И выспался я, в том числе и в эфире. Была, конечно, довольно естественная потребность исполнять дикарский танец вокруг терминала Архива и вглядываться в каждый разобранный информационный блок. Но не слишком разумно выходило, да и самодисциплина — вещь не лишняя. На сбор всей библиотеки понадобится ещё два дня после занятий. И ещё день на окончательное приведение собранного в удобоваримый вид. Вот тогда, спокойно, можно и нужно с добычей знакомиться, а не танцы дикарские исполнять.
В общем, проснулся я, сгрыз припёртый служкой пожрать. В очередной раз убедился, что девчонки у меня замечательные — на фоне их готовки хотелось прихватить принесённую фигню и на голову служке вывалить в знак протеста. Хотя сносно было, если не придираться.
И попёрся я на тренировочное поле. По дороге обменялся кивками с несколькими родовичами — очевидно, тоже ассистентами и прочим подобным. Но ни времени толком не было, ни желания к беседе встречные-поперечные не проявили, так что покивали друг другу и разбежались. Что вот ни разу, почему-то, не расстроило: и так дел уйма, а тратить время на праздную болтовню нет никакого желания. По крайней мере — пока, а что дальше будет — посмотрим.
Дотопал до тренировочного поля, где уже торчал Велесыч, также приветствовавший меня молчаливым кивком. Я уж задумался было, не день ли тишины какой в Академии. Но Велесыч кивнул на травяную поляну, где я углядел кучу биодоспехов и кладенцов.
— Учебный инвентарь, Стрислав. Но доспехи настоящие, как и кладенцы, — убедившись, что я разглядел указанное, выдал Велесыч.
— Ну и неплохо, Веледум, — пожал я плечами, подходя к ближайшему биодоспеху. — Кладенец свой использую?
— Как вам угодно, Стрислав, — вновь выпучил глаза и покраснел дядька.
А я задумался — ему в удовольствие буркалы пучить и краснеть? Ну блин, очевидно же — я его чинопочитать и родовить буду только взаимообразно, отчётливо я это продемонстрировал и вообще.
Видно, и вправду нравится Велесычу пунцоветь физиономией и очами пучиться. Ну, пусть пунцовеет и пучится, я не против, окончательно решил я.
Биодоспех, как и кладенец — вещь, в принципе, универсальная. В управлении ими больше важны команды, отдаваемые носителем, ну а они зависят от опыта. Есть, правда, тонкости — в своём мне было бы всё-таки удобнее — урезанные даже не мозги, а рефлексы “подгоняются” под носителя. То есть, новый биодоспех не хуже, но будет реагировать чуть медленнее. Вроде и не критично, но определённая задержка неприятна.
Впрочем, варианта смотаться домой за своим у меня нет. Хотя, пойду навещать Индрика — прихвачу всё-таки свой. Пусть будет.
— Нанесение наставляемым… кхм, помните, — начал было парить мне ум, но запнулся, узрев мою физиономию Велесыч. — Поединки потешные, наставляемые в курсе. Но, ежели повторится ситуация с Ярышной, — поморщился дядька, — действуйте на своё усмотрение.
— Очень ценное указание, — покивал я, насладившись новыми оттенками кумачовых переливов.
А пока студентики собрались, ну и слушали велесычевы речи, я прикидывал: какую всё-таки роль играет этот тип в Паучатнике? Ну вот не верится, что “Воздушного Владыку” скинули на постороннего типа, временного агента. И поведение Велесыча… ну вот если считать всех кругом дурачьём, то просто напыщенный засранец с профессурой головного мозга.
А вот если подумать головой, то выходит, что дядька может, конечно, засранец. Только засранство своё он проявляет довольно грамотно, в плане выявления реакций. То есть, составляет психопортрет, проверяет реакции.
В принципе — пусть составляет. Мой “внешний образ” вполне соответствует “внутренним потребностям”, так что ничего страшного. Но вот относиться к нему так, как постоянно хочется, в смысле как к болвану — явно не стоит. И всё-таки за своим поведением и словами пристально приглядывать. Не в плане не говорить мудрости всякие и прочее — позлословить можно и покруче, чем я уже злословил. Да и не злословил я ещё, прямо скажем, так, наполшишечки. Но делать это не из любви к искусству, а по делу.
И вот начались в процессе лекции поединки. С болванами песчаными, весьма бодрыми тварюшками, как показала практика. А ко мне подтопал Хорсыч, слегка поклонился, ну и выпустил кладенец.
