20129.fb2 Матвей и люди - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 9

Матвей и люди - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 9

Жуткий кризис в этом мире

Положил конец деньгам!

Но о слезках мы забудем,

Мы проявим оптимизм:

Ведь, когда деньжат не будет,

Будет полный коммунизм!

И настанет изобилье,

Как нам Ленин обещал,

И в момент во всем-всем мире

Станет интернацьонал!

Вот в Париже есть "Макдоналдс",

И в Москве он тоже есть,

Там и сям в любое время

На халяву будем есть!

Но пока - в мечтах все это,

Слезы капают на грудь.

Эх, уважьте вы поэта:

Дайте денег. Хоть чуть-чуть!

Сия баллада имела некоторый успех. По крайней мере, ежедневные заработки увеличились и стали достигать сотни рублей. Матвей периодически по просьбам почтеннейшей публики - видоизменял и дописывал текст, так что к концу недели песня насчитывала около сорока куплетов, содержащих острую критику правительства, президента, "новых русских", местных властей, бюрократов и так далее. Две недели Матвей гастролировал по электричкам Белорусской и Савеловской железных дорог, потом, одним прекрасным погожим вечером, наверняка последним таким вечером в этом году, все кончилось.

В девятом по счету вагоне особо удачного поезда, где ему сопутствовал шумный успех: из каждого вагона он вынес не меньше десятки, ему не дали и рта открыть. Два милиционера вывели его в тамбур. Попросили предъявить. Предъявил. Вернули. Приказали - лицом к стене. Не понял, отказался. Приказали более убедительно - дубинкой по почкам. Подчинился. Обыскали. Забрали все деньги, даже мелочью не побрезговали. И тут он сорвался. Все дело в том, что с самого того дурацкого дня, в который ничего не произошло и произошло слишком много, во все эти дни сумбурного нищенства, Матвей находился на высшей стадии нервного возбуждения. И поэтому даже самый маленький камешек смог бы вызвать лавину. А удар по почкам и все последовавшее... Да, камешек оказался даже слишком велик! Он не помнил, что кричал в лицо этим самодовольным типам, распираемым полной безнаказанностью. Что-то о кризисе, о деньгах, о жалкой, никчемной жизни, о Совести, о Боге...

Его снова избили, на сей раз довольно профессионально, разбили многострадальную гитару о его не менее многострадальную голову и выкинули на какой-то платформе.

- Матвей? Это... это ты? - мягкий женский голос. Кажется, когда-то где-то он его слышал. К тому же, она назвала его по имени.

- Да... я.

- Матвей, что с тобой? Ты пьян?

- Нет. Из... избили.

- Бедненький... Кто? Скинхеды?

- Менты.

- А я ездила дачу закрывала. Возвращаюсь, смотрю - ты...

- Я не вижу тебя.

- Немудрено, у тебя все лицо кровью залито. Погоди, сейчас попробую протереть... - он зашипел от с трудом сдерживаемой боли. - Теперь видишь?

- Да. С трудом, но вижу.

- Узнаешь?

- Да, Кира. - пять лет назад она была женой его друга. Друг, впрочем, прельстившись возможностью легко и быстро разбогатеть, совсем испортился, бросил Киру и ушел в криминал. Года два тому он пал от пуль киллеров. А Матвей утешал Киру все это время, помогал ей, чем мог.

- Встать сможешь?

- Не знаю... Надо попробовать. Ох!

- Осторожнее. Попробуй еще раз. Вот, вот так... Ну, вот и славно. Пойдем домой.

Тепло

Stop!

I wanna go home,

Take off this uniform

And leave the show

Roger Waters. The Wall

Темнота. Теплая темнота. Суматошные блики автомобильных фар на потолке - изредка. Бесформенные тени, расползающиеся по углам, как тараканы. Тепло - волнами. Снизу вверх, а затем сверху вниз. Справа налево и слева направо. Полное бездумие, и это хорошо. И губы. Горячие, влажные, распухшие от поцелуев. Любящие.

- Я люблю тебя.

- А я люблю тебя.

Темное, влажное тепло, бесконечное блаженство.

Это было словно во сне. Матвей не видел вокруг ничего, кроме бескрайнего тепла, дарующего покой и блаженство. Он устроился на работу и с девяти утра до семи вечера что-то делал в каком-то офисе. В апреле они с Кирой расписались. Это было прекрасно, но тоже как бы не наяву, за тонкой легкой дымкой неопределенности и недосказанности, обычно свойственной сновидениям.

Что делает человека веселым или грустным? Почему человек чувствует холод безысходного отчаяния или тепло любви? Почему, наконец, человек сходит с ума? Что причиной всему? Погодно-климатические условия? Геомагнитные аномалии? Социально-экономические передряги, акты правительства? Передозировка наркотика? Нет, чушь это все. Все, что с нами происходит результат взаимодействия с другими людьми. Или - отсутствия такого взаимодействия. Потому что один человек всего парой слов или одним действием может создать другому человеку столько проблем, сколько никакой ураган не в состоянии наворотить; и столько счастья, сколько никакой гипотетический коммунизм никогда не принесет. Все дело в нас, людях. И это от нас зависит личное благополучие вон той девчушки в вагоне метро, которой на ногу наступил подвыпивший мужик, причем даже не извинился. И той старушки, которая только что сдала в сбербанк последние гроши - не важно, как жить сейчас, хватило бы на похороны... Получается, что мы везде и во всем зависим от самих себя. А если мы хотим жить хорошо, разве это желание - не повод стать хоть чуть-чуть лучше? Разве нет?

Темные тени влажного тепла. Любовь, словно кокон, бережно хранящий от всего. От дурацкой политики и мертвой экономики. От хамства в автобусе и вони в метро. От любых встрясок и неурядиц. Любовь, вера в хорошее, в то, что в жизни все как в голливудских фильмах, обязательно будет хорошо, и надежда. Надежда на то, что это счастье будет вечным. Вот три кита бытия. Так как мы решим основной вопрос философии?

- Матвей?