Чёрный меч - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 2

Глава 2

Глава одиннадцатая

С рассветом мы вышли. Рассвет, понятно, был условный, какое-то солнце взошло, но нам его было почти не видно. Путь лежал на условный север. Условный, поскольку направлений тут не было, даже компас не работал, но старик отчего-то регулярно упоминал эти направления, видимо, какая-то разница есть.

— А долго идти? — спросил Женя.

— Поначалу долго, — путано объяснил маг. — А потом быстро. Главное, чтобы я вас не уронил.

— Эммм?

— Увидите, — сказал он и, опираясь на посох, бодро зашагал по широкой поляне.

И мы действительно увидели то, что старый маг не хотел объяснять словами. Евстафий остановился, подозвал нас и указал посохом на приближающийся вихрь, не просто вихрь, а какой-то совсем плотный сгусток воздуха, что вращался с бешеной скоростью, вырывая из земли траву и мелкие кусты.

— Держитесь за меня, — скомандовал он. — Крепко держитесь, а то потеряю по дороге.

С этими словами он сгрёб нас в охапку, а потом, дождавшись, пока вихрь подойдёт поближе, просто прыгнул в него. Я почувствовал, как ноги оторвались от земли, потом меня куда-то понесло, правда, разглядеть что-то вокруг себя я не мог, слишком плотная завеса висела перед глазами. Несло нас быстро, старик крепко держал меня за подмышку, а я от страха изо всех сил вцепился в его плащ.

Не знаю, сколько всё это продолжалось, нас нещадно мотало из стороны в сторону и переворачивало, в лицо летели комья земли, камни, трава и палки, но потом вихрь куда-то исчез, а мы втроём повалились на широкую лесную поляну, которая одним своим краем упиралась в каменную стену. Посмотрев вверх, я понял, что это не стена, а крутой склон горы, которая уходит далеко ввысь.

Женя, поднявшись на ноги, выплюнул изо рта пучок травы, потом отряхнулся и, оглядевшись вокруг, спросил:

— И где мы теперь?

— У меня дома, почти. В дом не приглашаю, уж извините, войти туда сложно простому человеку, но и тут тоже можно неплохо устроиться. Вон там, где конец поляны, проходит черта. За неё волки никогда не заходят. Зато заходят олени. Можете застрелить одного и приготовить жаркое. Я сейчас удалюсь, а обратно приду дня через три-четыре. Постарайтесь никуда не уходить.

С этими словами он просто шагнул вперёд, прямо в каменную стену, сквозь которую свободно прошёл, словно она состояла из тумана. Теперь понятно, почему нас с собой не взял, мы действительно к нему не сможем войти.

Женя тут же подскочил, с видом знатока потрогал стену и уважительно поцокал языком.

— Платформа девять и три четверти, — заявил он.

— Чего? — не понял я.

— Это из фильма. И из книги. Гарри Поттер называется. Не смотрел что ли?

— Нет, — я развёл руками. — Вообще фильмы редко смотрю. Теперь вот совсем не буду.

— Почему?

— Мне в жизни потусторонней херни хватило. А если делать задел на будущее, то такое попадалово с человеком редко случается дважды. Думаю, знания не пригодятся.

— Может, и так. Чего делать будем, Юрий Владимирович?

Я огляделся, поляна была довольно уютной, тут даже ветер почти не ощущался. Хотя видно было, что, стоит отойти метров на пятьдесят, как снова окажемся в вихре.

— Он про оленей что-то говорил, — я указал на кромку леса, обрамляющую поляну. — Можно поохотиться.

— Еда ведь ещё есть, — лениво сказал Женя, укладываясь рядом с мешком.

— На такой еде мы быстро ноги протянем, — напомнил я. — К тому же мяса почти не осталось. Пойдём, глянем.

Он проворчал в ответ что-то невнятное, но всё же встал с земли, оставив мешок лежать, вскинул обрез и потопал за мной. Я, собственно, на оленей никогда не охотился, но тут, надо полагать, зверьё непуганое, к тому же слабо знакомое с огнестрельным оружием. Думаю, сегодня удача нам улыбнётся.

Отойти от поляны мы смогли метров на сто, потом ветер наваливался с утроенной силой, грозя вырвать оружие из рук, а нас самих приложить о деревья. Но даже этого хватило, чтобы увидеть зверя. Не оленя, правда. Волка. Но волк был солидный, высотой около метра в холке, серый с какими-то рыжими подпалинами. Странный волк. А ещё мне запомнились его глаза. Они горели странным красноватым светом, хотя по идее должны быть жёлтыми.

Возможно, этот волк никогда раньше не видел людей. Он не атаковал, просто стоял на расстоянии метров десяти и смотрел на нас, словно оценивая, выясняя, кто тут добыча, а кто хищник.

— И что с ним делать, — Женя указал стволом в сторону зверя.

— Не знаю, — честно сказал я. — Может, уйдёт?

— А как же экспа?

— Экспу за разумных дают. И то довольно странную, хер пойми, как её использовать.

— Всё равно, лучше застрелить, — уверенно заявил он, — а то, пока здесь волк, олени точно не придут.

— Ну, стреляй, — согласился я. — У тебя что заряжено?

— В душе не ебу, — честно признался он, посмотрев на меня невинными глазами. — Ты ведь заряжал.

— Так открой и проверь, — раздражённо сказал я.

Он переломил ружьё, но вынуть патроны не успел. Волк, сообразив наконец, что его собрались убивать, решил не тянуть и атаковал первым. А наш главный калибр оказался не готов. К счастью, моё ружьё было заряжено, причём, пулей. Помпа имела относительно короткий ствол, но на таком расстоянии это не принципиально.

Стрелял я с упреждением, когда зверь уже прыгнул в нашу сторону. Попал, хотя и не сбил прыжок. Огромная серая туша просто снесла моего напарника и подмяла под себя. А я выстрелил во второй раз, картечью, прямо в серый шерстяной бок. Если это просто волк, а не очередное магическое чудо-юдо, должен непременно помереть.

Собственно, он и умер, издав напоследок нечто среднее между воем и визгом. Оставалось понять, жив ли мой невменяемый друг. Я попытался сдвинуть тушу волка, но получалось с трудом.

— Евгений? — осторожно позвал я. — Ты жив?

Снизу раздалось невнятное бурчание.

— Чего?

— Сними, — проворчал он. — Воняет.

Волк в самом деле благоухал так, что рядом стоять невозможно. К запаху псины теперь добавился запах крови и внутренностей, бок ему разворотило прилично, оттуда торчали кишки и обломки рёбер. Радовало, что это всё-таки обычный волк, а не оборотень или что-то похуже.

С третьей попытки, едва не сорвав себе спину, я смог стянуть тушу волка с человека. Человек привстал и начал отплёвываться.

— Вот же вонючка, — прохрипел он, досталось ему, похоже, неслабо. В звере том килограммов восемьдесят, да с разгона, тут и кости сломать можно. — Лучше бы тигр был, кошки обычно чистые.

— Это ты ещё медведя не нюхал, — с усмешкой сказал я, помогая ему встать. — Тот обычно в говне весь, воняет так, что глаза слезятся.

Встав на ноги, он оглядел себя, потом подобрал горсть прошлогодних листьев и начал вытирать кровь со штанины.

— Чего делать будем? — спросил он. — Волков есть можно?

— Да чёрт его знает, — ответил я. — Вроде бы, можно, но я не пробовал. Может, лучше оленя поискать…

Я хотел сказать что-то ещё, как упомянутый олень вырвался из чащи и пронёсся в сторону поляны. Зверь был перепуган и не выбирал дороги. А на пути его оказались мы. Я успел увернуться, а напарник мой отлетел кубарем в кусты. Хорошо хоть на рога его не подняли, отделался лёгким испугом. Пришлось снова его поднимать.

— Не, я охоту не одобряю, — заявил он. — Дело хлопотное и опасное. Куда он побежал?

— Если я правильно понял, то на поляну, там безопасно и трава есть. Вопрос в другом: от кого он так резво убегал?

— Не хочу знать, — заявил я. — Пошли за оленем.

Олень нашёлся на поляне, местные травоядные, видимо, уже запомнили, что тут можно безнаказанно пастись, не опасаясь хищников. Правда, человек тоже хищник, а на него магические ограничения не распространяются. Животное уже успокоилось и мирно щипало траву и листочки с кустов по краям поляны. Оставалось только застрелить.

— Так что у тебя заряжено? — снова спросил я.

Женя так и держал в руках переломленное ружьё.

— Посмотри.

Заряжена была пуля, если правильно рассмотрел, жакан, отлично на крупного зверя, хотя, с учётом калибра, даже перебор.

— Закрывай, — скомандовал я. — Теперь взводи курки. Вот эти, которые сверху, ага, молодец, теперь приклад упирай в плечо и целься.

— А тут мушки нет, — растерянно заявил он, повернувшись ко мне.

— Конечно нет, это ведь обрез, — я вздохнул. — Тут расстояние метров десять, а то и меньше. Попробуй уже без мушки. Вот по этой линии горизонтально.

— А куда целиться?

— В шею, — сказал я, но тут же поправился, вспомнив о стрелковой подготовке моего спутника, точнее, о полном её отсутствии: — лучше в грудь, тогда точно убьёшь.

Выстрел, сноп пламени и дыма, отбитые напрочь перепонки, Женя, летящий спиной вперёд в сторону леса, и олень, летящий в другую сторону с выпадающими внутренностями. Вот это ружьё, с длинными стволами можно пять слонов зараз пробить. Прошлый хозяин, видать, крепкий был.

Я помог стрелку встать, после чего мы пошли осматривать добычу. Олень был крупный, столько мяса мы не съедим точно. Впрочем, оно ведь тут не портится или портится очень медленно. Вот и будем постепенно подъедать, кто знает, сколько времени волшебник будет с книгами возиться. У него ведь гугл-поиска нет, придётся все книги перебирать, а некоторые в процессе пролистывать. Если вообще не забудет про нас.

— И как его разделать? — спросил Женя, нарезая круги вокруг трупа животного.

— Сначала надо спустить кровь, — с важным видом сказал я.

— Так вон она, — он указал на лужу крови, пуля прошла точно через сердце, оставив дыру, в которую можно просунуть кулак, даже два кулака. — Думаю, там крови не осталось.

— Ну, тогда давай снимать шкуру, — сказал я, вынимая нож.

Свежевание и потрошение оленя отняли у нас около двух часов. Потом мы, измученные работой, принялись за готовку. Наломали дров, благо, их тут достаточно, разожгли большой костёр, а через полчаса там уже булькал котелок с наваристым супом из потрохов. Отдельно нанизали на деревянные прутья куски свежей вырезки, которые пожарим чуть позже, когда будут угли.

Попутно встал вопрос об источнике воды. Еды, допустим, у нас хватит на неделю и даже больше, а воду нам где брать? С другой стороны, старик не стал бы жить в засушливом месте. Или у него в пещере есть родник? Пришлось потратить время на разведку местности, но оно того стоило. Если пройти дальше вдоль склона, то там с горы спускался небольшой ручеёк. Достаточно, чтобы умыться и наполнить фляги. Единственным недостатком был ветер, который здесь бушевал с прежней силой. Ну и отлично, есть мысль здесь задержаться.

Когда наступила ночь, которая в этот раз пришла почти вовремя, мы валялись на подстилке из веток. Женя, разумеется, валялся в эйфории от укола, а я просто разомлел от обильной сытной еды и небольшой порции коньяка, который решил не экономить. Оленина оказалась слегка суховатой, но даже так удовлетворила бы вкус любого гурмана.

Когда начал наваливаться сон, я подбросил дров в костёр, а потом повернулся набок. Не знаю, что с нами будет завтра, а потому буду ценить редкие моменты счастья.

Поляна у дома волшебника была местом безопасным, если уж волки сюда не заходят, то всевозможная нечисть точно не сунется, у них на белую магию аллергия. Но даже так полностью расслабиться я не мог, ружьё лежало рядом, а револьвер я спрятал под подушку, в роли которой выступил вещевой мешок.

Волки, кстати, никуда не делись, несколько особей болталось где-то за пределами поляны. Но к нам они попасть не могли, поэтому сейчас активно жрали то, что есть. Перед сном я отнёс в лес всю оленью требуху, которую мы есть точно не станем. Вот и пусть поедят, что бог послал.

В последний раз глянув на ночное небо, я увидел луну. Вот только луна была не такая, рисунок был другой, а цвет вместо жёлтого был серебристо-голубой. Впрочем, стоило мне перевернуться на другой бок, как в глаза стала светить другая луна, теперь уже привычного вида, правда гораздо меньше земной, зато более яркая.

Наплевав на астрономию, я прикрыл глаза воротником куртки, покрепче прижал к себе ружьё и спокойно заснул.

Глава двенадцатая

На поляне мы прожили, вопреки заверениям старого мага, не три дня, а целых пять. Я уже стал подумывать, что у старика склероз обострился, а потому он про нас благополучно забыл. Уже стал прикидывать, что через пару дней стоит собирать вещи и валить отсюда, глядишь, что-то ещё интересное найдём.

Но к вечеру пятого дня (условно, день тут был понятием растяжимым, время измеряли с помощью сна), когда мы отдыхали в шалаше (пришлось построить, поскольку погода тут переменчива, и временами начинался противный мелкий дождь), из скальной стены вышел Евстафий, который выглядел довольным собой, а под мышкой держал толстую книгу в кожаном переплёте.

— Добрый вечер, — сказал я, вставая. — Вы что-то узнали?

— Да, кое-что узнал, — он осмотрелся, отыскал взглядом ствол поваленного дерева и присел на него. — Пришлось, знаете ли, повозиться, но оно того стоило.

— Мы слушаем, — тут же подключился Женя.

— Так вот, начну издалека. Когда-то давно, точнее сказать не могу, жил да был один маг, не такой, как я, но тоже довольно сильный. Это был маг-артефатор, только он, помимо магической начинки, в вещах ценил красоту и надёжность. Из его рук выходили настоящие шедевры, которые при этом выполняли и магическую функцию. Например, в источнике описан чайник, который выпускал из себя воду, которая давала человеку невидимость. Простая вода, но, стоит её вскипятить в этом чайнике, человек, выпивший хотя бы кружку, становился невидимым на полчаса. Тот, кто покупал эти вещи, знал об их свойствах, но потом люди умирали, вещи терялись, меняли хозяев, а об их магических свойствах забывали, что приводило к многочисленным конфузам.

— Интересно, — сказал я, пользуясь паузой.

— Более чем, — согласился старик. — Так вот, под конец своей жизни он по каким-то причинам поссорился с богами. Не знаю, в чём была причина, возможно, он сам хотел оказаться среди них, источник этот вопрос освещает как-то невнятно. Но боги его, что называется, поставили на место, заключив в подземелье, где не было ничего, кроме камня и тьмы.

— А питался он чем? — тут же спросил Женя.

— Сложный вопрос, источники обычно это не освещают. Так вот, сидя взаперти, он не оставил своих планов на победу, а потому захотел создать оружие. Мы ведь помним, что он умел делать любые вещи и начинять их магией.

— А из чего делать оружие, если вокруг ничего нет? — спросил я.

— Вот именно, как говорится в книгах, он несколько лет просидел во тьме, размышляя над этим вопросом. А потом придумал. Он создал оружие, настолько мощное, что им можно сразить бога. Это был меч, не знаю точно, как он выглядит, знаю только, что материалом послужила сама тьма. А потом он занялся его магической зарядкой. Как оказалось, этот меч приобретёт свою мощь только тогда, когда напитается душами. То, что вы назвали странным словом экспа. Той силы, что была дарована мечу изначально, хватило, чтобы с его помощью разрушить стены темницы и сразить стража ворот. Страж этот описан по-разному, где-то это великан с двумя головами, которые спят по очереди и не отвлекаются от охраны, в других источниках он описан, как огромный змей с крыльями, также есть упоминания о тёмной фигуре в плаще, под которым клубилась сама тьма. Но это, в общем, неважно. Важно то, что маг вырвался на свободу. Оставалось только закончить подпитку меча.

— Но не дали, — сказал я.

— Именно, боги выследили его и убили, по другой версии он убил себя сам, а душу заключил в меч. Боги пытались уничтожить артефакт, но не смогли. Тогда они спрятали его в одном из дворцов, где его стерегли верные слуги.

— И не устерегли? — уточнил я.

— Разумеется, да и сами боги со временем потеряли интерес к такому оружию. Мир бури слишком велик, чтобы обращать внимание на всё, тем более что меч в своём состоянии был им не опасен. Потом, некоторое время спустя, сроки я не указываю, потому что полноценного измерения времени у нас нет, этот меч похитил один человек, прославленный герой, который хотел приобрести оружие, с которым можно охотиться на драконов.

— У вас драконы есть? — с испугом спросил я.

— Где-то есть, — расплывчато ответил старый маг. — Я, сказать по правде, ни одного не видел, но старинным книгам склонен доверять. Так вот, он украл этот меч, нашёл нескольких драконов и сразил их. Понимаете, к чему это привело?

— Меч зарядился? — сказал Женя.

— Не совсем, но был близок к тому. Драконы — разумные существа, при этом хищники, а живут они очень долго, соответственно, их души напитали собой меч, а узоры на его клинке налились огнём. Тут бы богам заинтересоваться событиями, да только они не успели. Вместо них это сделали люди. Нашлись завистники, которые подстерегли охотника ночью, когда он спал, убили и забрали оружие. Но оказалось, что для того, чтобы быть героем, недостаточно одного меча, нужно также воинское умение и храбрость. В итоге меч сменил нескольких хозяев, им временами кого-то убивали, сложилось мнение, что меч, оказавшись в руке человека, слабого духом, начинает им управлять, сводит с ума или даже убивает. А потом меч, как говорится в источниках, пропал бесследно.

— Как-то не обнадёживает.

— Не спешите падать духом, — старик улыбнулся в бороду. — Следующие источники вспоминают об этом мече, но уже как о легенде, говорят некоторые, что когда-то давно был такой меч… Но вот что узнал я. Одна из книг, которая вообще непонятно как оказалась в моей библиотеке, описывает странный случай. В оазисе Чёрное Солнце завёлся призрак, который пугал гостей и крал вещи, говорили, что это дух умершего вора, который и после смерти не оставил своего любимого занятия. Так вот, его пытались изгнать, но даже маги оказались бессильны (подозреваю, это были плохие маги, или они не хотели его изгонять), тогда правитель оазиса отправил своего сына, чтобы тот поймал призрака и убил его, а в качестве оружия выдал ему некий меч.

— Тот самый?

— Сложно сказать, известно, что меч был чёрным, сделан из непонятного материала, а на клинке имелись узоры, некоторые даже называют их письменами. Они были словно золотые, но в момент убийства наливались огнём. Думаю, признаки очень красноречивые. Так вот, парень убил призрака этим мечом, тот как будто всосал в себя его душу. После этого он вернул меч отцу и тот снова его спрятал. История эта забылась бы, но сын правителя впоследствии покинул родной оазис и стал путешественником, обошёл кучу мест и оставил подробные записки. Среди них упоминается и этот эпизод.

— Ну, тогда всё ясно. — сделал я вывод. — Где находится этот оазис?

— Если бы я знал, где находится этот оазис, — грустно улыбнулся старик. — Сам не поленился бы туда сходить. Пусть я больше книгочей, чем воин, но магический артефакт такой силы достоин всестороннего изучения, вряд ли ему место там, где он находится сейчас.

— Так, — я вздохнул, но сдаваться пока не хотелось. — А есть какие-то способы разузнать? Может быть, есть люди, которые что-то знают.

— Люди, разумеется, есть, думаю, кто-то из торговцев может что-то знать, или же путешественники, вроде вас. Думаю, если постоянно задавать один и тот же вопрос всем, кто-нибудь на него обязательно ответит.

— А в каком состоянии меч? — спросил Женя. — Скольких ещё им нужно убить, чтобы он пришёл в кондицию?

— Этого я не знаю, думаю, что убивать им следует не людей, а какие-то иные сущности, которые для него более полезны. Вот, к примеру, уже известные вам вампиры. Или призраки, или некие великие воины.

— Допустим, мы найдём его, — предположил я. — А потом что? Боги ведь к нам не явятся. Их как-то вызвать нужно.

— Боги… — он помолчал. — Боги — это такие сущности, которые почти не появляются в мире, они сидят где-то, уставшие и равнодушные, их тоже нужно будет искать. Тут я вам ничего подсказать не смогу, нужно искать служителей культа, тех, кто поклоняется этим богам. Они есть, есть храмы и алтари, есть и служители, и сектанты.

— А как богов зовут?

— Имена богов произносить нельзя, — развёл руками Евстафий. — Но вы можете использовать прозвища. Те боги, которых можно найти в мире бури, зовутся обычно Дромон и Волот. Что же до их облика, то тут полный простор для фантазии, первый чаще бывает в облике крылатой ящерицы, некоторые называют его василиском, но нет, василиска я видел, он другой. Просто ящерица с крыльями. Второй, Волот, появляется чаще всего в виде огромного человека, вид у него дикий, одет в шкуры, а в руках дубина. Люди не узнают в нём бога, не может бог быть таким страшным, косматым и могучим. Как бы то ни было, а плотское воплощение у них есть, а значит, их можно и убить.

— Осталось только найти, — подвёл я итог. — А это что за книга?

Я указал пальцем на толстый том, что он так и держал при себе.

— Ах, это, — он взял книгу в руки. — Это я хотел подарить вам. Хвастать не хочу, но эту книгу написал я сам. Дело в том, что путешественники в буре часто гибнут от встречи с неведомыми существами, просто потому, что не знают способов им противостоять. Так вот, я создал справочник, где перечислены почти все чудовища, опасные и не очень. Там же описаны способы борьбы с ними.

— Вы всех монстров повидали? — восхищённо спросил Женя.

— Нет, что вы, я ведь книгочей, моё дело — сидеть в библиотеке и листать книги. К счастью, всё это было изучено до меня. я просто почерпнул знания из других источников, каковых нашёл более двадцати. Всё это собрал в одном томе и описал понятным языком. Думаю, вам это пригодится. И ещё: если у вас всё получится, то, прошу вас, когда меч станет ненужным, отдайте его мне, с удовольствием изучил бы сей артефакт.

— Ну, спасибо вам, — я взял книгу из его рук. — Не уверен, что у нас вообще что-то получится, но рад уже и тому, что имею надежду. И ещё вопрос: куда нам идти теперь? Тут поблизости что-то есть? Города, деревни, может быть, реки?

— Если пойдёте… — он запнулся, вспоминая стороны света, в результате решил не умничать и показал пальцем, — вон туда, то попадёте в поле кристаллов, огромные кристаллы, больше человеческого роста, там немудрено заблудиться, часто бывают всякие световые иллюзии, часто можно увидеть то, чего нет. Старайтесь не расставаться и идите всегда в одном направлении.

— А обойти его никак? — уточнил я.

— Обойти можно, да только с одной стороны к полю примыкает непролазное болото, где водятся очень неприятные существа, а с другой оно упирается в горную гряду, частью которой является и мой дом. Лучше идите напрямик.

— А дальше что?

— Дальше будет река, а через реку мост. На мосту, кстати, могут быть разбойники, помните об этом. А там, если идти по дороге, будет постоялый двор, там вы сможете отдохнуть, поспать, и, может быть, узнать что-то полезное. Что находится дальше, я точно сказать не могу, тут часто всё изменяется.

— Что же, спасибо вам за всё, Евстафий Васильевич, — я неглубоко поклонился, Женя повторил мой жест. — Мы отправляемся в путешествие, вы подарили нам надежду.

— Желаю вам, чтобы на вашем пути было больше света, — он поклонился нам в ответ и пропал. Осталась только книга, что так и лежала на стволе дерева.

— Пошли, — кивнул я своему спутнику.

— Пошли, — он не стал спорить, схватил книгу и сунул в свой мешок.

От логова старого мага мы отошли километров на десять. Снова налетел ветер, а небо, которое ещё пару часов назад было чистым, затянуло тучами. Сейчас был день, но солнца не было, а потому вокруг стояли сумерки.

Поле кристаллов издали выглядело, как странное стеклянное сооружение. Отдельных фигур там было не рассмотреть, просто серое стекло. По мере приближения стало возможным рассмотреть фигуры. Представьте себе столб из прозрачного материала, гранёный кристалл высотой метра три, торчащий из земли. Вот только классический кристалл торчит вертикально и не имеет выступов. Иногда расширяется кверху. Здесь же они ветвились, напоминали человеческие фигуры, иногда срастались между собой. А ещё в них наблюдалась какая-то невероятная игра света. Думаю, даже хорошо, что мы зашли сюда в пасмурную погоду, луч, попавший в это поле, начинал жить своей жизнью, переламывался десятки раз, расщеплялся на семь цветов и собирался снова, попадал в глаза и уходил вдаль.

