Было раннее, довольно прохладное утро. Зубик вел за собой запряженного осла, держа того за уздцы. По бокам бедного животного висели груженые сумки. Юный гном торопился к открытию самого большого и знаменитого рынка во всей Висзерии, который находился в столице Разноместа.
Насвистывая себе под нос нехитрый мотив, создавая конкуренцию птицам вокруг, он шел по одной из тропинок, минуя один за другим небольшие пруды, что раскинулись по обе стороны.
На самом деле имя юного гнома было вовсе не Зубик. Как и у всех принадлежащих к его расе, у него было довольно сложное, длинное имя, которое едва ли мог выговорить хоть кто-нибудь. Поэтому друзья его так и прозвали.
Оставив позади очередной пруд, у старого дуба он увидел двух лошадей и столько же путников. Один из них сидел на рыжем жеребце с густой гривой, второй стоял у белой статной кобылы.
Зубик с детства был любопытным. Неудивительно, что и в это солнечное утро он проявил это качество в отношении этих двоих. Он специально выбрал такую траекторию, чтобы как можно ближе пройти мимо них. Приблизившись достаточно, он посмотрел на эльфа, одежда которого была превосходна. Поверх белой рубашки с вырезом на груди коричневая приталенная кожаная куртка и такого же цвета штаны, на которых красовался пояс с серебряной пряжкой. На ногах у эльфа были высокие кожаные сапоги.
«Вот бы мне такую одежку», — не без зависти подумал Зубик. Затем перевел взгляд на того, кто сидел на рыжем жеребце. Тот тоже носил высокие сапоги, правда, не первой свежести, темно-зеленые штаны, серый жилет, поверх которого был плащ того же цвета, что и штаны. Подняв взгляд выше, увидел рыжую бороду и… хмурые зеленые, глубоко посаженные глаза, которые впились прямо в него. Зубик с ужасом осознал, что так увлекся рассматриванием путников, что его шаг почти сошел на нет и он бестактно пялится на них.
— Че вылупился?! — подозрительно сказал обладатель рыжей бороды, который оказался двергом.
— Простите… господин, я обознался, — заикаясь, сказал гном и ускорил шаг, заставив и без того уставшего осла двигаться еще быстрее.
— Хм… — проводил его взглядом Сормит и вернулся к Данноэ’саэвэлю. — Ты мне не ответил… на что я дал тебе монеты?
— Сорм…
— На что я тебе дал монеты?
— На саблю…
— А какого хера ты все спустил на одежду?! — воскликнул дверг так, что гном, который уже прилично отошел от них, обернулся и затем чуть ли не пустился бегом.
— Успокойся, брат. Я купил саблю, а на оставшееся решил прикупить одежку.
— Ты! Это! Называешь саблей?! — Глаза дверга полыхали. — Да я даже задаром бы такую не взял!
— Да перестань, сабля как сабля…
— Идиот! — хлопнул себе по лбу дверг. — Мы держим путь в Темносвод, выполнить очень опасное задание, а не в Элист’Авен, к этой твоей…
— Полегче… — Голос эльфа прозвучал так же неожиданно и холодно, как снег летом.
— Я посмотрю на тебя, когда начнется реальная заварушка… как тебе поможет твоя одежка. — Сормит достал из нагрудной сумки металлическую ногтечистку и, опустив злые глаза, принялся нервно чистить ногти.
Эльф ловко вскочил на белую кобылу.
— Не злись ты. Я все тебе отдам, как выполним задание. — Голос Данноэ’саэвэля вновь стал привычным.
— Если ты выживешь с этой конченой… железякой.
— Конечно выживу, у меня же есть ты, — улыбнулся он.
— Ну-ну… — буркнул Сормит.
— Не будь жмотом. Мы все-таки как братья.
— Это я-то жмот?! Подожди-ка, подожди… — поднял округленные глаза дверг. — Я дал тебе столько монет, что на них можно было приобрести эльфийскую или нимирийскую саблю, расписанную рунами, при виде которой твои враги в штаны бы накладывали. Я арендовал тебе такую лошадь, про которую рассказывают в сказках про этих женоподобных принцев. Вместо того чтобы продавать ковры, ты с моей подачи занимаешься серьезным делом. И ты будешь называть меня жмотом?!
