Вопила бы, как им вопить пред богом,
Который им их милостью воздаст,
Будь нам с тобой пристойно это или
Не возвещай суровость глаз холодных,
Что в сердце судей - беспощадный гнев!
Прими ж удел твой, как пристойно князю!
Дож
Я вдоволь жил, чтоб научиться смерти!
Твои ж мольбы пред этими людьми
Лишь стон овечки перед мясником
Иль в бурю крик матросов; я не взял бы
И вечной жизни от злодеев этих,
Чей гнет чудовищный хотел я снять
Со стонущих народов!
Микель Стено
Только слово
К вам, дож, и к этой благородной даме,
Кого я тяжко оскорбил. О, если б
Я мог стыдом, печалью, покаяньем
Стереть неумолимое былое!
Но - невозможно! Так простимся ж кротко,
По-христиански: сокрушенным сердцем
Молю вас - не простить, но пожалеть
И шлю за вас, пусть робкие, молитвы!
Анджолина
Судья верховный, мудрый Бенинтенде,
Прими ответ мой этому синьору,
Пусть грязный Стено знает, что слова
Его могли на миг вложить в меня,
В дочь Лоредано, жалость - и не больше
К таким, как он. Дай бог презренью прочих
Быть столь же кротким! Честь мою ценю я
Дороже сотни жизней, если б их
Прибавили к моей, но не хотела
Одну чужую погубить за то,
Что осквернить нельзя, - за чувство чести,
Которому не мнение других,
Не слава, а оно само награда!
Мне клевета - не более чем ветер
Скале, но есть чувствительнее души,
Увы! для них подобные слова,
Как вихрь для вод; для этих душ бесчестье
И даже тень его страшней, чем гибель
Здесь и за гробом; люди, чей порок
Дрожать перед насмешкою порока;
Кто, устояв пред зовом наслаждений,
Под гнетом горя, вдруг слабеет, если
На имя гордое, на эту башню
Надежд ложится тень; они ревнивей