Я огляделся вправо и влево. Да, обойти вряд ли получится, столбики кристаллов уходили вдаль, насколько хватало глаз.

— Не нравится мне тут, — жалобно проговорил Женя. — Не нравится, и всё. Чую какую-то засаду.

— Мне тоже не нравится, — согласился я. — Но идти надо. Думай, как отдохнём на постоялом дворе.

— Мне и на поляне неплохо отдыхалось, — сказал он равнодушно, а потом шагнул вперёд.

Я тут же потерял его из вида. Пришлось срочно двигаться за ним, к счастью, он не успел пропасть окончательно, я догнал его за следующим кристаллом и ухватил за рукав.

— Давай разделяться не будем, — предложил я. — И направление надо выдерживать.

Дальше мы шли, держась друг за друга. А вот с направлением тут было сложно. Кристаллы вырастали хаотично, без какой-либо системы. Грунт под ногами был каменистый и имел серьёзные перепады высоты, до метра туда-сюда. При этом не было ни одного прямого пути, постоянно приходилось обходить, пригибаться, перепрыгивать. Через несколько минут я уже не мог с уверенностью сказать, в ту ли сторону мы идём. Если выйдем с другой стороны, хорошо, если вернёмся обратно, тоже здорово, сможем попробовать ещё раз, а если мы сейчас двигаемся вдоль поля, то можем с успехом блудить ещё неделю, пока не упрёмся в скалу или болото.

— Ты понимаешь, куда мы идём, — спросил я своего спутника, останавливаясь.

— Ну… туда, — он ткнул пальцев вперёд.

— А это правильное направление?

— Не уверен, — он пожал плечами. — Но идти-то надо.

Пришлось согласиться, но тут события приняли неожиданный оборот. Внезапно прекратился ветер, что в данных условиях могло означать только одно: мы оказались в центре очередного вихря. А вдобавок на небе появилось солнце, свет которого отчего-то имел зеленоватый оттенок. Солнечные лучи, попав в кристаллы начали такую игру, что впору было закрывать глаза, чтобы не ослепнуть. Так мы и поступили, о том, чтобы двигаться вперёд, речи уже не шло. Потом, к счастью, набежали облака, яркость убавилась, мы попытались двигаться вперёд, но тут я заметил, что в кристалле, стоявшем передо мной, что-то происходит. Его словно чернилами изнутри заливали. А потом чернила стали расплываться и приобретать форму. Тут я увидел себя, стоявшего на мосту. Мост был огромным, по нему ходили поезда, а внизу клубилась тёмная бездна.

Потом показали Женю, он выглядел плохо, лежал на земле и извивался от боли. Потом снова его, но уже с красными глазами и клыками, как у вампира. Потом налетела стая летучих мышей, я отшатнулся и упал на спину.

— Что, глюки? — спросил Женя, помогая мне подняться. — У меня тоже.

— Тоже? — удивился я.

— Конечно, каждый второй кристалл кино показывает, правда, херню всякую, но мне не привыкать.

— Что, например? — спросил я, когда мы снова двинули вперёд, теперь уже старался не смотреть на кристаллы.

— Ну, кровь, трупы, верёвка с петлёй, всё такое… весёлое, — объяснил он. — Ещё каких-то солдат видел, старого образца, с мушкетами. Видел костры до неба. Неважно.

И тут мы замерли. Кристалл, что встретился нам, был самым большим, в обхвате метров десять, одна грань шириной в полметра. И на этой грани мы увидели то, что заставило нас остановиться.

Сначала это были всё те же летучие мыши, потом они разлетелись в стороны, а нашему взору предстало бледное тело матери вампиров. Огромная нагая женщина, которую, при других раскладах я посчитал бы сексуально привлекательной, стояла перед нами. Кожа бледная, как мрамор, а на ней выделялись кроваво-красные губы. Глаза горели красным из-под огромной гривы чёрных волос.

— Ты видишь? — спросил я.

— Вижу, — шёпотом проговорил он. — И мне это не нравится.

— А чего? — я попытался шутить. — Красивая ведь.

— Не люблю брюнеток, — отмахнулся он.

Тут до нас стало доходить, что кристаллы не просто показывают кино, это ещё и связь с другими местами. И вампирша эта здесь неспроста, и не только мы видим её, видит и она нас.

Я поднял взгляд на неё и понял, что Женя прав. Она нас видит. Сама где-то далеко, но через эти кристаллы мы можем общаться, как через скайп. Она смотрела прямо на меня. Потом внезапно улыбнулась, убрала клыки и откинула волосы с лица. Нормальное лицо, даже красивое, несмотря на бледность, да и фигура у неё, если, конечно, не обращать внимание на общие габариты, сиськи по ведру, но на большом теле смотрятся пропорционально. Талия довольно узкая, жопа на месте. Внезапно я осознал, что хочу к ней, сделал шаг вперёд и протянул руку.

Тут мой напарник толкнул меня плечом, сбить не получилось, я вдвое тяжелее, но внимание отвлёк, а когда я снова взглянул вперёд, то увидел оскаленную харю вампира, рот, распахнутый сантиметров на двадцать и клыки размером с мой палец. Она бросилась вперёд, но кристалл потемнел и треснул, а видение исчезло.

— Что это было? — спросил Женя.

— Ну, — я не знал, что ответить. — Она поманила меня, стала такой красивой, мне вдруг захотелось…

— Вампирский зов, — уверенно заявил он. — Ты прямо слюни пускал, так хотел к ней попасть.

— А на тебя не подействовало, — заметил я.

— Так она сразу на тебя нацелилась, а даже если зов по площадям бьёт, у меня ведь амулет. Старикан хорошо нам помог.

Он вынул и показал костяную пластинку.

— Ещё вопрос, — продолжил я. — А какого беса меня звать? Она ведь не здесь? Или можно через кристалл к ней улететь?

— Всё может быть, а может, это задел на будущее, как увидишь её, сразу встанет, и забудешь обо всём. А может, она умеет на расстоянии энергию выпивать. Может быть, подсадила тебе ментального слизня, он тебя на расстоянии контролировать будет.

— Ладно, забыли, пока, — сказал я, стараясь поскорее вытряхнуть из головы воспоминания о прекрасной женщине. — Пойдём уже, направление не забыл?

— Я его и не помнил, — честно ответил Женя, но вперёд пошёл с энтузиазмом.

Как ни странно, а на ту сторону мы всё же выбрались, хотя и потратили на это целых три часа. Снова навалился пронизывающий ветер, а вдобавок ощутимо похолодало, впереди была река, то есть, мы её пока не видели, но она должна быть. Скоро под ногами появилось подобие дороги, по которой мы и пошли.

Глава тринадцатая

От поля кристаллов до моста оказалось не так уж и близко, протопали мы часа два, прежде, чем услышали негромкое журчание реки. Дорога упиралась прямиком в мост. Осталось только перейти его и искать постоялый двор.

— Мне это напоминает компьютерную игру, — сказал Женя. — Сюжетный квест мы уже получили, теперь долгая дорога к цели и обязательный экшен на каждом перекрёстке. Чтобы, значит, экспы набить. Волки уже были, вампиры были, а вот разбойников пока не видели.

Разбойники, если это были они, ждать себя не заставили. Река была шириной около тридцати метров, не очень глубокая, но вброд точно не перейти, если только на перекате. С быстрым течением, что тоже затрудняло переправу. По всему выходило, что путникам мимо моста пройти никак. А на мосту вертелся подозрительный тип. Небольшого роста, в просторных полотняных штанах и коротких сапогах, которые, совершенно очевидно, просили каши. На голый торс была накинута овчинная душегрейка, тепла от которой явно не хватало, поэтому он не оставлял попытки закутаться в неё целиком. Особо опасным он не выглядел, комплекция хилая, но за поясом торчал небольшой топор. Топор, кстати, явно не рабочий, таким головы разрубать.

— На мосту стоял прохожий, на… кого-то там похожий, — продекламировал Женя в задумчивости.

— Вдруг откуда ни возьмись появился кое-кто, — закончил я. — Что делать будем?

— Этот дрищ тут неспроста стоит, — доверительно сообщил Женя, — там рядом засада, он только провокатор.

— Тогда ружьё под рукой держи, — посоветовал я, проверяя, легко ли вынимается револьвер.

Мы зашли на мост, поравнялись с мужиком в душегрейке. Он вскинул голову в какой-то облезлой тюбетейке, встопорщив тонкую козлиную бороду. Явно готов задираться.

Вот только нарваться на оплеуху он не успел, Женя, прекрасно знающий, что сейчас будет, не стал дожидаться и решил ускорить развитие событий. Мужик только открыл рот, как тощий кулак фармацевта влетел ему в переносицу. Удар, что характерно, был так себе, легковес работал, куда больше впечатление неожиданность, мужик охнул и сел на жопу. Из носа потекли две тонкие кровавые струйки.

И. разумеется, реакция не заставила себя ждать.

— Вы почто убогого обижаете?!! — из-под моста вывернулся огромный мужик с топором в руке, был он на голову выше меня, косматый и с большой, чёрной, как у цыгана, бородой. На широченные плечи была наброшена просторная шуба из неизвестного зверя, не первой свежести, но явно дорогая.

— А ты чего лезешь? — окрысился Женя, выдвигаясь вперёд с ружьём, смотреть было смешно, мужик тот был втрое тяжелее, а на фоне хлипкого фармацевта смотрелся просто гигантом. — Адвокат его? Вали отсюда…

Бородач слегка растерялся от наглости мелкого фармацевта, впрочем, в атаку лезть ему и не следовало, поскольку сила перестала что-то решать с тех пор, как изобрели огнестрельное оружие. Из-под моста вылезали и другие участники предстоящего веселья, было их всего семь, да их могучий предводитель, да мелкий дрищ в душегрейке, который так и сидел на досках моста, размазывая по лицу кровавые сопли.

События стали развиваться стремительно. Мужик замахнулся топором, Женя сделал шаг назад, вскинул ружьё и спустил курок. То ли эти люди никогда не сталкивались с огнестрельным оружием, то ли решили показать свою лихость, то ли просто были дураками. Грянул выстрел, Женя уже привычно кубарем откатился назад, мужик сложился пополам и рухнул лицом вниз, из прорехи в шубе торчали окровавленные рёбра.

В атаку кинулись остальные, но тут начал стрелять я. Картечь по плотной толпе, а они стояли именно плотной толпой, хотя ширина моста позволяла рассредоточиться, даёт отличный результат. Шесть выстрелов вынесли четверых, ещё двое были ранены. Перезаряжать некогда, поэтому я выхватил револьвер и стрелял почти в упор.

Женя зачем-то бросил ружьё и выхватил мачете, дрался он плохо, но храбро, смог отогнать мужика с кистенем, который едва меня не достал. Стальной шар разминулся с моей головой всего на пару сантиметров. Револьвер, что характерно, дал две осечки, но и оставшихся выстрелов хватило, чтобы покончить с бандитским беспределом на мосту.

— Готово, — выдохнул я и опустил пистолет, наблюдая. Как в нашу сторону тянется едва заметный дымок от мёртвых тел. Но не о всех, тот, что стоял дальше всех, определённо был жив.

— Вон тот живой, — сказал я Жене, указывая пальцем.

— Вижу, — весело отозвался он, его всё происходящее явно забавляло. — Сейчас будет мёртвый.

— А ты почему второй раз не выстрелил? — спросил я, когда мы склонились над телом.

— Я стрелял, только патрон остался старый, которым оленя убил.

У меня опустились руки. Он даже патрон не заменил. Никакой дисциплины, безалаберность, возведённая в Абсолют, надо всё самому проверять.

Мужик был ранен, пуля из револьвера пробила ему предплечье, кровь текла обильно, но он терпел и старательно притворялся мёртвым. Женя присел рядом и достал складной нож. Открыл лезвие и тихонько ткнул его в щеку.

— Слышь, мужик, ты не прикидывайся, а то сейчас резать начну.

Он открыл один перепуганный глаз и посмотрел на нас.

— Для начала вырежу тебе глаз, — сообщил Женя доверительно. — Потом воткну острие под ноготь, а ногтей у тебя целях десять. Если будешь упираться, то придётся развести костёр, а вот тогда…

— Не губи, — заскулил мужик, это явно был не самый авторитетный бандит, комплекцией мало отличался от первого провокатора, одет в какие-то лохмотья, и с такой же точно козлиной бородой. — Чего тебе надо?

— Мне?!! — фальшиво удивился фармацевт, — ничего, мне просто нравится людей мучить, прикинь.

Раненый снова закрыл глаза и заплакал навзрыд.

— Если тебе интересно, — добавил я, — я могу его остановить. Только ты должен нас заинтересовать.

— Чего?

— Выдай нам, где ваше добро хранится, тогда, глядишь, просто убьём.

— У атамана, в поясе, — он распахнул глаза, полные слёз. — Там всё, он себе забирал, не губитеееее…

— Проверь, — скомандовал я.

Пояс у атамана был солидный, широкая кожаная лента в палец толщиной, пряжка весом чуть ли не в килограмм, поизучав его в течение нескольких минут, мы выяснили, что пояс непростой. Материал распадался на две полосы, между которыми имелся тайник. Видать, не доверял своим атаман. Что у нас тут?

Раненый, воспользовавшись тем, что наше внимание было отвлечено на пояс атамана, попытался уползти, но Евгений тут же пресёк, воткнув с размаха нож ему в бедро. Мужик завыл противным голосом и отключился. А в поясе всё было дорого-богато десяток золотых монет, тридцать две серебряных, несколько цепочек, браслет, какой-то амулет, тоже золотой. Пара тяжёлых колец-печаток с непонятными иероглифами, а ещё серьги, золотые и серебряные, с камнями и без. Пояс, сам по себе немалый, с таким грузом весил килограмма три.

— Думаю, будет на что в кабаке гульнуть, — сказал я, ссыпая ценный груз в мешок.

— Амулет сразу не продавай, вдруг волшебный, — предложил Женя.

— Да я и монеты серебряные не отдам, — сказал я. — Если получится, пули отолью.

— Точно, — сказал он, серьги тоже из серебра отбери, можно прямо так засыпать, как картечь.

Больше мы ничего ценного не нашли, оружие у бандитов было дрянным, одежда — изношенной, а сапоги на глазах разваливались, по правде говоря, содержимого пояса атамана явно хватило бы на новый гардероб для всех, но, видимо, возникла проблема с реализацией награбленного. Раненый разбойник всё-таки умудрился сбежать. Отполз к краю моста, а потом плюхнулся в воду и поплыл. Стрелять вдогонку не стали, патроны нужно экономить. Может, потом в кабаке купим, мне, собственно, только порох нужен и капсюли.

Пришлось потратить время, чтобы перезарядить револьвер. Делать это на ветру очень неудобно. Это с ружьём просто, только патроны засовывать, а тут приходится сыпучий порох пересыпать в каморы, а он того и гляди разлетится по ветру.

Дальше шли по дороге, больше ничего опасного не встретили, даже местность стала напоминать обжитую. Вот какие-то избушки стоят, но на постоялый двор не похоже, просто избы местных крестьян. Самих крестьян, правда, не видать, но тут всё время так.

То, что можно было назвать постоялым двором, обнаружилось в десятке километров от моста. Мы в пути дважды присаживались отдохнуть, но есть пока не стали в надежде, что там подадут горячего. Дорога сильно изгибалась, огибая небольшой лесок из тонких молодых деревьев, а сразу за поворотом обнаружилось интересное строение.

Я бы назвал это деревенькой. Обширное пространство, обнесённое довольно серьёзным частоколом. Явно защита от кого-то нехорошего. Ну, мы-то хорошие, нас пустят. Внутри несколько зданий, одно, самое высокое, видимо, и есть гостиница, а рядом конюшня, баня, бордель и кабак. Ну, я так думаю.

Дорога отчего-то упиралась в глухой забор, а вход пришлось поискать. Вот он, две большие створки на столбах. Хорошо поставлены, так просто не вынести, даже тараном придётся долго стучать. Встав у ворот, я осторожно постучал. На уровне глаз открылось окошко.

— Кто такие? — в окно высунулось крысоподобное лицо привратника.

— Путники, — спокойно сказал я. — Хотим согреться, отдохнуть и перекусить, открывай ворота.

— Путники? — он пошевелил губами, пробуя произнести это слово. — Да, путники, проходите.

Одна створка подалась вперёд, ровно настолько, чтобы мы смогли протиснуться внутрь. Внутри, как по заказу стих ветер, более того, откуда-то выглянуло солнце, которое сейчас клонилось к закату. Так и есть, большие рубленые избы, вон там явно кормят, нос безошибочно ищет вкусные запахи. Мимо проехала лошадь с сидящим на ней молодым парнем, одетым в кожный плащ. На плече висела какая-то винтовка очень древнего вида, а на голове была ковбойская шляпа. Прямо с Дикого Запада сюда нагрянул. Хотя, может и нагрянул.

Следуя за вкусным запахом, я распахнул двери харчевни. Пахнет в самом деле неплохо. Тут и мясо, и специи, и квашеная капуста. Ещё и пивом несёт, с удовольствием бы выпил свежего. Внутри царил полумрак, пришлось подождать, пока глаза привыкнут.

— Странно, — сказал Женя.

— Что странно? — не понял я.

— Я думал, тут как в салуне, все водку жрут, баб лапают, и дерутся так, что в окна вылетают. А тут тихо.

Внутри действительно было тихо. Народ есть, но никто никого не бьёт, никто не блюёт под стол и не стреляет в потолок. Все сидят чинно, едят, пьют что-то из больших кружек, беседуют. Вон, прямо у входа сидят три мужика и баба, по виду крестьяне. Я бы сказал, конца девятнадцатого века. Но явно из зажиточных, голодными не выглядят, одежда целая, без заплат, на ногах сапоги, да и стол богатый. Откуда в буре крестьяне? А чуть дальше трое явно современных людей, в нормальной одежде, джинсы, свитера, плащи. Последние сейчас висят на спинках стульев. У одного там же висит автомат, точнее, пистолет-пулемёт странной конструкции, но явно не кустарщина. У второго винтовка болтовая к стулу прислонена, тоже серьёзная, явно в двадцатом веке сделана. Чуть дальше сидят четверо мужиков, похожих на пиратов. Одежда пёстрая, у одного глаз с повязкой, другой выбрит наголо и с кинжалом за поясом. Дальше сидели ещё какие-то, но я не рассмотрел.

Переступив порог, мы отправились к стойке, за которой стоял солидный мужчина лет пятидесяти, с бородой и коротко стриженный. Волосы седые, но сам ещё крепок, руки такие, что кочергу узлом завяжет. Смотрит смело, никого не боится, но и на скрягу не похож.

— Добрый вечер, — сказал я.

— И вам того же, путники, — ответил он спокойным глуховатым голосом.

— Здрасте, — немедленно влез в разговор фармацевт. — Вы не в курсе, где находится оазис Чёрное Солнце?

Я попытался его осадить, но было поздно. Ладно, раз уж спросил, то нужно ответ выслушать, вдруг трактирщик что-то скажет.

— Чёрное Солнце? — он задумался на полминуты, потом выдал ответ: — когда-то давно один из наших постояльцев говорил, что бывал там, а ещё сказал, что ему не понравилось. Сказал, что оазис этот у чёрта на рогах, кормят там плохо, какие-то разбойники везде снуют, да и местность там такая, что поживиться нечем. Впрочем, человек тот сам недалеко ушёл от разбойника.

— Ясно, а потом он куда направился?

— Да кто же знает, давно это было, думаю, его уже и на свете нет.

— Ясно, тогда скажите, что у вас можно делать?

— Это корчма, здесь едят, пьют, отдыхают. Постоянно здесь живёт совсем немного народа, всё больше пришлые гости. Мы принимаем всех, даже тех, кто не может заплатить, даём работу и кров. Здесь запрещено драться, сквернословить, воровать, мусорить и поджигать дома. Всё остальное можно, цены умеренные, еда вкусная, выпивка добрая. Присаживайтесь за стол, места хватит всем.

Мы и присели. Немедленно появилась красивая девушка лет двадцати, скромно одетая, но привлекательная. Вообще, тут явно не Средневековье. Сам трактирщик, которого, как мы узнали у официантки, звали Николай, одет в брюки и белую рубашку, не новую, но чистую и застёгнут на все пуговицы. Девушка в свободном платье серо-зелёного цвета, длиной чуть ниже колен, ей очень идёт, фигуру не скрывает. Ну а посетители одеты, кто во что горазд, тут уже полный простор для творчества. Интересно, а как трактирщик драки пресекает? Он, конечно, силён, но посетители-то с оружием, таких попробуй угомони, особенно, если напьются.

— Что посоветуете? — спросил я.

— Советую жаркое из оленины, — сказала она, — сейчас как раз готовим.

Мы с Женей переглянулись, он покачал головой. Оленина — это хорошо, но, если есть её без малого неделю на завтрак, обед и ужин, это немного надоедает.

— Рыба есть?

— Да, сом печёный, тоже неплохой, в молоке вымочен.

— Вот и принесите, а на гарнир… картошка есть?

— Есть, варёная.

— Несите, зеленью присыпьте сверху. Ну и выпить чего-нибудь.

— Водки?

— А пиво есть?

— Да.

— Кувшин и две кружки.

Девушка ушла, как-то неоднозначно стрельнув глазами, а я повернулся к своему собеседнику.

— О чём задумался?

— Тут как-то странно, ты не находишь?

— А что именно?

— Ну, смотри. Нам тут оленину предложили, сома печёного, картошку и ещё что-то. А ты вокруг фермы видишь? Сомневаюсь, что в этом климате вообще что-то может расти. И рыба тут не ловится. Откуда всё?

— Согласен, странно.

— Второй вопрос: а почему все такие тихие. Трактирщик запретил морды бить и матом ругаться, смотри. Все пьют, как на поминках, никто не орёт и соседа не задирает.

— Может, просто народ такой попался?

— Ага, ты на рожи их глянь, головорезы лютые, а ведь присмирели. Что-то не так с этим местом.

— Ну, Евстафий рекомендовал, вряд ли нас на убой пошлёт.

— А я и не говорю, что здесь логово людоедов, просто отмечаю странности.

Тут мы прекратили беседу, поскольку снова подошла девушка с кувшином тёмного пива. Я тут же с благодарностью взял кувшин и налил в обе кружки.

— Или ты не пьёшь? — уточнил я.

— Отчего же, пиво пью, хоть и нечасто. Тёмное?

Я отхлебнул и поболтал напиток во рту. Неплохо, газа, разумеется. почти нет, но в остальном очень приятный напиток.

— Да, отличная штука.

Пока дожидались заказа, я успел переговорить с соседями. Начал с тех, кто сидел слева от нас. Это были современные люди с современным оружием. Их было трое, а стульев четыре.

— Не возражаете?

— А если возражаем? — спросил один, молодой, крепкий и со странной причёской, волосы были выбриты по бокам головы, а сзади имелся длинный хвост.

— Тогда я сейчас уйду, просто поинтересоваться хотел.

— Ну, интересуйся, — сказал второй, постарше, хорошо за сорок, худой, жилистый и с бритым наголо черепом. Напоминал матёрого уголовника, разве что классических татуировок на пальцах нет.

— Мне в одно место нужно, называется оазис Чёрное Солнце. Не слыхали про такой?

— Ты в людном месте не говори такое, — посоветовал бритый. — Не самое хорошее место, не все любят людей оттуда.

— Но где-то оно есть?

— Есть, но соваться туда не советую.

— А может, направление показать сможете?

— Там направление показать мало, знаешь, давай позже поговорим, часа через четыре мы снимаемся, перед этим побеседуем без свидетелей.

— Понял, — кивнул я и ретировался обратно за столик.

На столе уже стоял чугунок с картошкой, явно только что сваренной, а рядом на большой тарелке официантка выложила большие куски сома, хорошо пропечённые и с зеленью.

— Вы сейчас заняты? — спросил я у девушки.

Она осмотрелась вокруг, все посетители были заняты едой и выпивкой, никто ничего не просил.

— Что вы хотели?

— Если не трудно, можно задать пару вопросов?

— Я не всё знаю, можете спросить у отца.

— Не хочу его отвлекать, — я развёл руками.

— Хорошо, — она присела, — спрашивайте.

— Про оазис Чёрное Солнце слышала? — тут же влез Женя.