Я в ответ кивнул, слегка свой кладенец приспустил и стал ждать — нападать никакого желания я не имел. Хорсыч ухмыльнулся… и буквально “взорвался” атаками.
Кладенец рубящим снизу ударом. Пасть Хорсыча потоком пламени, да ещё и начал он какую-то фигню кругами творить, правда, всё равно относительно медленно.
Неприятная атака, отметил я в полёте-отпрыге, блокируя поток пламени воздушной плоскостью. Плоскости, закономерно, настал кирдык, но и Хорсыч — не ранцевый огнемёт, так что факел спал.
А вот круг, начал анализировать я, похоже, гравитационное воздействие, локальное увеличение гравитации. Этак он меня маневра лишит, придётся либо сливаться, либо наносить урон, чего делать неохота. Так, ну, положим, кислород я использовать не хочу — и ультима ратио, да и вообще не стоит паучатнику вообще и Велесычу в частности его видеть. Но вот мои наработки с ангидридом — самое то. И, кстати, эта кислотная прелесть имеет возможность локального воздействия, а не выжечь всё в пепел.
Так что, в полёте же, сделал я кладенцом выпад, заблокированный Хорсычем. Кстати, вперёд он не рвался, но тут мы поможем, хмыкнул я, формируя сзади парня облачко ангидрида. Хорсыч на манифестацию отреагировал, но опасности не усмотрел. Стал приглядываться к уже стоящему мне, думая, как меня воевать, и тут у него пригорело. В самом прямом смысле — затылок и доспех стали прожариваться кислотой.
Реакция была ожидаемой — парень рванул вперёд, из области поражения. Ну и нарвался на тройку ударов кладенцом плашмя.
— Признаю своё поражение, — выдал он.
— Стойте, Хорсыч, — придержал парня я. — Надо удалить последствия чародейства.
Ну и счистил я с его затылка и доспеха остаток кислоты воздушными плоскостями.
— А что это была за отрава, Стрислав Стрижич? — с искренним интересом спросил парень.
— Я — Стрижич. И это — мой воздух, — честно ответил я.
По-моему, парень не слишком мне поверил. Но шушукание в компании “поединщиков” мою позицию принимало — народ закономерно ничего, кроме “Стрибожьей силы”, не чувствовал.
Следующий поединок был с младшей родовишной, Домишной. По-моему — гибрид имперцев и Ладычей, причём именно этот гибрид был силён и без всякий прошитых эфирных программ: усиление разума и тела, что девица прекрасно продемонстрировала. Не желая подставляться, как Хорсыч, она постоянно перемещалась, атакуя кладенцом, уклонялась от обмена ударами и на бегу готовила круги.
Вообще, я окончательно определился с отношением к местной магии кругов. Точнее, хер знает, насколько “местной” — футарк Беловодью нифига не автохтонен. Скажем так, используемой универсальной магии. Она базово и системно не может быть конкурентом прошитым “рефлексам” эфирного органа старшего родовича. Вот никак — низкое, относительно, КПД. Время наложения чародейства — долгое, как ни крути — всё равно долго.
При этом — поливариантность воздействий. Та же гравитация — очень действенная манифестация. А, главное, всё равно гораздо эффективнее, чем удары относительно “сырым” эфиром младших родовичей. И не только — у Ладычей своей боевой магии нет. У Ярычей в пасмурную погоду и ночью круги — тоже спасение.
В общем, выходит, что штука нужная и важная. И самому подучить не помешает, кстати — скорость наложения у меня будет повыше, это раз. И перекинуть эфир от даймона я уже могу, хоть и немного, относительно, но вполне сопоставимо с выработкой надсердечника.
А Домишна меня собиралась воевать “пескоструйкой”, как выдал Архив после анализа. Ну, небезынтересный вариант, хотя не самый разумный против Стрижича. С другой стороны, в окружении песка действительно не худший вариант.
Вот только мне совершенно не обязательно использовать эксклюзив. Воздушные лезвия использовать не стоит даже “типовые” — они либо не порежут биодоспех, либо “повредят наставляемую”.
Но вот воздушный взрыв — самое то, тепло улыбнулся я явно занервничавшей девице. Ну и подорвал у неё в ногах небольшой воздушный взрыв, подкинувший её на пару метров. Девчонка в воздухе довольно быстро сгруппировалась, приготовилась атаковать и… не касаясь песка, вновь подкинулась воздушным взрывом. Сделав ещё тройку хлопков, кинувших несколько дезориентированную противницу к ногам, я обозначил ударами кладенцом плашмя поражение.