— Давай, давай. Упрекай меня дальше.
Лицо дверга побурело. Казалось, из его ушей и ноздрей сейчас пойдет пар.
— Скотина! — Дверг кинул металлическую ногтечистку в друга. Та с глухим звуком ударилась о его грудь и упала в траву.
— Эй! — возмутился Данноэ’саэвэль.
— Верни мне ее!
— Сам подними! Будешь меньше психовать.
— Дан!
— Да сейчас, сейчас. — Эльф спрыгнул с лошади, поднял металлическую штуковину и кинул в руки Сормиту. — Где Бакар?
— Проспал, наверное. — Голос дверга стал более-менее спокойным. — Мы с ним вчера немного загуляли. Кстати, тебе привет от Незабудки. Спрашивала, где ты.
— Мне это больше не интересно…
— Каким же занудой ты стал… Если я когда-нибудь буду таким же, дай мне хорошенько в нос.
— Обязательно вчера было идти в бордель?
— Ну не все своих яиц лишились…
— Заткнись.
— Ага, правда глаза колет?
— А вот и Бак, — посмотрел в сторону эльф.
Сонный юноша подъехал к друзьям на черном коне.
— Ты опоздал, — заметил рыжебородый наемник.
— Да знаю.
— Почему?
— Живот прихватило.
— А, ну это святое. Лучше посрать и опоздать, чем успеть и обосраться, — засмеялся дверг. Эльф тоже широко улыбнулся.
— Очень смешно, умник. — Бакар направил коня в сторону тракта.
— О, я смотрю, ты прикупил новый колчан, — сказал ему в спину дверг. — Ну хоть кто-то понимает важность дела. Да, Дан-болван?
— Заткнись.
— Слышь, Бак, Дан решил пугать врагов задницей в обтягивающих штанах, а не нормальным орудием.
— Заткнись, говорю.
По тропинке они вышли на тракт, который вел на запад, туда, где располагался провинциальный городок Темносвод. Путь от столицы до него без остановок занимал около двенадцати часов. Попутчики им встречались редко, в то время как по встречному пути тянулись десятки. Все, как обычно: утром идет приток желающих заработать в столице, а вечером все будут возвращаться. Если, конечно, мотыльками не прилетят в манящие таверны.
Спустя шесть часов пути друзьями было решено сделать привал в трактире, чтобы и самим подкрепиться и дать лошадям отдохнуть.
— Давайте в этом… вроде с виду неплох, — предложил Данноэ’саэвэль.
— Цербер… ну и название, хех… Ладно, плевать, главное, чтобы вкусно было. — Сормит провел пальцами по шрамам на голове.
Внутри «Цербера» было довольно много посетителей. Друзья выбрали столик у окна, почти в самом углу трактира. Чтобы не упустить его, они поочередно сходили опорожнить мочевые пузыри и, наконец, заказав еды, сидели в ожидании. Бакар лег на руки, согнутые в локтях.
— Ты в дороге не выспался, что ли? — Сормит, сидевший напротив, слегка постучал по макушке друга. — Я думал, ты в какой-то момент с лошади свалишься…
— Отстань, — вялым голосом сказал Бакар.
— Может, выпьем чего? — предложил Данноэ’саэвэль.
— О, и ты даже угощаешь? — потер ладони дверг.
— Сорм, черт. Ты же знаешь…
— Да-да, знаю. Ты отдашь, когда мы покончим с делом, — обаятельно улыбнулся дверг.
К столику подошел мальчишка лет двенадцати, который, скорее всего, был сыном трактирщика. Он принес три порции яичницы с беконом и три бокала с ягодным морсом.
— Мальчуган, принеси-ка нам холодного пивка, — поднял на него зеленые глаза рыжебородый наемник.
— Как скажете, господин, — ответил мальчишка и, ловко накрыв на стол, ушел в сторону погреба.
Послышался храп. Эльф с двергом переглянулись, а затем посмотрели на Бакара.
— Мда… чувствую, приключение будет веселым, — заметил Сормит. — Один без нормального оружия, второй вечно спит.
— Надо было ночью спать, а не шарахаться по борделям.
— Тебя забыли спросить. — Дверг взял ложку и зарядил ею по макушке смуглого друга, на что тот мгновенно проснулся.
