Положил раненого парня на диван, оставив на попечение подоспевшей девчушке и направился к выходу.
Когда я выбирался из туши ржавого корабля, мой план казался мне предельно ясным. Продолжать втираться в доверие к малолетним преступникам, дождаться, когда вернуться все подельники — и разобраться со бандой разом. За их поимку и возвращение украденных документов наверняка полагается приличная награда. В те минуты мне всё ещё хотелось стать добропорядочным жителем города.
Стрельба доносилась с соседней улицы и я снова поспешил на шум, теперь в сопровождении малолетних террористов. Мы добежали до края дома и выглянули наружу.
Между зданиями короткими перебежками передвигались вооруженные люди в темно-синем городском камуфляже. Форма больше напоминала военную и совсем не походила на одежду жандармов, которых я вырубил в подворотне. Держа под прицелом окна и двери, они забрасывали в окна домов дымовые шашки, выламывали двери и, ворвавшись, выволакивали на улицу перепуганных обитателей. Всех захваченных таким образом они оттаскивали в небольшой дворик, где их держали под прицелом.
— Облава жандармов? — спросил я Макса.
— Какое там, — ответил он, — Чертовы интеры. Небось процентщик побеспокоился. За своих они горой. А легавые даже не вмешиваются. Вон — погляди.
В небе зависло несколько дронов, тихо перемигивавшихся синим и красным.
— Вашим, — он злобно покосился на меня, — Уже тоже наверняка доложили.
— Кому — нашим? — спросил я.
— Да магам чертовым. А вам какое дело до нас, сидите у себя в особняках. Небось еще бал какой-нибудь устроили в мэрии.
— Бал завтра будет, — тихо просипела Свирель.
— Только не говори, что собралась туда, — фыркнул один из парней.
— Может и собралась, — ответила она.
— У неё даже платье есть с туфельками, — захихикал Макс.
— Ты теперь и магазины грабишь? — прыснул второй.
— Да ну вас, — обиженно проговорила девушка, — Довольно разговоров.
Макс кивнул и проверил обойму.
— Вперед! — прошипел он.
Согнувшись вдвое он побежал через улицу в сторону бетонного ограждения с другой стороны. Остальные, прикрывая друг друга, устремились следом.
— Идёте с нами, ваше благородие? — спросила Свирель.
— Не, — ответил я, — Я отсюда посмотрю.
Она задрожала, выглянула из-за угла и снова спряталась.
— Ты тоже не ходи, — сказал я ей, — Их больше.
Свирель глянула на меня, потом на убежавших вперед парней. Она точно боялась.
Интеры меж тем согнали к стене уже не меньше полусотни человек. Вперед вышел офицер в кепи и длинной армейской шинели, накинутой поверх мундира. Жестом он указал на двоих пленников и тех подтащили к нему. Вместе с другим офицером начал их о чем-то расспрашивать. Напуганные люди лишь мотали головами.
В небе тихо жужжали дроны, к ним подтянулся еще один, ярко раскрашенный — с логотипом какого-то телеканала — и тоже начал снимать.
— Почему они ничего не делают? — прошептала девушка, глядя на дроны.
В руке офицера появился пистолет. Грянул выстрел и один из жителей рухнул на землю. Пленники закричали, второй из допрашиваемых упал на четвереньки и что-то громко заговорил — мне было не разобрать слов. В тот же миг загромыхали мусорные контейнеры — один из приятелей Макса оступился, перелезая через забор. Малолетним бандитам удалось подобраться к интерам достаточно близко, но шум привлек внимание дозорных.
Первым выстрелил Макс, очередью из винтовки свалив одного из солдат, стоявшего посреди улицы. Остальные поспешили занять укрытия, завязался бой.
С минуту я наблюдал за происходящим, всё еще размышляя над тем, стоит ли сейчас вмешиваться. Кто-то начал палить из окон соседних домов, поддерживая бандитов огнем. Некоторое время казалось, что преимущество на стороне людей Макса, однако интеры быстро пришли в себя и начали растягиваться по улице, пользуясь численным преимуществом. Еще несколько минут стрельбы вслепую и один из парней, прятавшийся за бетонной колонной завалился на спину, держась за простреленное плечо.
