— Убить! — Маг схватился за голову, смотря на свирепствующее столпотворение, — но не дать убить…
Как не дать этой толпе, полной всяких иродов, убить звероподобного, он, честно сказать, не знал. Не то что не знал, он даже представить не мог, что им такого отморозить, чтобы эти собакоголовые поверили его словам, тем более их вождь, он то, точно не тупой. Знает же, что сверху такими деньгами просто так не разбрасываются, значит и передумают вряд ли. Поэтому Ахис, мягко говоря, был в небольшом ступоре, перед такой скользкой ситуацией. Да и сам случай с торговцем, с существом, что общается напрямую с хозяином, сильно давил на мага. Да, есть проводники, которые общаются с Великим, но их на пальцах одной руки сосчитать можно… Да и не выживают они часто, поэтому уж лучше торговцы, а еще лучше банкиры…
Встряхнув своими мыслями, будто раскидывая их по грязным углам комнаты, оставляя на потом, он вернул надменную улыбку себе на лицо. Похрустел костяшками пальцев, заодно погладив перстень гильдии, который буквально решает его дальнейшую судьбу почти на протяжении всей его скудной жизни.
«Хах… я жив… — обрадовался резко настигнувшим его мыслям, — А сестра говорила, что чудес не бывает, хахахаха! Что же это тогда было?!»
Маг, сдерживая свои резко-радостные эмоции, живчиком развернулся к гноллу и тут же столкнулся с безобразным, полумертвым лицом его слуги. Он стоял как вкопанный, с ужасом всматривался во тьму капюшона, боясь дёрнуться, чтобы не злить еще больше и без того ужасающего мага.
— Че встал, тупоголовый! — резко повышенный тон Ахиса выбил гнолла из прострации, — Помер что ли? Нет, щас помрешь!
Казалось, что все те эмоции, что монетчик только что испытал, снесло северный ветром, потеряв среди деревьев. Злой, повелительный голос мага раздавался по всей округе, заставляя других вспомнить о его присутствии, но никто и не собирался про него забывать, хоть разум и затмила халявная, на первый взгляд, нажива. Мага боялись не из-за его злости, а из-за незнания каким видом магии он владеет… Насколько он опасен. Этим хитрый монетчик и пользовался.
Почувствовав сквозь тьму взгляд своего господина, гнолл живо склонил свою голову и мерзким голосом невнятно промямлил:
— Живой…
— Отлично, — вернувшись в своё бездушное состояние, маг развернулся к толпе и хладным голосом, будто ничего и не происходило, будто он не спасал от смерти никакого гнолла, будто бы он его вообще не знает, как первому встречному рабу, он просто хладно приказал: — За мной.
На что гнолл лишь незаметно кивнул и, как верная собака, поплелся за хозяином, склонив голову, боясь случайно пересечься со взглядами своих собратьев. Боясь увидеть в глазах друзей, родни лишь только презрение, отвержение, непринятие и самое страшное — предательство.
Подходя к толпе, маг обратил внимание на пустующую большую клетку, на мертвый товар с арбалетным болтом во лбу, лежащий у ржавой клетки.
«Мертвый товар… — это огорчило Ахиса, ведь за порчу товара полагается штраф, и он ложиться не на доставщиков, а на самого монетчика, который несет за товар ответственность. Он присмотрелся к трупу и узнал в нем стража посла, — в принципе он не важен, главное посол…»
Подняв свой взгляд выше трупа, он заметил, что остальные клетки в порядке, как и товар внутри. Это его обрадовало.
«Нет, главное разобраться с заданием Торговца, — от этого зависела его жизнь, штрафы не так страшны, как кажутся — жизнь ценнее, — остальное на задний план…»
Пробираясь сквозь толпу ужасно воняющих гноллов, он увидел этого непонятного звероподобного, он неуклюже прятался за деревом. Ахиса удивило, что высокородные эльфы… нет, сам посол, не брезгует присутствием рядом с ним полукровки, да и… шерстяного раба. Монетчик понимал, что будь он боевым магом, то смог бы спокойно стереть их из этой скудной жизни. Но гноллы оказались не такими уж и тупыми. Ахис понимал, что жертвы находились еще на территории Шоушника, но вот стоит им выбежать за синие факела, как никто из гноллов не решиться рисковать своей жизнью, даже за такую огромную добычу. Поэтому не убивают, любая ошибка и награда утеряна. Так, мага волновал еще один вопрос.
«Куда же подевался Кер’Ан?» — скрывшись среди толпы, чтобы не привлекать внимания, он осматривал вопящую, запугивающую толпу, ища вождя. Но он будто сквозь землю провалился, магию применять тоже не вариант, эльфийка сразу почувствует и начнёт действовать, хотя он и не знал, какая она, может ли вообще хоть что-то сделать, а рисковать не хотелось. Поняв, что ждать больше нельзя, он незаметно вышел из толпы, даже гноллы этого не заметили, а слуга и вовсе потерял господина.