— Ешь давай! Половой гигант, мать твою…
Бакар сонными глазами оглядел принесенную еду, хотел было что-то ответить, но, все же промолчав, взял столовые приборы и принялся есть. Опустошив тарелки и оловянные бокалы с морсом, троица взялась за прохладное пиво. После первого же кубка Бакару стало легче: звон колоколов улетучился, а головная боль почти прошла.
— Слушайте внимательно, — оглядел друзей Сормит. — План такой: по приезду в Темносвод, снимем комнату в невзрачном трактире, отоспимся как следует и выдвинемся в город искать зацепки. — Дверг аккуратно посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что его никто не слышит. — Валдар довольно весомая личность, будет нетрудно напасть на его след.
— А если не получится? — Бакар стал выглядеть гораздо свежее.
— Если бы у бабушки был хер, она была бы дедушкой… — поднял брови дверг. — Тогда придется его спровоцировать.
— Как? — теперь интересовался Данноэ’саэвэль.
— Черт возьми, потом узнаете. Ладно, зануды, выдвигаемся. — Сормит встал из-за стола. — Дан, заплати конюшему. — Большим пальцем он подкинул две медные монеты, которые эльф ловко поймал.
— А ты куда?
— Прикуплю чего-нибудь в дорогу. — Сормит направился к трактирщику, оставив друзей за столом.
— Чего желаете, господин?
— Заверни-ка мне твердого сыра и солонины. — Обращаясь к трактирщику, дверг оглядел присутствующих в зале. Столик, за которым они сидели, был пуст. Расплатившись с хозяином трактира, он вышел наружу. От недавней утренней прохлады не осталось и следа.
— Нет у меня ничего с собой, — брезгливо посмотрел Данноэ’саэвэль на просившего милостыню седого человека.
— У меня тоже, — пожал плечами Бакар.
— Что тут происходит? — Сормит подошел к друзьям, которые уже были верхом на лошадях.
— Господин, не будет ли у вас пары медяков? Жрать хочу, не могу, — спросил попрошайка.
— Конечно, отец, вот, держи. — Сормит залез в нагрудную сумку и достал серебряную монету. Сложно сказать, чьи глаза из присутствующих раскрылись шире.
— Спасибо, сынок, — упал на колени старик, зажав в грязной руке серебро.
— Ну перестань, вставай давай. — Дверг помог ему подняться на ноги. — Ты только это… не пропей, хорошо?
— Клянусь, сынок!
— Вот и договорились. — Сормит положил еду в одну из сумок, которые нес его рыжий жеребец. А затем и сам вскочил на него. — Ну, отец, бывай, — ударил ногами по бокам.
— Ты дал ему серебряную монету?! — удивленно спросил эльф, подогнав свою кобылу поближе.
— Что тебя так удивляет?
— Не много ли?
— Дан, это не должно тебя волновать. Я так захотел, — добродушно сказал Сормит и подмигнул другу.
Оставшийся путь до Темносвода давался гораздо легче, поскольку облака заслонили яркое солнце. Бакар с любопытством разглядывал поля, что раскинулись по обе стороны от тракта. Настроение его было гораздо лучше, чем утром. Он даже начал предвкушать предстоящее приключение и новую жизнь. Почесав локоть, пытался размышлять, способен ли лишить жизни тех, кого стоило бы лишить. Он снова поскреб ногтями локоть и вспоминал все, что ему рассказывал про Валдара Сормит, чтобы морально оправдать предстоящее убийство. Кожа вновь зудела, и он, наконец, отвлекся от размышлений и осмотрел локоть.
— Ребят… вы видите это? — испуганным взглядом он показал на руку друзьям.
— Что там? — слегка наклонился к нему Данноэ’саэвэль.
— Пятно.
— Не вижу, — пожал плечами эльф.
— Ну как же, вот оно.
— Ох, покажи, — присмотрелся Сормит. — Ничего особенного.
— А вдруг я вчера что-то подцепил от Лифалиньи? О боже, я знал, что рано или поздно этим закончится! Мне срочно нужен лекарь!
— Начинается, — закатил глаза дверг. — Вот скажи мне, это уже который раз? И каждый, сука, раз тебе лекарь говорит, что ничего серьезного! Завязывай уже!