С оставшимися противниками этого потока, как и следующего, прошло как по накатанной, с одним нюансом. Дыйич, электровеник ходячий, не столько заставил попотеть, сколько потрястись. Ну реально, шарашил своим ляпиздричеством, как сволочь, мегавольт фигов! Меня потряхивало в пяти метрах, невзирая на биодоспех, блин!
Правда, слился парень сам — он явно свои силы переоценил, и устраивая ЭМ-шторм по площади, в полминуты выложился по полной. То есть обессиленного парня я похлопал кладенцом, обозначая поражение, через минуту после начала поединка.
Но при всём при этом, был он прокачан, как сволочь, факт. Эфирный орган Дыйичей выходил какой-то аномалией нервной системы — то ли центральной, в плане позвоночника, то ли периферийной — времени толком идентифицировать у меня не было. Но по эфирной мощи парень не особо отставал от преподавателя Велесыча, что показатель. А учитывая Дыйишну в паучатнике — видимо, и вправду ребяткам качаться проще других родовичей. Не стопроцентно, конечно — пару родовичей сложно назвать репрезентативной выборкой. Особенно если учесть, что одна из них — спецслужбистка, а второй — целенаправленно задрачивающий боёвку студиоз третьего курса. Но высоковероятно.
— Стрислав, сейчас прибудут наставляемые пятого круга, — после ухода студентиков выдал Велесыч.
— Вы вчера говорили, Веледум, — напомнил я забывчивому профессору.
— Кхм, гхым, грыгх, — обогатил мой словарный запас дядька. — Да, говорил. И сейчас говорю, и извольте меня выслушать, Стрислав!
— Изволю, — с улыбкой покивал я.
— О, Велес! — закатил очи вместо традиционного выпучивания Велесыч. — Слушайте: я присмотрелся. Вроде бы вы не неумеха, хотя в сказки про вас рассказываемые, Стрижич, я не верю, учтите!
— Учту, — покивал я. — А что за сказки-то, Велесыч? А то я не в курсе как-то.
— Кхм… Неважно. Так вот, наставляемые пятого круга выйдут против вас не один на один. На этом круге наставляются они в командном взаимодействии. Я пригляжу и нанести вам ущерб не дам, — наглядно закрутил дядька песочек волной. — Это вам понятно?
— Что вы, Веледум Велесович, очей не сомкнёте, о жизни моей заботясь — это я понял, — озвучил я, на что Велесыч опять начал багроветь — вот вообще непонятно с чего. — А вот “не один на один” — это сколько? Все тридцать наставляемых потока?
— Нет, конечно, что за глупости! Три, много — пять наставляемых. Больше не допущу, просто не смогу контролировать, — невосторженно признал дядька.
— Ясненько. Сильно их не бить…
— Вы просто невыносимый тип, Стрислав, вам говорили?! Ну что опять за глупости несёте? Это не молодь из гимназии! А пять лет наставляемые, — надулся дядька, — лучшими наставниками родовичи! Вы не проиграйте хоть минуту, чтоб польза в поединке была!
— Ну да, понял, — хмыкнул я.
Нет, ну всяко, конечно, бывает. Но вот что-то мне слабо верится, что Велесыч за пять лет из с-с-студентиков сотворил лютых чудищ, которые меня за минуту разделают. Ну опять же, я, конечно, ограничен, да и убивать-калечить с-с-студентиков не стоит. Но если брать тех же “мушкетеров” — состоявшихся боевиков, на минуточку, то вот даже шансы против пятёрки я имею, в описанных условиях. Небольшие, прямо скажем — я не великий всенагибатор. Но есть, несмотря ни на что. И вот в лютых студентиков, которые круче обережных дружинников… ну скажем так, с трудом верится.
Велесыч, в своих лучших традициях, очи попучил, мордой покраснел, зубищами поскрежетал (что-то новое, однако), но вдруг совершенно серьёзно выдал.
— Наставляемая Семаргдума Семарглшна будет на занятии присутствовать.
— Хм, — задумался я. — Ну, хоть посмотрю, кто такая и прочее. В поединке участвовать будет?
— Маловероятно. Я просто вас предупредил, Стрислав. И в первые минуты занятий укажу.
— Понял, перстом в неё не тыкать, очи не пучить…
— Какой вы понятливый ассистент, Стрислав!
— Вот видите, как вам повезло, Веледум! — улыбнулся я.