— Макс! — крикнула Свирель и бросилась к нему через улицу. Я выругался и выставил перед ней тарелку портала. Но автоматчики интеров быстро переключились на неё. Не добежав до укрытия, девушка рухнула ничком с простреленной ногой.
Я выругался, на этот раз громко. К тому, что женщины приносят мне одни только проблемы, я уже начинал привыкать.
— Стойте! Стойте! — закричал я, выходя из-за угла и быстрым шагом направляясь к интерам.
Я достал из кармана платок и принялся размахивать им над головой. В меня прилетело несколько очередей, но бой с мастером ножей кое-чему меня научил — чем ближе к нападающему открываешь портал, тем легче перехватывать атаки и тем легче направлять свои в цель. Несколько солдат повалились на землю. Перешагнув через одного, я продолжил свой путь к офицеру, размахивая платком и продолжая кричать. Не забывал я посматривать и на разбойников, жестами приказывая тем не стрелять.
Офицер закричал что-то своим людям и те вроде бы успокоились. Я был уже достаточно близко, чтобы понять, что говорил офицер на незнакомом мне языке. Иностранные всегда давались мне с трудом, даже в школе я едва ли освоил азы английского.
Он вышел ко мне навстречу, пряча пистолет в кобуру. Буркнул что-то ординарцу.
— Кто вы? И что здесь делаете? — спросил тот.
— Вы маг? — спросил я его в ответ.
Парень перевел вопрос интуристу. Он ответил.
— Нет, но… — начал ординарец.
Он не успел договорить, я свалил офицера с ног пощечиной.
— Как смеешь ты говорить со мной в таком тоне, собака?!
— Виноват, вашбродие, я просто… — забормотал стоявший рядом в нерешительности парень.
— Да я не тебе, — отмахнулся я, — Вот этому переведи.
— Так и перевести, вашбродие?
Я посмотрел на переводчика максимально грозно. Тот забормотал что-то на заграничном.
Стоявшие поодаль солдаты вскинули оружие, но офицер остановил их знаком руки. Он встал на ноги и недобро на меня поглядел. Краем глаза я заметил движение на крышах. Это явно были не интеры. Балаклавы, ржавые автоматы — судя по всему друзья Макса и Свирели. Я насчитал минимум десяток. Заметили движение и интеры, солдаты нервно переговаривались, вжимаясь в свои укрытия. Весы начинали медленно клониться в нашу сторону.
— Го-господин офицер представляет здесь законные интересы сил Альянса, эта земля и всё на ней является собственностью банка Континенталь. Кто-то из этих мерзавцев выкрал документы, удостоверяющие право банка на владение землей. Мы просто возвращаем украденное.
— Погоди-ка, — остановил я его, — То есть, правильно ли я тебя понимаю: банк владеет этой землей, но никаких документов у него нет.
— Это так, — подтвердил переводчик.
Мне было пора остановиться, но я слишком вжился в роль.
— А как тебе такое? — выпалил я, — Это земля моя. Я хозяин этого района.
— Вы можете это доказать? — фыркнул офицер по-заграничному.
— Даю слово дворянина, — ответил я, — У меня были документы, но, к сожалению, они сгорели. Пожары здесь часто случаются.
— Господин офицер считает, что это очень смешно, — ответил ординарец, — Но у него есть дела. Если позволите, мы продолжим. А вас он бы попросил удалиться. Не-не-немедленно.
— Это вам я предлагаю уйти туда, откуда явились, — сказал я ординарцу.
Парнишка совсем потерялся.
— А иначе что? — офицер положил руку на пистолет в кобуре.
— А иначе я всех вас убью, — ответил я как можно более безразлично, — Ну или не всех, а остальных покалечу.
Я демонстративно срезал ствол винтовки в руках стоявшего рядом солдата. Тот не двинулся с места, но заметно побледнел.
Казалось, что офицер вот-вот закипит, точно чайник. Лицо его побагровело, но спустя миг вновь начало обретать нормальный цвет.
— Хорошо, — сказал он, — Господин офицер уведёт своих людей… Но, должен предупредить вас, что будут последствия. Они ещё вернутся.
— Буду ждать.