— А что, если…
— О… даже не начинай. Станет хуже — найдем тебе лекаря. А пока держи себя в руках.
— Я больше ни ногой в подобные места!
— Да? А вчера Лифалинье твердил, что женишься на ней, — усмехнулся дверг.
— У-у-у… — заулыбался Данноэ’саэвэль.
— Я был чертовски пьян!
— Ага, в три жопы! — смеялся дверг.
— Бак, не бери в голову. Просто какое-то раздражение, — похлопал друга по плечу эльф. — Уверен, скоро пройдет.
— Спасибо, Дан. Надеюсь.
— Мне вот интересно, кто первый из вас обручится, Данноэ’саэвэль с Рианэсс или ты с Лифалиньей?
— Сорм, умоляю, забудь, что я вчера нес. И никогда — слышишь? — никогда мне об этом не напоминай.
— Ну вот, а я уже надеялся гульнуть от души… — наигранно вздохнул дверг. — Ладно, тогда вся надежда на Дана… Кстати, я, между прочим, очень жду твоей свадьбы.
— С чего бы это? — заподозрил неладное эльф.
— Ну на ней же будет эта подруга Рианэсс… Как ее? С такими большими сиськами.
— Фирадейя.
— Ну точно. Фирадейя, — дьявольски улыбнулся Сормит.
— Даже не думай. Это лучшая подруга Нэсс.
— И что?
— А ничего. Я не хочу, чтобы потом мне выговаривали за тебя. Не хочу краснеть.
— Подумаешь… может, я люблю ее?
— И поэтому ты помнишь ее как кого-то с большими…
— У меня просто память на имена плохая.
— У наемника плохая память на имена… — нахмурился Данноэ’саэвэль.
— Ну… я записываю.
Бакар продолжал ехать молча и внимательно разглядывал локоть.
— Вот так ты с другом, значит…
— Сорм, даже не начинай…
Когда они подъехали к провинциальному городку, уже смеркалось.
— Ну вот, мы почти на месте, — обратил внимание рыжебородый наемник на дорожную деревянную табличку, прибитую к дереву, на которой было написано «Темносвод 500 м».
— Скорее бы… я уже не чувствую задницу, — пожаловался Данноэ’саэвэль.
— Ага, да и спать охота… — зевнул Бакар.
— А ну завязывайте нудить! Я уже жалею, что позвал вас с собой. Один не успел доехать, уже погибает от смертоносной половой болезни, второй спустил все монеты на штаны, которые не спасли его задницу от седла.
Двое друзей, видимо, устыдившись, решили не вступать в перепалку.
***
— Это что, крысиное дерьмо? — брезгливо посмотрел Бакар в угол съемной комнаты.
— Вроде оно, — внимательно разглядывая нечто, похожее на изюм, в углу комнаты, подтвердил эльф.
— А вы чего ожидали, когда я говорил «невзрачный трактир»? — Сормит закинул дорожную сумку на ближайшую к входу кровать.
— Ну неужели они не могли подмести? — негодовал Бакар, привыкший жить в совершенно других условиях.
— Подумаешь, крысиные какашки… — покачал головой дверг. — Как же мы теперь тут будем…
Бакар покосился на Сормита и закинул сумку на кровать посередине.
— А по мне милая комната, — беззаботно сказал эльф, кинув свою добро на самую дальнюю кровать у окна.
— Сразу видно, кто рос беспризорником, а кто в золотой рубахе, — раскрыл свою сумку рыжебородый наемник.
Бакару стало неловко. Он мысленно выговорил себе за длинный язык и принялся разбирать вещи.
— Ладно, вы располагайтесь тут, а я пойду прогуляюсь, — надел темно-бордовый плащ с капюшоном дверг.
— Может, я с тобой? Я-то выспался сегодня, — перестал стряхивать дорожную пыль со своей одежки Данноэ’саэвэль.
— Не стоит. Я хочу немного осмотреться, а ты мне будешь только мешать.
— Ну как знаешь, — пожал плечами тот и посмотрел на Бакара, который плюхнулся на свою кровать лицом вниз.
Когда дверг, прихватив двуручный топор, покинул комнату, эльф принялся разбирать вещи.
— Как думаешь, у нас получится? — спросил он Бакара, но в ответ ничего не услышал.