В ответ послышалось бормотание, несомненно, полное восхищением и радостью от такого замечательного меня. А матерные конструкции — от переизбытка чувств-с, я точно знаю.
В общем, припёрлись эти пятикурсники, мою персону им представили, как наперсника и сильного дружинника. И хоть со службы по нездоровью Стрислав Стрижич отставлен, но сила и ухватки его велики.
Ну, это ладно, а я разглядывал цель “заказа”, хоть и исподтишка. И пару родовичей цели заказа — держались они вместе. Первое, потому что я Семарглычей до сего момента не видел, а было интересно. Ну и как на цель заказа тоже взгляд бросил, правда, чтоб запомнить больше.
И были Семарглычи довольно занятными. Головные иглы у них были откровенно и ярко рыжего цвета, это раз. Кожа — алебастрово-белая, не мел Грея, конечно, но очень бледная, факт. И веснушки, по всему телу и лицам, россыпью.
При этом, вся троица Семарглычей, две девчонки и парень, отличались… излишним весом. Не совсем жиробасы, конечно, но на фоне среднего беловодца — реальные пухлики. Правда, несколько странно: у ребятушек были “участки” лишнего веса. То есть, у девчонок это смотрелось даже интересно — тяжелая грудь, не обвислая притом, такая, массивная задорно торчащая корма, складочка над пахом — в общем, девчонкам эта “пухлявость” скорее шла. А вот парню можно только посочувствовать — “спасательный круг”, как он есть: пузико, бочины мощные, толстые, смыкающиеся за спиной. И задница монументальная, как и у девчонок. То есть вся троица была как раз “треугольниками остриём вверх”.
Впрочем, в этом случае чисто мой эстетизм, сам себе напомнил я. В общем-то, мне и “стандартный” беловодец временами кажется несколько ксеносом. До момента, когда даймон из тьмы и льда не вспоминает, что он даймон из тьмы и льда, хех.
А почувствовать, что там в плане магии — толком не вышло. Фонить эфиром, как сволочь, мне никто не мешал, но дело в том, что фонили, как сволочи, все студентики. Так что хрен что поймёшь.
— А посему, предлагаю я вам, наставляемые, провести поединок в составе руки против Стрислава Стрижича. Дабы ухватки усвоенные закрепить, силы свои проверить в бою, от настоящего мало чем отличного, — вещал тем временем Велесыч.
— Против одного, Веледум Велесович? — с отчётливым скепсисом выдала девица из младшего рода.
— Против одного, Щурмила. И вас лично я до поединка не допущу — ваши успехи нахожу недостаточными. И толку ни для вас, ни для соучеников, от вашего участия не будет.
Ну реально: душа-человек и гений педагогизма, умилился я. До меня, правда, не дотягивает. Но у меня, надо признать, свобода манёвра поширше была, в плане: “научись или сдохни”. А у Велесыча глупости всякие ограничительные, типа вреда там, не убиения с-с-студентиков, да.
В общем, я отошёл к центру поля, приняв позу “непобедимого огородного пугала”. Так-то ещё много как её назвать, хоть белый хрен на конопляном поле, но если начистоту — просто встал на две ходилки.
А студентики закопошились, пятёрку из своих недр исторгли, от Велесыча благословение получили, ну и рванули биодоспехи насандаливать.
— Стрислав, да прекратите вы дуть, это просто безобразие! — возмущённо оттелепатило начальство.
— Не безобразие, Веледум, а получение информации о противниках.
— А вам не всё равно, Стрижич?!
— Представьте себе — нет, Велесыч, — ехидно оттелепатил я.
Ответа не последовало, очевидно, мои честные слова дурак-Велесыч воспринял за плевок в душу, а теперь занимался оттиранием несуществующих слюней.
А я прикидывал. Погибыч, Горишна — это из младших родов. Семарглшна, правда не Семаргдума, а которая вторая. Дыйич, который меня уже заранее напрягал. И на закуску — Лихыч, который имперец.
Впрочем, зря я удивляюсь, сам себя остановил я. Имперцы в Академиях учились, как и прочие, просто не часто. А так — политика Империи, чтоб имперский род в блуднях, им организованных, участвовал своими родовичами. В общем-то — скорее уважения заслуживает, чем наоборот.
И вот, надоспешила эта пятёрка биодоспех, похватали кладенцы, выстроились в шеренгу из пяти физиономий, в пару метров между ними… И начал я напрягаться, не трястись, но в полноценный транс впал сходу: дело в том, что морда имперская, пучеглазая, сияя своими буркалами сильнее обычной “статики”, создавала очевидную телепатическую сеть. Между всей пятёркой, а это может быть… крайне неприятно, прямо скажем.