— Слышала, но только что-то плохое, теперь уже не вспомню. Что-то про колдунов и некромантов.

— Даже так?

— Ну, я плохо помню, это обрывки разговоров.

— Ладно, это неважно, — я махнул рукой. — Расскажи нам об этой корчме. Что здесь происходит? Откуда продукты, выпивка? Отчего здесь так спокойно, притом, что посетители натурально бандиты?

— Спокойно здесь оттого, что мой батюшка не разрешает буянить.

— А… как? — не понял я. — Они ведь с оружием.

— И что? Это ведь его корчма, тут его законы. Тут оружие не стреляет, а он может любого вытряхнуть наружу, и тот ничего не сможет ему сделать. А продукты у нас свои. Тут… — она задумалась, явно попалось что-то, что не заложено в программу, — они тут просто есть.

— То есть, появляются прямо здесь, а вы только готовите? — уточнил я.

— Да, кое-что привозят, например, воду. А продукты местные, берём со склада, где они никогда не заканчиваются.

Она говорила об этом так спокойно, словно речь о чем-то само собой разумеющемся.

— Так, с этим ясно. А что ещё. Вот здесь, в буре, кто живёт?

— Разные люди, они путешествуют, на месте никто не сидит, а путникам нужен отдых.

— А деньги куда деваете?

— Деньги нам особо не нужны, мы просто складываем их, никогда не накапливается много.

— Ясно, — Женя сделал какие-то выводы, — самоподдерживающаяся система. Бесконечные запасы, деньги потом перераспределяются искусственным образом.

— Ничего не понял, — честно сказал я.

— Это не люди, не здания, не постоялый двор, это функция. Самоподдерживающаяся.

— Это оазис, — сказала девушка. — Вы разве не знаете, что такое оазис?

— Объясни, — попросил я.

— Остров спокойствия в буре. Остров, на который не распространяются её законы. В буре есть много разных мест, есть места, где человеку не выжить, есть города, новые и старые, есть такие, что обратились в руины, есть и те, что выглядят покинутыми вчера, они из разных миров, разных эпох и даже измерений…

Она говорила дальше, а я понимал, что это не она, да её и самой-то, скорее всего, нет. Есть функция, есть явление природы бури, островок спокойствия, а она, как и её отец, — только внешние проявления. А теперь я нажал на кнопку «получить информацию», мне включили магнитофонную запись.

— Спасибо большое, — сказал я, когда она перестала говорить. — Теперь мы знаем больше. Подскажите ещё, а баня здесь есть?

— Баня?

— Да, место, где моются.

— Лучше с девками, — подсказал Женя.

— С девками?

— Да, такие женщины, которые с мужчиной ходят в баню и… помогают ему мыться.

— Я скажу отцу, он отправит банщицу, — сказала она и удалилась, нужно было нести новый заказ.

После обильной трапезы мы отправились в баню, девок никто не прислал, пришлось мыться самим. Баня была большим деревянным зданием в дальнем углу оазиса. Рядом была будка, где сидел толстый мужик в фартуке, как я выяснил, это цирюльник, может подстричь, побрить и пустить кровь. Мы дружно отказались, справимся сами.

Внутри было жарко, стоял котёл с горячей водой, котёл с холодной и одинокий ковш на полке. Была и каменка, а в предбаннике под потолком висели берёзовые веники. Женя вёл себя странно, постоянно дёргался, наскоро помывшись и побрившись (на этот раз справился сам, без моей помощи, научился), быстро оделся, а потом сбежал в номер, который уже должны были подготовить.

Сам же я решил расслабиться. Оторвал веник, запарил его в широкой деревянной шайке, а потом поддал ковш кипятка на каменку. Струя горячего пара ударила с такой силой, что пришлось пригнуться. Сейчас залезу на полок и отдохну душевно.

В этот момент дверь открылась. На пороге стояла женщина, не девка, а именно женщина. Лет ей было за тридцать, скорее даже к сорока. А ещё она была высокого роста, почти с меня, чем напомнила ту самую мать вампиров. Впрочем, разница была очевидна. Вампирша была могучей, как мужик, а эта наоборот, женственная и мягкая. Одета в рубаху без рукавов, которая во влажном воздухе бани сразу намокла и прилипла к телу, обрисовывая красивые формы и полное отсутствие нижнего белья.

— Банщица нужна? — спросила она весёлым игривым тоном.

— Нужна, — немедленно заявил я.

Впрочем, мои надежды на немедленные любовные утехи оказались беспочвенными. Банщица оказалась именно банщицей, она немедленно перевернула меня на спину, взяла веник и, поддав ещё, принялась парить. Парила, надо сказать, грамотно, не хлестала, как садистка, а просто гоняла пар. Но даже так температура моего тела быстро приблизилась к точке кипения, а потому пришлось кубарем скатиться вниз. Сама она стояла рядом, глядя на меня с улыбкой, на неё пар как будто совсем не действовал, только слегка покраснела, отчего стала ещё красивее.

Дотянувшись, я плеснул на себя ковш холодной воды, ожидая услышать громкое шипение. Немного полегчало, сердце застучало ровнее, а мысли снова перетекли в нужное направление.

— Ты чего напряжённый такой? — спросила она, указывая мне ниже пояса.

— Давно без женщины, — виноватым тоном сказал я.

Она снова усмехнулась, показав ровные белые зубы, потом стала стягивать мокрую рубаху, которая и так ничего не скрывала. А потом села на пол рядом со мной и обняла.

Прошло всё хорошо, но как-то быстро, скомкано, даже не успели толком насладиться друг другом. Потом она снова загнала меня на полок, напомнив, что в такую погоду (а другой здесь не бывает) просто необходимы тепловые процедуры. А когда закончила, уже я потянул её к себе, и мы ещё раз познали друг друга. Теперь уже всё прошло вдумчиво, без суеты, ей тоже всё понравилось. А потом она оставила меня и ушла, посоветовав хорошо отмыться.

Вот так, даже имени её не спросил, отчего-то совсем не хотелось говорить. Закончив мытьё, я переоделся в свежее исподнее и отправился в номер.

Глава четырнадцатая

Женя, как обычно, спал, хотя нет, не спал, а валялся в наркотических грёзах. Рядом на столе лежал неубранный шприц и пузырёк с раствором наркотика. Я вздохнул.

— Ну, как всё прошло? — спросил он, не открывая глаз.

— Хорошо прошло, — сообщил я. — Женщина приходила, мы с ней…

— А не стрёмно было?

— А почему должно быть стрёмно? — не понял я.

— Ну, например, потому, что женщина не настоящая, симулякр, морок.

— С чего ты взял?

— С того, что вся эта локация — мираж, созданный, чтобы путникам было, где остановиться.

— Стоп, давай будем последовательны, — возразил я, присаживаясь рядом. — Тот факт, что в локации нарушаются некоторые законы природы, ещё не говорит, что локация иллюзорна. Ты вот поел, неплохо поел, а ведь сытость настоящая, значит, всё это не иллюзия.

— Так то сытость.

— А сексуальное удовольствие чем отличается?

— Если не заморачиваться личностью партнёрши, то ничем.

— А зачем интересоваться, если я её больше никогда не увижу?

— Незачем, — он не стал спорить.

Мы немного помолчали, потом он добавил:

— Вообще, я сейчас видел, как охотники притащили в корчму тушу убитого оленя, а ещё там разгружалась телега с какими-то товарами. Значит, здесь не стопроцентный симулякр, кое-какой, скажем так, обмен веществ с внешней средой есть.

Я промолчал, но тут за окном послышались звуки, кто-то выводил лошадей, седлал их и вообще собирался выезжать. Я вспомнил разговор с лысым, четыре часа ещё не прошли, но это явно они.

Натянув штаны, я отправился во двор. Точно, та самая группа бойцов. А вот и лысый, седлает коня.

— Доброй ночи, — сказал я, сейчас, вроде бы, ночь. — Ты обещал кое-что рассказать.

— Да, сейчас поговорим, — согласился он. — Нам пока торопиться некуда, парни ужрались, ждём, пока в норму придут.

Коня он оставил у ворот, умное животное встало на месте и меланхолично пережёвывало овёс из торбы. Парни его болтались рядом, пытаясь хоть немного протрезветь. Мы вдвоём отошли в дальний угол огороженного пространства, где заготавливали дрова и прямо сейчас лежали несколько древесных стволов. Он присел напротив меня, вынул сигарету, потом взглянул на меня и протянул пачку.

— Куришь?

— Да, спасибо, — я взял сигарету и торопливо прикурил, табак был крепкий, но именно табак, не солома, как это бывает обычно. Сигарета была без фильтра, марка неизвестна, надписей на бумаге нет.

— Ты чего хотел узнать? — спросил он, теперь выглядел он иначе, не как уголовник, военная рубашка с закатанными рукавами и кобура на поясе делали его похожим на старого наёмника.

— Всё, что можно узнать про оазис Чёрное Солнце. И заодно объясни, почему об этом нежелательно интересоваться?

— Встречный вопрос: что тебе там понадобилось?

— Один человек сказал, что интересующую меня вещь последний раз видели именно там, правда, очень давно, поэтому хочу добраться и стырить её. Ну, или уговорить отдать.

— Не советую туда вообще соваться.

— Объясни, — попросил я.

— Смотри, буря — такое место, где всякой твари по паре. Ты давно здесь?

— Меньше месяца.

— Тогда понятно. С магией сталкивался?

— Да, маг и надоумил туда идти.

— Смотри, маги бывают разные, очень разные. Есть такие, кто очень силён, но магия их держится на крови и смерти. Например, некроманты, которые поднимают мёртвых. Таких, само собой, не любят и боятся. Более того, часть людей не прочь такого привалить при первой возможности. А оазис под названием Чёрное Солнце — это место, где вся эта шушера собирается, обменивается опытом, ставит эксперименты, продаёт и покупает свои материалы, ну, там, ногти висельника, член прокажённого, ухо утопленника и другое из списка. Там, в их среде, крутятся огромные деньги, материалы могут стоить дорого, стало быть, найдутся люди, которые за умеренную плату могут всё это принести.

— А я слышал, что там однажды завёлся дух, которого не могли изгнать, — сообщил я.

— Фигня, — уверенно заявил он. — Дух там если и мог появиться, то только с подачи одного из посетителей. А владельцы оазиса покрывают своих гостей, сам знаешь, в оазисе никого достать не получится. Так вот, — он вернулся к начатому, — людей, которые таскают материалы для некромантов, не любят ещё больше, чем самих магов, а убить их легче. А потом появляется человек, который спрашивает туда дорогу. Кто он? Правильно, а потому тебе ответят и улыбнутся, а потом за ближайшим углом получишь нож под лопатку.

— Теперь понял, — я кивнул.

— Так что спрашивай осторожнее, — снова сказал он. — А дорогу вкратце описать могу, это очень далеко, да и место там такое, что постороннему человеку лучше не показываться. Помню как-то два мага схватились из-за того, что один людей другого пустил на мясо.

— Это я понял, но мне очень нужно.

— Слушай, а лучше записывай. Объяснить путь на карте я не смогу, да и карт здесь нет. Мир бури — это не плоская карта, а трёхмерная. Есть перепады высот, есть двухуровневые места и даже трёхуровневые. При этом часть мест изменяется, появляются новые, старые смещаются и исчезают. Поэтому просто запоминай последовательность действий. Есть места, которые стоят постоянно, например, оазисы. Вот этот оазис тут всегда. С ним ничего не происходит уже тысячи лет, по крайней мере, так говорят старожилы. По ним нужно ориентироваться.

— Понял, отсюда куда?

— Отсюда идёшь к реке, собственно, ты пришёл оттуда, так ведь?

— Да.

— Река эта впадает в другую реку, гораздо больше. На той реке, если спуститься от устья вниз по течению, стоит порт. Старый разрушенный порт, но пристань там есть. Рядом есть какой-то город, но соваться туда не советую, твари там серьёзные, кто-то считает, что выведены они искусственно, какой-то маг-вивисектор развлекался. Лучше окопаться на пристани и ждать. По реке вверх и вниз ходит корабль, пароход, старый, но довольно большой. Там команда человек восемь и капитан такой же старый, как и сам корабль. Все они немного двинутые, но честные, разбоем не промышляют. С ними нужно как-то договориться, заплатить и попросить отвезти вас до гавани Борисфен.

— Это Днепр, — я сверкнул эрудицией.

— К Днепру отношения не имеет. Там река разливается так, что похожа на море, а рядом порт. Порт нужно пройти и отправиться по большой дороге в горы. Горы там специфические, идти придётся не вверх, а вниз. Тем не менее, это горы, кое-где даже снеговые шапки есть. Если пройти через них, окажешься в болотах, болота имеют несколько трудно произносимых названий, но они не имеют значения, просто болота. Там придётся найти тропу — она там точно есть, но поискать придётся — которая ведёт на другую сторону. А уже на другой стороне, почти по самой кромке болот проходит старый караванный путь. По нему можно добраться до оазиса Чёрное Солнце.

— Опасно это?

— Как и всё здесь, — он пожал плечами. — В порту могут загрызть твари, в горах хищные птицы и нетопыри, в болотах обитают вовсе жуткие существа. На караванной тропе шалят разбойники, поэтому лучше прибиться к каравану. Впрочем, караваны стараются в Чёрное Солнце без нужды не заходить.

— Ясно, — я, не доверяя своей памяти, старательно записал все названия в блокнот. — А вообще о мире рассказать можешь?

Он вздохнул и с тоской посмотрел на свою команду.

— Пойдём в зал, посидим там, время пока есть.

В зале я хотел заказать выпивку, но мой собеседник, который только сейчас представился, отказался, заявив, что в ближайшем будущем ему понадобится ясная голова. Звали его Петер, был он немцем, а отсутствие языкового барьера объяснил там, что языки в буре либо закладываются в голову каждому попавшему, либо выучиваются в течение короткого времени. Получалось, что я буду понимать примерно четверых из пяти встреченных мной людей.

— Так вот, — продолжил он, когда официантка принесла кофе в двух больших кружках, напиток был горячий, крепкий и с большим количеством сахара. — Мир бури — это… мир грёз, это как будто снимки с разных миров. Но снимки не настоящие, а в электронном виде, вроде, есть изображение, но оно только в виде информации, а ещё их перемешали и наложили друг на друга. Сам плохо понимаю, мне это мой коллега объяснял. Здесь есть города, иногда пустые, а иногда и с людьми. Некоторые пытаются жить, как раньше. Некоторые наполнены чудовищами, ожившими мертвецами или призраками. Кое-где остаются люди, которые продолжают цепляться за жизнь. Такая странная форма сумасшествия. Например, команда на корабле. Они всю жизнь возили грузы по реке, а потом попали в бурю. Но остановиться не могут, буря встроила их в себя. Они так и курсируют вверх и вниз по течению, не пытаясь остановиться. Уверен, что двигатель у них не ломается, а топливо бесконечно. Ну, или просто топят дровами.

— Как в оазисе? — уточнил я.

— Да, только оазис стоит на месте, а корабль подвижен. Что же до обычных людей, которых судьба занесла сюда, то большая часть их гибнет или сходит с ума. А остальные… часть находит себе занятие. Главное при этом не то, какую прибыль оно приносит, главное — чтобы оно приносило тебе удовлетворение, не давая превратиться в кадавр. Нужна цель, без которой ты умрёшь. Не умрёшь, а просто растворишься в мире бури, потеряв себя. Слышал от разных сектантов (а их здесь до чёрта), что этот мир — это ад, ну, или один из его филиалов. И иногда я склонен им верить.

— Что нужно, чтобы собраться в дальний путь? И сколько займёт дорога?

— Здесь нет времени. Даже часы толком не могут описать, сколько дней или лет прошло. Тут никто не стареет, никто не болеет, если болезнь не вызвана искусственно, даже смерть иногда обратима, но не советую экспериментировать. Запаситесь едой, сколько сможете унести, ещё понадобится вода, не везде есть источники, и не всю воду можно пить, лучше иметь небольшой запас. Остальное добудете по дороге, а ещё понадобится оружие.

— А где можно оружие взять, — я кивнул на его ствол.

— Людям, вроде нас, зарабатывающим деньги рискованными делами, оружие всегда нужно, но достать его очень сложно. Видишь ли, куски миров, что попадают сюда, приходят отовсюду. Таких миров, где развиты технологии, очень мало. И даже если тебе посчастливится найти автомат, очень скоро закончатся патроны, а пополнить запас будет негде. Поэтому оружие здесь ценится очень дорого. Защититься от пуль может только очень сильный маг, да и то всего от двух или трёх. У некоторых торговцев изредка попадаются нормальные стволы, а также патроны, хотя с калибром никогда не угадаешь.

— Ясно, значит, лучше обыскивать руины.

— Лучше завести себе подходящий ствол. Некоторые специально таскают кремневый мушкет, чтобы не было проблем с боеприпасами. А другие обзаводятся арбалетами, а стрелы изготавливают сами. Также полезно иметь холодное оружие, саблю, меч, копьё. Оно, в отличе от огнестрельного, никогда не подведёт.

— Если не секрет, как давно ты здесь? — спросил я, но тут же поправился: — понимаю, что времени тут нет, но ты ведь помнишь, какой год был там, откуда ты прибыл.

Он почему-то улыбнулся.

— Я прибыл сюда с войны.

— Войны? — не понял я, в истории моего мира войн было много.

— Вьетнам, — сообщил он, сделав большой глоток кофе.

— Германия воевала во Вьетнаме? — я попытался вспомнить историю.

— Французский Иностранный Легион там воевал. Я и мои люди отправились на разведку, было это в начале пятьдесят четвёртого года. А в пути нас застала буря, а потом… думаю, ты знаешь. Поначалу мы обрадовались, что узкоглазых вокруг нет, а потом выяснили, что нет и всего остального.

— И чем с тех пор занимались?

— Тем, чем привыкли, я ведь воевал всю сознательную жизнь. Не надо так хмуриться, на восточный фронт я тогда не попал, когда всё пошло плохо, нас взяли в плен американцы, а оттуда я перешёл в Легион.

Ну, да, всё правильно, если он не изменился, то в момент попадания ему было слегка за сорок, значит, в Великой Отечественной участвовал и, даже если он наврал про восточный фронт, но на нациста не похож, а может, просто жизнь в этом мире выбила из головы всю дурь.

— Сначала мы охраняли одного солидного мага, он был богат, но с причудами. Постоянно боялся, что мы сами его убьём. А мы боялись его опытов. Потом получилось так, что мы вступили в бой со свитой другого мага, с той стороны оказались такие же люди с таким же оружием. В ходе схватки оба мага погибли, а выжили всего трое, я, мой товарищ, а ещё один боец противника. Его мы взяли к себе. Потом занимались перевозками ценных грузов, заказными убийствами, охраной, воровством, ну и просто шарили по руинам. Странное занятие, но делать тут больше нечего. Очень мало мест, где жизнь течёт так, как мы привыкли.

— Я понял тебя, а ты не думал о том, чтобы вернуться?

— Слышал, что есть способы, что кому-то это даже удалось, но, откровенно говоря, меня в том мире ничего не держит.

— Мир изменился, — сообщил я. — Прошло уже семьдесят лет.

— Не факт, мы могли быть из разных миров, — напомнил он. — И неизвестно ещё, в какое время я вернусь.

— Может быть, но можно попробовать вернуться в мой мир, страна твоя живёт хорошо, ты сможешь запастись здесь золотом, а там продать его и разбогатеть. Женишься, заведёшь детей.

— Вещи, о которых ты говоришь, бесконечно далеки от меня, — он улыбнулся, но в голосе сквозила грусть. — Может быть, когда-нибудь, если вдруг представится такая возможность, я и вернусь. А ты?

Я решил быть откровенным.

— То место, Чёрный Оазис, — это то, что даст шанс мне и моему другу вернуться. Не вернёт нас, но даст некоторый шанс, мало отличный от нуля. Думаю, такая цель лучше, чем никакой.

— Без цели тут вообще не выжить, — сказал он, допил кофе и встал со стула. — Ладно, всего тебе хорошего, если где-то свидимся, стрелять друг в друга не станем. Меня зовут Петер Кёлер, мои парни — Йохан и Матье, глядишь, когда-нибудь снова увидимся.

Старый вояка ушёл, оставив меня в раздумьях. Картина складывалась непростая. Впереди нас ждёт много всего, очень может быть, что домой мы вообще никогда не вернёмся. При этом главную опасность составляют отнюдь не монстры или разбойники, а сумасшествие. Петер — человек с очень крепкой психикой, его буря не сломит и за тысячу лет, а я? Изо дня в день совершенно бессмысленное существование, и продлится это целую вечность. Справедливости ради, даже мой спутник Женя в лучшем положении, сумасшествие для него — нормальное состояние, он этот мир принял сразу и без оговорок.

Я отогнал от себя плохие мысли и отправился обратно в номер. Парни выезжали наружу, там стояли сумерки, буря завывала с утроенной силой, а три лошади с седоками покинули тихий уголок и отправились в неизвестность.

Когда я вернулся, Женя был в сознании и мог здраво оценивать ситуацию. Я коротко изложил ему всё, что узнал сам. Его трудности не смутили, как и раньше, он был готов к чему угодно, лишь бы его заветный пузырёк никогда не пустел. Нужно в поход? Идём. Монстры? Ну и плевать, как-нибудь отобьёмся. И дальше в таком духе.

— Ты не боишься сойти с ума? — спросил я напрямую.

— Нельзя сойти с того, чего нет, — философски заметил он, подтвердив мою точку зрения. — Ты пойми, Юрий Владимирович, что там мне было плевать на себя. Здесь то же самое. Вся моя жизнь — сон, так я её привык воспринимать. Если сон изменился, так что с того?

— Так, может, ты и возвращаться не захочешь? — уточнил я.

— Если бы прямо сейчас передо мной открыли дверь, я, пожалуй, задумался бы. Но впереди нас ждут годы скитаний, испытания, ранения, болезни, смерть. Где гарантия, что я доживу до заветного момента? А если и доживу, буду ли это всё ещё я? Через катарсис создаётся новая личность, она будет не лучше и не хуже старой, просто другая.

— Понесло тебя, — фыркнул я. — Так что, выступаем?

— Давай сегодня отлежимся, а завтра уже…

— Ясно, лежи, я пойду посмотрю, что ещё здесь есть.

Обход территории постоялого двора, или, как тут говорили, оазиса, обогатил меня некоторой информацией. Например, тут имелся торговец, вроде того, с которым мы разговаривали в ратуше пустого города. Выяснив его местоположение, я отправился прицениться.

— Добрый… вечер, — сказал я, перешагнув порог условного магазина, представлявшего собой небольшую каморку в рубленом доме, надвое разделённую прилавком.

— Здравствуйте, — торговец имел вид лысого старика, одетого в просторный халат, чем-то напоминал восточного бая. — Хотите что-то купить?

— Для начала, хотел бы узнать, какой товар предлагаете? — объяснил я, и тут же спросил без особой надежды: — Оружие огнестрельное есть?

Из складок халата высунулась пухлая рука, нырнула под прилавок и вынула два кремневых пистолета.

— Зря морщитесь, — сказал он, видя мою реакцию. — Да, они одноразовые, перезарядка долгая, но человека и не требуется убивать дважды. Зато вы будете избавлены от проблем с патронами. Порох есть почти у всех торговцев.

— Нет, спасибо. — категорически отверг я. — А ещё что-нибудь.

— Ну, если для вас не принципиально, чтобы в оружии использовался порох, могу предложить вот это, — та же рука ловко смела со стола пистолеты и выложила небольшой арбалет с причудливым натяжным механизмом. — Для меткого стрелка отлично подходит. Дальность поражения — около двухсот метров, сила натяжения кронакином — почти триста килограмм, стрелы в комплекте, лёгкие, со сменяемыми наконечниками.

Я взял изделие в руку и осмотрел. Точно не средневековая поделка, материалы современные, пластик и нержавеющая сталь, лук из какого-то многослойного композита, явно очень тугой, хотя и габариты невелики, удобный рамочный приклад. А натяжной механизм (как он его назвал?) довольно специфический, ручка, которую требуется крутить.

— При наличии минимальной сноровки, можно пускать стрелу каждые шесть секунд, — сообщил продавец. — Осмотрите ещё стрелы, в комплекте тридцать штук, но пополнить запас можно у любого оружейника.

Стрелы, или, как их ещё называют, болты, были из дерева. Относительно лёгкие, с резьбой на конце. На эту резьбу навинчивался наконечник, которых тоже хватало. Вот листовидный, чтобы рана была пошире, вот игольчатый трёхгранный — это чтобы броню пробивать. А вот и с зазубриной, чтобы застревал в цели.

