Найрад не помнил, сколько времени провел, бродя по лесу. Все сливалось в один сплошной день сурка: чуткий сон на жестких сосновых иголках, пробуждение, когда шерсть становится влажной от росы, охота, чтобы себя прокормить, и привычка постоянно быть начеку, чтобы самому не стать добычей.
Перекидыш подумал о том, какая интересная штука жизнь. Несколько месяцев назад он был отщепенцем, который бегал от Анти, потом втянулся в противостояние людей и оборотней, стал вожаком, а потом волчьим императором, а теперь скитается по лесу в полном одиночестве.
Некоторое время назад Найрад мог бы обрадоваться такому повороту событий. Лис отнял у него подданных, так что, какой он теперь вожак без стаи? Как капитан без корабля. Ни родных, ни друзей, а значит свободен, как вольный ветер. Податься бы в леса, затеряться среди непроходимых дебрей, куда никто в здравом уме носа не сунет, и пропади оно все пропадом! Война, Анти, оборотни. Скорее всего, он так бы и поступил, если бы не одно «но».
Лис не так глуп, чтобы отпустить его на вольные хлеба. Найрад предполагал, что старик приготовит ему изощрённую месть — разыгранное как по нотам унижение на глазах у стаи. Но Милорад оказался более практичным. Вместо того, чтобы упиваться позором соперника, он решил использовать его в своих корыстных целях.
Видимо, старикан до сих пор считал, что Найрад способен на неординарные поступки. История с обретением императорского титула только подкрепила это убеждение. А, значит, грех этим не воспользоваться. Вот Лис и дождался, когда приемник воспылает чувствами к юной блондинке. Обратив Кейсу, старый вожак будто надел на него ошейник дистанционного управления и сказал «фас», отправив его по душу Агнесс.
Найраду начало казаться, что он — главный герой сериала «Миссия невыполнима». В первой части он каким-то чудом вышел победителем из противостояния с лидерами общин, а теперь ему предстояло найти и обезвредить коварную и могущественную шаманку, с которой опасался вступать в прямое противостояние даже ее ровесник Лис, не уступающий ей в силе и хитрости.
А еще эта история с Кейсой. Не успел он обрести долгожданную пару, как неприятности не заставили себя ждать. Лис запудрил мозги девчонке, посулив прелести жизни в волчьей шкуре, а она-дуреха и рада принять подачку из его рук. Сделалась волчицей, даже не посоветовавшись со своим парнем, а также дала опрометчивое обещание, кто знает какое? Лис-то уж точно постарается выжать по максимуму из юношеской наивности.
Вспомнив об обращении Кейсы Найрад скребанул когтями по дереву и вцепился зубами в жесткую горькую кору. Бросаясь от одного дерева к другому, огромный волк оставлял на ни в чем не повинных соснах белесые раны из которых стекали янтарные капельки. Рот наполнился горечью, а подушечки лап местами стали липкими от смолы.
Если бы девчонка не связалась с ним, Лис никогда не обратил бы на нее внимания. Теперь Кейса превратилась в зубастого монстра, такого же, как и он сам, а в придачу к этому стала пленницей Лиса в стенах общины.
Найрад замер, направив нос по ветру и прислушался. Ветер принес запах людей, которые находились примерно в километре от него на северо-западе.
Перекидыш не жаждал встречи с незнакомцами, поэтому решил обойти их с подветренной стороны. Он отбежал на несколько шагов, когда почувствовал болезненный укол в стопу. Найрад отдернул лапу и поднял ее, чтобы посмотреть, что впилось в подушечку. Взгляд его упал на миниатюрный детектор, приветственно мигнувший ему из-под травы. В этот же момент сверху на него упала нейлоновая сеть.
Ловушка противно пискнула, передавая сигнал о том, что добыча попалась.
Найрад попытался разорвать ловушку когтями и зубами, но только сильнее запутывался в сеть. Материал лишь тянулся и пружинил, но никак не хотел поддаваться. Сверхпрочный нейлон, разработанный для охоты на оборотней, невозможно разрезать самым прочным ножом и не под силу разорвать ни одному силачу. После бесчисленных попыток освободиться,
Найрад проклял современные технологии. Ему не оставалось ничего другого, кроме как ждать своей участи.
Минуты ожидания тянулись мучительно долго.
