Найрад смотрел на мелькающие за окном пейзажи родного пригорода и боролся с нехорошим предчувствием. Он не показывался в этих краях уже много лет. Возвращение совсем его не радовало.
На подъезде к городу зазвонил мобильник. Мирта, не глядя, поднесла телефон к уху.
— Мирта?!
— Милорад Эдуардович? — удивилась рыжая.
— Пулей ко мне! — велел вожак.
— Вы уже в курсе? — вкрадчиво спросила Мирта.
— Конечно, я в курсе! — воскликнул Милорад. — Летите на всех парусах! Напоретесь на патруль — вам крышка.
В трубке послышались короткие гудки.
— Хотя бы об аудиенции не придётся просить, — заметил Лесс, привыкший во всём находить светлую сторону.
Дальше оборотни ехали молча.
С каждой минутой Найрад чувствовал себя все паршивей. Он не мог понять, коробило ли его от неизбежной встречи с Лисом или мучило дурное предчувствие. Ясно было одно: кошки скребли на душе.
— Не кисни, на радуге зависни! — сказала Мирта, протягивая Найраду конфету.
Сладкого не хотелось, и он отмахнулся от угощения. Однако Мирта не собиралась сдваваться так просто. Она ткнула его в бок и загадочно подмигнула, предлагая конфету.
Найрад в недоумении взял леденец.
— Меня не угостишь? — оживился Лесс.
— Извини, последняя, — ответила Мирта.
Как только леденец оказался на ладони, Найрад понял, что ему в руки попала редкая штучка. Такие делали в период раскола общин. Выглядели они как капля смолы, но энергия внутри конфеты помогала избежать схватки, если волею судеб тропы двух сильных оборотней пересекались. Отношения между собой у волков тогда были напряжённые. Малейший конфликт мог закончиться поединком не на жизнь, а насмерть. Стычки ослабляли общины, так и появилось эти конфеты, не позволяющие одному подчинить себе другого. Найрад видел подобные артефакты только на картинках. Он спрятал леденец в карман, пытаясь понять, зачем Мирте понадобилось делиться с ним раритетной вещицей.
Машина легко шла по ровной дороге. Случайные зеваки могли бы заметить следы перестрелки на фургоне, но трасса была пустынна. На черном минивэне они смотрелись как декор: липовые трещины на окнах, муляжи пулевых пробоин, ничего необычного, просто у хозяина туго с чувством меры.
Из-за поворота показались огни города, и вынырнула будка патрульной службы. Постовой со скучающим видом крутил жезлом из стороны в сторону. Его напарник дремал в служебной машине. Работы немного, если не сказать, что не было совсем. Ни потока фур, требующих досмотра, ни машин с иностранными номерами, только редкие легковушки и одинокий чёрный фургон.
Минивэн сбросил скорость, подъезжая к посту. Страж дорожного порядка заметно оживился и махнул палочкой, приказывая прижаться к обочине.
— Инспектор Малик, добрый вечер.
— Причина остановки? — спросила Мирта.
— Права и техпаспорт на машину, пожалуйста.
— Мы торопимся, причину остановки назовите! — раздражённо повторила девушка.
— Ремень не пристёгнут. Пройдёмте, составим протокол.
— Может обойдемся без этого?
— На что вы намекаете? — осведомился полисмен, строго глядя поверх очков. — Пройдемте! — настойчиво повторил он, указав рукой в сторону своей машины.
Мирта переглянулась с Лессом в зеркало заднего вида. Подозрительное сияние блюстителя дорожного порядка не давало Найраду покоя. Слишком ровное, словно голограмма, оно показывало полную концентрацию на работе.
Мирта вышла из машины, с силой хлопнув дверью. Ветер принялся трепать её волосы.
Инспектор повёл девушку к дальней патрулке, видимо, не хотел тревожить напарника, отдыхающего в машине неподалёку.
Ветер колотился о стекло, будто о чём-то предупреждая, в то время как Мирта шаркала ботинками по асфальту. Плохое предчувствие не покидало Найрада. Минуты ожидания тянулись медленно, беспокойство усиливалось. Он следил за каждым движением в патрульной машине. Как назло, та была припаркована неудачно, видно было только верхушки голов.
Вдруг затылок Мирты дёрнулся, словно от удара.
Найрад пулей выскочил из фургона и рванулся вперёд. До машины было всего метров двадцать.
— Ты куда? — крикнул Лесс, но Найрад не ответил.
Патрульный автомобиль сорвался с места, оставляя на асфальте чёрные следы. Водитель ударил по газам, резко крутанул руль и умчался вдаль.
Найрад бежал следом, пока хватило дыхания. Сердце бешено колотилось, в висках стучало. Он чувствовал с самого начала, что тут что-то нечисто. Зачем тогда позволил Мирте сесть в эту проклятую машину?