— А серебряные наконечники есть? — уточнил я.

— Разумеется, — торговец широко улыбнулся. — Стоят, правда, вчетверо дороже, зато многие твари, боящиеся серебра, будут обходить вас десятой дорогой.

— Сколько стоит? — я перешёл к делу.

— Наконечник? Стрела? Арбалет?

— Всё вместе, арбалет с тремя десятками болтов и, скажем, пять серебряных наконечников.

Он закатил глаза, как будто производил подсчёты в голове, потом выдал результат:

— Сорок золотых роллов за арбалет со стрелами, а за серебряный наконечник по половине ролла.

Я едва не подавился. С разбойников взяли неплохой куш, да только и его вряд ли хватит. А если и хватит, останемся голыми.

— А на обмен?

— Смотря что у вас есть?

— Ружьё, двустволка, калибр четвёртый, слегка укороченное.

— А есть к нему патроны или хоть образцы таковых?

— Да, есть. Три… нет, четыре патрона. Ну и пустые гильзы.

— Тогда так, — он сцепил обе руки и шевелил большими пальцами. — Вы приносите мне ружьё и гильзы, если оно исправно, я могу обменять на него арбалет и стрелы. А серебряные наконечники вам придётся покупать отдельно.

— Идёт, — выдал я. — Сейчас принесу.

Вернувшись в номер, я растолкал Женю.

— Евгений, вставай, дело государственной важности.

— Ну что такое? — ему явно не хотелось покидать мир грёз.

— Тебе ружьё твоё очень дорого?

— Дорого? Ты сдурел? Я из него ещё пару раз выстрелю, и можно будет гипс накладывать. Хотя там только пару раз и получится, патронов-то нет.

— Тут предложили сменять на арбалет.

— Арбалеты — говно, там напрягаться надо, ногой вставать и тянуть, я не атлет, если ты не заметил.

— Не надо напрягаться, — заверил его я, — там ручка есть, крутишь её, тетива сама взводится. И стрел аж тридцать штук.

— Ну, тогда бери, — сказал он, перевернулся на другой бок и снова заснул.

Я прихватил ружьё, прибежал к торговцу и положил на прилавок.

— Отменная штука, — сообщил он. — Жаль, что стволы отпилены, тогда бы дал больше.

— А кому нужна такая дура? — удивился я. — Тем более, длинная.

— Иногда людям приходится охотиться на крупную дичь, есть огромные твари, к которым нежелательно подходить близко. А тут один выстрел — и готово, даже если не убьёт наповал, тварь умрёт от внутреннего кровотечения минут за пять. Стрелами такого не сделать, они и шкуру не всегда пробьют.

— Согласен, итого: арбалет, к нему тридцать стрел, так, вижу, а в нагрузку ещё дайте шесть серебряных наконечников.

— Разумеется, — он выложил всё необходимое на стол. — Что-то ещё?

Я задумался, еда у нас есть, что-то соберём по дороге.

— Порох, если есть, и капсюли.

— Порох есть, отменного качества, мелкое зерно. А вот капсюли остались в количестве двух штук. Извините, товар ходовой, разбирают быстро.

Пополнив свои небогатые запасы, я отправился в номер. На улице начало светать, но мои внутренние часы говорили, что сейчас глубокая ночь. Надо выспаться, а завтра отправимся в путь.

Глава пятнадцатая

Мы шагали по натоптанной тропе, что шла по берегу реки. Тропа была узкая, справа и слева нависали деревья, которые наверху смыкались, образуя сплошной коридор. Здесь было темно, зато ветер почти не ощущался, завывал где-то снаружи, а нас не доставал. Шли уже долго, река всё не кончалась. В итоге, окончательно выбившись из сил, устроились на отдых. Костёр разводить не стали, просто перекусили сухомяткой. Пара кусков ветчины и ломти относительно свежего хлеба, которыми мы запаслись в корчме.

— Знаешь, в чём затупили? — сказал Женя, осматривая арбалет.

— Не знаю, расскажи, — предложил я.

— Стрела, в отличие от пули, имеет большую площадь, — он продемонстрировал мне стрелу. — Плюс оперение. А здесь постоянный ветер, её сносить будет в полёте.

Я об этом как-то не подумал. Парень-то ещё и в физике рубит.

— Придётся поправки брать, — я пожал плечами.

— Без тренировки не смогу. Опять же, в какую сторону поправки? Против ветра, как у винтовки? Или по ветру, как гранатомёт?

— А ты и в военном деле разбираешься? — с удивлением спросил я.

— Не то, чтобы разбираюсь, общался с воевавшими людьми, вот и запомнил. Думаю, как у гранатомёта. Ветер дует вот отсюда, — он ткнул пальцем в стрелу, — хвост легче, стрела поворачивается, а запас энергии большой и кончик тяжёлый, стало быть, летит дальше, но уже иначе, короче, пробовать нужно.

Мне он нравился всё больше. Свою пагубную страсть он не бросил, но теперь стал воздержаннее, делал себе укол утром и вечером, отчего большую часть времени был вполне адекватен.

— Попробуй, — предложил я. — Всё равно делать нечего.

Он зацепил тетиву, начал вращать ручку. Про шесть секунд барыга, разумеется, наврал, для этого нужно быть фокусником, но секунд двенадцать вполне хватило. Он положил на направляющие стрелу с листовидным наконечником, встал и упёр приклад в плечо.

Стрелять было куда, коридор в деревьях длинный и почти прямой. Женя выбрал в качестве цели толстое дерево метрах в пятидесяти. Тщательно прицелился и нажал на спуск. Я думал, арбалет — оружие бесшумное, но оказалось, что при стрельбе он издаёт щелчок, громкость которого сопоставима с выстрелом. Впрочем, звук на выстрел не похож, на большом расстоянии его не услышать, да и вспышки нет.

Стрела вонзилась в дерево, а потом раздался звук, напоминающий рёв раненого слона. Мы оба, не сговариваясь, бросились к дереву. Нет, здесь определённо что-то не так. Стрела вошла в дерево сантиметра на три-четыре, но не это было главным. В месте попадания сочилась настоящая кровь, а дерево активно двигалось, размахивая ветвями и пыталось дотянуться ими до нас.

— Валить надо, — сказал Женя и тут же захрипел, ветка соседнего дерева дотянулась до него и обвила шею.

Я выхватил топор и с размаху рубанул по ветке. Результат не порадовал, попробуйте перерубить ветку толщиной в два пальца, пусть даже топор острый, да только ветка не лежит на колоде, а свободно висит в воздухе. Топор отпружинил и едва не прилетел мне в лоб. А в это время другое дерево, внезапно придвинувшись, стало оплетать меня своими ветками.

К счастью для нас, деревья были медленными и ветки куда хуже подходят для хватания добычи, чем руки. Мне удалось вырваться, а Женя, извернувшись, выхватил мачете и в несколько ударов смог перерубить ветку наискосок. Из обрубка точно так же полилась кровь.

Но и сбежать сразу не получилось, корневище ухватило меня за ногу, я смог его перерубить топором, но потратил на это пару секунд. Теперь следующий ствол перегородил дорогу, а два десятка ветвей и лиан стали обхватывать меня со всех сторон.

Женю повалили на землю, но он продолжал отчаянно рубить тесаком во все стороны. Но время было упущено, за первыми деревьями подходили следующие, их было не меньше десятка, даже если обрубить все ветки, нас задавят стволами.

— Спирт! — крикнул Женя, отдирая лиану, обвившую его ногу, объяснить подробно он не мог, поэтому просто добавил: — Огонь!

Выскочив на единственный свободный пятачок, я рванул крышку рюкзака, засунул руку и вынул большую бутыль со спиртом. Молодец фармацевт, быстро соображает. Быстро плеснул на ближайшие деревья, часть вылил на сухие листья под ногами. Поднёс зажигалку. Пламя вспыхнуло и побежало по стволам и веткам. Деревья завыли ещё громче, но поняли, что с огнём бороться сложно, а потому стали расступаться. У меня загорелась штанина, но на такие мелочи некогда было обращать внимание.

Подхватив с земли фармацевта, я потащил его дальше по растительному коридору. При этом удалось закинуть на плечо рюкзак, а бутыль со спиртом, где ещё оставалось больше половины, я по-прежнему держал в руке.

Бежали мы долго, минут пять, а потом, когда пламя и крики живых деревьев остались позади, получилось остановиться и перевести дух.

— Что это за херня? — спросил я, хватая ртом воздух.

— Ну, типа энты местные, друиды… или дриады, не помню точно. Короче, они с виду как деревья, и спят всё время, а если разбудить… Короче, зря я в него выстрелил.

— Теперь будем знать, — сказал я и подозрительно осмотрел стоявшие рядом деревья, нет, все они были обычными деревьями и стояли тихо, не проявляя ни малейшего интереса к нашим персонам. — Ты хоть арбалет сохранил?

— Обижаешь? — он перекинул арбалет из-за спины и продемонстрировал мне. — Всё на месте. Идём дальше?

— Идём.

Шли мы ещё часов восемь, несколько раз присаживались на отдых, а потом лесной коридор закончился, снова открыв нас пронизывающему ветру. Но нас это даже обрадовало, поскольку впереди точно была большая река. Та, маленькая, вдоль которой мы шли, резко поворачивала и вливалась в широкую полноводную реку, сопоставимую с Нилом, Дунаем или Волгой. Вот и пришли, осталось найти порт.

— Затупили мы крепко, — сказал Женя, изучая берег.

— А что не так? — не понял я.

— Смотри, — он указал на устье. — Нам, как я понял из твоих рассказов, нужно спуститься вниз по большой реке. Так?

— Ну, да.

— Если присмотреться, или даже проверить, — он подошёл к берегу новой реки и бросил туда охапку сухих листьев, часть тут же унесло ветром, а несколько упали на поверхность воды. Потом они медленно поплыли вправо. — Видно, что течение направлено туда, и идти нам следует туда. А тут маленькая река, а мост остался позади, и второй раз к энтам я не пойду. Не понравились они мне.

Я нахмурился. Откуда мне было знать, что эта река течёт в другую сторону. Если бы знал, то перешли бы по мосту и двигались по другой стороне. А теперь перед нами река, не такая большая, метров сорок-пятьдесят, но явно глубокая. А лодки у нас нет, а вода холодная, да и припасы мочить нежелательно.

— Ты плавать умеешь? — спросил я на всякий случай.

— Умею, но не хочу, — сразу заявил он, потрогав рукой воду. — Вода холодная, да и неизвестно, кто в ней живёт.

— Попробуем плот сделать, — я указал в сторону леса, — стволы подходящие, надеюсь, это просто деревья.

Пришлось проверить. Я подошёл к крайнему дереву, которое выглядело, как берёза, но почему-то имело коричневую кору. Встал подальше, чтобы доставать топором на вытянутой руке, размахнулся и ударил по стволу. Ствол ответил звоном, полетели щепки, но никакой крови не было, да и дерево не спешило возмущаться. Просто дерево.

За пару часов у нас получилось свалить несколько толстых стволов, из них получился бы приличный плот, да только скрепить было нечем. Гвоздей нет, да и подходящих верёвок не наблюдается. Попробовать что-то соорудить из коры?

В итоге (не смейтесь) обошлись обычным скотчем. У меня в рюкзаке лежал небольшой моток. Сучки с деревьев обрубили не полностью, а потом с помощью этих сучков скрепили между собой, зацепляя одно бревно за другое. А скотчем только зафиксировали в нескольких местах. Конструкция получилась, само собой, хрупкая и убогая, но площадь была вполне достаточной, чтобы разместить двух человек с вещами. Нам ведь не через океан на нём плыть, тут всего несколько десятков метров. Под конец я выстрогал из тонких жердей два подобия весла, одно вручил своему спутнику, а второе взял сам.

Тяжёлый плот медленно сполз в воду. Так, сразу не утонул, это уже радует. Осталось на него залезть. Осторожно наступил, стараясь ставить ногу подальше от края. Вроде, держит. Помог забраться Евгению, мы аккуратно присели в центре и оттолкнулись от берега.

Сидеть было страшно, конструкция норовила рассыпаться, а грести было неудобно. Тем не менее, мы очень медленно приближались к середине реки. При этом нас сносило течением, которое здесь, в устье, усилилось.

Получилось преодолеть две трети расстояния, когда Женя схватил меня за рукав.

— Остановись, смотри, — он указал на другой берег.

Я присмотрелся, ага, кто-то есть, сейчас как раз рассвет, но тучи никуда не делись и создают вечные сумерки. Кто это? На противоположном берегу быстро перемещались странные серые тени. Волки? Очень может быть.

— Чего-то я не хочу туда плыть, — сказал Женя, поднимая весло.

Он был прав, даже если это обычные волки, а не исчадия ада, встречаться с ними нежелательно. Их слишком много, десятка три, точно не отобьёмся, даже огнестрел не поможет.

Тут один из волков дополнительно нас «порадовал», он выскочил на берег, к воде, уставился на нас красными, как угли, глазами, завыл так, что у меня в животе похолодело, а потом превратился в облако серого дыма, которое снесло ветром на пару метров в сторону, где из дыма снова получился волк.

— Я тоже не хочу, — согласился я. — Поворачиваем.

Выход у нас был, выплыть на большую реку, а уже по ней на плоту добраться до пристани. Правда, были и трудности. Буря никуда не делась, а сильный ветер создавал большие волны. Если на небольшом водоёме с этим можно было как-то мириться, то в большой реке нас просто перевернёт. Но выхода не было, пришлось грести вниз по течению.

— Не нравятся они мне, — проговорил Женя задумчиво, подозрительно косясь на волков.

— Думаешь, мне нравятся? — огрызнулся я, стараясь грести как можно аккуратнее.

— Это не простые волки, — продолжал он.

— Да, я заметил.

— Дело не в этом, — он поморщился. — Не могу объяснить.

— Что-то чувствуешь?

— Скорее, да. Смотрю на них, и вижу, что их глазами на нас смотрит кто-то ещё.

— Например?

— А помнишь, мы с одними ребятами зацепились, теперь мамка их на нас сильно злая.

— Думаешь?..

— Не исключаю.

Я замолчал. Не знаю, как там у напарника с экстрасенсорными способностями, но здешние волки определённо ведут себя странно. Они не пытались атаковать, хотя плавать точно умеют. Просто смотрели и о чём-то думали. Может быть, в самом деле, транслировали картинку хозяину. Или хозяйке.

Когда вышли на большую воду, началось самое интересное. Волны поднимались метра на два, с такой же амплитудой мотало наше хлипкое судно. Оставив вёсла, мы вцепились в края плота, преследуя сразу две цели: не выпасть самим и не дать развалиться брёвнам. А самым неприятным было то, что нас постепенно выносило на середину реки.

Пришлось снова ухватиться за вёсла, притом, что цель была близка. В паре километров ниже по течению виднелась большая каменная пристань. Чуть дальше стоял город, но мы, следуя предупреждению немца, туда не пойдём, будем сидеть на пристани и ждать корабля. Главное, чтобы твари туда не пришли.

Мы работали вёслами всё активнее, река постепенно уступала, а плот наш по сантиметру приближался к берегу. Если всё рассчитать правильно, то высадимся либо на саму пристань, либо рядом с ней.

Вот только рассчитывать приходилось в условиях постоянно меняющихся вводных. Когда до пристани оставалось метров пятьдесят, мы разглядели под водой нечто тёмное. Какая-то большая рыба проплыла под нами. И вряд ли она питается водорослями. Пришлось налечь на вёсла с удвоенной силой.

Двадцать метров, снова рядом проплывает чёрная тень, а над водой показывается чешуйчатый горб. Десять метров, нас подбрасывает и едва не опрокидывает вверх дном. Пять метров, от очередного удара брёвна стали разъезжаться в стороны, пришлось держать их руками.

В конечном итоге получилось спастись. Женя прыгнул вперёд, ухватившись руками за края пристани, а я, стоя на последних двух брёвнах, что каким-то чудом держались вместе, держал его за ноги. Он перебирал руками, медленно проползая вперёд, а я тянул за него, как за причальный канат.

В последний момент, когда я выкатился на пристань, а брёвна ушли из-под ног, вода позади разверзлась, а огромная пасть сомкнулась в нескольких сантиметрах от моих ног. Вот это было чудовище. Я бы вспомнил гигантскую акулу, но это было пресноводное чудо-юдо, пасть такого размера, что, если Женю сложить вдвое, он легко там поместится. Зубы в виде кинжалов, слегка загнутые внутрь, чтобы удобнее было добычу держать. Чешуя серая, покрыта отвратительными наростами, глаза по бокам, большие, смотрят на меня.

Пасть распахнулась снова и ухватилась за край пристани, даже камень начал крошиться. А потом из воды показался плавник. То есть, это был не плавник, а почти настоящая рука с когтями.

— Кистеперый, — выдал фармацевт, отползая по пристани на спине. — Сейчас вылезет.

Он безуспешно пытался вытащить из-под себя арбалет. Я иллюзий не питал, скорее всего, стрела такой твари вреда не причинит. А тварь уже вылезла едва не на половину своей необъятной туши. Я откатился и вскочил на ноги. Встретился взглядом с чудовищем и, не увидев в его глазах ничего хорошего, потянул из-за ремня револьвер.

Всё же нам повезло, тварь не додумалась сразу опрокинуть плот и сожрать нас в воде. А на суше, как ни крути, у нас преимущество. Впрочем, чудовищу было всё равно, а потому оно ползло вперёд, вытащив на пристань уже метров шесть толстого тела.

Я поднял револьвер и прицелился. Пробьёт шкуру? Надо попробовать. Тут Евгений из-за спины крикнул:

— В глаз стреляй!

— Легко сказать, — я сместился в сторону, пытаясь поймать на мушку глаз.

Глаз был размером с яблоко, но тварь постоянно дёргалась, ползти по твёрдой поверхности, даже с помощью «рук», было нелегко, туша весила не одну тонну. Поймав момент, я нажал на спуск. Револьвер выплюнул облачко дыма, пуля ударила чуть выше, в условное веко. Но глаз повредил, рыба, хоть и не умела орать, но явно высказывала неудовольствие. Хвост начал бить по пристани, грозя разрушить строение.

Я повторно взвёл курок и выстрелил ещё раз, теперь уже целился в пасть, может быть, пуля сможет нащупать мозг. Не смогла, а чудовище, напрягая все силы, смогло продвинуться ещё на пару метров. Выстрелил я ещё трижды, последний заряд был с серебряной пулей, тратить не хотелось. К этому моменту фармацевт всё-таки достал арбалет и послал стрелу в голову.

Мы отбежали дальше. Тварь лишилась одного глаза полностью, второй заливало кровью, но при этом она продолжала ползти вперёд, пусть и медленно. Пришлось ретироваться ещё дальше, мы упёрлись в небольшое здание, какой-то склад. В сторону отходила мощеная досками дорожка, что вела в город. Отступать можно было только туда, а в город соваться немец категорически не рекомендовал. Впрочем, все обитатели города и так уже знают, что мы здесь.

Я взялся за ружьё. Знать бы, куда выстрелить, но Женя положил руку на ствол.

— Он нас не видит, подождём.

Ждать пришлось долго. Тварь, истратив все силы, не могла уползти назад, просто лежала на камнях и умирала. А мы, выломав небольшой замок, спрятались внутри здания. Если это был склад, то его давно разграбили. Ну, или просто здесь ничего не хранили. Внутри стояли несколько столов, лавки, валялись обрывки канатов, а в одном углу были навалены доски, пропитанные какой-то вонючей гадостью.

— Дрова, — сказал Женя, указав на кучу пиломатериала. — Пол земляной, не загорится.

Я хотел сказать, что не стоит привлекать внимание, но, после того, как мы тут стреляли, это прозвучало бы глупо. При этом, во время высадки оба успели вымокнуть, а теперь замёрзли. Пришлось взять топор и начать заготовку дров. Через полчаса внутри здания уже горел костёр, вонючий дым вытягивало в небольшое оконце под потолком. Мы сидели рядом, стараясь держать под контролем вход, а перед костром разложили на просушку свои сапоги и штаны.

— Как думаешь, скоро корабль подойдёт? — спросил я.

— Думаю, ходит с интервалом в неделю или около того, — предположил фармацевт, копаясь в своей аптеке. — Если исходить из длины реки и скорости парохода.

— А ты знаешь, какая у неё длина?

— Могу прикинуть, полноводность реки зависит от количества притоков, а если притоков много, то и река длинная.

Я вынул из рюкзака своё пороховое хозяйство и занялся перезарядкой револьвера. Боеприпасы расходовались слишком быстро. Капсюли заканчивались, пули тоже. Быстро насыпал порох в каморы и начал задавливать пули.

— А как думаешь, что в городе?

— Судя по тому, что я смог разглядеть, — Женя вынул из коробочки шприц в условно стерильной тряпочке. — Там такие же трущобы, как и в первом, где мы были. Девятнадцатый век, может быть, самое начало двадцатого. С другой стороны, есть, что взять. Не похоже, что его уже грабили.

— Если нам тут сидеть неделю, — начал я рассуждать, — то было бы неплохо сходить туда и посмотреть.

— Тебе же фриц прямо сказал: не лезь туда, сожрут нахер.

— А про живые деревья ничего не сказал, и про сома этого тоже.

— Это не сом, — авторитетно заявил Женя, набирая в шприц раствор. — Больше на окуня с руками похож.

— А его есть можно? — я приоткрыл дверь и выглянул наружу, тварь лежала неподвижно.

— Я бы не стал, рыба обычно съедобная, но у этого какие-то бородавки стрёмные, могут потом глисты завестись.

Он принял своё «лекарство», после чего закутался в одеяло и лёг поближе к костру. А я ещё некоторое время сидел на лавке, размышляя, что следует делать. По всем вводным выходило, что напарник мой прав, есть небольшое крепкое строение, есть кое-какая еда и запас дров. Пока то и другое не закончилось, то и за пределами делать нечего. С другой стороны, в городе можно было разжиться оружием и патронами, а ещё — едой, которой у нас отнюдь не вагон. С третьей стороны, лучше поголодать, чем самому быть съеденным. В крайнем случае, корабельщики покормят.

Ещё немного подумав, я решил пока никуда не идти, в конце концов, пусть сперва одежда высохнет. Я завернулся в одеяло и лёг с другой стороны костра.

Глава шестнадцатая

Хватило меня на полтора дня. Не замечал раньше за собой такого исследовательского зуда. Сидим в складе, питаемся сухарями и солониной, скучно, но делать нечего. Женя от скуки изучает справочник монстров, искал рыбу с руками, но не нашёл, хотя в справочнике том много сотен наименований.

А я тем временем прикидывал, чем можно разжиться в городе. Вот мы сидим здесь, нас до сих пор не сожрали. А рядом город, в полусотне метров от пристани стоят неплохие двухэтажные дома, где точно есть, чем поживиться. И никаких монстров на горизонте. Если я сейчас прогуляюсь и просто загляну в окна, то ничего не случится.

Страдал так часа, два, потом, приказав спутнику оставаться здесь и держать наготове арбалет, отправился на разведку. Сразу запланировал от порта далеко не уходить, потому как корабль можно пропустить. Сразу моё внимание привлекла лодка, что стояла неподалёку, вытащенная на берег. Лодка небольшая, но вполне исправная, правда, вёсел нет, но это не беда, нам, если что, нужно идти вниз по течению. Надо запомнить на крайний случай.

Осмотрев лодку, я подвинул её ближе к берегу, чтобы при необходимости можно было быстро ретироваться. Ещё бы весло найти. А я отправился дальше. Тротуарчик из досок влился в широкую мостовую, вымощенную булыжниками. Углубляться в строения я не стал, направился в ближайший дом.

Два этажа, двери из тёмного дерева, блестящие латунные ручки, которые должны были уже позеленеть, но тут, как известно, время идёт иначе. Потянул за ручку. Закрыто. Но вряд ли тут мощный запор. Вставил лезвие топора в щель между створками, навалился, изнутри раздался негромкий треск, посыпались щепки, а потом правая дверь открылась наружу.

Внутри стоял типичный запах квартиры, в которой уже давно никто не живёт. Ещё немного попахивало странной химией. Полумрак внутри позволял рассмотреть почти всё. Просторный холл, оттуда выход в кухню. Первым делом направился туда. Как знать, вдруг там не все продукты испортились.

Надежды не оправдались, продуктов почти не было, только несколько сухарей, сильно изгрызенных крысами. Столовая утварь была простая, серебра не обнаружил. Жаль.