Выйдя вперед, он приятным голосом, даже больше манящим, заговорил:
— Дорогие… Рабы! — Ахис пытался кричать, чтобы те точно услышали, — Если вы сейчас вернётесь на свои законные места, то, так и быть, — Монетчик максимально импровизировал, но вот что он мог им предложить взамен, не знал. Только если быструю смерть… и, то нельзя. Продать их более добрым покупателям, но и тут он почти ничего не решает, да и проданы они все уже заранее. — Я прикажу этим гноллам, чтобы они вас продали не жестоким хозяевам, а нам, даже больше — мне! Да-да-да, вас всех! И убить вас я им ни в коем случае не позволю, вы только верьте мне!
«Ага, не позволю, — не будь он у всех на виду, Ахис бы с удовольствием потер свои уставшие глаза, — Как им не позволить убивать, если там добыча на 10000 реалей, абсурд… Так эти безмозглые гноллы еще не поймут моего сарказма, твою собачью мать!»
— Кроме шерстяного, конечно, сами знаете, — маг взмахнул рукой, будто обыденно, как тут услышал позади себя корявый шепот гноллов.
— Он про крысу?
— Да, балда! — кто-то тихо прошипел, и послышался глухой шлепок.
Казалось бы, ничего такого сказано не было, но это небольшое шушуканье, кажется, перевернуло монетчику все представление об этом звероподобном. Ахис уставился на жертву, которая непонимающе смотрела на него, их взгляды на мгновение пересеклись.
«И правда, — маг не верил, что встретил тех самых, вымерших, — похож на крысу…»
— То есть, крысы, — уже уточнив для других собак. Из-за чего гноллы еще больше завыли, но никто не рвался вперед.
«Что же, если это и правда так, то тогда мне понятны намеренья господина, никто не хотел бы, чтобы эти существа воскресли, но Торговец…» — понимая, что ослушаться он не в силах, маг приподнял руку, чтобы произнести заклинание, запретное заклинание среди магии жизни, — «Странно, что мы все еще живы…»
Он тихо прошептал заклинание, вот только для его срабатывания нужна жертва, свежая кровь, только что протекшая, а у него этого сейчас не было, надо было что-нибудь придумать. Для этого заклинания не требовалось произносить древние сложные руны, вырисовывать в воздухе диковинные вещи, вся энергия, вся мана в уплату заклинанию взималась с трупа жертвы, с его еще не ушедшей в загробный мир души, вычерпывая всю энергию. Ахис честно не понимал, зачем находилось это заклинание в древних манускриптах по магии жизни. Ведь магов всегда учили, «Жизнь — не дарует смерть, а забирает ее у мертвых." А это заклинание буквально забирает жизнь, даруя ее другому. То есть дарует смерть одному, а жизнь другому.
«Проблема лишь в жертве».
— Чтобы облегчить вам участь решения, да и вообще, чтобы быстрее решалось! — крикнул Ахис, неожиданно для самого себя, — я дам вам отсчёт в тридцать секунд, и время уже пошло-о-о-о! 30…29…28…
Маг и не надеялся, что его послушают, все же эльфы известны своей мудростью… ну и женскими фигурами, однако монетчику повезло. Последний выживший страж, что когда-то, верно, охранял посла, медленно выполз из-за дерева. Увидев, что его никто не трогает, а лишь пугают, кричат, гнобят, он приподнялся на ноги и как-то неуверенно пошел в сторону ревущей толпы, склонив голову к земле. Монетчик всем телом чувствовал, как страшно этому эльфу, как сильно он трясется. Вот только ему было все равно на него, считай он уже труп, чья душа пойдёт на дело.
— Вот… молодец! — подбадривал Ахис, а как только эльф подошел чуть ближе, Маг незаметно прошептал гноллам прострелить ему колени. — А остальные? — обратился монетчик к другим. Услышав приказ мага, эльф хотел было уже развернуться и бежать что есть мочи, но не успел. Псоглавцы с глумливыми ухмылками прострелили ему колени такими болтами, что от ног остались лишь висящие на рваной коже кровавые куски.
Очевидно, эльф сразу свалился на мокрую землю, приподнявшись на локтях, он начал со слезами умолять о пощаде, тянуться руками к ногам мага. Но увы, у Ахиса были на него другие планы.