По сути, мне будут противостоять не пять студентиков, а синергия из пяти студентиков. Это даже без эфирных манифестаций ОЧЕНЬ неприятно. А с ними — даже совсем беда может быть.
Ладно, варианта три: с воплем “не догоните!” драпануть. И вправду, хрен догонят. Постоять, попыжиться пугательно, ну и за секунду до боя сказать: “я сдаюсь!” И, наконец, думать головой и действовать по обстоятельствам.
И несмотря на очевидные и многочисленные достоинства первых двух вариантов, выберу-ка я, пожалуй, третий.
И стал я, покачиваясь с ноги на ногу, отслеживать медленно приближающуюся цепь поединщиков. И из-за восприятия в трансе медленную, ну и не торопились ребятки, аккуратно шли.
— Стрислав, вы чем заняты? — с соответствующим подвисом выдал Велесыч.
— Жду атаки, Веледум, — честно ответил я.
— Да вас сразу же выбьют, болван! Поединка, даже короткого, не будет!
— Как скажете, многомудрый наставник Веледум. Может, от боя меня отвлекать перестанете?
— Леший с вами, Стрижич.
Вот же душа-человек. Хотя намёк интересный — “даже короткого не будет”, хех. Впрочем, ладно, есть у меня идея, придумал я, начав выпускать эфир не вообще, а аккумулируя этакое облако перед собой.
И ждал — тут чем ближе ребятушки будут, тем лучше. Но и не пропустить момент надо.
Ребятушки двигались равномерно и неспешно, и тут, не сбившись с шага, начали коллективное чародейство, явно направляемое имперцем. Собственно, чего я больше всего и опасался. Ну и позволять чего сотворить ребятушкам нельзя — на выходе вполне А-ранговая, с претензией на Эс-ранг может выйти.
А значит — время, отпустил я накопленную эфирную мощь. Ударившую… в песок. Поднявшую натуральную бурю, охватившую и меня и противников. А я сорвался вперёд — надо было студентиков из боя выводить по-быстрому. А вообще, внутри прозвучали слова одного старого гриба: “Честный бой, жёсткая борьба! МОЧИ!”
Вот реально, улыбнуло искренне, но ненадолго. А я начал звереть, точнее даймонеть. И не без причины!
Эта засранная профессорина начинала КОНТРОЛИРОВАТЬ поднятый песок. И ладно бы, в сенсорных целях — это-то было понятно. Нет, эта земляная пидарасина МЕШАЛА моему продвижению!
Так, взял себя в руки, дал сам себе по рогам я. Пока это не покушение. Это засранство и, ВОЗМОЖНО, покушение. И, если “возможно” станет “точно” — сжигать гавнюка кислородом, ну или драпать, а потом думать.
А пока — пластины воздуха. Посмотрим, как твой писочег помешает Стрижичу, хмыкнул я. Ну и получил даже ускорение, ну а пыжинье Велесыча ни к чему не привело. Видимо, и вправду “студентикам подыгрывает” гавнюк, а не покушается.
По дуге зашёл копошащимся в тыл, ускорился и выбил, точнее, ухватил за шею кладенцом имперца и утянул в песчаную бурю, бугагашеньки. Сам пучеглаз совещание творил, ну и сенсорика была “вперёд” настроена. А воевал ты не в ту сторону, мысленно припечатал я пучеглаза, потерявшего сознание.
А вот без координирующего мозголаза у с-с-студентиков выходило кисло. Нет, не совсем тупили, конечно, но… Ну Дыйич начал хреначить разрядами по площади, подпалив заодно выматерившегося Погибича и взвизгнувшую Семарглшну.
Не насмерть, конечно, но ощутимо. Девица, кстати, на подпаление отреагировала как бы не на рефлексе, оставив на морде электровеника ссадину. А я понял, что это за жиры. Которые, на деле, отёки. Вода для чародейства, в собственном теле. Не много, но и немало, в общем — разумный вариант для магии эфирного органа.
Ну, впрочем, надо с-с-студентиков повергнуть. А то они сами повергнутся, друг об друга. Как-то неприлично выйдет.
И заскользил пустынный дэв, в моей, Стрижичевой, физиономии, между противниками. Вырубил Погибыча простым ударом по шее, подорвал воздушный взрыв между срущимися Дыйчем и Семарглшной.