Повернувшись, увидел, что, судя по сочившейся слюне из уголка приоткрытого рта, Бакар видит второй сон. Данноэ’саэвэль задул свечи, что стояли на прикроватной тумбе и, сев на кровать, посмотрел в окно. На душе была невыносимая тоска, которая не давала дышать полной грудью. Днем друзья отвлекали его от этого чувства. Но стоило оказаться одному, как она вновь овладела им.
В ночи, кроме теней от ветвей, подсвечиваемых золотой луной, ничего не было видно. Ночное светило же было прекрасно. «Одна луна», — услышал он сладкий голос Рианэсс.
— Одна луна, — шепотом сказал он и лег набок так, чтобы продолжать смотреть в окно.
Думает ли она о нем? Скучает ли так, как он? Подобные мысли не давали покоя. Громкий храп заставил его вздрогнуть. Он повернулся на спину и не моргая смотрел в потолок.
***
Рианэсс ехала в роскошной имперской карете. В изящном транспорте, который был окован золотом и расписан вырезными эльфийскими рунами на благородной древесной породе, принцессе составляли компанию три подруги. Несмотря на то, что они вместе с императорской свитой уже преодолели немалый путь, эльфийки нисколько не утомились. Наоборот, пара из них, сидевшая напротив единственной дочери императора, никак не умолкала. И когда казалось, что все в Висзерии ими было обсуждено, одна из них переключилась на другую тему.
— Нэсси, расскажи, что-нибудь еще о нем… — хитро заулыбалась темноволосая девушка.
— Да-да! Пожалуйста! — активно закивала вторая, русые волосы которой были собраны в длинную косу.
— Умолкните, несушки! Еще не хватало, чтобы Зинофир услышал! — грубо осадила их сидевшая рядом с Рианэсс самая близкая подруга. Фирадейя легко могла потягаться красотой с самой принцессой. В отличие от других трех эльфиек, она не была такой стройной. Но и полной ее назвать было бы невежеством. Фирадейя была прекрасна, а ее бюст сводил с ума сотни мужчин.
— Ничего, дорогая, — улыбнулась Рианэсс. — Девочки, я правда не знаю, чего бы вам еще о нем рассказать.
— Что дальше? — любопытствовала девушка с косой.
— Как только святое озеро благословит меня, при первой же возможности я отправлюсь в Разномест.
— Чтобы увидеть его?
— Чтобы забрать его и представить папе.
— Как же это мило! — скрестив пальцы в кулак перед подбородком, сказала темноволосая эльфийка.
— Будто начало прекрасной сказки, — закрыв глаза, мечтательно сказала другая подруга. — Надеюсь, у нее будет счастливый конец.
— Зачем думать о конце сказки, когда можно наслаждаться ее началом? — заметила Фирадейя.
Рианэсс с любовью посмотрела на самую близкую подругу. Как она, ее никто и никогда не сможет понять.
— Он и вправду не боится твоего отца? — не унималась эльфийка с косой.
— Нет, Виэлушка, Дани жаждет встречи с ним.
— Куда вы сбежали с ним в ночь празднества Гармонии? — не уступала подруге темноволосая эльфийка.
— Дани показывал мне красивые места в столице.
— Какая же ты смелая. Я до сих пор не могу поверить, что Зинофир упустил тебя из виду.
— Этим я обязана дорогой Фирадейе. — Рианэсс положила ладонь на ее колено.
— Как же это романтично! — восторженно воскликнула Виэлла. Темноволосая Ниссемия закивала в знак солидарности с подругой.
— Видимо, я одна не разделяю вашего восторга, — нахмурила брови Фирадейя. — Это было очень опасно.
— Перестань, все же обошлось. — Принцесса убрала руку с ее колена.
— Слава Солнцу и Луне, нам повезло. Ты знаешь своего телохранителя. Зинофир знает обо всем, что касается тебя. Тем более он отвечает головой перед твоим отцом. Хорошо, что Данноэ’саэвэль оказался порядочным парнем. Иначе это могло закончиться большой трагедией. И потом, я приложила немало усилий, чтобы Зинофир ничего не заподозрил. Но, думается мне, и этого было мало.
