Пожалуй, ловкость: - вот за что решили
Вы все избрать меня вождем, покуда
Получше нет. И если я нашел
Того, кого ты сам бы счел достойней,
Ужели я из чувства самолюбья
И в жажде краткой власти - общим благом
Рискну во имя личных интересов,
Не уступлю тому, кто превосходит
Меня как вождь? Нет, Календаро! Плохо
Ты знаешь друга! Но - решите сами.
Прощай пока, до встречи в должный час.
Позорче будь, и все пойдет прекрасно.
Календаро
Мой Израэль достойный! Ты всегда
Был храбр и верен, в голове и сердце
Тая те планы, что всегда готов я
Исполнить. Мне иных вождей не надо.
Не знаю, как товарищи решат,
Но я с тобой, - как прежде, так и ныне,
Во всех делах. Теперь - прощай, а в полночь,
Как ты сказал, мы встретимся опять.
Уходят.
АКТ ТРЕТИЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Часть площади между каналом и церковью Санти Джованни э Паоло.
Перед церковью статуя всадника. Невдалеке на канале притаилась
гондола. Входит дож, один, переодетый.
Дож
Я поспешил. Но близок час, и голос,
Под сводом ночи прогремев, шатнет
Дворцы вот эти предсказаньем грозным,
До основанья мрамор сотряся,
И спящих от ужасных грез пробудит,
От смутного, но страшного предчувствья
Грядущих бед... Да, гордый город! Время
Кровь черную твою очистить: с ней
Ты стал чумным бараком тирании!
Мне выпало исполнить это дело;
Я не хотел и вот наказан; видел:
Растет патрицианская чума,
И сам, проспав опасность, заразился.
Я осквернен - и смыть волной целебной
Обязан пятна. Вот великий храм!
Здесь предки спят, чьих статуй тень ложится
На пол, нас отделяющий от мертвых;
И те сердца, где кровь бурлила наша,
Теперь лишь горстка пепла; что когда-то
Героев создавало, стало пылью;
Щепотка праха потрясала мир!