Я присел на стул и попробовал прикинуть, где бы я хранил припасы. По-хорошему, должен быть погреб. Произвёл небольшой обыск, обнаружил дверь в подвал. Ага, уже неплохо. Пришлось снова поработать топором, дверь заперта надёжно, но, как известно, против лома приёма пока не придумали.

Вниз вела лестница, но, если в доме было относительно светло, свет проникал через многочисленные окна, то здесь царил полный мрак. Нехорошо. Снова пришлось искать, в одном из шкафов нашлась половинка свечи в подсвечнике. Поджёг фитиль. Горело плохо, материал свечи неизвестен, но вонял он отвратительно.

Впрочем, это неважно. Светит немного, этого достаточно. Я начал спускаться, положив свободную руку на револьвер. Ступени жалобно скрипели под ногами, если внизу сидит бабайка в засаде, то уже приготовился к нападению, выпустил когти и разинул пасть. Внизу вдоль стен шли ряды полок, на которых стояли ящики, банки и бочонки. Ага, что-то съедобное точно есть.

Увы, большинство ящиков оказались пустыми, а в бочонках нашлось немного солёной рыбы, так себе еда, да и срок годности явно вышел. Единственное, что меня обрадовало — это огромный свиной окорок, копчёный, а потому вполне приличного качества. Единственный минус — твёрдый, как дерево. Ещё нашелся круг сыра, килограммов на шесть, который тоже перекочевал в рюкзак. Когда прошёл чуть дальше, на полках обнаружились бутылки со спиртным. Вина было много, но его я брать не стал, не тот здесь климат. Куда больше пригодится виски и джин. Набив рюкзак, я отправился наверх.

Первый этаж меня больше ничем не обрадовал, пришлось подниматься выше. Тут, как я уже знал, находится спальня хозяина, рабочий кабинет и, возможно, комнаты членов семьи. А где-то там и сейф с драгоценностями, а ещё, если повезёт, револьвер в ящике стола.

Тайник в спальне нашёлся, вот только он был открыт и почти пуст, если не считать нескольких бумаг с печатями. Может быть, в этом мире бумаги чего-то и стоили, но в буре торговцы принимали только серебро и золото, а потому я остался ни с чем.

После этого я отправился в кабинет хозяина. Тут ничего ломать не пришлось, дверь была открыта. Просторное помещение, книжный шкаф во всю стену, массивный деревянный стол, на котором разбросаны бумаги, а за ним не менее массивное кресло, что стояло спинкой ко мне. Я поставил на стол свечу и начал обходить стол.

Тут кресло начало разворачиваться, а через секунду мне предстал сам хозяин помещения. Был он, судя по седым волосам, уже немолод, комплекцией богатырской не отличался, но в кресле сидел уверенно. Определить какие-то ещё особенности было сложно, поскольку старикан был давно и бесповоротно мёртв. Кожа его ссохлась, обтягивая череп, скрюченные руки мумии торчали из рукавов белой рубахи. Глаза напоминали варёные яйца, но они, как мне показалось, смотрели точно на меня.

— И что? — спросил я, присаживаясь на небольшой табурет со своей стороны стола. — Будем в гляделки играть?

Месяц назад, встретив такое чудовище, ходячего мертвеца, я бы от страха обделался жидко, а теперь просто сидел и ждал его реакции. То, что какая-то реакция будет, сомнению не подлежало, не само же кресло развернулось.

Мертвец поднял голову и посмотрел на меня внимательно. В мёртвом мозгу происходили какие-то процессы, результат которых появился через полминуты. Мёртвый старик начал вставать, суставы так заскрипели, что я втайне понадеялся, что он сейчас заклинит или развалится на части. Но старик оказался крепким, он встал на ноги, потом начал обходить стол. Оружия нет, но руки ко мне тянет.

Нет, дядя, в ближний бой не пойду, вдруг ты заразный. Я дождался, пока он подберётся вплотную, резко отскочил в сторону, подхватывая табуретку, на которой только что сидел, а когда мёртвые руки схватили пустоту, размахнулся и ударил табуреткой прямо в лоб.

Вот ведь вопрос: что твёрже, табурет из дерева, или лобовая кость мёртвого старика, из которого и при жизни песок сыпался? Как думаете? Нет, не угадали. Табурет рассыпался, оставив у меня в руке одну ножку, а старик, помотав головой, продолжил меня преследовать. Кожа на голове лопнула в нескольких местах, обнажив кость, но его это не смущало.

К счастью, особой прытью дедушка не отличался, мешали древние суставы, которые просто отказывались гнуться с нужной скоростью. Поэтому загнать меня в угол не получилось, я проскользнул у него под рукой и перебрался на другую сторону стола. Не хочется пулю тратить.

Перехватив поудобнее топор, я широко размахнулся и ударил его обухом в лоб. Это сработало лучше, чем табуретка, кусок лобовой кости вмялся в череп сантиметра на два. Но и это не остановило мертвеца. На меня потихоньку начала накатывать паника. А попробуем острием.

Теперь я старался действовать быстрее, старик гонял меня кругами по кабинету, пытаясь ухватить. В какой-то момент я бросился вперёд быстрее и оказался у него за спиной. Топор у меня острый, да и силой природа не обделила. Удар по шее сзади вышел удачный, голова слетела с плеч и покатилась по полу. Победа.

Как бы не так! Старая сволочь и без головы попыталась меня схватить. Правда, отсутствие глаз накладывало свой отпечаток на его действия. Он махал руками вслепую, но теперь был почти безопасен. Голова, лежавшая на полу, продолжала моргать глазами и разевать рот. Осторожно подняв её за волосы, я открыл створку окна и выбросил туда. Потом несколькими толчками выгнал из кабинета остальное тело и закрыл дверь. Всё, теперь можно мародёрствовать.

С мебелью я не церемонился, прекрасно понимая, что возвращаться сюда уже не буду. Просто выламывал топором всё, что не открывалось сразу. Документы, какие-то векселя, снова документы, все на гербовой бумаге, с кучей подписей. Да что такое? А ценности где? Оружие?

В итоге, разломав стол до основания, я остался ни с чем. Пришлось идти на выход. Распахнув дверь, я столкнулся с безголовым мертвецом, который так и стоял, облокотившись на перила. Пришлось поддать ему пинка, отчего перила сломались, а сам он полетел вниз. Раздался хруст ломающихся костей, после чего мертвец стал полностью безопасен. Уже внизу, проходя мимо, я нагнулся и вынул из кармана жилета золотые часы. Часы, само собой, давно встали, а вот золото нам пригодится.

В следующий дом я не пошёл, нужно было отнести добычу. Фармацевта я обнаружил на прежнем месте, погружённого в наркотические грёзы.

— Просыпайся, — сказал я. — Вот, мяса принёс, поешь.

— Я не голоден, — спокойным голосом возразил он, не открывая глаз.

— Да ты никогда не голоден, — сказал я и добавил пару крепких выражений. — Тебя ветром качает, а потому нужно есть.

— Хорошо, — он не стал спорить, вместо этого достал складной нож и, отрезав ломоть копченого мяса начал его жевать.

— Сыр тоже бери, — сказал я, открывая бутылку. — Вот, вискаря прими для аппетита.

— Не стоит смешивать, — отмахнулся он.

— Это ты так о здоровье заботишься? — усмехнулся я.

Сам я о здоровье не заботился, да здесь и умереть сложно. А потому взял бутылку и налил в стакан едва не доверху. Хотелось согреться, перекусить и завалиться спать. Будем надеяться, что пароход при появлении хотя бы загудит.

Спал я довольно долго, проснулся отдохнувшим и бодрым. Евгений сидел у костра, завернувшись в одеяло, что делало его похожим на индейца, и о чём-то сосредоточенно думал.

— Корабля не было? — спросил я, потягиваясь.

— Не было, — ответил он, и в голосе не слышалось привычного расслабления. Он что, приём дозы пропустил?

— Что-то не так? — спросил я.

— Что-то не так, — повторил он. — Только не знаю, что именно. Чувствую что-то. Как будто кто-то зовёт. И амулет нагрелся.

Он расстегнул воротник и показал мне костяную пластинку.

— Думаешь, вампиры? — спросил я.

— Не факт, но похоже, — он пожал плечами. — Ты, пожалуйста, не ходи больше никуда.

— Не пойду, — сразу согласился я. — Еда есть, будем тут сидеть, по нужде только выходить.

Но посидеть спокойно нам не дали. Очень скоро мы стали замечать поблизости от склада подозрительные тени, кто-то перебегал через улицу, кто-то перепрыгивал по крышам. И все они постепенно приближались к нам. Теоретически можно дать бой здесь, встретив их в дверях. Но, во-первых, тварей может быть больше, чем у нас припасено патронов, а во-вторых, склад отнюдь не производил впечатления неприступной крепости, просто четыре стены из толстых досок, я сам, если мне сильно понадобится, легко такое разломаю.

Они думали так же, а потому даже не полезли в бой. Задняя стенка начала трещать, я вскинул револьвер, чтобы стрелять сквозь доски, но Женя потянул меня наружу. Выход был только один: прорываться к лодке. Пусть далеко мы без весел не уплывём, но отбиваться на воду гораздо проще. Подхватив мешки, бросились на прорыв.

Увы, твари, хоть и были условно дикими, умели действовать в команде. Нас сразу отрезали от лодки, а потом принялись загонять в угол. При этом они особо и не атаковали, просто создавали решающий перевес с одной стороны, заставляя нас свернуть.

Твари были на любой вкус. Тут и знакомые нам нетопыри, тут и мелкие бесы с когтями. Ещё какие-то скользкие твари, вроде утопленников, только ростом в метр. А один человекоподобный монстр оказался двухметровым, он был покрыт серой шерстью, поэтому я посчитал его снежным человеком.

Кончилось всё тем, что нас загнали в угол, а кольцо начало сжиматься. Мы стояли с оружием, готовясь принять последний бой. Шансы у нас есть, хотя и не самые большие. Тут тварей гораздо больше, чем во время боя в ратуше. Но и мы уже не те, опыта набрались, да и оружия побольше. Главное — завалить шерстяного бугая, он тут самый опасный. Можно даже всех не валить, просто пробить себе дорогу к лодке.

Я взял в правую руку топор, а в левую револьвер, пробьёмся, уверен. Но толпа монстров атаковать не спешила, выжидая чего-то. А потом, когда где-то вдали раздался пронзительный вой, стали раздаваться в стороны, освобождая место.

— Это то, что я думаю? — спросил я, не поворачивая головы.

— Они самые, — сказал Женя, указывая на небо, где уже видны были летучие мыши размером с человека. — Валим!

И мы разом бросились в сторону, прекрасно понимая, что против этих тварей у нас ещё шансы есть, а против вампиров почти никаких. И единственное, что может нас спасти — это текучая вода. В этом мы уже смогли убедиться.

Часть потусторонней мелочи всё же попыталась преградить дорогу. Мелкий бес вцепился мне зубами в сапог, пришлось его растоптать. Шерстяной верзила нарвался на удар топора, не насмерть, но достаточно, чтобы этот недопримат откатился в сторону с воем, поливая землю струями крови.

Мы прорвались. До спасительной лодки оставалось всего метров пятьдесят, да ещё придётся потратить несколько секунд, чтобы столкнуть её в воду. А потом придётся чем-то грести, но это уже мелочи, метров на десять отплывём и, считай, в безопасности.

Но наперерез нам уже летели два рукокрылых создания, спикировали, шлёпнулись об землю, прокатились и встали уже в человеческом обличии. Один даже одежду сохранил, высокий худой франт в пиджаке, правда, пиджак был грязный, явно не стирали его уже лет сто. Вторым вампиром была женщина, эта была голой, если не считать крошечной набедренной повязки. Её можно было бы назвать красивой, если бы не трупный цвет кожи с просвечивающимися венами и выступающие изо рта клыки.

Оба смотрели на нас безумными глазами, но почему-то не стали атаковать сразу, возможно, ждали свою мать. А нам ждать было некого, а потому мужик тут же сложился пополам, получив стрелу в живот. Женя не сплоховал, выбрав ту самую, с серебряным наконечником. Сразу и кол, и серебро. Разогнуться вампир уже не смог, разложение началось от живота, распространяясь по всему телу.

Его подруга, громко взвизгнув, метнулась к нам, но была остановлена. Пуля из револьвера ударила в переносицу, сбила с ног и частично лишила зрения. Рана тут же начала заживать, но я прервал этот процесс. Придавив вампиршу ногой, я рубанул топором по шее. Приём опробован ещё на мёртвом старике. Шея оказалась не такой уж прочной, одного удара хватило, чтобы отделить голову от туловища.

Не зная, каковы пределы их регенерации, я решил перестраховаться, а потому пнул голову посильнее. Голова красиво полетела вперёд и попала в двери того самого склада, где мы прятались. Думаю, в околофутбольных кругах такой удар оценили бы по достоинству.

Ещё один смельчак получил стрелу в полёте, а на землю упал уже горсткой праха. Но отвлекаться уже было некогда. Мы побросали мешки в лодку и начали отталкивать её от берега. Летучие мыши летели густо. Я попытался их подсчитать, но смог сделать это весьма приблизительно. Голов пятьдесят или шестьдесят. И мамки их что-то не видно.

Лодка оказалась на воде, фармацевт прыгнул внутрь и принялся взводить арбалет, а я, прыгнув в воду, начал отгонять судно от берега. Только бы родственники рукастого окуня на явились. Когда вода дошла мне до пояса, я тоже перевалился через борт. Всё, оторвались, теперь только магией достать смогут.

На берегу выстроились уже полтора десятка тварей, мужчин и женщин, одетых и раздетых, похожих на людей и натуральных мумий, вроде недавно обезглавленного мной дедушки.

Один, который среди остальных выделялся более высоким ростом и мощной комплекцией, делал какие-то попытки колдовать, но Евгений тщательно следил за этим. Стрела с серебряным наконечником вошла ему прямо в сердце, разом прекратив всю магию вместе с его недожизнью. Ещё минус один.

— Ещё пара стычек, и поголовье серьёзно уменьшится, — заметил я.

— Неизвестно, как быстро они размножаются, — мрачно ответил Женя. — Очень может быть, что у нас средств не хватит их истребить. Вот уже три стрелы в минусе, ещё три осталось. А дальше будет сложнее.

— Куда теперь? — спросил я, лодку относило дальше от берега, если дальше так пойдёт, то сами доберёмся до места назначения.

— Можно плыть дальше, — сказал он, — но лодка слегка протекает, не хотел бы в ней долго находиться. А ещё, кажется, вон там корабль.

В самом деле, на горизонте показался столб дыма, который из-за сильного ветра стелился по поверхности воды, а следом на водной глади показался внушительных размеров пароход. Не Титаник, конечно, но серьёзный, метров сто в длину, а то и все сто двадцать, отсюда разобрать сложно.

Корабль направился было к пристани, но капитан, увидев, что происходит на берегу, приставать отказался. Корабль снова повернул нос в сторону середины реки. Я прикинул его траекторию, понял, что таким образом он с нами разминется, а потому встал в полный рост и принялся орать и размахивать руками.

Нас увидели, пароход снова повернул и направился курсом, параллельным нашему. Минут через пять мы уже стояли под бортом, а сверху спускали верёвочную лестницу. Когда поднялись на борт, нас окружили несколько небритых матросов в сильно поношенной форме, в руках они держали топоры и багры, явно опасались попадания на борт какой-то нечисти.

— Здравствуйте, — я положил топор на палубу, чтобы выглядеть мирно. — Мы — люди, спасались от вампиров, мы хотим попасть в Борисфен. Если вам по пути, то прошу нас отвезти туда. Мы заплатим.

Тут матросы расступились, давая дорогу капитану. Высокий худой старик с редкой седой бородой вышел вперёд, опираясь на трость с золотым набалдашником. Выглядел он лет на сто, но по глазам было видно, что дедушка отнюдь не так стар и дряхл, как можно подумать. Явно какой-то особой магией владеет.

— Приветствую вас на борту «Северной звезды», — скрипучим голосом поведал он. — Меня зовут капитан Эдгар Дюпон. Это мой корабль, быстроходный, с паровым двигателем. Я видел, как вы укрылись от стаи отвратительных созданий на лодке. Что же, на борту можете никого не опасаться, это святое место, где действуют исключительно мои законы. Ни одна тварь, даже замаскированная, сюда пробраться не сможет.

— Да, спасибо вам, — я поднял с палубы топор и, за неимением лучшего, сунул его за пояс. — Так уж вышло, что нам двоим нужно добраться в Борисфен. Если вам по пути, мы заплатим за дорогу.

— Разумеется, нам по пути, река, даже большая, предоставляет мало свободы в выборе дороги. Думаю, за умеренную плату мы доставим вас в эту гавань. Даже выделим отдельную каюту.

Женя в это время активно смотрел на маневры вампиров на берегу.

— Вижу, эти монстры доставили вам беспокойство, — заметил капитан.

— Да, — фармацевт развёл руками, мол, извините, так получилось. — Их маман на нас немножко… жлобит.

— Тогда для вас плохие новости, они не отстанут. То есть, сейчас вы уйдёте, возможно, у вас получится высадиться без проблем. А потом, рано или поздно, они вас найдут, — серьёзно сказал капитан.

— Мы будем этого ждать, — обречённо склонив голову, ответил я.

— Ну, а пока, прошу в каюту, — капитан сделал широкий жест рукой, — надеюсь, наши простые удобства не оставят вас разочарованными.

Мы подхватили мешки и оправились знакомиться с новым местом проживания.

Глава семнадцатая

— Итак, вампиры, — Женя ходил по каюте туда-сюда с амплитудой в три шага и читал лекцию, временами забывал текст и подглядывал в книге, — получаются из людей после специфического обряда посвящения. Обряд заключается в следующем: человек, попавшийся вампирам, подвергается укусу, но кровь выпивается не целиком, жертва должна оставаться живой. После этого её вводят в особый транс с помощью магического воздействия и дают выпить каплю крови матери вампиров. Кровь при этом подаётся не из раны, а из соска, словно грудное молоко. Человек, принявший эту кровь (некоторые источники утверждают, что для подобной инициации подходит не каждый человек, но эта информация не проверена) засыпает на несколько дней или даже недель, после чего его тело полностью перестраивается. Среди изменений отмечается большая физическая сила, способность быстро передвигаться, жажда крови, через которую их тело получает жизненную силу, а с определённого момента и способность оборачиваться в летучую мышь. Стоит отметить, что в облике летучей мыши вампир почти не опасен, это исключительно способ перемещения.

Вампиры социальны, как правило, живут родами. Во главе каждого рода стоит мать, которая проводит обряд посвящения всех членов. Мать рода существует в единственном экземпляре. Остальные являются производными от неё. В вопросе о происхождении матери вампиров нет единства мнений. Одни исследователи утверждают, что матерей конечное число, они являются выходцами из некоего мира, где вампиризм существует. В этом случае, если убить всех имеющихся в мире матерей, то вампиризм исчезнет, как явление. Другие заявляют, что после гибели матери, среди вампиров выделяется новая, которой необходим специальный обряд для обладания новыми способностями (странно, старик ведь говорил, что мать вампиров одна, а тут написано, что их несколько).

Чем дольше живёт вампир, чем больше людей он погубил, тем он сильнее, быстрее, а также выше в иерархии вампирского рода. С определённого момента вампиру начинает становиться подвластна магия, сначала простая, вроде гипноза, а потом их заклинания усложняются. Мать вампиров — всегда маг, сильный маг, способный захватывать людей зовом, приводить их на смерть.

Жить вампиры предпочитают компактно, хотя это и усложняет поиск добычи. При нападении на человека вампир выпивает около пинты крови, обычно это количество не приносит смерти, будучи потерянным обычным путём. Однако, вампиры, выпивая кровь, таким образом вытягивают жизненную силу человека, присваивая себе его непрожитые годы. В случае, когда человека кусают сразу несколько вампиров, крови они выпивают немного, но жизненная сила делится на всех. Напившись крови, вампир чаще всего засыпает, в процессе сна его тело подвергается дальнейшей перестройке.

Ротовой аппарат вампиров устроен так, чтобы в любой момент выдвинуть клыки из верхней челюсти, в момент укуса в рану впрыскивается фермент, предотвращающий свертывание крови и успокаивающий жертву, а затем срабатывает сосательный аппарат, кровь высасывается за одну секунду, больше не требуется. Есть вампирам требуется нечасто, обычно один раз в год, в идеале — раз в полгода.

Вампиры, особенно те, кто посвящён давно и окончательно переродился в новую сущность, подвержены многочисленным запретам и ограничениям. Причины их до сих пор неизвестны, предполагают, что таковые наложены напрямую богами, чтобы ограничить силу и влияние вампиров. Так вампиры очень чувствительны к солнечному свету, прямые солнечные лучи вызывают ожоги и могут убить вампира в течение примерно получаса. Если лучи непрямы, если, например, солнце светит сквозь тучи, то такой свет вызывает у вампиров только лёгкое недомогание. Также вампиру сложно достать человека в доме, но только в том случае, если этот дом его. Закрыться от вампиров в чужом доме не выйдет. При этом можно спрятаться в гробу(!), если таковой окажется под рукой. Во всех иных случаях вампир не может пересечь порог дома, если его не пригласил хозяин, также он не может воздействовать на хозяина магией, но может обмануть иллюзией. Также вампиры не могут пересекать текучую воду, переправляться через реки для них возможно исключительно по мостам, поскольку мост является частью суши. Есть данные, что вампиры могут плыть на кораблях, но они не подтверждены, возможно, такой способ требует дополнительных магических средств.

Что касается средств борьбы с вампирами, то тут есть несколько способов. Первое: вампиры очень чувствительны к ранам, которые нанесены деревом, любым деревом, в особенности осиной. Как правило, вонзание в тело вампира осинового кола приводит к параличу, а через несколько часов, если не вынуть кол, вампир умирает и рассыпается в прах (если он, конечно, живёт достаточно долго). Любое другое дерево вызывает только паралич мускулатуры, не всегда полный. Также присутствует чувствительность к серебру, в идеале, следует сделать так, чтобы в тело вампира попал раствор нитрата серебра, но, за неимением такой возможности можно использовать серебряные пули и наконечники стрел. Отлично подойдёт стрела с древком из осины и наконечником из серебра. Также для боя с вампиром можно использовать прочные манжеты с серебряными заклёпками и такой же воротник.

Также есть масса алхимических препаратов, направленных на убийство вампира. Часть из них, имеющая в основе серебро, следует наносить на оружие и поверхность тела, есть также такие составы, которые следует употребить внутрь, чтобы сделать кровь для вампира ядовитой, тогда, производя укус, вампир окажется отравлен и даже не сможет довести дело до конца. Что касается чеснока, который часто считают хорошим средством от вампиров, тот тут мнения разнятся. Запах чеснока противен вампиру, а его экстракт, введённый внутрь, может даже убить, если концентрация окажется достаточной. Но ввести его внутрь технически сложно, а чеснок, применённый наружно, оказывает на вампира влияние не больше, чем любые другие сильно пахнущие вещества.

Кроме того, есть и другие, простые способы борьбы с вампирами, например, обезглавливание. Если зафиксировать вампира с помощью деревянного кола, можно отрубить ему голову, а желательно и остальные части тела. Часть эти желательно убрать подальше, чтобы не допустить прирастания обратно. Кроме того, вампира можно сжечь, но для этого потребуется большая температура, аналогичная кузнечному горну. Некоторые алхимики умеют делать бомбы, начинённые составом, название которого чаще всего произносят, как «Огненный лёд», это прозрачные кристаллы, смешанные с металлическими опилками. Внутри гранаты пороховой заряд, который подрывает начинку. В результате на несколько мгновений образуется облако огня, в котором плавится даже сталь. Такие гранаты, особенно применённые в закрытом помещении, могу убивать вампиров.