— Не будь занудой! Ты отлично справилась, за что я тебе благодарна! Я не сомневалась в намерениях Дани и спокойно доверилась ему. Как видишь, все хорошо… А если Зинофир что-то подозревал и не помешал, значит, у него действительно есть сердце.
— У Зинофира-то? — усмехнулась темноволосая девушка. — Очень сомневаюсь. Из него и слова не вытянешь, не говоря о том, чтобы он улыбнулся.
— Император ценит его не за улыбку, — раздраженно возразила Фирадейя.
— И все же я на месте Рианэсс со скуки бы умерла, если бы у меня был такой телохранитель.
— Как славно, что ты не на ее месте!
— Ты не права, Ниссемия, — чувствуя, как накаляется обстановка, вмешалась Рианэсс. — Зинофир очень хороший. Я всецело доверяю себя ему одному, и мне повезло, что именно он мой телохранитель.
— Хм… а между вами что-нибудь было? — Глаза Виэллы сверкнули.
— Что? Солнце и Луна, нет, конечно!
— Ты совсем рехнулась?! — не сдержала эмоций самая близкая подруга Рианэсс. Казалось, что она готова задушить болтливую эльфийку собственной косой.
— Он же совсем взрослый для нее… И этот шрам… — умничала Ниссемия.
Видимо, это стало последней каплей, потому что Фирадейя сжала губы от гнева и готова была поколотить обеих не замолкавших эльфиек. Ситуацию снова спасла Рианэсс:
— Девочки, а вот и Величайший мост!
Все эльфийки тут же посмотрели в окно. Этот мост не зря носил такое название, он действительно был величайшим мостом во всей Висзерии, и подобных ему даже близко не сыскать. Невообразимо огромный, он простирался от одного континента к другому, и ему не было видно ни конца ни края. Построенный из королевского белого мрамора, он был ослепительно-белоснежным.
Перед величайшим сооружением стояла дюжина стражей. Высокие, подтянутые, крепкие эльфы с изящными копьями и высокими щитами жемчужного цвета. Они были одеты в легкие доспехи и сторожили мост с обеих сторон. Мост настолько был широк, что по нему могли бы свободно шагать в один ряд четыре слона, а из-за его высоты межконтинентальное море, над которым он возвышался, почти не слышалось. Хоть эльфийки и не раз пересекали его, тем не менее каждый раз он завораживал и влюблял в себя заново.
— Свет солнца, Луны тьма! Как же он прекрасен! — прокомментировала вслух свои мысли Ниссемия.
— Каждый раз об этом думаю, — поделилась Виэлла. — Какие мужчины… вы видите эти мускулы? — минуя стражей, которые пропускали свиту принцессы, игриво заметила эльфийка.
— Слюной не подавись, — съязвила Фирадейя, на что та обиженно закатила глаза.
Глядя в окно, Рианэсс погрузилась в мысли. Она вспомнила, как совсем еще недавно лежала на зеленой траве с Данноэ’саэвэлем и обещала ему показать Величайший мост, самую большую гордость всех эльфов. Интересно, какие эмоции он испытает? Ей не терпелось это увидеть. Она вспомнила себя совсем малюткой. Тогда ее отец, император Еа’нвент, сказал: «Нэсси, этот мост построили наши предки. Мы созидаем то, о чем другие не смеют мечтать. Посмотри, доченька, как он восхитителен. Этому мосту тысячи лет, а белизна его не померкла».
День потихоньку перетекал в вечер. Все время, что они ехали по мосту в карете, была тишина. Когда они пересекли его на половину, Ниссемия заметила:
— Это что, облака? Так низко?
— Откуда тут облака? Это туман, — выразила свое мнение Виэлла.
— Вот только почему он розовый? — задалась вопросом Фирадейя. Туман и в самом деле был розоват, но по мере того, как становился гуще, розовый оттенок стал превращаться в фиолетовый.
— Как красиво! Я такое вижу впервые! — заметила темноволосая эльфийка.
— Не ты одна… Не нравится мне все это.
Снаружи слышались удивленные голоса остальной свиты принцессы. Все кареты и всадники замедлили ход.
— Вы видите это?
Рианэсс обратила внимание, что в тумане появлялись вспышки, словно маленькие молнии, которые были не больше детского мизинца. Маленькие разветвления пульсировали светом, ярко проявлялись в фиолетовой массе и тут же затухали. Она взяла Фирадейю за руку, а та крепко сжала ее.