И чуть не получил в хребет от Горишны — затаилась, партизанка. Но пластина удар кладенца погасила, хоть и распалась. А мой кладенец сплёлся с девчоночьим в канат. А пока она дёргала оружку взад и клювиком щёлкала, рванул я к девчонке, ну и ударом по шее вырубил.
Так, осталось двое, электрогенератр бешеный, который пусть пока разряжается. Не электромонтёр я, на такие дуром переть. Ну и Семарглшна, которую и ведьмой крови назвать можно. Хотя, конечно, к магии крови её эфирное оперирование отношения не имеет. Чистая вода, с некоторой ностальгией вздохнул я.
Но дело надо делать, а не ностальгировать. А девица… а молодец, оценил я. Встала, собралась и окуталась этакой водяной паутиной. И кладенец наготове. Но опять ошибка, причём, похоже, стандартная — ноги не прикрыты. Так что лёг я на плоскость воздуха, как на сёрфинг какой, ну и рванул к девице. Не совсем к ней, рядом. Ну и кладенец вытягивал, так что меня девчонка, похоже, не заметила даже.
А вот кладенец, захвативший её лодыжки, очень даже. Протащило девчонку пару метров, сбило манифестацию, я подскочил…
— Сдаюсь, Стрижич! — отбросила кладенец девчонка.
Ну… ладно, поверим, всё же поединок “потешный”. Но если что — сломаю что-нибудь. В процессе наставления, естественно, решил я.
И припустил за Дыйечем, который… просто убежал с поля, а сейчас снимал доспех.
Ну ладно, я в очередной раз Дартаньян. Все, соответственно, пидарасы. А Велесыч… На этих мыслях я ангельски улыбнулся зыркающему на меня засранцу.
Ну ладно, подожду. И подготовиться не помешает — дядька-то силён без шуток. А то есть у меня ощущение, что либо я буду бить профессорское рыло без сопротивления… Либо с сопротивлением, тогда и подготовка не лишняя.
Велесыч тем временем каркал студиозам певчей вороной, даже из песочка муляжи создал. Видно, всё-таки не только мне гадил, заслуженный засранец педагогических дел, но и мониторил, что и как творится.
На моё ехидное: “Веледу-у-ум Ве-е-елесы-ы-ыч,” — телепатией буркнул: “после занятия, Стрижич!” — Ну и всё. Ладно, подождём, всё шире улыбалась моя терпеливость.
Даже несколько перебрал, по моему. Как-то с-с-студентики на мою улыбчивую персону стали с опаской коситься. И отходить подальше.
Правда не все — Семарглшна, которая вторая, зыркала, но не отходила. Ну и хер с ней, махнул я мысленно лапой, не до неё.
Тем временем, занятие закончилось, студентики разбрелись. И тут Велесыч, ветеран засранства, выдаёт такое — хоть стой, хоть падай.
— Доспехи соберите с кладенцами, Стрижич.
Я это оригинальное предложение обдумал всесторонне, начал просто исходить эфиром, ну и ответил:
— Идите жоруну на хер, Велесыч.
— Вы совсем ополоумели, Стрижич?! Вы мой ассистент…
— А не служка, барахло носить!
— И вы загубили учебный процесс! Наставляемые ДОЛЖНЫ были победить, поверить в свои силы!
— Что вы говорите, Велесыч? А в вашу тупую голову не приходило, что такие вещи надо сообщать ДО поединка? Я загубил… своим ущербным чародейством вы и вправду чуть наставляемых не погубили — вы меня РАЗОЗЛИЛИ, — улыбнулся я.
— Вы совсем зазнались, щенок, — на удивление спокойно выдал Велесыч. — Надо порку устроить, не хочется дело из-за болвана губить.
— Вот просто мои слова, а вам их к себе стоит обратить.
На этом разговоры и закончились, потопали мы в центр песчаного поля. Вообще — засранец-засранец этот Велесыч. Типа поединок, только посреди напитываемого его эфиром не один год поля. Ну реально — скотина редкостная.
Хотя, не стоит забывать, что если я “не самый умный”, то…
Впал я в транс, просто отключившись от реальности — там и доли секунды не пройдёт, и стал считать и модели строить. Проверка, меня. На психологические реакции, возможности. Вполне может быть.
И Велесыч — не тупая профессорская задница, а хитрожопая профессорская задница. Впрочем, много это не меняет, кроме того, что ряд своих разработок являть ТОЧНО нельзя. Ну, или если явить придётся — то валить тогда наглухо при попытке выжить.