Что касается магических способов борьбы с вампирами, то тут есть несколько способов. Например, заклинание «Свет Синей Звезды», это заклинание за секунду производит действие, аналогичное действию прямых солнечных лучей в течение нескольких часов. Согласно некоторым свидетельствам, маги, изобретавшие это заклинание, специально создавали его для борьбы с вампирами и иными тварями, чувствительными к свету. Другим полезным заклинанием может быть «Рост», практикуемый магами земной стихии и друидами, смысл заклинания прост: магическим воздействием растению отдаётся приказ расти, используя любые питательные вещества. В идеале, маг поражает вампира небольшим осиновым колышком, который в теле мгновенно пускает корни, выдернуть его уже невозможно, он высасывает из вампира все соки и вырастает в дерево. Дерево, в свою очередь, может поразить своими ветвями иных вампиров, повинуясь приказу мага, и уже в них пустит корни. Таким образом, один росток, брошенный в логово вампиров, может привести к гибели всего рода. Заклинание «Прах», созданное некромантами (никоим образом их не поддерживаю и всеми силами желаю, чтобы маги этого направления исчезли) для уничтожения неподконтрольных созданий, также отлично уничтожает вампиров, те, несмотря на вполне плотский облик, являют собой просто разумную нежить, а потому заклинание обращает их в прах точно так же, как оживших мертвецов. Ситуативно все заклинания стихии огня могут быть пригодны, огонь для вампиров крайне неприятен, ожоги заживают гораздо дольше обычных ран, а потому при групповой охоте на вампиров огненный маг бывает полезен.

Есть ещё подробный перечень того, что можно взять с убитого вампира, но я перечислять не стану, поскольку мы не алхимики и торговать таким вряд ли станем.

Женя захлопнул книгу и сел.

— Там ещё три страницы философской лабуды про то, что негативное явление должно быть искоренено, и всё такое.

— И так информация исчерпывающая, — сказал я, вставая с койки.

— Да нихрена! — он хлопнул книгой по столу. — Сразу видно, дилетант писал, который вампира в глаза не видел. Явно переписано с разных источников, возможно, изначально на нескольких языках писалось, при переводе часть информации утеряна.

— Что делать будем? — спросил я.

— Они не отстанут, — Женя успокоился и сел на лавку. — Надо принимать бой.

— Ты видел, сколько их? — напомнил я.

— Не так много, рыл, наверное, семьдесят. Если схватимся, надо оборону держать в каком-то замке. Тут ведь есть замки?

— Должны быть, ну, или просто крепкие каменные дома.

— Вот, там мы закроемся и будем отбиваться. Осина работает, серебро тоже.

— Слишком много их, — повторил я. — Да и при желании мама новых наклонирует.

— Вот! — он просиял. — Надо сделать так, чтобы мама вмешалась, её завалим, остальные сами вымрут.

— А завалим? Вдруг она магией жахнет? Помнишь, старикан говорил, что от её заклинания ни один амулет не спасает.

— Помню, но и бегать без конца мы не можем. Прикинь, если нас прихватят там, где реки нет?

— Тогда нам кирдык, — сделал я закономерный вывод.

— Помирать так просто я на хочу, — заявил он. — Если есть возможность драться, надо драться.

— У нас серебро есть, — напомнил я. — И несколько патронов ещё осталось

— Тут, на борту, есть мастерская, — вспомнил он. — Можно туда серебро отдать, они сделают пули и наконечники.

Предложение я посчитал здравым, мы немедленно отправились в мастерскую, где несколько рукастых матросов работали с железом. Наше предложение было признано полезным для обеих сторон, правда, за работу потребовали три золотых ролла, что, на мой взгляд, было жирно. В итоге сторговались на двух с половиной, а они обязались переделать все серебряные монеты и безделушки, что имелись у нас, в картечь, пули и наконечники для стрел. Более того, кто-то принёс из трюма приличных размеров брёвнышко из осины, теперь можно будет наделать стрел для арбалета.

Озадачив матросов, мы пошли к капитану, живой антиквариат, вместо того, чтобы спать на печке, крутился на мостике, делая вид, что управляет кораблём.

— Добрый день, капитан, — поприветствовал я его. — Не подскажете, далеко ещё до гавани Борисфен?

— Около суток, хотя время тут мало что значит. В пути придётся остановиться, пополним запасы топлива.

— А я думал, у вас топливо бесконечное, — удивился Женя.

— Нет, увы, мы не настолько вросли в этот мир. Топливо нам всё ещё необходимо, хотя и не так, как в обычном мире.

— Что вы имеете в виду? — уточнил я.

— Здесь есть существа, которые нарушают законы природы, одно такое нам пригодилось. — Он повернулся и крикнул куда-то в сторону. — Карл, отведи гостей к котлам и покажи топку.

Карл, невысокий бородатый брюнет в застиранной тельняшке, поманил нас за собой. Мы спустились в машинное отделение, где от подвёл нас к топке котла и открыл чугунную дверцу. Мы отшатнулись от жара, а он, не моргнув даже глазом, усмехнулся и предложил туда заглянуть.

— Иногда подкидываем топлива, несколько лопат угля или дрова, если угля нет. Но, в основном, тепло идёт от неё.

В топке сидело странное существо, оно напоминало ящерицу рыжего цвета с чёрными пятнами. Ящерица была объята огнем, от неё шла волна жара, как от автогена. По бокам горели угли, но они явно не кипятили воду в котле.

— Огненная саламандра, — с гордостью доложил матрос. — Заводится там, где регулярно горит огонь, поселяется, а потом её невозможно выгнать. Но мы и не хотим, поскольку она вырабатывает тепла столько, что при желании можно ходить исключительно на ней.

— Вечный двигатель, — с уважением кивнул головой фармацевт.

Мы вернулись к капитану, собственно, устройство двигателя было интересным моментом, но поговорить я хотел о другом.

— Капитан, я впечатлён вашим источником энергии, но хотелось бы услышать совета.

— Разумеется, — с готовностью ответил старик. — Спрашивайте, если я что-то знаю, то непременно вам сообщу.

— Нам нужно попасть в одно место, то есть, сперва в гавань Борисфен, а оттуда ещё долгий путь пешком. При этом нас преследует стая вампиров, и вряд ли они отступятся от нас. Вы не знаете способов борьбы с ними?

— Способов масса, но вы их, наверное, знаете и без меня. Осина, серебро, огонь, солнечный свет. Ещё полезно использовать сильно пахнущие жидкости, спирт, эфир, ацетон. Если намазаться этой дрянью, вампир просто не сможет вас укусить. Ещё есть яды, которыми можно смазывать пули и клинки.

— А где их достать?

— В порту Борисфена есть торговец, не всегда один и тот же, но кто-то сидит постоянно. Обратитесь к нему, глядишь, поможет советом и продаст что-то из снадобий.

Я прикинул. Деньги у нас ещё есть, в золоте и драгоценностях. Купить пару эликсиров мы сможем. Идея дать бой уже не казалась такой глупой.

— Ещё, насколько я знаю, — продолжал капитан, — у продавцов оружия бывают гранаты, странные гранаты, они как будто заряжены солнечным светом. Взрываются, и от центра взрыва в течение нескольких секунд расходятся яркие лучи. Обычный человек может ослепнуть и получить ожог, а вампиры, которые страшно чувствительны к такому свету, просто рассыпаются в прах. Правда, встречаются они редко, не уверен, что торговец хранит такие у себя.

Гавань Борисфена показалась, как и говорил капитан, через сутки, когда мы забрали продукцию из местной мастерской. Надо сказать, что поработали парни здраво, грех было жаловаться. Сделали даже больше заказанного, видимо, капитан, узнав о нашей проблеме, решил поспособствовать. Женя получил двенадцать осиновых стрел с серебряным наконечником и ещё двадцать с обычными железными, но тоже из осины. Мне выдали несколько серебряных пуль к револьверу. С теми, что уже есть, получалось девять. Тоже неплохо. Также выдали посеребрённую картечь, свинцовые горошины, покрытые слоем серебра. Сказали, что подействует, да я и не сомневался, всё равно, серебро взаимодействует с организмом вампира только своей поверхностью. Наконец, выдали два коротких копья, наконечники были стальные, но древко из осины, предупредили, что они хрупкие, лучше не подвергать нагрузкам. А сами наконечники в виде вытянутого листа снабдили дорожками из серебра. Это пригодится для ближнего боя.

Надо сказать, теперь я чувствовал себя гораздо увереннее, предстоящий бой с вампирами уже не казался самоубийством. Распрощавшись с капитаном, мы отправились на трап, который уже скинули на пристань. Рядом был большой город, куда больше того, где мы садились. Город, конечно, не современный, небоскрёбов и супермаркетов тут не было, зато имелись приличные каменные дома, мощёные улицы и довольно обширный порт. Не знаю, как там с ценностями, но голодными точно не останемся.

— Удачи вам, путники. — сказал с борта капитан, когда мы уже стояли внизу. — Вампиры — страшный противник, но я вижу, что вы справитесь, чего бы вам это ни стоило.

— Спасибо, — мы оба неглубоко поклонились, а потом отправились в порт, а пароход, дав продолжительный гудок, быстро отчалил и направился дальше. Река тут напоминала море, противоположный берег был не виден, не удивлюсь, если и вода солёная.

— И куда теперь? — спросил я, оглядывая порт, попутно следил, не появятся ли в небе уже знакомые чёрные точки.

— Нужно найти барыгу, — сказал Женя, пытаясь развернуться так, чтобы ветер не дул в лицо. — Поторгуем с ним, купим чего-нибудь, потом пройдёмся по городу, насобираем пряников, а потом уже в путь.

— Ясно, идём искать, — я забросил рюкзак на плечо и зашагал по длинной пристани.

Глава восемнадцатая

Барыга, как мы и ожидали, нашёлся быстро. В одном из помещений среди складов топилась печь, разумеется, там кто-то был. Мы подошли, вежливо постучали в дверь.

— Входите, — крикнул кто-то с той стороны, голос показался мне знакомым.

Я открыл дверь, и мы оба, перешагнув высокий порог, вступили в жарко натопленное помещение. Внутри сидел уже знакомый нам торговец, тот самый, второй человек после Фёдора, которого мы встретили в этом мире. Одет он был точно так же, а на носу поблескивало пенсне, державшееся неведомым образом.

— О, знакомые лица, — обрадовался он. — Ещё пара таких встреч, и я запишу вас в постоянные клиенты. Я уже собирался уходить, но вы прибыли вовремя. Увидев вас на пристани, я решил, что вы не сможете обойти вниманием мою скромную каморку.

— Мы тоже рады вас видеть, — сказал я, присаживаясь у печки, после пронизывающего ветра снаружи, тепло было приятным. — Мы не представились, меня зовут Юрий, а моего друга — Евгений.

— А я — Генрих, просто Генрих, у меня есть фамилия, но она настолько длинная, что занимает половину книжной страницы, далеко не все способны запомнить, да это и не нужно. Просто Генрих, некоторые коверкают имя. Называя меня Генри, или Энрике, или Анри, но правильно — Генрих. Так что привело вас сюда?

— Привела далёкая цель, — я попытался объяснить обтекаемо. — Но по пути сделали привал здесь. А конкретно к вам привела нужда. Видите ли, в дороге мы сцепились с очень неприятными тварями.

— С вампирами, — уточнил Женя.

— Мерзкие твари, — согласился Генрих.

— Они преследуют нас, — продолжил я, — пока получается отбиваться, но, боюсь, скоро нас прищучат по-настоящему.

— И вы решили зайти ко мне, чтобы получить парочку средств для борьбы с этой мерзостью? — он снял пенсне, вынул платок и начал протирать стёкла.

— Именно, — подтвердил я. — Если что-то есть, выкладывайте, мы готовы платить.

— Что же, — он отложил пенсне, явно не страдал от плохого зрения. — Кое-что могу предложить. Вот, например.

В руке его сам собой материализовался пузырёк граммов на сто с чёрной, как мазут жидкостью.

— И? Что это? — уточнил я.

— Это, чтобы вы знали, отличная штука, когда имеешь дело с вампирами. Называется этот эликсир «Кровяная гниль».

— Звучит многообещающе, — заметил Женя.

— Можете не переживать. Для живого человека эликсир почти безопасен, хотя и имеет ряд побочных эффектов.

— Это каких? — уточнил я.

— После приёма, — а принимать нужно не больше глотка, так что здесь примерно двадцать порций — ваше тело будет избавляться от такой отравы самым доступным способом, через мочу и пот. То есть, ваша моча будет чёрной, а потеть вы будете с запахом гнили, но, согласитесь, это не самое страшное.

— Так для чего он служит?

— Это, если можно так выразиться, оружие последнего шанса, перед боем вы выпиваете глоток эликсира, потом сражаетесь, проигрываете, а вампир, как бы ни был зол на вас, не может устоять перед возможностью испить живой крови. Он бросается на вас, кусает за шею, ну, или в любое другое место, где есть крупные сосуды, сосёт кровь… И всё. Вампир распадается на части.

— Но кровь-то выпить успеет? — уточнил Женя. — Там ведь двух стаканов хватит, чтобы концы отдать.

— Вот здесь вы ошибаетесь, — он широко улыбнулся, демонстрируя не по возрасту крепкие зубы. — Эликсир, помимо того, что делает кровь ядовитой для монстра, предотвращает вытягивание с кровью жизненной силы человека. Кровь сосёт, а жизненная энергия остаётся с вами. И стоит это удовольствие всего жалких десять роллов.

— Драгоценностями возьмёте? — спросил я.

— Разумеется, золото по весу.

Я передал ему несколько золотых предметов, каждый он взвесил прямо в руке и потом сказал, что достаточно. На флакон эликсира ушло примерно треть запасов золота. Неслабо.

— Что ещё есть? — спросил я.

— Ага, — добавил Женя. — Гранаты световые.

— Две штуки, по двенадцать роллов.

Пришлось отсчитывать деньги. Потом ещё купили пару перчаток с серебряными заклёпками на тыльной стороне, как объяснил торговец, перчатки почти неубиваемые, сносу им нет, поскольку наложено соответствующее заклятие, а заклёпки торчат наружу острыми конусами, которыми можно наносить урон любой твари, чувствительной к серебру. Что же, пригодится. Были ещё кинжалы, но мы их брать отказались, поскольку уже имели копья. На оставшиеся деньги я купил небольшую пачку пороха, на этот раз, как ни странно, бездымного, торговец отдельно заметил, что это — алхимический пироксилин, дыма почти нет, пуля летит быстрее, а ствол не разрывает. Как этого можно добиться, если давление в стволе и скорость пули в прямой зависимости, он не сказал. А вот капсюлей у него было мало, всего семь штук, но и это пригодится, пули есть, в том числе серебряные, так что пострелять смогу.

— Что же, — торговец по имени Генрих развёл руками. — Если больше ничего не нужно, то позвольте мне откланяться. Рад бы посидеть с вами подольше, да только дела требуют моего присутствия в другом месте. Всего доброго.

На прощание он пожал нам руки, накинул на плечи плащ, а потом вышел за дверь. Я уже догадывался, что сейчас будет. Так и вышло. Барыга некоторое время стоял, вглядываясь в вечерний сумрак, потом дождался подходящего вихря, сделал два шага вперёд и подпрыгнул. Вихрь втянул его в себя и потащил в сторону реки.

— Вот бы нам так научиться, — сказал я своему спутнику, не оборачиваясь.

— Барыга бякли свои забыл, — Женя стоял в двери и показывал мне пенсне.

— Ну, что теперь, — я развёл руками. — Отдадим при встрече. Если живы будем.

Мы вернулись в домик и начали осматривать обновы. С эликсиром всё было понятно, выпьем при первой же стычке, пусть потом нападают. А вот гранаты требовали дополнительного изучения. По форме они напоминали ёлочные шары, сверху небольшой выступ, который заткнут пробкой. На пробке есть кольцо, за которое нужно сильно потянуть. Между вырыванием кольца с пробкой и взрывом проходит, как объяснил Генрих, пять секунд. Этого достаточно, чтобы метнуть и успеть спрятаться. Материал, из которого они были сделаны, оставался загадкой. Это напоминало стекло и одновременно камень, а снаружи местами был виден металлический блеск. Больше всего это напоминало окалину на сварном шве.

— Что дальше делаем? — спросил Женя, раскладывая на столе свою медицину.

— Идём в город и мародёрствуем, — сказал я. — Потом выдвигаемся по дороге, как сказал немец. Думаю, нам стоит поспешить, поскольку вампиры не дремлют, они отстали, но мы на том же берегу, спасает нас только расстояние.

— Да, сейчас выйдем, — согласился он, набирая раствор в шприц.

— А если тебе пару дней не колоть? — спросил я как бы между делом.

— Сначала будет нормально, потом станет не очень, стану нервничать и трястись. Потом абстиненция наступит полная, буду кататься по полу, гадить под себя и выть.

— Всё так серьёзно? — удивился я.

— Нет, конечно, — он как-то невесело усмехнулся. — Все почему-то уверены, что наркоманы не могут бросить потому, что боятся ломки. Это не так, знаю бывалых, которые бросали раз десять, каждый раз проходили через натуральный ад, но бросали. А потом снова садились, как только появлялась возможность. Ломка — штука неприятная. Даже очень. Но не она определяет зависимость. Главный фактор — это не наличие страдания, главное — отсутствие удовольствия. Даже если организм полностью очистился, мозг не может забыть ощущения. То есть, страдать я буду в основном от отсутствия кайфа. Но и проблемы со здоровьем никто не отменял, пусть это большей частью психосоматика, но все системы организма придут в расстройство, а это очень и очень плохо.

Он смочил ватку спиртом из бутыли, протёр худую руку выше локтя, уколол едва видную мышцу и прижал ваткой место укола. Некоторое время посидел с закрытыми глазами, потом открыл их и с неожиданной бодростью вскочил. Зрачки были соответствующими, но сам он выглядел вполне адекватным.

— Идём.

Началась долгая работа по обыску домов богатых горожан. До нас тут уже неоднократно грабили, но, как известно, при поспешном обыске можно многое пропустить. Часа через два мы разжились приличной суммой в золоте и серебре, несколькими драгоценными украшениями с камнями, которые явно стоят немало. Единственное, что смущало, — это отсутствие оружия. Точнее, оружие-то было, но по большей части это были сабли, алебарды, копья, боевые топоры. А ведь город относительно современный, я бы сказал, века девятнадцатого. В одном доме, который ещё не разграбили, среди прочего нашли два дуэльных пистолета, с кремнёвым замком.

— Возьмёшь себе? — спросил я.

— Тяжёлые, — пожаловался он. — Они хоть стреляют?

— Стреляют. Хотя и не всегда. Замок несовершенный, бывают осечки. Можно попробовать серебром зарядить. Попробовать отлить пулю.

Только что мы нагребли уйму столовых приборов из серебра, материала хватало.

— Серебро — это не свинец. У серебра температура плавления около тысячи, — осадил меня он. — Если только кузницу найдём.

Кузницу мы нашли, пока мародёрствовали, дважды сменилось время суток, солнце садилось и вставало. Под конец брали уже только еду и драгоценности. Женя, отчаявшись найти дом местного доктора, всё-таки взял оба пистолета, их зарядили кусочками серебра от серебряной ложки, которую разломали кусачками. Для вампира смерть, только вот дальнобойность там не больше пяти метров.

Кузница стояла на окраине, отсюда начиналась та самая дорога, по которой нам надлежало идти. Рядом был господский дом, где мы смогли бы отдохнуть. По-настоящему прошло около десяти часов, мы оба валились с ног, но нужно было ещё рассортировать находки.

— Смотри, есть тигель, — сказал Женя, указывая куда-то в шкаф с инструментами. — Если разжечь горн, сможем расплавить и серебро.

К счастью, тут уже дошли до использования каменного угля, а меха в горне имели ручной привод, что избавило нас от возни со сложными механизмами. В кузнице было темно, но нашлась масляная лампа, которой хватило, чтобы найти всё необходимое. Тигель был керамический, размером с гранёный стакан, мы бросили туда несколько монет, цепочку и пару колец из серебра, которые должны были расплавиться. Потом засыпали уголь, разожгли с помощью лучины, теперь оставалось только ждать. Меха, несмотря на примитивную конструкцию, позволяли создать огромную температуру, через несколько минут мне пришлось приоткрыть дверь в кузницу, поскольку становилось невыносимо жарко.

— Расплавилось, — сказал Женя, прищурившись на пылающее в горне пламя. — Давай форму.

Он ухватил тигель специальными щипцами, я тем временем подумал, что форма для пуль стальная и отнюдь не рассчитана на такую температуру, свинец-то плавится при куда меньшей. Но Женю это не смущало, он поднёс керамический стакан к отверстию и налил немного металла внутрь.

— А охладить как?

— На воздух вынеси. — предложил он, само остынет.

— А форма не расплавится?

— Не успеет.

Я высунулся наружу, чтобы немного подержать форму на ветру, но тут мне в лицо прилетел пудовый кулак. Сам я человек неслабый, свалить меня одним ударом только Тайсон сможет, но тут сработал эффект неожиданности. Я отлетел внутрь, выронив форму, а следом ввалился бородатый мужик, крепкий, но с солидным пузом, похожий на пирата. Широкие шаровары из красной материи, кушак, за которым торчал пистолет, а в руке короткий топорик.

— Думали, можно грабить наше добро?!! — визгливым голосом крикнул он. — Ребята с вами разберутся.

Ухватив топорик покрепче, он бросился на меня, но тут же выстрелил пистолет моего напарника, горсть серебра ударила пирату в бок, тот охнул и присел на корточки. Я тем временем вскочил на ноги и отвесил ему пинка прямо в подбородок. Удар хороший, а в сумме с тяжёлым кованым сапогом наносит катастрофические разрушения. Шея у пирата оказалась слабой, никак не соответствующей его комплекции, позвонки хрустнули, а он завалился набок. От тела пошёл едва заметный дымок.

— Так это что, не вампир был? — спросил Женя, осматривая труп.

— Нет, — сказал я, потирая ушибленную скулу. — Просто ещё какие-то мародёры.

Тут я вынужден был замолчать, поскольку в дверь влетела стрела и ударила меня в грудь. Удар был такой силы, что сбил с ног, дыхание вылетело, а сделать вдох я смог ещё очень нескоро. Женя, надо отдать ему должное, среагировал быстро, занял позицию справа от двери и стал взводить тетиву арбалета.

— Выходите, твари! — прокаркал хриплый голос снаружи. — Иначе мигом подпалим.

А вот это уже серьёзно, кузница деревянная, дерево сухое, а с таким ветром полыхнёт мигом. Допускать такого нельзя.

— Сколько их? — спросил я, становясь с другой стороны от двери.

— Двоих видел, — ещё сзади кто-то мечется.

— Ну, это немного, — я взвёл курок револьвера. — Сейчас выскакиваю и ввязываюсь в драку, а там видно будет.

— Уверен?

— Да, — ответил я и бросился наружу.

Второй мародёр, стоявший примерно в десяти метрах от входа, выстрелил в меня из кремневого пистолета. Вот только он не учёл одну важную вещь. Пистолет палит с задержкой, кремень бьёт по кресалу, искра попадает на полку, а там уже загорается затравочный порох, огонь которого попадает внутрь ствола и поджигает основной заряд. Между нажатием на спуск и выстрелом проходит около половину секунды, если не больше. Стрелять по движущейся цели не получится, нужно брать упреждение, да и точность у гладкого ствола пистолета известно какая.

Пуля ударила в шаге от меня, а я, поняв, что противник временно безоружен, выстрелил в ответ. Попал, хоть и не в грудь, как целился, а в живот. Тот сложился пополам. Тем временем второй, бросив приготовленный факел (быстро успели разжечь), выхватил ещё пару пистолетов, я взводил курок, выстрелить не успею.

Но тут показал себя фармацевт, внимание врагов отвлеклось на меня, а он, показавшись из двери, прицелился из арбалета. Стрела пробила шею бандита насквозь, тот замер с пистолетами в руках, потом начал падать. Оба ствола изрыгнули дым, пули ушли в небо.

Но врагов оказалось гораздо больше. Через небольшой заборчик перепрыгнули сразу четверо, двое бросились ко мне, а ещё двое побежали в кузницу, где скрылся Женя. Мне бояться было нечего, враги вооружены холодным оружием, а у меня в руках револьвер. Главное — не подпускать их близко. Первому прилетело точно в лоб, а второй заставил меня побегать. Высоченный худой мужик обладал длинными руками, в которых держал топор. Дважды я увернулся, а третий удар принял на спину, снова спасла кольчуга под одеждой, хотя удар едва не выбил из меня жизнь. А потом долговязый мародёр точно так же свалился от пули в грудь.

Место удара адски болело, но отдыхать было некогда, я бросился в кузницу, где только что прогремел выстрел. У одного из нападавших в руке был мушкет.

Я ворвался в дверь с намерением покарать стрелка, но тут же увидел, что стрелять уже не в кого. Один враг лежал на полу со стрелой в животе, корчась от боли, а второй, который и был с мушкетом, сидел неподалёку в углу, уронив бесполезный мушкет. Женя сидел на нём сверху с перекошенным от ярости лицом и, едва не пуская пену, орал:

— Сука! Падла! Блядь! Шакал вонючий! Урод гнойный! Убьюююю!!! — и каждый эпитет он сопровождал ударом ножа в тело, противник был давно мёртв, а кровь растекалась по полу большой лужей.