Офицер повернулся и жестами показал что-то солдатам. Те начали строиться.
И тогда я перегнул палку.
— Да, и еще одно, офицер…
Он повернулся ко мне и я ударил, вновь свалив его с ног. Когда он попытался подняться, я не дал ему, придавив его ногой и оставив стоять на четвереньках.
— Я хочу, чтобы вы попросили прощения у этих чудесных людей за то, что побеспокоили их своим появлением. И сделайте это выразительно.
— Вашбродие, — взмолился ординарец, — Режьте меня, если хотите, но переводить такое я не буду.
— Можешь объяснить ему помягче, — разрешил я.
Ординарец перевел. Офицер долго молчал и наконец сказал что-то на своём, обращаясь к солдатам. Защелкали затворы, кто-то вновь ринулся бежать, в последний момент решив сменить позицию. Ординарец отступил на шаг и сел на землю, прикрывая голову руками.
— Господин офицер велел всех убить.
Видя, что солдаты раздумывают, интурист прокричал приказ снова.
Воздух взорвался очередями со всех сторон. Стреляли с крыш, из окон домов, из подворотен, из-за гор с мусором и низких заборчиков. Меня в тот момент волновали лишь сбившиеся в углу жители района, бывшие хорошей мишенью. К счастью большую часть интеров они сейчас не интересовали.
Вонзил кинжал во всё еще стоявшего на коленях офицера я рванулся в сторону автоматчиков возле стены. Серебрянным блюдцем портала и кинжалом я проложил себе дорогу через отряд врагов в оцеплении. После чего продолжил за бетонной оградой, и возле домов. В стороны разлетались куски оружия и части тел.
Всё было кончено довольно быстро, но без потерь со стороны жителей квартала не обошлось. Я успокаивал себя мыслью о том, что всё могло бы сложиться куда хуже, не вмешайся я. Но верилось в это с трудом. Больше всего я чувствовал себя виноватым за свою детскую выходку с офицером.
Несколько интеров, включая ординарца, сдались. Их мы разоружили и отпустили восвояси.
Местные еще провожали их улюлюканьем и свистом, когда ко мне подошел Макс. Рука его была наскоро перевязана, парень прихрамывал.
— А вы не такой уж и скверный человек, ваше благородие, — прохрипел он.
— Ты даже не представляешь, насколько заблуждаешься, — ответил я, — Как Свирель?
— Жить будет, — ответил он, — Вам бы лучше убраться отсюда.
Я посмотрел на него и он поднял палец вверх, указывая на всё еще паривших в воздухе дронов.
— Шавки скоро приедут, будут вопросы задавать, — он криво улыбнулся, — Не думаю, что вам захочется отвечать на них.
— Ты прав, — сказал я, — Может еще увидимся.
Мы обменялись идентификаторами в мессенджере на телефоне и я ушел, не прощаясь с остальными разбойниками.
В центр я вернулся той же окольной тропой, которой попал на окраины. Светало, когда я наконец добрался до дома Ставра. Умирая от усталости я дополз до кровати и лишь засыпая обнаружил у себя пару пулевых отверстий в боку. Подложил рубашку, чтобы не запачкать кровью постель — к утру раны затянутся — и немедленно уснул.
Проснувшись я обнаружил, что время было уже послеполуденное и немедля отправился обедать.
— А вы любитель поздних прогулок, Олег Петрович, — заметил Ставр и вздохнул, ловко орудуя вилкой и ножом.
Домашний повар моего друга оказался не намного хуже Мишеля. Однако же мы не преминули вспомнить добрым словом его грибной соус.
— В молодости я был таким же как вы, — продолжил Ставр, — Постоянно не хватало дня, чтобы все дела закончить. И ночей часто тоже было мало.
Мы немного помолчали.
— Какие планы у вас на сегодня, голубчик? — спросил он.
— Да вот, — я хлопнул себя по карману, — Вчера познакомился с интересными людьми. Думаю, они могут мне помочь попасть в Императорский Архив.
— Кто-то из Лиги? — с живым интересом спросил Ставр, — Не Гвидон случайно?
— Не думаю, что они из магов, — ответил я, — Скорее… свободные исследователи.
