- Ты чего, Ир? – тихо спросил я.
- О, мой герой вернулся. Спасибо тебе, Андрюша! А я уж грешным делом подумала, что залетела, - тут девушка раздвинула ноги, и я увидал, как у неё в промежности по красному материалу брюк расползается тёмное пятно. - Пробил-таки дырочку!
И только тут я понял, что радуется она начавшимся месячным.
- Ну, на сегодня хватит, а через пару дней ты у меня будешь работать днём и ночью, - Ира вскочила с кровати и крепко меня обняла.
Потом мы ещё долго болтали у открытого окна, я сидел на подоконнике, а Ира – на возвращённой на место тумбочке. Залетавший с улицы прохладный и свежий ночной ветерок освежал наши лица, мы курили и допивали вино маленькими глотками. Ира накинула на плечи спортивную куртку такого же красного цвета, что и брюки, взобралась на тумбочку с ногами и обхватила колени руками.
- Классный у тебя костюм, - почему-то сказал я.
- Это мне в команде выдали, на сборах, - Ира задумчиво выдыхала в окно сигаретный дым.
- А ты что, спортом занимаешься?!
- Я дорогой мой, мастер спорта по пулевой стрельбе, между прочим, - девушка озорно тряхнула стриженной под мальчика головкой. - На первенство Союза весной ездила, вот так-то!
- Ни фига себе! – я действительно был поражён.
- А ты, наверное, думал, что я просто поблядушка простая, да? – в её словах была только насмешка. - Ложусь, мол, со всеми. Так про меня эти идиотки рассказывают, а?
- Да, нет…чего ты… - мне показалось, что я даже покраснел.
- Знаю, знаю, - Ира махнула рукой. - Да и хрен с ними, с дурами. По себе меряют!
Я ушёл от Ирины только когда забрезжил рассвет. Да вот именно так - забрезжил! Девушка поцеловала меня на прощание и сказала, что будет ждать завтра вечером. По дороге в свою комнату я уже встречал первых проснувшихся жителей общаги - на работу мы вставали очень рано, - и я был рад тому, что у меня сегодня выходной. Колени дрожали, а всё тело ломило. «Да, Ира, ты конечно мастер спорта… и не только по стрельбе», - подумал я, засыпая.
А уже вечером следующего дня я собрал свои вещи, свернул матрас с пастельными принадлежностями и перебрался к Ире. Друзья смеялись надо мной и говорили, что меня элементарно хотят женить. В свою прежнюю компанию я уже больше не ходил, мне было хорошо вдвоём с Ирой. Первую неделю. А потом, когда прошла прелесть новизны, меня, стало напрягать её стремление превратить наш каждодневный безудержный секс в подобие семейной жизни.
Представьте себе, она начала готовить обеды! Раздобыла где-то электроплитку и варила прямо в комнате супы и жарила картошку! Пацаны на работе ржали, уже не скрываясь, и спрашивали, что мне подарить на свадьбу, и как мы назовём первенького. И тут, помните как у великого Райкина: «Я сказал себе – Сигизмунд, что ты делаешь?! Шутки шутками, но могут быть и дети!», вот так же и я сказал себе: «А что ты, мудак, делаешь?! Она ж точняком хочет замуж!».
Такие мысли стали посещать меня всё чаще и чаще, я даже на работе я думал об этом постоянно. Как следствие, стал меньше пить, чем не на шутку встревожил своих друзей. А Ира продолжала всё в том же духе. Она стащила из чертёжного зала общежития доски, на которые крепят листы ватмана, и подложила под пружинные матрасы наших двух составленных вместе кроватей – для лучшего упора во время секса, кто знает, о чём я говорю, тот поймёт. Потом она выпросили у комендантши лишние матрасы и подушки, и теперь у нас было самое настоящие супружеское ложе. Она тратила почти всю свою зарплату на продукты, а что-либо путное найти в магазинах города было большой проблемой, и готовила роскошные обеды. Я уверен, что если бы она отыскала бы где-нибудь плитку с духовкой, то наверняка начала бы печь пироги. Так в семейных хлопотах и обедах мы провели ещё одну неделю, я даже стал замечать, что прибавил в весе.