— Женя, успокойся, он уже умер, — я обнял своего спутника за плечи, его трясло, как в лихорадке, он едва владел собой. — Всё закончилось, они мертвы, мы живы. Всё!

Он оглянулся на меня и посмотрел жалобно. В глазах его стояли слёзы. Потом встал и проковылял туда, где лежали наши мешки. До меня стал доходить смысл его реакции. Мушкет, который использовал мародёр, имел раструб на стволе, насколько я знаю, это специально сделано для удобства стрельбы дробью, не столько для лучшего разлёта, сколько для упрощения заряжания. Вломившись внутрь, он выстрелил наугад, другого и быть не могло, поскольку он, скорее всего, ничего не видел попав из света в тень. Дробь, пролетев три метра и разойдясь в стороны примерно на двадцать сантиметров, ударила прямо в рюкзак Жени. Не тот, в котором лежало награбленное добро, а другой, в котором лежали личный вещи. Более того, рюкзак после удара отлетел назад и влетел прямо в горн, отчего ткань сразу вспыхнула, теперь там прогорела большая дыра, а о содержимом оставалось только догадываться.

Теперь несчастный фармацевт сидел, перебирая оставшиеся стекляшки и размазывая слёзы по лицу.

— Совсем плохо? — спросил я.

— Угу, — всхлипнул он. — И порошок, и раствор, всё. Даже настойка. Это дробь, понимаешь, всё разбилось и сгорело. Вот, только это уцелело.

Он показал мне коробку с хирургическими инструментами, сталь имела несколько царапин, но дробь её не пробила. Настойка, кстати, уцелела, поскольку лежала у меня в мешке, разбился только сироп, но в мешанине закопченных осколков этого было не разобрать. А я говорить не стал.

— У тебя ведь есть немного раствора? — уточнил он.

— Эмммм?

— Ну, маленький такой пузырёк, кубов на пять, я тебе отдавал.

Я похлопал по карманам, да, в самом деле, один пузырёк у меня есть. Но он невелик, тут ему укола на три.

— Нам придётся задержаться, — сказал он.

— Надолго? — уточнил я.

— Дней пять, может быть, неделю. Не знаю точно.

— Ну, хорошо, только место надо найти. Тебе этого флакона на сколько хватит?

— На один раз, остальное надо оставить. Смотри, следующий укол нужно делать через пару часов. Потом у нас будет ещё часов восемь, чтобы обустроиться, найти место, где есть крепкие стены, постель и туалет. Там положить меня. Учти, я буду просить дать мне оставшееся, но ты не давай, нам пригодится на случай ранения, без этого никак. Понадобится вода, еда (потом) и тепло. И чтобы сортир был рядом. Всё, сидеть тут больше нечего, идём.

В итоге, разжившись единственной пулей, что смогли отлить, мы собрали оставшиеся вещи и пошли искать подходящее здание. Это оказался дом местного олигарха, трёхэтажный особняк с удобствами. Кровать я ему выделил хозяйскую, широченную и с перинами. Имелся тут и подходящий обогрев, от камина дымоход разветвлялся, обогревая все помещения. Что же до сортира, то тут удобства почти соответствовали двадцатому веку. Имелся таковой на каждом этаже, а на втором ещё и ванная комната. Правда, водопровод не работал, но котёл можно было заполнить вручную, чем я и занялся. Благо, в городе имелись колодцы.

Попутно я обживал кухню, тут имелось всё необходимое, котлы, сковородки, немного масла и, самое главное, очаг. Запас еды у нас большой, на неделю точно хватит, тем более, что один из нас будет временно страдать отсутствием аппетита.

Глава девятнадцатая

Наше вынужденное сидение продолжалось четвёртый день. Женя совсем недавно сказал, что ломка или по-научному наркотическая абстиненция — это не так страшно. Теперь, глядя на него, я уже сомневался в таком утверждении.

За эти дни он сумел поесть только один раз, а вырвало его уже раза четыре. К счастью, он успевал добежать до туалета. Второй напастью был понос, который грозил обернуться обезвоживанием. Пригодилась бы капельница, но, чего нет, того нет. Его постоянно был озноб, притом, что в помещении было довольно тепло, а он кутался в тёплый шерстяной плед. А вдобавок появились нервные расстройства, он временами слышал голоса, вскрикивал, отмахивался от какой-то несуществующей угрозы. Полный набор.

Правда, надо отдать ему должное, он ничего не просил, страдания переносил стойко, выполнял мои требования, а если появлялись галлюцинации, просто спрашивал меня, не вижу ли я пауков на стенах. Сегодня наметилось некоторое улучшение, он уже не стонал, а только тяжело дышал, словно рыба, вытащенная на берег.

— Может, тебе поесть чего? — предложил я.

— Нет, — слабым голосом отозвался он.

— Слушай, может, коньяка стакан выпьешь, глядишь, полегчает?

— Не, я бы рад, может, легче бы стало, но он ведь сразу обратно выскочит.

— Попробуй хоть бульон.

Он промолчал, а я взял с полки большую кружку остывшего мясного бульона. Он питательный и с солью, что важно при потере жидкости. Женя смог выпить пару глотков, потом откинулся на подушки и стал хватать ртом воздух. Минуты через две дыхание стало ровнее, потом он повернулся ко мне и проговорил:

— Кажется, провалилось, дай ещё.

С нескольких попыток у него получилось допить всё. Вечером попробую туда сухариков набросать, а завтра кашу сварю, пациент пошёл на поправку.

— Прости меня, Юрий Владимирович, — проговорил он, положив свою руку на мою.

— За что? — удивился я.

— Ну, связался со мной, от меня постоянно одни проблемы, а бросить тебе совесть не позволяет. Я ведь помню, ты из-за меня здесь и остался. Если бы бросил меня тогда, успел бы выскочить. Как с ребёнком со мной нянчишься.

— Евгений, — серьёзно сказал я. — Ты эти разговоры прекрати. Всякое в жизни бывает, но всегда надо человеком оставаться. Если бы я тогда тебя бросил, не смог бы жить спокойно. И теперь тоже, да, как с ребёнком, больным, слабым, но своим. У меня своих детей не было, так что, считай, я свою родительскую заботу на тебя обратил. И ты не бесполезный, в каждой драке себя отлично показывал.

— Это да, подраться я всегда любил, в школе особенно. Силой меня природа обделила, так приходилось за счёт ярости вывозить. Так что? Не станешь меня бросать?

— Прекрати, а? С чего мне тебя бросать? Ты ведь уже на поправку пошёл, ещё дня три отлежишься, тогда и выступим. Потом вовсе нормальным станешь. У нас ещё столько впереди, что без напарника никак.

— Не бросай меня Юрий Владимирович, — произнёс он и закрыл глаза, в уголках глаз появились слёзы.

Я не придал значения его словам, списав их на нервное расстройство. Через полчаса, когда пациент наконец провалился в беспокойный сон, я отправился на кухню, чтобы приготовить ужин, или завтрак, не могу точно определить время суток. Часы показывают четыре часа дня, значит, ужин, хотя на улице непроглядная тьма.

Ветер по-прежнему завывал снаружи, но сейчас в этом вое мне послышались голоса. Люди? Или нелюди? А может, просто глюки. Поставив котелок с водой на огонь, я вернулся в комнату на втором этаже. Женя, такой же тощий и бледный, уже проснулся и беспокойно смотрел в окно.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Они здесь, — проговорил он. — Пришли, ищут нас.

— Уверен?

— Чувствую, — он потрогал амулет на шее. — Амулет нагрелся, видимо, старикан перестарался с магической накачкой, теперь я как экстрасенс.

— Найдут?

— Не знаю, их мало, они слабы. Матери с ними нет.

— Ты и это можешь определить?

— Сложно сказать, что я могу. Это всё так… неопределённо. Но в прошлый раз сигнал был сильнее. Два или три здесь, просто разведчики. Будут искать в домах. Свет погаси.

Я взял лампу и закрутил фитиль. Комната моментально погрузилась во тьму.

— Дай мне пистолет, — пробормотал Женя.

Я сунул ему в руки один пистолет, заряженный серебром, а сам начал заряжать второй. Мой собственный револьвер был заряжен наполовину свинцовыми пулями, а наполовину серебряными. При нападении противника нужно будет повернуть барабан на нужную позицию.

— У меня вода кипит, — вспомнил я, — сейчас сниму и вернусь.

Кухня, к счастью, окон не имела, поэтому свет очага снаружи не виден. Впрочем, это не помешает врагам определить наше присутствие по дыму из трубы, да и единственный тёплый дом в городе привлечёт их внимание. А, впрочем, плевать. Если их мало, то отобьёмся, до этого момента их били, и били с сухим счётом. Отчасти повезло, отчасти мы сработали как надо. Только мать со своей магией меня беспокоит.

В котелок я бросил кусочки мяса и оставил вариться. Потом ещё сухариков накрошу для густоты. Когда поднимался, услышал странный звук. Окно открыли. Вот чёрт!

Я распахнул дверь и увидел в свете луны (откуда луна-то взялась, темно же было), как с окна спрыгивает юная девушка в ночной рубашке. Две косички, невинное личико, на вид лет четырнадцать. Вот только неоткуда взяться тут девочкам, они просто сюда не доберутся. А значит, это…

Тварь с невинным видом приближалась к больному, тот смотрел на неё круглыми глазами и что-то шептал. Сейчас она его укусит. Вот она уже подобралась вплотную, стала залезать на кровать… а потом меня ослепила вспышка, а по ушам ударил звук выстрела. Тварь, изорванная в лоскуты, отлетела в угол, где начала распадаться на части. Древний покойник, настолько древний, что после второй смерти превращается в прах.

— Идиотка, — прокомментировал Женя, откинувшись на подушки. — Пыталась меня загипнотизировать, зов свой долбаный применила. А у меня амулет на шее. Я вид сделал, будто поплыл, она обрадовалась и полезла внутрь. Дура.

— Она одна была?

— Да бес её знает, я, если что, второй пистолет приготовил.

Ну, да, не зря заряжал. Пули мы так и не отлили, приходится кромсать на кусочки серебро и засыпать в ствол, придавливая пыжом. Но на близкой дистанции срабатывает отменно.

Тут я услышал, как кто-то скребётся в дверь.

— Заряжай, — я подал ему необходимые принадлежности и мешочек с рубленым серебром. — Пойду разберусь.

Снаружи кто-то пытался открыть дверь. Я провернул барабан, оставил напротив ствола камору с серебряной пулей. Теперь можно открывать. На всякий случай ещё натянул перчатки с шипами. Удобная штука и размер почти мой. Шипы на костяшках и на тыльной стороне. Если в морду дать, мало не покажется.

— Кто там? — издевательским тоном спросил я.

— Откройте, мне нужна помощь, — проговорил тонкий голосок за дверью.

— Решили на жалость взять, — я усмехнулся. — Ну, давай, заходи.

За дверью стоял молодой парень, ещё моложе, чем Женя, лет, наверное, восемнадцати. Одет в длинный плащ с меховым подбоем, под ним видна кольчуга, а на поясе длинный меч. Больше я ничего рассмотреть не успел, поскольку не стал дожидаться, пока вампир кинется на меня, просто пробил прямой в челюсть, так, чтобы шипы разодрали кожу. Отлично получилось, вампир, не издав ни звука, рухнул назад, словно статуя.

Ухватив за ноги, я втянул его внутрь и захлопнул дверь, потрудившись задвинуть засов. Только тут обратил внимание на несоответствия. На шипах осталась обычная красная кровь. По подбородку парня стекали точно такие же струйки, раны у него просто кровоточили, не делая попыток шипеть или разъедать кожу. Или серебро попалось фальшивое, или… это не вампир. Вампиры, вроде бы, без мечей и кольчуг ходят, а у этого ещё и мешок за плечами. Видать, человек.

Парень, как я уже сказал, был молод. Даже, наверное, и восемнадцати лет нет, борода вон не растёт. Волосы светлые, длиннее обычного, на лбу прихвачены ремешком. Глаза голубые, нос прямой… короче, истинный ариец. И в броне. Впрочем, броню тут многие носят, а вот меч…

На спине обнаружился ещё и арбалет, не такой красивый и мощный, как у моего напарника, но тоже неплохой. Сделан из простых материалов, вроде дерева, кожи и железа.

— Чего вы дерётесь? — спросил парень, не открывая глаз. — Я ведь помощи просил. Тут твари водятся, я охотился на них, решил, что нашёл людей.

— Людей и нашёл, только я думал, что ты вампир.

— Я не вампир, я наоборот… — он привстал и попытался вытереть кровь, я достал платок и вручил ему.

— Наоборот что? — спросил я. — Рыцарь в сияющих доспехах?

— Я не рыцарь, — он перебрался на табуретку. — Не прошёл посвящение. Пока.

— Ну, пройдёшь ещё, — успокоил я его. — Какие твои годы. Тебя звать как?

— Меня зовут Морд, из рода Борга. Конечно, пройду, но это не так просто, — начал он объяснять. — Сначала нужно доказать, что ты достоин. Убить несколько тварей и принести доказательства. Для этого я сюда и пришёл.

— Сюда — это куда? — уточнил я. — В город?

— В этот мир, наши воины ходят сюда, чтобы истреблять тварей. Только тот, кто вышел победителем в множестве схваток, достоин звания рыцаря.

— Так, стоп, — я нащупал верную тему. — Я правильно понимаю, ты сейчас пришёл сюда, чтобы набить тварей, потом вернёшься к себе и отчитаешься перед старшими, а они тебе дадут пряник?

— Какой пряник? — не понял он.

— Условный, посвятят в рыцари?

— Ну, да, а что тут странного?

— То есть, у тебя есть возможность ходить взад-назад, оттуда сюда и обратно?

— У меня нет, а у магов, что открывают проходы, такая возможность есть. Они открыли врата, я прошёл. Ровно через год в том же месте они откроются снова. Я, если буду жив, пройду обратно и получу все причитающиеся мне почести.

— А в вашем мире монстры водятся?

— Да, но их там мало, чаще всего мы воюем с людьми. Но традиции нашего ордена обязывают уметь сражаться с тварями и магами, поэтому приходится отправлять адептов в этот мир.

Я хотел спросить что-то ещё, но вспомнил о котелке и отправился на кухню. Мясо сварилось, я накрошил туда хлеба, потом бросил ещё немного крупы, получился вполне пристойный суп, думаю, даже Женя не откажется. Котелок большой, хватит на троих.

— Предлагаю отправиться наверх и перекусить. — сказал я, выходя из кухни с котелком в руке, чтобы не обжечься, я не снимал шипованных перчаток. — Там мой друг, он болен, но, надеюсь, скоро поправится.

Когда мы поднялись, Женя сидел на кровати с пистолетами в руках. Выглядел он плохо, руки тряслись, но он внимательно смотрел на окно.

— Ну что? — спросил я, поставив котелок на столик.

— Где-то рядом трутся, — сказал он. — Два или три, хотят войти, но очкуют.

— Морд, знакомься, меня зовут Юрий, а это — мой друг и спутник Евгений.

— Ваш друг — медиум? — спросил Морд.

— Можно сказать и так, — слабым голосом ответил Женя. — Чую тварей на расстоянии.

Поняв, что опасности больше нет, он положил пистолеты и снова упал на подушки.

— Кто это? — спросил он, кивнув на Морда.

— Типа ведьмак, охотник на монстров. Пришёл сюда на сафари. Говорит, что маги из его мира могут открывать и закрывать проход в мир. Он поохотится, а потом придёт обратно.

— Там нам тоже туда надо, — оживился Женя.

— Куда туда? В его мир? Там, если ты не заметил, Средневековье в полный рост. Это не наш мир, чего там ловить?

— Ну, там, как минимум, нет вампиров, — напомнил Женя. — Или есть?

— Существовали когда-то, — сообщил Морд, — но, насколько мне известно, их всех истребили.

— А как происходит переход из вашего мира в этот и обратно? — спросил Женя.

— Ну, я надеваю амулет, маги творят заклинание, врата открываются, я прохожу на эту сторону. Когда придёт время возвращаться, я приду к месту перехода, сожму в руке амулет, маги поймут, что я готов и откроют двери.

— Амулет обязателен?

— Нет, он только для связи.

— А куда-то ещё они могут открыть дверь?

— Про другие места никогда не слышал, только в мир бури.

— Ладно, допустим. А как отнесутся маги, если мы пройдём с тобой? Не убьют нас?

— Будут долго проверять, но не убьют. Насколько я знаю, в наш мир приходили уже люди из бури, не помню только, куда они делись.

— Всерьёз рассматриваешь такую возможность? — спросил я.

— Если ты забыл, здесь у нас перспективы довольно туманные, — напомнил Женя. — Даже если найдём, что ищем, не факт, что сможем воспользоваться. А в том мире можно пообщаться с магами, они точно знают много. Если ничего не получится, ничто не мешает им выпнуть нас обратно сюда.

Он повернулся к Морду и спросил:

— А какой у вас мир? Что там есть? Кто управляет? Какие изобретения сделаны?

— Наш мир очень велик, в нём много стран. Правят странами короли, князья и герцоги.

— Феодализм, — сделал вывод фармацевт.

— Что? — не понял Морд.

— Такое устройство называется феодализм, так наши учёные говорят, — объяснил Женя. — Король даёт феодалу землю с крестьянами, крестьяне работают на феодала, а тот за это пожалование является к королю на службу конно, людно и оружно.

— Да, примерно так всё и происходит. А у вас не так?

— У нас всё не так, ладно, а маги что делают?

— Маги занимаются магией, для этого отбирают детей, у которых есть способности, потом обучают в нескольких школах, потом маг работает на школу несколько лет, после чего становится свободен и может пойти на службу к любому господину. Большинство служат королям.

— А кроме магии что-то интересное есть? Порох изобрели? А паровую машину? Компас? Книгопечатание?

Морд почесал затылок.

— Из всего этого я слышал только про порох. С его помощью делают громовое оружие, которое убивает на расстоянии, подобно арбалету. Я слышал, что в мире бури его применяют, но редко. У нас знают рецепт, алхимики активно его используют, но больше для фокусов. Кто-то, вроде бы, пытался применять на войне, не знаю, что получилось.

— Понятно.

— Так что делаем? — спросил я.

— Думаю, стоит пойти вместе, — сказал Женя, потом повернулся к рыцарю и объяснил: — Нам двоим, чтобы вернуться домой, нужно пойти в одно место и отыскать один артефакт. Конкретно — меч, меч какой-то волшебный, с его помощью можно заставить богов вернуть нас обратно. Есть ли там этот меч, отдадут ли его нам, работает ли он, найдём ли мы богов, — понятия не имею. Но попробовать нужно. Если хочешь, иди с нами, нам такой человек точно пригодится. Ну, если у тебя никакой другой цели нет. Ты как думаешь, Юрий Владимирович?

— Я двумя руками за, — поддержал я. — Втроём проще будет.

— Я прибыл сюда ради стычек и приключений, моя задача — убивать монстров и спасать людей.

— Это мы можем тебе обещать, — заявил я. — У нас, если что, вампирский прайд на хвосте висит, там монстров не меньше сотни, все матёрые.

— Что же, сражаясь с вампирами, я покрою себя славой, — восторженный юнец улыбнулся до ушей.

— Вот и отлично, пока ешь суп и смотри за окнами, а через пару дней выходим. Выходим ведь? — я повернулся к больному.

— Думаю, что да, — сказал он неуверенно.

Всё не так плохо, идти он сможет, хотя рюкзак не потащит. В лучшем случае будем проходить километров десять в день. Но и это немало, у нас ведь время не ограничено. Вампиры, конечно, нервируют, будет лучше, если ночевать будем в укрытии, хоть в крестьянской избе.

Глава двадцатая

Просидеть пришлось ещё три дня, поскольку наш фармацевт вновь почувствовал себя плохо. Пришлось задержаться. Вампиры не показывались, хотя Морд буквально подпрыгивал от нетерпения, желая поскорее сразиться. Он даже просил нас не убивать тварей на расстоянии, чтобы дать возможность помахать мечом.

Наконец, когда Женя смог встать, одеться и даже взвалить на плечо полупустой мешок, я объявил отправку. Погода благоприятствовала, ветер немного утих, кроме того, наступил условный день, даже солнце краешком показалось, правда, почему-то зелёное.

С дорогой вопросов не было, она тут одна. С одной стороны города есть порт, с другой — широкая дорога, которую так и тянуло назвать трактом. А на тракте, разумеется, есть трактиры, в которых мы будем останавливаться. Если они, конечно, там есть.

Вампиры не показывались, хотя они точно знали, где мы находимся, а потому должны были выдвинуться на место всеми наличными силами. То ли их мамка нас простила, во что совершенно не верилось, то ли они, боясь прямого столкновения (победить-то они смогут, но сколько при этом поляжет), готовят нам какую-то гадость.

Идти было несложно, рельеф вокруг был гористый, да только строители дороги учли этот факт, а потому сделали дорогу ровной за счёт высоты насыпи в разных местах. Вообще, хорошая дорога, не знаю, что за страна тут была, но мне определённо нравится.

Вот только с расстояниями не угадали. Я рассчитывал, что на второй день пути окажемся в горах, тех самых, что описывал немец, но мы шли уже целый день, а на горизонте никаких гор не имелось, видимо, покажутся позже. Пока же требовалось поискать удобное место для ночлега. Здесь не наблюдалось деревень, трактиров, оазисов, даже какой-нибудь будки не поставили, что странно на большой дороге. Пришлось разместиться под мостом. Небольшой каменный мостик, перекинутый через реку трёхметровой ширины. Под ним было кое-какое укрытие от ветра, а потому пришлось выбрать местом ночлега именно его.

Встал вопрос о костре. Местность вокруг была своеобразной, по большей части камни и песок, да и сама дорога из камней. Поэтому, собираясь на привал, я высматривал повсюду деревья, которые мы безжалостно рубили, к моменту остановки каждый сгибался под охапкой дров.

Когда стемнело, мы сидели у берега ручья, частично прикрытые опорой моста, рядом горел костёр, на котором висел котелок с кашей.

— Ну, как тебе путешествие? — спросил я у Морда.

— Путешествие хорошее, — неопределённо ответил он. — Но мне хотелось бы приключений.

— Да, странно, что на нас никто не набросился, — сказал Женя, едва шевеля губами.

Сегодняшний марш-бросок километров на тридцать он вынес стойко, но теперь расплачивался за это чудовищной слабостью. Если сейчас на нас нападут, толку от него не будет. Я вынул из мешка бутылку с крепким пойлом.

— Морд, ты спиртное употребляешь?

— Да, иногда, у нас к этому неодобрительно относятся, особенно, если ты молод.

— Думаю, после такого дня стакан не повредит, — сказал я, наливая ему в кружку. — Кашей закусим и спать. Дежурить будем по два часа. Женя, ты первый, вторым Морд, а я под утро. Если оно будет, это утро.

Условная ночь прошла хорошо, я успел выспаться, когда Морд разбудил меня. Тут возникли проблемы с дровами, костёр угасал, а запас дров подошёл к концу.

— Я могу сходить, — сказал фармацевт, открывая один глаз.

— Ты чего не спишь? — спросил я.

— Я вообще в последнее время сплю мало, — пожаловался он. — Так что? Сходить? Я тут кустики видел близко, сухие, на пару часов хватит.

— Ну, сходи, — я присел у костра и протянул руки к углям. — Только ствол возьми и по сторонам смотри.

— Угу, — он сунул за пояс пистолет и отправился в темноту.

Тут где-то далеко раздался вой, совсем далеко, на грани слышимости. Радовало, что вой раздался не в той стороне, куда ушёл мой спутник. Но Женя вернулся почти сразу, бросил пару палок в костёр и присел рядом.

— Кажется, мы попали, — сказал он со странным видом.

— Когда кажется, крестись, — посоветовал я. — Куда попали?

— Ногами в жир, — уверенно сообщил он.

— А можно конкретнее?

— Можно, нас окружили какие-то твари, но пока почему-то не атакуют.

— Что за твари? — Морд моментально проснулся и ухватился за рукоятку меча.

— Я не специалист, учебник изучаю, но медленно, таких пока не встретил. На четырёх ногах, но на волков не похожи, вроде, как обезьяны. Лысые обезьяны, кожа тёмная, морды… плохие морды, неприятные, клыки торчат, да ещё какой-то гребень на спине. Точнее не разглядел, темно там было.

— Много их?

— Видел десятка два, но их больше, остальные в темноте.