Впрочем, вроде не придётся. Воздух я насыщал эфиром долго, качественно. Велесыч хоть и морщился недовольно, но дышал. Так что “дуель” выйдет так, как этот засранец думал. Только наоборот: на МОЕЙ территории, хех.
Вышел я из транса, ну а Велесыч начал песчаными щупалами в мою персону тянуться. Вот реально — показуха и проверка. Он не идиот, я и видел и слышал. ВЕСЬ песок — его. А он именно “тянется”. Ну да и хер с ним, заключил я, структурируя кислород в лёгких Велесыча.
Щупала через секунду опали, сам дядька скрылся в коконе бешено вращающегося песка. А я с интересом вчувствовался в творимое сильным магом противодействие… и ржал. Ну не совсем, но посмеялся. Дело в том, что Велесыч напитал область лёгких эфиром, очевидно, рассчитывая “сбросить чародейство”. Вот только к лёгким, как понятно, структурное уплотнение кислорода никакого отношения не имело. Потом попробовал сделать себе искусственную вентиляцию лёгких — как понятно, опять без толку. Ну и стал заваливаться, а я напрягся.
И не зря — несколько песчаных кольев буквально подкинули меня, разрушив воздушную плоскость. Чёй-то, как-то, мне на песочек не хоттся, не без иронии отметил я, формируя плоскости-планеры, зависая метрах в трёх над поверхностью.
Тем временем песчаный купол опал, предъявив Велесыча, порадовавшего очередным оттенком егойной физиономии. На этот раз — чёрной, вот какой редкостно разноцветный тип.
Повзирал на меня он, значит, стекленеющими глазами, ну и, видно, совсем собрался помирать.
Ну а в мои планы это не входило, так что отменил я манифестацию.
С минуту дядька дышал, как сволочь, промышленным пылесосам на зависть. Продышался и выдал:
— Прошу простить, Воздушный Владыка.
— Прощаю, — отмахнулся я, опускаясь на песочек. — Подобные проверки, уважаемый Веледум Велесович, чреваты смертями. Я не слишком кровожаден, но доводить мою миролюбивую добродушность — не стоит.
— Учту, Стрислав Стрижич.
— Ну и замечательно. С кем завтра занятия, Веледум Велесович?
— Второй и четвёртый круг, Стрислав Стрижич.
— Благодарю, до завтра, Веледум Велесович.
— До завтра, Стрислав Стрижич.
Какие мы стали охренительно вежливые, не без иронии думал я, топая с поля. Причём оба: прям Иван Иванович с Иван Никифоровичем, куда деваться.
И вот, топаю я, значит, прикидываю, что, похоже, в этом случае я прав. В плане — вокруг меня не идиоты, а меня проверяют. И результаты проверки… да мне, вообще-то, похер, в голос ржанул я. Библиотеку скопирую, да и нафиг паучатник с их проверками и прочими столицами. Ну… скажем так, скорее всего.
Но даже если нет: Воздушный Владыка, заносчивый хороший человек (это Велесычи всяческие — засранцы, а никак не я). Но вменяемый и договороспособный, если не борзеть. Так что тоже сносно, по большому счёту.
Предаюсь я этим мыслям, как вдруг чувствую: в кустиках неподалёку — родович. Это кто енто такой любопытный за нами следил, заинтересовался я, топая к кустикам. Так-то далеко, услышать без эфира — нереально. Да и факт “Велесыча повержения” — ну не сказать, чтобы однозначный, кустики далеко. Но кто енто такой любопытный — любопытно, вот такой вот каламбур, отметил я.
Даже приготовился догнать, если что. Но засадник кустистый не убегал, а даже приблизился. Хм, Семарглшна, отметил я. И чего тебе надо-то, задумался было я, но тут порыв ветра мне “что надо” пояснил.
Э-э-э… задумался я, вгоняя сознание в эфир. Нет, ну в принципе — мне ещё близнецы “тонко” намекали на предпочтительный способ досуга студенчества. И как вариант “подобраться к цели” я рассматривал, в том числе и через трахен-трахен. Далеко не как основной вариант, благо с воздухом в чисто шпионском плане можно очень многое сотворить. Но допускал, факт. И тут на меня выносит Семарглшну в такой, ОЩУТИМОЙ охотке. Причём на меня охотке, запаховые маркеры чётко указывают.