Что сделают с ним охотники? Пристрелят или сначала помучают? Отвезут в центр Анти для экспериментов или продадут диковинного зверя на черном рынке? А что, если того, кто поставил сеть, уже нет в живых?
Мысли пугливыми стайками шныряли в беспокойном уме, подкидывая варианты предстоящей судьбы один не лучше другого.
С момента поимки прошло несколько часов, а никто так и не появился. Несколько раз Найрад пытался освободится. На особенно активные попытки сеть отвечала парализующим зарядом, действие которого проходило минут через десять.
Ближе к ночи перекидыш задремал. Стоило ему уснуть, как неподалеку послышались шаги. Найрад открыл глаза и вскочил. Сеть посчитала это очередной попыткой к бегству и парализовала волка, отчего тот беспомощно рухнул на сосновые иголки.
Человек в тяжелых армейских ботинках остановился чуть поодаль и направил на свою добычу луч фонарика. Оглядев волка и удовлетворенно цокнув языком, он вскинул дуло ружья и выстрелил.
Перекидыш почувствовал острый укол в холку. Одеревеневшее тело отозвалось острой болью, а в глазах заплясали искры. Теряя сознание Найрад услышал глухое рычание овчарки. Потом все потемнело и затихло, а перекидыш провалился в черную дыру.
Очнулся Найрад от головной боли. Казалось, в висках отплясывала чечетку сумасшедшая горилла. Для пущего развлечения она время от времени долбила медными тарелочками по барабанным перепонкам.
С трудом разлепив глаза, перекидыш увидел пол, устланный опилками, и белую кафельную стену. Лапы и пасть были туго стянуты жесткой бечёвкой. Тело затекло от долгого лежания и ныло. После нескольких попыток, волку удалось приподнять голову и осмотреться.
Он лежал на полу небольшой камеры.
«Какого дьявола я остановился, чтобы вынуть эту треклятую колючку?» — подумал перекидыш.
Найрад уже было решил, что ему крышка, и не ожидал уготованной ему участи.
Через час после того, как он очнулся, в камеру вошел человек в черной форме. Сдернув веревку с морды волка, визитер сел на нары.
На вид мужику с приплюснутым боксерским носом и юрким взглядом было лет сорок.
— Очнулся, волчара?
Найрад решил промолчать.
Не дождавшись ответа, человек ударил лежащего в пах.
Перекидыш взвизгнул от боли, зарычал и попытался бросится на обидчика, но веревки сделали свое дело, не позволив волку подняться.
— Да не дергайся ты, блохастый, — по-свойски посоветовал тюремщик, — а отвечай, коли спрашивают.
— Где я? — спросил Найрад после короткой паузы, стараясь, чтобы голос звучал по-человечески.
— Где надо, — бесцеремонно ответил мужик.
— Что со мной будет?
— Если не пришили сразу, значит есть предложение. Даю тебе на выбор. Согласишься — поживешь. Нет — пущу пулю в лоб.
— Что нужно делать?
— Волчара ты здоровенный, а Михей наш кина насмотрелся. Я ему всек сначала, а потом подумал и дал добро. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы бабло поднимало, — добродушно поведал мужик, — слыхал про собачьи бои?
— Ну, — не понимая, к чему тот клонит буркнул Найрад.
— Драться будешь?
— Чего?!
— Балбес ты, блохастый. Я тебе шанс даю. Пожить и сдохнуть в бою, как воину, а не как шакалу. Согласен?
За все время их разговора, человек впервые посмотрел в глаза пленнику. Казалось, бандит сомневался, каким будет ответ, медленно доставая из-за пазухи пистолет.
— Ну, и дурак, — сказал он, наконец, взяв зверя на мушку.
— Согласен, — проклиная все на свете выпалил Найрад.
Собачий бой
Раз в день хмурый тип проталкивал в щель миску с сырым мясом и водой. За время скитаний мясная пища уже осточертела Найраду, но выбрать меню пленнику никто особо не предлагал. Кроме мужика, что убедил его стать гладиатором, с оборотнем больше никто не разговаривал.
Перекидыш не стал тратить силы на то, чтобы обернуться человеком. Да и кто знает, как бы на это посмотрели тюремщики, ведь им нужен всего лишь волк для поединков.
Убедившись, что за ним не следят, Найрад пытался несколько раз переместиться, но тщетно. Позже он заметил заглушку, прикрывающую камеру и часть коридора от магии. Безрезультатные попытки истощили его и без того хлипкие магические силы, поэтому в драке придется больше полагаться на силу мышц и зубов, чем на свои способности.