Но Ира совершила одну ошибку. Как-то во время прогулки по городу, а мы почти как супруги стали гулять, когда у меня были выходные, Ира стала мечтать о том, что не мешало бы мне заработать побольше денег, и что после окончания её практики мы могли бы поехать куда-нибудь отдохнуть, ну, например, в Сочи, или в Ялту. Её родители конечно бы ей подкинули деньжат, но не неплохо бы иметь и свои. При этом она взяла меня под руку и прижалась головой к моему плечу. Услышав эти слова, мне стало совершенно ясно, что после вполне возможной поездки на юг меня точно отведут в загс. Я что-то там пробормотал в ответ очень неопределённо, и постарался переменить тему. А когда мы вернулись с прогулки, я под каким-то благовидным предлогом вышел из нашего с Ирой гнёздышка, и быстро сориентировавшись, где сегодня пьют, рванул к своим друзьям. Парни встретили своего блудного товарища с радостными воплями, и уже через час я был в стельку пьяным и орал песни под аккомпанемент гитары. Когда Ира меня нашла, то я одетый валялся на кровати и храпел.
На следующий день я опять очень быстро нажрался, но уже в другой компании. На третий день повторилось тоже самое. Я первый раз в жизни, а скорее всего и в последний, напивался не для того, чтобы сподручней было уговорить девушку лечь в койку, а совсем с противоположной целью, чтобы эту «койку» как раз избежать. Если бы Ире удалось меня отвести к себе в комнату, то я бы точно пропал, и, в конце концов, в одну из бурных ночей, мне бы милым шёпотом, где-то в перерыве на выкуривание сигареты, объявили, что скоро я стану отцом. На этот раз механизм самосохранения сработал, жаль, что только в этот раз.
Потом у нас в порту случился аврал, и мы почти трое суток не выходили с погрузучастка. Всё это время я прикидывал как лучше и безболезненней – я переживал только за девушку, хотя как потом оказалось зря, - разорвать наши с Ирой отношения. Парни, видя мои терзания, предложили решить проблему радикально, выбивать клин клином, а проще говоря, сегодня же, после работы, отправится вместе с ними к старым знакомы, с которыми они продолжали вместе выпивать. Набравшись смелости, и выпив предварительно грамм двести водки, я с видом побитой собаки вернулся к своей Гале. Девушка поначалу меня игнорировала, но я улучил момент, когда она вышла из-за стола, чтобы сбегать в туалет, рванул за ней следом и дождался в коридоре.
- Что? Надоела жидовочка, решил к татарочке вернуться? – без обиняков спросила Галя, когда я предложил ей постоять и покурить.
- А что разве Ирка еврейка? – удивился я.
- Она такая же Ира, как я – Галя, - фыркнула девушка. - Ида у неё в паспорте написано. Ида Соломоновна Гуревич, вот так-то!
- Дааа,.. а ведь точно, есть у неё что-то… - промямлил я. Только не подумайте, что я был каким-то антисемитом, ни в коем разе! Мне было абсолютно всё равно с кем ложиться в койку, и даже появилось какая-то гордость, что дочь Давидова выбрала меня стопроцентного Ваньку.
- Понимаешь…ну, в тот день…она сказала, что у неё день рождения, а тут вы ещё её выгнали... - начал я что-то невнятно объяснять.
- Чтооо?! День рождения?! – Галя презрительно усмехнулась. - Да, у неё день рождения в январе! Эх, вы, мужики!..
Через пару минут мы уже целовались, а ночь я естественно провёл в Галиной пастели.
Наутро, вернувшись в свою бывшую комнату, я увидел на пустой кровати свой рюкзак. Парни сказали, что Ирина сама принесла его и сказала, чтобы я не скучал.
А через пару дней, возвращаясь с работы, я увидал, как Ира поднимается по ступенькам входа в общежитие под руки с двумя незнакомыми парнями, наверняка патриками. Слава Богу, не с неграми.