Монетчик актерски начал кричать на гноллов и разводить руками, в ужасе от испорченного товара:
— ВЫ ЧТО НАТВОРИЛИ ПОЛОУМНЫЕ ПРИДУРКИ! — закричал Ахис на шерстяных чудовищ, — ОН МНЕ ТЕПЕРЬ К ЧЁРТУ НЕ СДАЛСЯ! — а потом спокойно сказал, как бы успокоившись от очередного испорченного товара, от очередного штрафа — я его покупать не буду, застрелите его и унесите отсюда.
Несколько гноллов, поджав свои хвосты из-за крика злого мага, выбежали из толпы, один наставил арбалет на голову эльфа и, харкнув в сторону, спустил курок арбалета. Лицевую часть головы просто разнесло по сторонам мелкими кровавыми ошметками, испачкав чёрный балахон Ахиса. Теперь, вместо красивого эльфийского лица там зияла огромная кровавая дыра, раскрывшая мерзкие эльфийские мозги, огромную дыру, что с тьмой уходила куда-то в глубь тела. Ни крика, ничего, вот только тело еще оставалось живым. Ненадолго…
Ахис снова поднял руку, незаметно произнес заклинание, и тело эльфа стало незаметно, но быстро разлагаться. Маг посмотрел на крысолака, хоть и надеялся, что это не так. Он сделал крысолака тем, кому запретное заклинание потом подарит вторую жизнь, жизнь, которую отобрали у этого эльфа.
Потом он фальшиво ударил себя по лицу, делая вид, что ему стыдно от того, что он работает с такими тупыми существами.
«Теперь, он хотя бы с первого раза не помрет в этом зловещем месте…»
— Такого больше не повторится, — без надежды сказал Ахис, — просто гноллы, такие… ну вы понимаете. Я продолжу отсчёт — 23…22…
Маг понимал, что теперь к нему точно никто не выйдет, никто не захочет рисковать своей жизнью ради мнимой надежды, которую им обещает некто, кого все боятся. Монетчик видел, что у дерева начался галдёж, но ему это было неинтересно. Главное, чтобы это существо не оказалось тупым и смогло отсюда как-то выбраться.
Хоть крысолак и не знает, что ему подарили вторую жизнь, второй шанс, Ахис всей душой надеялся, что он сообразит что делать, и что сказки о свирепых монстрах, которые небольшой шайкой могли разорить и стереть с земли целые города не просто рассказы сумасшедших стариков. Но в то же время, магу жуть как не хотелось жить среди таких существ. Но вспомнив своего гранд-мастера, вспомнив своего господина, того, кому покланяется вся гильдия, того, перед кем он когда-то склонил своё колено, он нехотя понимает, что давно живёт среди таких существ. А этот крысолак всего-то внесет небольшой баланс в этот жестокий мир. По крайней мере, Ахис теперь надеялся на это.
После недолгий раздумий маг понял, что больше не желает ждать, и не досчитав до конца, просто выкрикнул, наплевав на штрафы.
— Время кончилось… — Монетчик развернулся, поникнув в своих мыслях, «Прощай, и надеюсь больше не попадешься», на прощание махнул рукой, но гноллы не так поняли жест, — крысу убить, эльфийку ко мне.
— А что делать с полукровкой? — с акцентом, коряво проворчал кто-то из гноллов.
Ахис, не поворачиваясь, спокойно ответил:
— Если он маг, ко мне, нет… убить. — За полукровку монетчик штрафа не получит, этот товар никто не купил, значит на него без разницы. А вот эльфийка, посол, весьма важна, её прикупил один из людских лордов, постоянный покупатель у гильдии. Любит развлекаться с эльфийками, а за эту еще и крупную сумму выложил. Маг неспешно двинулся к шатру, прихватив за собой гнолла. После чего, толпа рванула на встречу крысолаку. Будто они забыли про опасность, что скрывает Лес, из-за долгого ожидания настолько манящей наживы.
За спиной мага резко разразился истошный крик неудачливого, случайного гнолла, который раньше всех рванул к дереву, обогнув Ахиса. А теперь держался за быстро оледеневающую ногу, она быстро покрывалась твердым слоем ярко-голубого льда. Ахис сразу понял, что это мальчишка, тот, удивленный, валялся на земле, будто сам не зная, что он так может. Не веря, что это сделал он. Подстреленный гнолл взорвался, а ледяные осколки разлетелись в стороны как стрелы, умудрившись некоторых задеть.
— Этого мальчишку, — Монетчик указал пальцем на полукровку, а сам про себя понял, — «Маг воды» — , — живым ко мне!
Маг остался наблюдать за действиями этого мальчишки. Хотел увидеть, как поступит крысолак, спасет мальчишку, покажет свою силу? Злые гноллы огибали его, перепрыгивая мертвого пса, чья морда превратилась в ледышку, запечатлев уродливую испуганную гримасу, смотрящую прямо на мага.