Найрад остановился на пустынной дороге, тяжело дыша. Какое-то время он пытался вернуть дыхание в норму, услышал позади звук приближающегося мотора и отошел на обочину. Чёрный минивэн проехал мимо, не сбросив скорость. На вопросительный взгляд Найрада Медведь махнул назад, следом за фургоном ехала полицейская машина.
— Дэвушка, вас подвезти? — шутливо спросил Лесс высунувшись из окна угнанной патрульной машины.
Сирена взвизгнула, моргнув мигалками.
— Волчья срань! — присвистнул Найрад, запрыгивая внутрь, — на кой ты угнал эту тачку?
— Мы разделились, — пояснил Лесс, — не ввязываться же в погоню с раненым. Майк и Инго отвезут Глена в общину.
— А что с легавым? — хмыкнул Найрад.
— Его кто-то вырубил ещё до нас, перенёс его в дежурку.
— Кто мог похитить Мирту и для чего? — прорычал Найрад, хлопнув себя по колену, — неужели Анти?
— Не уверен.
— А?
— Скорей всего, — поправился Лесс, — боюсь, что если не перехватим их, твоей подружке не поздоровится. Предателей охотники за головами не жалуют. Если взяли живой, значит, нужна информация.
Найрад тяжело вздохнул.
Машина на всех парусах неслась по шоссе, они почти сразу обогнали минивэн с собратьями, ползущий как черепаха.
Манера похищения не давала Найраду покоя. Тот человек не был ни оборотнем, ни рекрутом Анти. Да и дурное предчувствие после случившегося никуда не делось, значит неприятности на сегодняшний день еще не закончились.
— Тачка, что надо! Только послушай, как ревёт мотор. А ведь летим под сто сорок, — похвастался Лесс.
— Прибавь газу, подонок шурует ещё быстрее, — мрачно отозвался Найрад.
Мир мелькал за окном, словно в быстрой перемотке. Шины дрожали. Водитель выжимал газ на полную.
Наконец они нагнали патрульную машину, ослепляя похитителя дальним светом фар.
Из окна высунулась рука с пистолетом.
Найрад не видел лица, но почему-то представил, что полицейский улыбался.
Хлопок выстрела оглушил оглушил.
Лесс крутанул руль. Машину бросило встречную полосу. Оборотень ловко выровнялся и прибавил газу.
Через несколько секунд они снова поравнялись с похитителем.
Лесс вжимал педаль газа в пол и подался вперёд всем телом, будто желая подтолкнуть автомобиль.
Прогремел еще один выстрел. Пуля пролетела мимо. Машину снова подбросило на колдобине. Рессоры не выдерживали, авто занесло и начало водить по трассе.
Похититель вырвался вперёд и то и дело продолжал обстрел. Вести машину и стрелять было не очень удобно, поэтому меткостью он не отличался. Очередная пуля просвистела меж сидений и вышибла зеркало заднего вида, оставив пробоину в лобовом стекле.
Найрад пригнулся. Лесс подсекал. Похититель сменил тактику, сбросил скорость и вышел на таран.
Сияние у похитителя было ровное как голограмма. Погоня с перестрелкой в самом разгаре, а он спокоен как монах на вечерней службе, что-то тут не так, это слишком тонкая работа для людского внушения. Человеческое мозгоправство как правило заметно. На внушение такого типа и маскировку ауры способен разве что опытный оборотень с особым даром.
Машины схлестнулись и шли нос к носу.
Мирта без сознания была пристегнула на переднем сиденье, её голова безвольно болталась на груди. Угораздило же рыжую ввязаться в подобные неприятности! Одно дело махать мечом на ролевых играх, а другое — перейти дорогу чокнутым охотникам за головами.
Похититель опустил боковое стекло и стрелял по шинам. Покрышка на переднем колесе взорвалась, издав громкий хлопок. Машина потеряла равновесие и беспомощно закружилась по трассе. Её моментально перекосило и повело в сторону. Лесс вывернул руль, но не справился с управлением. Колёса съехали на щебёнку, автомобиль крутанулся на обочине и вылетел в кювет.
Вращение. Невесомость. Удар.
Земля слилась с небом, а день с ночью.
Всё исчезло и погрузилось в темноту.
Постепенно из густой чёрной пелены проявилось переливающееся сияние. Найрад увидел серебряного волка в ореоле молочного тумана. Волк ухватил его за загривок и потянул наверх.
Через какое-то время Найрад очнулся.
Запах бензина ударил в ноздри. Казалось, им пропиталось всё вокруг. Голова шла кругом. Мысли путались. Усилием воли он разлепил веки, хотя лучше бы этого не делал. Перед глазами плясали разноцветные вращающиеся круги, он чувствовал тошноту и слабость.
Найрад висел вниз головой, пристёгнутым к автомобильному креслу. Тело ныло, особенно места, где в кожу впивались ремни безопасности. Найрад ощупал голову. С волос стекало что-то теплое и липкое. Он пытался отстегнуть ремень, но тот не поддавался.