В углу под толстым слоем опилок Найрад нашел несколько детективов в мягкой обложке и обрадовался, как ребенок. Держать страницы лапами и переворачивать носом было не очень удобно, но, чтобы отвлечься и не свихнуться, коротая время в тесной клетке, годилось все, что угодно.
Через два дня после прибытия состоялся первый поединок. Ближе к вечеру в коридоре появился хмурый тип, что приносил еду. В этот раз в руках у него оказалось странного вида ружье. Ни говоря не слова, мужик всадил в холку огромного волка дротик с успокоительным.
Через пару секунд, Найрад почувствовал слабость, лапы стали ватными, а картинка перед глазами расфокусировалась. Пленник прилег на пол, уткнувшись носом в опилки, но не отключился.
Ему стало обидно, что с ним обращаются как с диким зверем. В конце концов, он ведь согласился сотрудничать. С другой стороны, перекидыш понимал этих людей. Оборотень намного умней и опасней лесного хищника, к тому же в отличие от простого волка не так предсказуем.
Через пару минут замок осторожно щелкнул, и дверь открылась. Перекидыш попробовал вскочить, но получилось лишь приподнять голову. На волка набросили нейлоновую сеть, после этого в камеру вошли двое мужчин. Погрузив зверя на носилки, они, бранясь последними словами, не смогли поднять тяжелую ношу. Пришлось сбегать за подмогой.
Найрад взглянул на них особым взором сквозь полуприкрытые веки. Сияние этих людей не выражало ни ненависти, ни участия. Они считали перекидыша опасным бойцовым псом.
Покачиваясь на носилках, Найрад отключился. Сквозь дремоту он слышал, что впечатленные его размерами, двое решили поставить на волка, а один из носильщиков скептически хмыкнул и с уверенностью назвал сумму, которую ставит на какого-то Пита.
Найрад задумался о том, кого выставят против него в схватке? Он цеплялся на эту мысль, как за спасительную соломинку, но в следующий миг сорвался в невесомую бездну забытия.
Очнулся волк на холодном полу тесной клетки. Перекидыш вскочил и больно приложился головой о низкий потолок. Клеть, в которую его поместили, позволяла только лежать и стоять, пригнувшись. В толстых металлических прутьях чувствовались магические глушилки. Эта переноска, несомненно, была разработкой Анти. Только вот делали ее не для оборотней, по размерам она больше подходила овчарке.
Найрад встряхнулся и огляделся. Дверь открывалась внутрь круглого ринга, огороженного решеткой. В другом конце стояла точно такая же клетка. Она пустовала. Вокруг располагались зрительские места. Ряды сидений поднимались как вокруг цирковой арены.
Найраду захотелось плюнуть себе под ноги. Негодяи делали шоу, заставляя несчастных калечить и убивать друг друга на глазах у публики. И это в самый разгар войны!
Через какое-то время действие препарата закончилось, перекидыш полностью пришел в себя и снова обрел возможность управлять своим телом.
Зрительный зал постепенно стал заполняться людьми. Преимущественно хорошо одетыми мужчинами и молодыми парнями, однако среди зрителей нашлась и парочка женщин в вызывающе коротких платьях. В ушах у любительниц кровавых зрелищ поблескивали бриллианты.
Несколько десятков глаз оценивающе оглядывали волка. На лицах людей Найрад заметил возбужденные полуухмылки, как у задиристых мальчишек в предвкушении уличной драки.
Когда зал оказался забит до отказа, вспыхнули прожекторы, и в центр арены выскочил нагловатого вида парень во фраке. Ведущий поприветствовал собравшихся, подняв над головой сцепленные кулаки и, что есть мочи, заорал в микрофон:
— Дамы и господа! Я рад приветствовать вас этим замечательным вечером. Шепну по секрету, что все собравшиеся здесь сегодня — счастливчики! Ведь нас ждет не обычный бой кабыздохов, а событие месяца! — толпа приветственно загудела, а ведущий продолжил. — Наши отважные ловцы скитались по лесу, рискуя быть растерзанными дикими зверями, и наконец добыли то, за чем так упорно охотились. Самого настоящего оборотня! — прожектор переместился прямо на клетку с перекидышем, ослепляя волка ярким светом софитов.