Магическое оружие в руках полукровки рассеялось, превратившись в небольшую лужу. Крысолак, что скрывался за деревом, выбежал, и схватив мальчишку потащил его подальше отсюда. Он хотел выбежать за черту лагеря, за незримую черту, которую вырисовывают синие факела.
— Его ждет смерть, — услышал слуга слова мага, но, стоя рядом с ним, он не придал этому никакого значения.
Как только крысолак пересек черту, гноллы остановились, прямо у края, один за одним завыли, не смея пересечь свою же защитную черту. Так они и стояли бы столбом, если бы не угрожающий крик их вождя, который все это время где-то пропадал:
— Чё повставали, черти! — внятный, гортанный рёв вождя заставил гноллов испуганно перейти черту, — А ну живо рванули за дичью, иначе повырываю вам всем глотки! — как ни странно, но это подействовало.
Огромная махина повернулась к магу и, заметив стоящего гнолла, даже не узнав в нем того, кого недавно чуть не убил, Кер’Ан лишь злобно гаркнул:
— А ты че встал, чернь? — вопросительно проревел вождь, раскидываясь своими слюнями.
— Он со мной, Кер’Ан, — только-только Ахис ответил, и гнолл спрятался за спиной мага, как по ушам резанул глухой свист выпущенной стрелы.
Она наглухо воткнулась в плечо Кер’Ана, тот непонятливо посмотрел в темную глушь, но никого не увидел. А вот Ахис сразу произнес заклинание защитного купола, спрятав себя и слугу от стрел. Вождя гноллов уже не интересовало, кто и с кем, он гневно отломал древко стрелы и откинул в сторону. Монетчик, заметив вырезанные узоры на тонком древке и изящно украшенное оперение, сразу сообразил, что к чему — это эльфийские тихари.
Тут же послышались отчаянные крики гноллов, которые быстро прерывались тихарями, чьи стрелы насквозь пробивали псоглавым рты, запечатывая их, не позволяя кричать. После, метким выстрелом убивали свою жертву. Из-за неожиданности, эльфы быстро взяли превосходство. Собаки даже не могли понять, где затаились эти ушастые твари. Кто-то сразу бежал к своим щенкам, чтобы защитить их, но находили лишь трупы. Тихари действовали как мастера своего дела: быстро, тихо, незаметно.
Краем глаза, маг заметил, как несколько убийц пустились в Лес за послом. Но он ничего не мог поделать, только ждать окончания кровавой бойни. Спустя короткий промежуток времени, гноллов стало еще меньше, из Леса все больше возвращались в лагерь, но почти сразу же, на подходе, дохли. Кер’Ан держался как мог. И вот, настал тот момент, когда облаченные в черное одеяние эльфы стали окружать монетчика.
Он уже смирился, что умрет не от своего перстня, а от гребанных эльфийских стрел. Кер’Ан пал на колени, весь расстрелянный, весь истекающий кровью, но еще живой.
Со стороны послышался четкий громкий щелчок, и тут же у всех эльфов, что находились рядом, снесло голову, буквально. Еще стоящие тела, где вместо головы бушевали высокие кровавые фонтаны, забрызгивая всё вокруг: и товар, и клетки, и свои же трупы, заодно оплодотворяя землю алой кровью, стояли ещё некоторое время.
Слуга Ахиса испуганно смотрел на все происходящее, он наверно впервые в жизни увидел запуганное лицо вождя. Тела стали падать на землю один за одним, сопровождая все глухим шлепком. Но посмотрев на своего нынешнего хозяина, кроме улыбки он ничего не увидел. Маг знал кто это сделал и был очень рад такому событию. Черный балахон весь окрасился в алый цвет.
— Что же, монетчик из «Черного Золота», — перед магом привстала черная фигура, она была одета в черный фрак, на голове цилиндр, в раскинутых руках длинная, изящная трость, — скажи же весело, ха-ха-ха!
Вокруг стоял кровавый туман, что натурально скрывал лицо торговца.
— Кто ты? — едва смог хоть что-то промямлить Кер’Ан, его глаза были залиты кровью, и он не мог увидеть источник незнакомого ему голоса.
— Ха-ха-ха, я-то, так просто, — он с изящностью жестикулировал руками, как будто настоящий дирижер в каком-нибудь ансамбле, и это завораживало Ахиса, — тот, кто спас твою никчемную шкурку, ха-ха-ха-ха!
Недолго думая, Ахис сразу упал на колено и склонил голову, его слуга поступил так же, решив повторить жест своего хозяина.
— Чернь, — обратился Торговец к вождю, — а с чего бы ты это разлегся тут, а? Хах. — он придвинулся к вождю чуть ближе, — и тихо, уравновешенно сказал, — договор, так-то, еще в силе, или 10000 реалей, для тебя мало… а?