— Интересно, — ответил Ставр.
После обеда мы прошли в гостиную. Оказалось, там меня уже ждали. Седовласый старик в толстых очках и полосатом костюме и рубашке с бабочкой встал с места и протянул мне руку.
— Знакомьтесь, — торжественно произнес Ставр, — Это Ануфрий Месопотамович Шалеркин, мой друг и гениальный доктор.
— Возможно не гениальный, однако достаточно опытный, — ответил тот с легкой улыбкой, — Пройдемте в комнату для осмотра, если не возражаете. У меня уже всё готово.
Я не скрывая удивления, уставился на Ставра.
— Пришла пора разобраться в причинах вашей болезни. Не думайте, что мне безразлична продолжительность вашей жизни, Олег Петрович, — ответил тот, — Я решил, что Ануфрий Месопотамович сможет вам что-нибудь посоветовать.
Почему бы и нет, подумал я. Другой мир — другой подход к медицине. Была бы у меня дверь Лизы — я бы, наверное, мог обойти все её триста миров и посоветоваться с каждым из врачей в них. Возможно не стоило мне уходить от неё так поспешно?
Я проверил телефон, но новых сообщений от неё не было.
Осмотр занял чуть больше часа. Всё выглядело вполне традиционно — доктор послушал мне легкие стетоскопом, поставил градусник, посчитал пульс, измерил давление. Несколько необычных процедур, парочка незнакомых мне инструментов — но ничего экзотического. Собрав кровь в крошечный сосуд, он вылил её в тигель и поставил на горелку.
— Ну что ж, Олег Петрович, — проговорил доктор, садясь напротив, — Новости у меня не утешительные. Вам и правда осталось не так много времени.
Я вздохнул и отчего-то расслабился. В глубине души я знал, что ничего не поменялось. В некотором смысле даже чувствовал. И всё же я высказался.
— Знаете, Ануфрий Месопотамович, — сказал я, — За последние дни в моём организме произошли кое-какие… изменения. Вот я и подумал, не может ли это каким-то образом… я не знаю…
— Продлить вам жизнь? — закончил за меня доктор, — Нет, боюсь что не могут. У вас невероятно ускорился метаболизм — это правда — и клеточная структура меняется буквально на глазах. Думаю, это следствие перехода вами на новый уровень владения семейной магией. Скажите, у вас в роду были долгожители? Я имею в виду долгожителей по меркам магов — возрастом пятьсот лет и более.
— Нет, — ответил я, — Честно говоря не припомню. Мои родители погибли, когда я был совсем ребенком. Но бабушек с дедушками уже не было.
— Я так и думал, — кивнул доктор, — Ваши способности помогают вам исцеляться от ран и элементарных недугов, но ваша болезнь — это фамильное проклятье. Давным давно кто-то — или что-то — оставило его на вашем предке. С тех самых пор никто в вашей семье долго не живет.
Дома я отнесся бы к такому диагнозу с подозрением и посчитал бы это бреднями вокзальной гадалки. Родовое проклятье! Но после всего, что я уже видел, я воспринял слова доктора вполне серьезно. Да и сам вид этого немолодого человека внушал странное доверие.
— А можно ли его как-нибудь… снять? — спросил я.
— Снять родовое проклятье? — доктор грустно улыбнулся, — Это как сменить фамильную магию. Теоретически возможно, но на практике такое мало кому удавалось.
— Простите мою безграмотность, — проговорил я, — Не знаю, говорил ли вам Ставр Ольгович, но я жил далеко отсюда. И так и не получил даже базового образования по части магии.
Ануфрий Месопотамович закивал и полез в саквояж. Достав оттуда толстый атлас, он раскрыл его на странице с закладкой.
— Вот, поглядите, — проговорил он, указывая на картинку в книге, — Вот это — ваше материальное тело. Считайте всё, что касается физических взаимодействий, лежит в его пределах. Ваша кровь, то как вы заживляете раны или исцеляетесь от простуды.
Рядом с достаточно подробным и анатомически точным изображением человека в разрезе находилось еще несколько фигур, каждая с множеством деталей и подписей. Доктор указал на вторую.