Зрители восторженно взревели так, будто в клетке был не волк, а популярный рок-музыкант.
Довольный произведенным впечатлением, ведущий продолжил:
— Против оборотня выступит наш неизменный чемпион, любимчик публики, кровожадный и ужасный генномодифицированный п-и-и-тбуль Пи-ит!
Зал разразился громом оваций.
Под свист и аплодисменты в противоположном конце арены появился закованный в цепи белый кобель ростом с крупного ротвейлера. Внешне он напоминал помесь питбуля с демоном. Глаза пса налились кровью, а в тяжелом взгляде читалась врожденная ненавистью ко всему живому. Из уголков рта стекала белая пена. Белесая короткошерстная шкура, под которой буграми ходили прокачанные мышцы, вдоль и поперек была покрыта шрамами от предыдущих поединков. Пес рвался в бой, высунув багровый язык и с презрением косился на шестерых здоровяков, сдерживающих его цепями.
Ведущий улыбнулся, обнажив все тридцать два зуба и заревел, пытаясь перекричать ликующий зал:
— Делайте ваши ставки, господа!
С опаской поглядывая на распахнутую клетку, в которую здоровяки пытались запихнуть генномодифицированное чудовище, ведущий проскользнул в боковую дверь и смешался с толпой.
Среди галдящих зрителей шустро курсировали мальчишки, собирая ставки.
«Штуку на оборотня», «полторы на Пита», — доносилось со всех сторон.
Наконец сопровождающим удалось затащить питбуля войти в клетку.
Освободившись от цепей, кобель перестал рваться вперед, неспеша поигрывая плечевыми мышцами. Пес щелкнул огромными челюстями, изображая хват и укус, чем привел публику в восторг.
Прожекторы крутанулись по арене и замерли на соперниках. Дверца клетки медленно поползла вверх.
Зал притих в ожидании зрелища.
Найрад прищурился от яркого света. Питбуль же, напротив, весело глядел в зал, подставляя широкую грудь, покрытую шрамами, под софиты.
Теперь понятно, почему он — любимец публики. Пес наслаждался вниманием толпы и представлением. Безжалостная машина для убийств, по каким-то причинам выбракованная Анти, нашла свое место гладиаторской арене.
Через несколько секунд страж попытается сделать то, ради чего его вывели — прикончить перекидыша. Что-то подсказывало Найраду, что пес планирует не просто убить соперника, а постарается сделать это зрелищно.
Когда дверца клетки открылась, Найрад под аплодисменты выступил вперед и взглянул на сияние пса. К удивлению, перекидыша страж не был ослеплен жаждой крови, как могло показаться со стороны. Кобель намеревался хладнокровно разделаться с врагом на потеху публике.
Пока Найрад разглядывал питбуля через призму внутреннего видения, тот не торопился покидать клетку, дразня людей. Только громкий свист зрителей заставил пса выйти на арену.
Толпа одобрительно улюлюкала, предвкушая начало поединка.
Страж обрушил на перекидыша грозный взгляд в упор, как бы говоря: «ты — покойник». Не сводя с волка маленьких красных глаз, пес начал неспеша обходить арену по кругу. Найрад шаг за шагом отодвигался в сторону и следил за противником.
Толпа притихла, жадно ловя каждое их движение.
Белый кобель бросился на перекидыша, стараясь уцепиться мертвой хваткой ему в горло. Найрад спас себя тем, что резко отскочил в сторону, словно попрыгунчик. Поскользнулся и было потерял равновесие, но тут же выровнялся и приготовился к обороне.
Питбуль напрыгнул и попытался подмять волка под себя передними лапами. Перекидыш встал на дыбы и отфутболил соперника, словно мячик, оставив на белой шкуре кровавые следы когтей.
Пес кружился вокруг, пытаясь схватить противника мощными челюстями под одобрительные вопли публики.
— Уделай его, Пит! Порви его!
Крики зрителей сливались в оглушающий гул. Свет прожекторов ослеплял. В помещении стало душно. Хлещущие через край эмоции заключающих пари отвлекали от поединка, словно надоедливые мухи.
Найрад прыгнул на противника, рванул пса зубами и отскочил. Толпа восхищенно ахнула. На толстой шкуре питбуля выступила кровь.
Словно не заметив этого, страж продолжил преследовать перекидыша. Питбуль двигался на удивление легко и пружинисто для своего веса, но волк все время оказывался проворнее и успевал уворачиваться.