Оборотень упёрся о потолок салона, пытаясь ослабить давление веса на злачный механизм. Ремень упрямился, рука соскользнула не раз, прежде чем он грохнулся вниз, больно приложившись животом о руль.
Чертыхаясь, Найрад перевернулся набок и выполз через окно, поранив ладони о раскрошенное стекло. Словно в тумане он поднялся на ноги, пошатываясь, обошёл машину и остановился с противоположной стороны. Было трудно сконцентрироваться, но он попытался открыть дверь. Пальцы вцепились в помятую ручку, металл оказался тёплым на ощупь.
Дверца со скрипом распахнулась.
Приступ слабости застал его врасплох. Найрад упал на колени, опираясь на машину, и попытался подавить тошноту и головокружение. Он глубоко вдыхал, прикладывая ладонь к груди и отводя её в сторону. Детское упражнение, помогающее справиться с дурнотой, сработало и в этот раз. Ему стало лучше.
Лёгкие наполнялись пропахшим гарью воздухом. Нос щипало от запаха покорёженного железа. В голове всплывали простые команды: дыши, открой дверь, вытащи его. Оцепенение постепенно отступало. Запах крови и бензина с новой силой ударил в ноздри.
Лесс выглядел плохо. Дыхание собрата было слабым, вокруг него образовалась лужа крови.
Найрад осторожно вытащил Лесса из машины и положил на траву.
Стало понятно, что ему уже не помочь.
Лесс открыл глаза. Кашель душил его, с губ стекала кровавая пена.
— Найрад…. — прошептал он.
Оборотень сидел в темноте, склонившись над собратом, но это не мешало ему видеть лицо умирающего.
— Ты выкарабкаешься, — Найрад провел рукой по мокрым волосам.
Потоки силы лились через ладони, рассеиваясь в пространстве. Он мог отдать лишь крохи. Всё равно это лучше, чем ничего. Эффект таблетки аспирина.
Лесс неожиданно схватил его за рукав.
— Держись подальше от общины! — с хрипом прошептал он.
Лесс хотел сказать что-то еще, но сильный приступ кашля заставил его замолчать.
— Тсс! — Найрад приложил палец к его сухим губам, а сам тихо шептал волчьи слова прощания.
Глаза Лесса на миг широко распахнулись и начали медленно закрываться.
Слёзы душили. Солёные капли беззвучно стекали по лицу и падали на траву. Кулаки Найрада сжались от гнева и несправедливости. Хотелось выть, запрокинув голову к небу, но он сдержался и продолжил читать древние слова прощания.
Сияние собрата гасло на глазах. Последний вздох, и оборотень затих навсегда.
Тело вздрогнуло, лёгкая волна трансформации прокатилась по мышцам. Через мгновение вместо молодого мужчины на траве лежал чёрный волк с лоснящейся шерстью.
— Да примут твою душу волчьи предки! — сказал Найрад.
Голос дрожал. Он лёг на землю в позе эмбриона, прижав колени к груди, и начал ритмично покачиваться.
Перед глазами стоял Лесс и улыбался. Таким бы его и запомнить. Сердце форума отщепенцев, весёлый, вечно приходящий на помощь Лесс. Он не должен был умереть.
Найраду вспомнились слова Мирты о сопротивлении. Неужели она готова заплатить такую цену? Почему мирные собратья должны гибнуть в схватках с охотниками просто за то, что они отличаются от людей?
Ему хотелось взять мёртвого волка на руки и отнести к ногам Лиса, чтобы хоть как-то посрамить его. Отчаяние смешивалось с яростью. Как стая могла стоять в стороне, молчаливо позволяя охотникам расправляться с себе подобными?
Совсем рядом был сосновый лес. Найрад побрёл туда и наломал душистых веток. Он должен проводить собрата в последний путь.
Обротень сплёл корону из мохнатого лапника и покрыл тело волка пахучими зелеными ветками. Теперь зверь выглядел так, будто вместо меха у него выросли сосновые иголки.
— Прощай! — прошептал Найрад, — сородичи ждут тебя на небесах.
Найрад щёлкнул зажигалкой, и сухие ветки схватились ярким фиолетовым пламенем. Огонь окутал зверя за считаные секунды.
Первозданная стихия приглушила запах крови и бензина.
Пламя поглотит его тело и очистит душу. Огненная тропа отведет павшего отведёт в иной мир.
Огромный столб магического свечения взлетел вверх, прекрасный и мимолётный как сама жизнь. Вспышка света погасла в ночи. На месте, где лежал волк, не осталось даже пепла. Только обгоревшая трава и слезинка, превратившаяся в каплю горного хрусталя.
Издалека, будто с другого плана реальности, послышался мистический призывный вой. Сотни голосов сливались в протяжную песню. Грустную и, в то же время, несущую покой.
Найрад не заметил, как его голос присоединился к общему хору.
Всю ночь он бежал куда-то, не разбирая дороги. В движении всё слилось воедино. День и ночь. Тьма и свет. Радость рождения и холодные объятия смерти.