Взошел сиять. Какая тишина!
(Подходит к раскрытым жалюзи.)
Как не похоже на картину бала,
Где факелы свой резкий блеск, а лампы
Свой мягкий разливали по шпалерам,
Внося в упрямый сумрак, что гнездится
В огромных тусклооких галереях,
Слепящий вал искусственного света,
В котором видно все, и все - не так.
Там старость пробует вернуть былое
И, проведя часы в работе трудной
Пред зеркалом, правдивым чересчур,
В борьбе за молодой румянец, входит
Во всем великолепье украшений,
Забыв года и веря, что другие
Забудут их при этом лживом блеске,
Потворствующем тайне, но -. - напрасно.
Там юность, не нуждаясь в этих жалких
Уловках, цвет свой неподдельный тратит,
Здоровье, прелесть - в нездоровой давке,
В толпе гуляк, и расточает время
На мнимое веселье, вместо сна,
Пока рассвет не озарит поблекших
И бледных лиц и тусклых глаз, которым
Сверкать бы должно долгие года.
Пир, музыка, вино, цветы, гирлянды,
Сиянье глаз, благоуханье роз,
Блеск украшений, перстни и браслеты,
Рук белизна, и вороновы крылья
Волос, и груди лебединый очерк,
И ожерелий Индия сплошная,
Но меркнущая перед блеском плеч,
Прозрачные наряды, точно дымка,
Плывущая меж взорами и небом,
Мельканье ножек маленьких и легких
Намек на тайну нежной симметрии
Прекрасных форм, столь чудно завершенных,
Все чары ослепительной картины,
Где явь и ложь, искусство и природа
Пьянили взор мой, с жадностью впивавший
Вид красоты, как пилигрим в пустынях
Аравии, обманутый миражем,
Сулящим жажде светлый блеск озер.
Все бросил я. Вокруг - вода и звезды;
Миры глядятся в море, сколь прекрасней,
Чем отблеск ламп в парадных зеркалах;
Великий звездный океан раскинул
В пространстве голубую глубину,
Где нежно веет первый вздох весенний;