Дверь кареты неожиданно распахнулась. Все четыре эльфийки вскрикнули и насколько возможно дальше отпрянули от нее. Зинофир успокоил их, прижав указательный палец к губам. Темноволосый, фиолетовоглазый эльф с шрамом на лице был в черной приталенной одежде, которая подчеркивала стройное тело и широкие плечи. Он захлопнул дверь и сел в ногах Фирадейи и Виэллы. За его спиной были скрещены две эффектные эльфийские сабли.
— Что происходит?! — Голос Ниссемии дрожал.
Рианэсс и Фирадейя одновременно прижали указательные пальцы к губам и чуть слышно зашипели.
В карету вновь вернулась тишина. Но теперь она была тяжелой и давила на всех присутствующих. Туман за окном был настолько плотным, что казалось, они находятся в мутном фиолетовом озере. Эльфийки не дыша переглядывались между собой и посматривали на личного телохранителя Рианэсс. Зинофир всегда был серьезным, но таким сосредоточенным они не видели его никогда.
Яркая вспышка ударила в окно. Снаружи послышались крики и звон стали. Несмотря на это, карета продолжала ход.
— Что происходит?! — заплакала Виэлла.
— Тебе же велели заткнуться, — сквозь зубы процедила Фирадейя.
Зинофир не обращал внимание на девушек.
— Слушайте приказ, защищайте карету! — послышалось снаружи. Судя по стукам копыт, стражники свиты окружили транспорт. Повсюду слышались звуки боя. Кто-то завизжал от боли так, словно ему живьем перемалывают кости. Звон мечей заглушал крики и стоны.
Личный телохранитель княжны даже не шелохнулся. Он продолжал неподвижно сидеть.
В маленькое дверное окошко брызнула красная кровь. Карета стала ехать еще медленнее, а вскоре и вовсе остановилась. Интенсивность боя стала спадать, но не прекращалась.
Рианэсс увидела темный силуэт в окровавленном окошке. Она сильно сжала руку своей самой близкой подруги, но та даже не обернулась. Судя по всему, тоже видела его, настолько, насколько позволяли туман и кровь.
Зинофир не спеша вынул из ножен одну саблю. Дверь снова резко распахнулась, но на этот раз в проеме был некто незнакомый эльфийкам. Он был одет в черные лохмотья, а лицо скрывал капюшон. Эльфийки даже не успели закричать, как личный телохранитель принцессы молниеносно вскочил и всадил острие сабли в самый центр капюшона, где скрывалось лицо. Красные капли крови попали на всех. Зинофир ударил в плечо незнакомца и выдернул саблю. Тело вылетело из кареты, а за ним выскочил и Зинофир, вынув вторую саблю.
Фирадейя увидела два силуэта, приближающихся к нему. Попыталась его предупредить, но он захлопнул дверь. Все четыре эльфийки примкнули к окровавленному окну, но из-за тумана ничего не было видно. Первый звон стали заставил их всех вздрогнуть, а Виэллу даже вскрикнуть. Бой был прямо у входа в карету, а значит, те два силуэта не успели застать телохранителя Рианэсс врасплох.
Звук боя потихоньку отдалялся, а затем его и вовсе заглушило ржание испуганных лошадей.
Наконец все стихло. Гробовую тишину нарушали только чьи-то стоны и фырканье кобыл. Виэлла плакала, уткнувшись в Ниссемию. Рианэсс и Фирадейя вновь переглянулись. Стоны умолкли. Теперь было слышно только всхлипы девушек.
Прошло минут пять, которые показались вечностью. Фирадейя вновь посмотрела на принцессу и попыталась привстать к двери, чтобы вглядеться в окно. Карета дернулась так резко, что она не удержалась на ногах. Виэллу и Ниссемию и вовсе откинуло на противоположное сиденье. Все девушки закричали. Карета разогналась так, словно ее несли не четыре эльфийских мустанга, а стая запряженных гепардов.
***
Данноэ’саэвэль резко вскочил с кровати. Его лоб был весь покрыт испариной. Он глубоко дышал, вглядываясь в подсвечиваемую лунным светом комнату.