— А тебя почему не съели?

— Вот бы узнать, — фыркнул он. — Не видели, наверно, я ведь с амулетом.

— Точно, — согласился я. — Значит, есть польза. Предлагаю дать бой.

Морд немедленно потянул из ножен меч.

— Погоди, — сказал Женя. — Лучше рассвета дождаться.

— А он будет? — скептически спросил я.

— Когда-нибудь обязательно будет.

Тут наша дискуссия была прервана самым грубым и бесцеремонным образом. Из темноты выдвинулось какое-то чёрное существо, напоминающее человека, вставшего на четвереньки. Монстр явно хотел атаковать, но яркий свет костра сбил его с толку, огромные чёрные глаза прищурились, а атака вышла вялой, на полпути она встретилась с клинком меча Морда, после чего бесславно закончилась. Мы осматривали тело, разрубленное почти надвое. На камни текла чёрная кровь, а когтистые руки-лапы скребли землю.

Следующий чёрный монстр кинулся с другой стороны, но тут же получил в голову стрелу из арбалета. Женя тут же начал крутить ручку для следующего выстрела. Я взял в левую руку револьвер, а в правую топор. Картечь по таким существам будет лучше, да только патронов к дробовику осталось всего ничего, а потом его останется как дубину использовать.

Следующую атаку мы едва не пропустили. Стояли правильно, за спиной костёр и опора моста, свет от костра их слепит, не могут сориентироваться. Прыгнули одновременно с трёх сторон. Первого Морд сразу принял на меч, удачно, вот только клинок застрял, пришлось тратить пару драгоценных секунд на доставание. А в это время ему на плечи приземлился следующий. Я выстрелил, пуля ударила твари в бок, не убила, но позволила рыцарю сбросить врага на землю. Тот разорвал ему плащ, но кольчуга спасла тело.

Того, что прыгнул на меня, я встретил ударом топора, ударил неудачно, ободрал морду, но бросок не остановил. Туша килограммов на восемьдесят ударила мне в грудь, а когтистые лапы сомкнулись на горле. Я упёр ствол револьвера ему в брюхо и нажал на спуск. Подействовало, хватка моментально ослабла, я спихнул с себя тяжёлое тело, воняющее почему-то мазутом, вскочил на ноги и что было сил пнул ещё одного, что подмял под себя фармацевта. У твари в боку торчал арбалетный болт, но его это не останавливало.

Пока мы вдвоём обивали этих, Морд выхватил из костра предпоследнюю головешку и стал размахивать ею перед собой, отбивая у остальных желание атаковать. Молодец, сообразил, но надолго этого не хватит, дрова догорают, а с ними уйдёт наше последнее преимущество.

Женя поднялся с земли, на шее у него была рваная рана, кровь стекала вниз, пропитывая одежду, но он, казалось, ничего не замечал. Ухватив мачете обеими руками, он приготовился к следующей схватке.

— Светает, — заметил Морд, указывая куда-то вдаль.

Там, в самом деле появилась полоска светлого неба.

— Может, твари уйдут, — предположил я. — Они, наверное, света боятся.

Света они, может, и боялись, но нас не боялись нисколько. Следующий чёрный упырь выпрыгнул из темноты, ухватил Морда за предплечье руки, державшей головню, и стал пригибать его к земле. При этом он вертелся так, что у рыцаря никак не выходило достать его мечом. Пришлось снова выстрелить, уже половина барабана улетела, а вторая заряжена серебром, нужно следить, куда попадаю. Если поле боя останется за нами, придётся поработать прозектором.

И тут раздался громоподобный рёв. Твари, провалив все попытки напасть, пустили в бой тяжёлую артиллерию — своего вожака. Если средняя тварь была размером с человека, то этот превосходил габаритами трёх человек, когда он встал на задние лапы, рост его перевалил за три метра, тело бугрилось мышцами, а когти на лапах были сантиметров по десять. Он несколько раз огласил окрестности своим рёвом, а потом кинулся на нас. Свита бежала рядом, но в бой не вступала, предпочитая, чтобы вожак сделал за них всю работу.

Вот только зря он выпрямился во весь рост, открыв нам голое брюхо. На плечах, груди и спине его покрывали какие-то роговые щитки, как у крокодила, а живот ничем не прикрыт. Нам даже сговариваться не понадобилось, все и так понимали, что чем позже мы вступим с этим гигантом в ближний бой, том лучше. Револьверная пуля, две стрелы из арбалетов, а потом ещё заряд картечи из ружья ударили ему в живот, заставив согнуться пополам.

Но твари — это твари, к столь уродливому облику обычно добавляется необыкновенная живучесть. Он заревел уже по-другому, более глухо, а потом ринулся вперёд.

В середине нашего построения стоял я, мне и выпало принимать удар. Вместо того, чтобы прятаться или залечь, я поступил нестандартно: бросился вперёд, в прыжке поднимая топор. Противник этого не ожидал, остановился и снова стал подниматься. Две огромные лапы схлопнулись, пытаясь меня поймать, но я уже пролетел между ними. Лезвие топора ударило его в грудь, разрубая кожу и мышцы, а следом я ударился об него сам и сполз вниз.

Само собой, что монстр, даже раненый, мог тут же меня разорвать, не спасла бы ни кольчуга, ни топор, ни револьвер. Но, к счастью, у меня были друзья, которые поддержали атаку. Женя успел вогнать ещё одну стрелу, целился, видно, в глаз, но промахнулся, стрела вошла чуть ниже, но лучше монстру точно не стало. В этот момент я выкатился у него из-под ног, потеряв топор. Пришлось вынуть револьвер и, воспользовавшись отвлечением внимания, я почти в упор выстрелил ему под колено.

Монстр может быть сколь угодно большим и мощным, но кости у него далеко не из стали, а суставы имеют очень много мелких деталей, которые при попадании пули разрушаются, причиняя сильную боль и лишая противника способности ходить. Противник условно двуногий, можно его уронить.

Упал он неудачно, прямо на меч Морда, который разрубил ему физиономию надвое, а потом ещё воткнул клинок в шею. Даже если артерию не задел, скорее всего, тварь уже не поднимется.

Свита вожака, поняв, что он мёртв или, как минимум, побеждён, не разбежалась, а, издав горестный вопль, бросилась в атаку. Найти топор я не успевал, пришлось драться ножом, последние два выстрела потратил с пользой, сбив в прыжке двоих нападавших, рядом размахивал мечом Морд, а спину ему прикрывал Женя, который успел обзавестись ещё несколькими ранами, и теперь весь был залит кровью.

Тяжёлая туша повисла на спине, раздирая одежду, резко повернувшись, я попытался сбросить чудовище, но тут же был атакован спереди, по лицу мазнула когтистая лапа, разрывая кожу. Я ударил ногой вперёд, уже не видя цели, в кого-то попал, а потом добавил рукояткой револьвера.

После этого меня ударили по голове, свет стал меркнуть, но я успел воткнуть нож в бок придавившей меня твари. Сверху слышались голоса, человеческие и звериные, но мне было уже всё равно…

Когда с меня стащили тушу убитого чудовища, я смог, наконец, сделать вдох. В глаза бил тусклый свет закрытого тучами солнца. Рядом кто-то был, но различить его я не мог, в глазах всё плыло.

— Что случилось? — спросил я едва слышно, видимо, сорвал голос.

— Нам дали мзды, — бодро поведал мутный силуэт голосом фармацевта. — Но поле боя за нами.

— Кто это был? — я привстал и помотал головой, в голове постепенно прояснялось, уже начал различать цвета и запахи, воняло сильно.

— Я посмотрел в учебнике, — сказал фармацевт, теперь я видел, что шея у него перевязана куском ткани, — это лесной злобноглаз, твари стайные, хищные, ненавидят людей, не любят солнечный свет и обладают грязными когтями, раны от которых часто воспаляются.

Я осмотрел себя со всех сторон, помяло меня сильно, но, если не считать лица, ран именно от когтей не было, больше от зубов. Кроме головы сильно болело плечо, кольчуга оказалась чудовищу не по зубам, но на теле остались синяки. Зато досталось Морду, Женя сейчас промывал его раны спиртом.

— Сейчас и тебе физиономию промою, — сказал он, — раз уж я тут единственный доктор.

Достав зеркало, я осмотрел себя. Нет, лицо пострадало не так сильно, думаю, человек ногтями вполне мог оставить такие же царапины. Как бы то ни было, а сотрясение мозга никуда не делось, идти куда-либо дальше отхожего места я вряд ли смогу. Придётся снова сидеть на месте, а следующей ночью снова кто-то придёт, и не факт, что это будут такие милые создания, как воняющие мазутом злобноглазы. Странное название, кстати, глаза у чудовищ были обычные, черные, без белков и радужки.

— Если интересно, глаза их стоят немало, — заметил Женя, поливая мне лицо спиртом. — Только хранятся недолго, а алхимиков поблизости нет.

— Да наплевать, — отмахнулся я, стиснув зубы от боли. — Обойдёмся без трофеев, деньги у нас есть.

Впрочем, совсем без трофеев мы не остались. Морд, которому требовалось свидетельство его заслуг, немедленно выломал клыки вожака, каждый из которых был больше моего пальца, завернул их в тряпочку и положил в мешок. Это ему пригодится, ведь вживую его подвиги никто не видел.

Отлежаться получилось часов шесть, потом мне полегчало, стало возможным выступить в поход. Уж лучше потерпеть сейчас, а потом спокойно отлёживаться в доме с крепкими стенами. Солнце этого мира сделало нам подарок, просто отказывалось заходить в течение двадцати часов. Да и ветер слегка поутих. Солнце выделывало на небе странные кульбиты, то опускалось вниз, к горизонту, то поднималось наверх, тучи на небе появлялись и исчезали, временами сверкали молнии и начинался мелкий дождь.

Наконец, спустя двенадцать часов ходьбы и два больших привала, дорога пошла вниз, а на нашем пути показался небольшой город.

— Немец про это что-нибудь говорил? — спросил Женя.

— Нет, — я покачал головой.

— Идём?

— Идём, — согласился я, усталость навалилась с такой силой, что я едва переставлял ноги, нужно было срочно отдохнуть.

Глава двадцать первая

К великому нашему удивлению, город был живым, пришедшим в упадок, но живым. По улицам ходили люди, кто-то катил тележки, кричали женщины, бегали по дворам дети. Я облегчённо вздохнул и пошёл вперёд. Сам город производил впечатление восточного, такие, наверное, были в арабских странах лет сто назад, где-то, наверное, есть до сих пор. Если прикинуть, то здесь когда-то жили тысяч десять, но теперь хорошо, если осталось две, а то и меньше.

Мы шли по центральной улице, привлекая внимание местных, но не вызывая никакой агрессии. Ну, или пока не вызывая, если что, поводов для драки всегда найдётся множество.

Самая широкая улица выводила на небольшой рынок, там стояли два ряда прилавков, где торговали всяким добром. Разумеется, оружия и снаряжения мы тут не найдём, а вот свежей еды — запросто.

— Что думаешь? — спросил я Женю.

— Ветра нет, — буркнул он. — И вообще подозрительно.

— Что подозрительного? — спросил Морд, осматриваясь в поисках врага.

— Это настоящий город, здесь живут люди, — сказал Женя. — А как они живут?

— Что значит как? — не понял я.

— То и значит, где выращивают пищу, ты видишь здесь сады, огороды, скотину? Ни здесь, ни вокруг города нет ничего. Было когда-то, следы остались, а теперь всё разрушено. С чего они живут?

— Ну, может, в другом месте всё? — предположил я. — Где-нибудь за горами?

— Может быть, не знаю, но мне здесь не нравится.

— А может, они людоеды? — спросил Морд, поглаживая рукоять меча.

— Вряд ли, — качнул головой Женя и тут же сморщился от боли, рана на шее была серьёзная, а привычных болеутоляющих у него теперь не было. — Их слишком много, тут прохожих не напасёшься.

А местные перестали нас игнорировать, они пробирались по параллельным улицам, выглядывали из-за углов, смотрели в окна. Тут и мне они стали подозрительны, начать с того, что все по-разному одеты, вот восточный бурнус, вот почти правильный европейский костюм, а вон тот в военной форме, пусть и без погон. Женщины тоже одеты в разное. Одна замотана с головы до ног по всем правилам ислама, а вторая рядом с ней в коротком платье с открытыми ногами.

А потом стал замечать и различия в расовом типе, есть смуглые, как арабы или индусы, есть белые, вроде нашего Морда, есть узкоглазые, вроде вьетнамцев или тайцев. Такое в большом современном городе может быть, где все давно перемешались, а в деревне на задворках мира выглядит более чем странно.

— Короче, оставаться здесь не будем, — решил я. — Сейчас купим еды и пойдём дальше. Оружие держи под рукой, а золотом не свети.

Мы подошли к прилавку, за которым сидел немолодой мужик с пузом, замотанный в несвежий халат. Вида он был европейского, а вёл себя, как классический азиатский торговец.

— Чего изволите? — он широким жестом обвёл товары.

На прилавке лежали большие куски мяса, свежайшие, с виду напоминает говядину. Вот вырезка, а вот и на кости, вот тут — рёбра, чуть дальше тоже мясо, но вяленое, нарезано полосками.

— Дорого?

— По данагу за фунт, — заявил торговец.

Вообще-то дорого, но мы не бедствовали.

— Серебро у тебя, — я повернулся к Жене.

— Да, точно, — он засунул руку во внутренний карман изодранного пальто, вид у нас, конечно, тот ещё. Все в крови и одеты в лохмотья, надо будет ещё из одежды чего прикупить.

Искал он долго, потом всё же вынул что-то из кармана. Это оказалось пенсне торговца Генриха, видимо, серебро было спрятано глубже. Женя тяжко вздохнул и снова начал рыться в карманах, держа пенсне в свободной руке. Внезапно взгляд его остановился, да и сам он замер.

— Что такое? — едва слышно спросил я.

— Юрий Владимирович, надо валить отсюда, — так же тихо прошептал он. — Они мёртвые, все.

— Не понял.

— На, подержи, — громко сказал он, а потом шёпотом добавил: — посмотри через стёкла.

Я, как бы невзначай, поднял очки и глянул на торговца. Серое лицо несвежего покойника, пятна тления, в левой щеке дырка прогнила, зубы видно, а один глаз вывалился и висит на ниточке. Стараясь не вызывать подозрений, я перевёл взгляд на стоявшую неподалёку женщину. Та же самая картина, только ещё хуже, у этой почти не осталось плоти, только кости, покрытые комками сгнившей плоти, а её платок специально подвязан под подбородком, чтобы челюсть не отвалилась. А мясо на прилавке было такой же гнилью, кишело червями и растекалось по доскам.

Я набрал воздуха в грудь и, постаравшись успокоиться, проговорил:

— Знаете, мы передумали, сейчас жарко, а мясо хранится недолго, пожалуй, ничего не будем покупать.

Мертвец, перекосив свою отвратительную харю, немедленно начал нас убеждать:

— Что вы, это мясо пролежит ещё пять дней, и даже шесть, если правильно завернуть, — на глаз его наползла муха, которую обычным зрением было не видно.

— Нет, — уже твёрже сказал я. — Мы уходим.

— Ну, что же, мы вас проводим, — сказал он, выбираясь из-под прилавка.

Тут я увидел то, что не могла скрыть никакая иллюзия, в животе у торговца была большая рваная рана, а на одежде расплылось плохо отстиранное пятно крови. Вот откуда все эти люди, это путники, что однажды пришли в этот город, а потом здесь и остались.

— Валим, — скомандовал я.

Мы и свалили, просто проскочили рынок насквозь, а потом побежали на другой конец города. Толпа тупила минуты полторы, потом, словно повинуясь единой команде, бросилась вдогонку.

— Что происходит? — спрашивал Морд, который сейчас бежал рядом с нами.

— Посмотри на них через стёкла, — я протянул ему пенсне.

Рыцарь остановился, приложил стекла к глазам и глянул, сразу побледнел, потом немедленно убрал их от глаз и, бормоча на ходу молитву, бросился за нами.

— Это ужасно, — он едва не визжал, ночных монстров не боялся, а вот гнилые покойники его напугали. — Я ведь девушку присмотрел, ту, в красном платье, она стояла там… улыбалась даже.

— Беги уже! — прикрикнул я, толпа за спиной становилась всё больше, а конца городу пока не видно, возможно, за его пределами мертвецы отстанут.

— Старикан-то обманул, — Женя, который и раньше не был спортсменом, теперь от бега быстро начал задыхаться. Да и сам я бежал только благодаря адреналину. — Сказал, что амулет от иллюзии защищает.

— Он говорил, что не везде, — вставил я слово в защиту Евстафия. — Может, тут место такое.

— Нет, не место, — Морд вырвался вперёд, мертвецы, которые выходили из домов, оказывались впереди и постепенно окружали, придётся прорываться с боем. — Мертвецы не существуют сами по себе, их поднял могучий некромант, он же наложил иллюзию, и он сильнее того, кто делал амулет.

Ну, может быть, и так. Да только нам от этого не легче, сейчас навалятся толпой и затопчут. Я уже привычно выхватил топор и револьвер. Можно было драться копьями, которые мы так и таскали с собой, да только боялись сломать древко, да и мало толку тыкать копьём того, кто и так уже мёртв.

Мы успели выбежать на окраину, когда кольцо окружения сомкнулось, оно было не таким плотным, большая часть преследователей отстала, но и тех, что есть, нам хватит, тем более что двое из нас едва стоят на ногах.

— В прорыв! — скомандовал я.

Мы бросились вперёд. Я на ходу снёс половину головы высокому тощему мертвецу, выглядевшему, как чернокожий парень в бурнусе. Зомби от такого обычно умирают, но только не эти, он всё равно ухватил меня двумя руками за одежду и, как самбист, попытался бросить на землю. Пуля из револьвера (теперь я зарядил его только свинцом) снесла ему вторую половину головы и, что более важно, полностью лишила глаз. Руки разжались, а почти обезглавленный труп начал метаться, сбивая с ног своих товарищей.

Самым полезным из нас оказался Морд, он крутился с мечом, словно циркулярная пила. Клинок сносил головы, отрубал руки, перерезал сухожилия на ногах.

Я, сообразив, что нет смысла убивать мёртвое, принялся ломать кости. В своё время плотно изучал рукопашный бой, с тех пор многое забыл, постарел и растолстел, но кое-что осталось вбитым плотно. Удар сбоку в колено тощему сутулому мертвяку, что навалился на Женю, нога ломается, теперь мертвяк почти безопасен. Второму приложил локтем в шею, позвонки съехали набок, а потом и голова отвалилась, с крепостью опорно-двигательного аппарата у мертвяков проблемы.

Несмотря на то, что к мертвякам постоянно прибывала подмога, мы сумели пробить коридор, по которому вырвались за пределы города. Мне пришлось тяжело, одной рукой я отбивался, а второй пришлось удерживать на плече фармацевта, который неудачно огрёб скалкой по голове. Он был в сознании, но передвигаться самостоятельно не мог.

Когда отбежали метров на сто, мертвяки стали отставать, а потом и вовсе остановились, видимо, какая-то магия поддерживала их псевдожизнь только в этом месте.

Женя встал на ноги и заявил, что сможет идти сам. Смог, правда, скорость была такая, что убежать можно было только от раненых улиток. Я ещё некоторое время стоял, держа на мушке врагов, что толпились у околицы, а потом отправился догонять своих.

— Что это было? — спросил я у Жени, когда опасность осталась далеко позади.

— Мёртвый город, — ответил за него Морд. — Возможно, на него наложили проклятие, поднявшее жителей из могил. Злобный некромант превратил жителей в своё послушное орудие.

— И на кой ему это? — спросил Женя.

— Может, готовил армию.

— Практика показала, что за пределами города твари небоеспособны, — заметил я. — И ещё: вы видели, что все эти люди из разных мест, по-разному одеты, по-разному выглядят.

— Явно путники, проходившие через город, их заманивали, потом убивали, а потом ставили в строй, — сделал вывод Женя. — Правда, тут встаёт вопрос: где тот некромант, что поднимал покойников? И второй: с какой целью он это делал? Только потому, что мог?

Тут он остановился, как вкопанный и указал рукой вперёд. Впереди стоял ещё один мертвяк, высокий, тощий и сутулый. Этот не маскировался под живого, кожа была высохшей и в трещинах, седые волосы торчали клочьями. На отвратительной морде живыми были только глаза, настолько, что создавалось впечатление, будто глаза его принадлежат кому-то другому.

Морд схватился за меч, который по дороге долго и старательно очищал от гнили, но мертвец предостерегающе поднял руку, словно Гитлер на трибуне.

— Слушайте меня, смертные, — голос был такой, словно кто-то говорит по древнему телефону. — Сегодня вы разозлили того, кого злить не стоило. Великий некромант, для которого все прочие — лишь пыль.

— Чего-то сомневаюсь, — нагло заявил Женя. — Был бы ты великий, чёрта лысого бы мы отбились.

— Я не про это мясо, — всё так же высокомерно заявил некромант на удалёнке. — Вы ещё не знакомы с настоящими произведениями искусства. Скоро познакомитесь, и тогда вспомните Виго из Хенделла.

— Слушай, — сказал я серьёзно, глядя, как Морд обходит говорящий труп со спины. — Мы, конечно, очень испугались и всё такое, но, откровенно говоря, ты сам виноват. Какого беса было на нас нападать? Напали, получили, мы идём дальше. Мы в своём праве.

— Становись в конец очереди, — с усмешкой добавил Женя. — Нас убить хотят почти все, в том числе люди куда серьёзнее тебя.

— Вы для меня насекомые… — начал мертвец, но тут же заткнулся, поскольку Морд, оказавшись за его спиной, наискосок махнул мечом и снёс ему голову с частью плеча. Обрубки не успели упасть на землю, поскольку мертвец в ту же секунду рассыпался в прах, а прах унесло ветром. К ногам рыцаря упала только поношенная одежда.

— А мертвец захохотал, трижды пёрнул и пропал, — продекламировал Женя. — А если серьёзно, то впечатление странное. Вроде, маг, человек солидный, а логика, как у подростка, которого в компьютерной игре убили. «Я вас в реале найду».

— Это сильный некромант, — заметил Морд, вороша кончиком меча лохмотья. — Слабый не смог бы поднять столько мёртвых. Или он опирается на мощный артефакт.

— А мышление у него, как у малолетнего дурачка, обидели его, ну пусть теперь догоняет.

— Дальше-то куда? — спросил Женя, озираясь по сторонам, при бегстве из города мы сбились с дороги.

— Мы шли оттуда, — Морд, видимо, обладавший навыками спортивного ориентирования, указал рукой куда-то назад и влево. — Думаю, нам нужно идти туда.

Он развернулся и показал в противоположном направлении.

— Где-то там должны быть горы, — напомнил я.

Фармацевт некоторое время смотрел в том направлении, потом повернулся и сказал:

— Лично я никаких гор не вижу.

— Немец как-то путано объяснил. Он сказал, что идти надо будет не вверх, а вниз, но горы настоящие.

— Ладно, — Морд закинул мешок на плечо. — Идём.

— Осади коней, — возразил Женя. — Мне вообще-то медицинская помощь нужна.

Медицинская помощь снова свелась к промыванию раны спиртом. На затылке имелась приличных размеров ссадина, даже рассечение, от которого останется шрам. Я хотел забинтовать, но он оказался, сказав, что повязка присохнет, а потом её придётся долго и мучительно отдирать. Уж лучше ходить так.

И мы отправились дальше. Дорога в самом деле пошла под уклон, при этом она сузилась до состояния тропы, справа и слева появились приличные валуны. Даже не валуны, а какие-то странные куски оплавленного камня, напоминающие застывшую лаву.

А потом мы увидели горы. Странное ощущение, сродни оптическому обману. Горы были внизу, словно мы находились на борту самолёта или на самой высокой вершине. Тем не менее, это были настоящие горы, на многих вершинах лежали снеговые шапки, где-то между двумя пиками протекала река, выдававшая себя блеском.

Самым странным было то, что, несмотря на ветер, тут было тепло, а воздух не был похож на горный. А как внизу? Там лютый холод и разрежённая атмосфера, в которой человеку трудно дышать? Или всё так, как здесь?

Женя выбежал немного вперёд, посмотрел на тропу, покачал головой, потом вернулся и заявил:

— Горы странные, похоже на обман зрения, но тропа вниз есть, думаю, там она продолжается. Можно идти.

— Ну, пойдём, — я вздохнул, подхватил мешок и отправился вперёд.

• «
• 1
• 2
• 3
• »