Вскоре перекидыш оказался прижатым к краю круга. Случайно коснувшись ограждения, он получил удар током и от неожиданности метнулся прямо на клыки белобрысого. Правда, в последний момент успел уклониться, используя ускорение, так что укус пришелся вскользь.
Найрад прыгнул на питбуля, пытаясь швырнуть противника на ограждение. Коренастый кобель устоял на ногах. Они сцепились морда к морде, без остановки клацая острыми зубами и молотя друг друга лапами.
Пес ударил волка боком. Перекидыш перекатился, чтобы смягчить падение и вскочить, но не успел подняться на ноги. Противник напрыгнул сверху, прижал оборотня лапой к земле и обрушил на него град атак, пытаясь добраться зубами до груди.
Найрад оттолкнул его лапами, вскочил и попытался схватить пса за горло. Тот встретил его ощеренными клыками, ударил корпусом и закружился вокруг, оттесняя соперника к центру арены.
В какой-то момент Найрада ослепил прожектор. Питбуль вцепился ему в загривок, расставил лапы и тряхнул головой, выбирая у противника почву из-под ног. Перекидыш извернулся в воздухе, словно кот, и только благодаря этому он не упал навзничь, а завалился на бок. В следующую секунду он уже стоял на ногах, но зубы стража уже вцепились ему в шею. Хватка была не совсем удачная, она пришлась высоко ближе к спине, но пес не разжимал челюстей.
Найрад метался по арене, пытаясь стряхнуть с себя питбуля, повисшего на нем мертвым грузом, а тот не собираясь отпускать свою добычу.
Пес упирался приземистыми лапами, тормозя движения оборотня, лишая того свободы. В какой-то момент волк обезумел от боли. Он крутился по рингу без остановки и больше не помнил себя. На первый план выступили инстинкты, которые трубили только об одном: нужно во что бы то ни стало сбросить с себя эту тварь.
Время шло. Питбуль держал хватку, позволяя сопернику крутить и вертеть собой, как тому хочется. Его цель заключалась в одном — не разжимать зубов. Иногда пес тряс широкой башкой и упирался лапами, но не особенно усердствовал. Главное для него было не отпускать оборотня, и он отлично справлялся с этой задачей.
Через какое-то время Найрад устал прыгать туда-сюда. Он смирился с тем, что ничего не сможет этим сделать и уже мало что понимал. Никогда в жизни ему не приходилось сражаться по-собачьи. Поединки с сородичами больше базировались на магии, чем на силе мышц и зубов. Стражи, с которыми он дрался до этого, вели себя совершенно иначе.
Перекидыш стоял посреди арены, тяжело дыша. Питбуль налегал на него всей тяжестью своего тела, пытаясь повалить противника на пол. Когда Найрад переставал сопротивляться, пес понемногу перехватывал хватку, переползая челюстями ближе к горлу.
Острые клыки медленно приближались к заветной цели. В отчаянии Найрад смог дотянуться только до плеча питбуля. Он рвал противника зубами, но не мог схватить его мертвой хваткой, так как челюсти волка не приспособлены для этого.
Вырваться из тисков смерти казалось невозможным. Страж все больше наседал и душил, загребая в пасть складки шкуры и шерсти, перекрывая волку доступ к кислороду.
Найрад выбился из сил и потерял надежду. Вдруг он почувствовал, что положение его тела изменилось. Питбуль повалил его на спину и встал над ним и попытался перехватить хватку. В этот момент волк что есть мочи принялся скрести пса когтями в грудь и в живот. От неожиданности страж замешкался на долю секунды, а потом обрушил свои челюсти прямо на горло перекидыша.
Найрад зажмурился, предчувствуя неизбежное, но не ощутил боли.
Противник вцепился зубами в воздух.
Пытаясь спасти свою жизнь, перекидыш инстинктивно создал защитный барьер, которому его когда-то научил Ричи.
Пес взревел от ярости, кусая соперника и натыкаясь на незримое препятствие. С грозным рыком страж попробовал вцепиться в морду, спину и живот, но не смог прокусить энергетический щит, прикрывающий волка, словно бронежилет.
Питбуль выглядел так, словно его обдурили, и с удвоенной яростью обрушился на оборотня. Тем временем магический барьер начал таять, а вместе с ним таяла надежда на спасение.