— Второе тело — ваша человечность. Душа, если желаете. Она отвечает за всё, что делает вас человеком. Способность любить и ненавидеть, помнить и забывать, чувствовать и оставаться бесчувственным. Далее…
— Простите, — прервал я его, — Но я думал, что между материальным телом и человечностью находится животная оболочка.
Доктор улыбнулся, хитро прищурившись.
— А вы не такой недоучка, каким хотите казаться, — произнес он, шутливо грозя пальцем,
— Действительно, — проговорил доктор, — Многие разделяют материальное тело на физическую оболочку и животное начало. Но нас сейчас эти теории не очень волнуют. Быть может, мне не стоит продолжать — раз вы так много знаете?
— Животное начало — единственная из оболочек, которые мне известны. Я… некоторое время изучал её воздействие на человека. Простите что прервал вас, — быстро проговорил я, — Продолжайте, прошу вас. Мне правда интересно.
Доктор кивнул и поправил очки.
— Так вот. Третья оболочка. Вот она — ваше магическое тело. Оно находится в шестнадцатимерной вселенной и связывает вас с ней. В нём заключены ваши способности к магии. Оно есть только у избранных. Именно в нём и кроется ваша проблема. Дело в том, что печать затрагивает магическое тело целиком. Избавиться от неё можно, лишь избавившись от магии. А такое никому не под силу сделать. Оболочки неразрывно связаны одна с другой. Когда одна из них отрывается от тела — а такое происходит лишь в результате тяжелых повреждений, физических или магических по своей природе — её уже невозможно присоединить назад. Медицине известны случаи, когда человек жил без одной и даже двух своих оболочек — но это жизнь призрака, животного или овоща.
Как интересно. А вот у меня получалось и отсоединять свои оболочки и возвращать их на место. Я хотел было похвастать этим, но решил, что сейчас не время и не место для такого.
— А что касается остальных оболочек? — спросил его я.
— Остальных, — он задумался, — Не совсем понимаю, о чём вы.
— Неужели эти три — ну или четыре — оболочки, о которых мы с вами говорили — единственные, что есть у человека. Я всегда думал, что их гораздо больше. Не можем же мы быть настолько… примитивными.
Доктор рассмеялся.
— О, как же хорошо в вашем возрасте оставаться молодым сердцем, — вздохнул он, — Да, в юности я тоже любил поэзию. Как там… Оболочка мечты, оболочка кошмара, оболочка тайны, оболочка тьмы, оболочка любви, оболочка пожара… Ехехе. Нет, не помню к сожалению.
— Кто это написал? — поинтересовался я.
— Чарльз Драйвенс, — ответил доктор, — Не читали? Прекрасный был поэт прошлого века. Много путешествовал…
— Так что насчет других оболочек? — настаивал я.
— Наукомагии ничего об этом не известно. В некоторых религиозных культах есть утверждения о их существовании, но по мне так это просто предрассудки. Извечное стремление людей к бесконечному познанию себя и мира вокруг. Понимаете, все тела-оболочки подают свои сигналы. Мы можем измерить вам пульс, зарегистрировать импульсы мозга, прочитать мысли, измерить ваш номинальный, максимальный и текущий уровень маны — и вы сами можете влиять на них и пользоваться ими. А если другие и существуют, то они никак с вашим телом не связаны.
— А можно ли их снова связать?
— Возможно, — доктор снова улыбнулся, — Если вам такое удастся, непременно поставьте меня в известность. Я получу Бутлеровскую Премию по Магии, а деньги мы разделим пополам.
— Договорились, — с улыбкой сказал я, — А что насчет пересадки оболочки? Могу ли я сменить свою проклятую печатью на другую — чистую?
Доктор внезапно помрачнел.
— Да, — ответил он, — В Войну такие эксперименты проводились. И некоторые из них были успешными. Только… только не говорите мне, что вы готовы лишить кого-то жизни ради продления своей собственной.
Глава 10, в которой меня обследуют
Ново-Петербуржский_Телеграфъ. Тантра:
— Стрельба в восточных кварталах столицы. Есть жертвы.
— Завтра в Центральном Полицейском Управлении города состоится благотворительный бал.
— Жительница города держит в своем доме восемьдесят семь кошек (смотреть видео)