- Он еле ноги унес!
Марья и Иван сидели на пнях у грибоварни. Вселенная с холодным спокойствием смотрела на них и лишь изредка роняла звезды.
- Вань, а в оживших покойников ты веришь?
- Не-а.
- Недалече от нас, в Топорищеве, мальчик-пастух утонул. Люди говорят, что в полнолуние он выходит из реки да бродит вдоль берега. Многие видали уже...
На лице Ивана появилась тревога. Он схватил руку Марьи и прошептал, показывая на противоположный берег:
- Смотри! Вон твой пастушонок... Выходит.
Марья судорожно ахнула.
- Испугалась? - засмеялся Иван. - Я пошутил.
- Ну тя! Я испужалась чуть юродивой не стала. Пойду до дому, обиделась она.
И пошла.
- Марья, коли ты уйдешь, я утоплюсь!
Иван давно приметил невдалеке от берега кувшинку и хотел за ней сплавать.
- Слышь? Я прыгаю.
Не раздеваясь, - все равно одежду надо было отстирывать от крови, - он нырнул. За день вода нагрелась и еще не успела остыть. Иван бесшумно под водой добрался до кувшинки, сорвал ее и так же бесшумно доплыл до берега. Он вынырнул под ветвями ивы, что склонилась к самой воде. Поэтому его не было видно с берега.
Марья была уже у реки и неуверенно звала:
- Вань... Ваня...
Ее беспокойство нарастало. В панике она начала метаться по берегу:
- Ванечка!.. Миленький!.. Не тони!..
Видимо, сердце подпрыгнуло к ее горлу, и приглушенный, захлебывающийся хрип вылетел в пространство:
- Гос-по-ди-и! Че ж ты наделал?! Как же мне жить вслед?!. - Марья упала на колени.
Шутка затянулась. Иван это понял и быстро вышел на берег. Когда он подбежал к Марье, она уже лежала ничком и беззвучно рыдала.
Иван склонился над ней.
- Марья, я рядом, я не утонул.
Марья не реагировала.
Он взял ее на руки и отнес к грибоварне.
- Марья, очнись! Слышь, я не утонул.
Ее взгляд был отрешенным.
- Марья, прости меня, прости меня, - Иван часто и неразборчиво целовал ее в лицо, - прости меня...
Зачем ты так сделал? - услышал он у самого уха.
"Как пес возвращается на блевотину свою, так глупый повторяет глупость свою", - вспомнил Иван библейскую притчу, часто повторяемую его отцом. И еще: "Храни себя от зла, и не постыдишься за душу твою".
- Зачем ты так сделал? - повторила Марья.
- Марья... - ком в горле мешал говорить. Голос оказался сдавленным и неожиданно высоким.
Иван прокашлялся.
- Марья. Я не хотел... Я не думал... - Найти нужные слова было нелегко. - Прости, прости меня, пожалуйста. Прости...
В селе прокричал первый петух. На поверхности воды бился ночной мотылек, вскоре ставший добычей голавля. Время шло своим чередом и не замечало двоих, которых в эту ночь избрала судьба.
- Вань, ты весь мокрый. Захвораешь.
- Пустяки. Надо только выжать одежду. - Иван заметно стучал зубами. Пойдем в заброшенный сарай? В нем кто-то сушит сено. Там тепло.
- Пойдем, - просто согласилась Марья.
Она шла впереди, держа в руке подаренную ей кувшинку. Следом шел Иван и о чем-то напряженно думал.
- Марья.
- Че?
- Тебя кто-нибудь обманывал?
- Нет... А зачем?
- Зачем? - переспросил Иван. Этот вопрос сбил его с толку. - Ну, не знаю... - Как-то нерешительно, опустив голову, он подошел к Марье. - Ты не обиделась, что я вечером насильно целовал тебя?
Марья пожала плечами:
- Я видала, как моих подружек целовали. Они, кажись, не обижались...
- А тебя до сего никто не целовал?
- Нет.