И что мне делать-то? В такой ситуации или нахер девчонку сходу посылать, или сексом трахать. Вот как-то… и не хочется особо, скажем честно. Но, наверное, всё же, стоит. И прямо скажем — интересная она девица внешне, и вообще. Ладно, разберёмся. И феромонный ответ надо запустить, а то бардак, отметил я.
— Стрислав Стрижич, — с придыханием выдала девица, сложив лапки на полной груди. — Вы… такой сильный, такой… — закатила она глазки, фоня феромоном.
— Я такой, — покивал я, реально сожалея об отсутствии усов, ибо подкрутить в такой момент ус — просто константа вселенной.
— От страсти сгораю…
Ну не сгорает, но щёлка повлажнела, соски стоят, глаза с поволокой, отметил я. Ну и по причине отсутствия усов выкатил яйцы — ну а что ещё делать?
Девчонка на факт выкачивания заулыбалась, ухватила меня за руку и целенаправленно потащила меня в рощу. Ну, хоть что-то новое точно познаю в обители знаний, отметил я.
Отмороженная порнуха.
Отвела меня девица на небольшую полянку с пробегающим ручейком, что меня несколько… насторожило. Всё же магичка воды, как-никак, так что начал я выделять эфир. Что девицей, похоже, принято было за проявление страсти. И, со стоном, присела она на корточки, приблизившись к моему паху, и начала быстрыми движениями языка ласкать то член, то яички. И глазищами зелёными на меня смотрит, такое, возбуждающее зрелище, отметил я.
Ну и член тоже отметил — из “полуготового” состояния вышел во вполне готовый режим. Девица удовлетворённо улыбнулась, лизнула мошонку, ну и взяла головку в рот. И, признаться, начала там языком вытворять такое… Хотя, сквозь волну накатывающего удовольствия дошло до меня, магия воды. Блин, было похожее.
Ностальгические воспоминания чуть не вышибли из меня всякую охотку, но как эфирный пинок по гормональным центрам, так и умелое скольжение губами по стволу, а язычком — по головке, не дало мне в самый интересный момент подло дезертировать.
А любовница, похоже, почувствовала заминку, ну и подключила руки, оглаживая мою задницу и бёдра, не прекращая минет, да и… хм, забавно.
По мне елозили, лаская спину и ноги, струи воды температуры человеческого тела. И вправду — забавно и довольно приятно.
Тем временем усилия Семарглшны привели к закономерному итогу — кончил я, как говорится, от души. Девица семя проглотила, вновь лизнув начавший опадать член, лаская уздечку, чертовски чувствительную после недавнего оргазма.
Член закономерно, после некоторой задержки, встал. И встала Семарглшна, развернулась ко мне тылом, широко расставила ноги, и вдруг согнулась напополам. Реально — напополам, сделав зрелище на её попку ну вот совсем интересным. Впрочем, согнулась она не без цели — протянутая рука потеребила меня по мошонке, ухватив за член. А вторая… прикрывала щёлку. Ну, с учётом гарантированного залёта от родовича — логично, подумал было я, но был за хобот притянут и направлен в розовую дырочку ануса. Ну, тоже ничего, резонно заключил я, входя в тёплую и подёргивающуюся плоть. Семарглшна слегка застонала, разогнулась, ухватилась руками за стоящее перед ней деревцо, начала слегка подаваться мне навстречу, в такт движениям.
А я, совершая фрикции, всё-таки предался на некоторое время ностальгии. Ну механические движения “тудыть-судыть” не так сложны, а гормональные центры я через эфир взбодрил.
Ностальгия была по Джувии, девушке-дождю, которая… эх, неважно, вздохнул я, вернувшись в тело полностью.
И слегка офигел. Я, похоже, перебрал с гормонами, дошло до меня, в процессе размашистой долбёжки в краснеющую попку. Причём девице это, похоже, было не неприятно — плоть подёргивалась, охватывая и массируя член, попка подавалась навстречу, нанизывалась на меня. Сама Семарглшна даже не стонала — повизгивала.
Наконец, я кончил, причём реально приятно — тут и гормоны, и прочее… но девица с натуральным рычанием повернулась, просто вцепившись мне в пах, буквально всасывая опадающий член и мошонку! Заработала язычком, а я смотрел в совсем шалые глаза. Ну… ладно, ещё разочек можно, наверное, решил я.
Тем временем член пришёл в боеспособное положение, а девица, перегнувшись, как в прошлый раз, уже двумя руками, за мошонку и член, направила меня в своё лоно.
Хм, видно совсем от страсти поехала, бегло оценил я, стерилизуя остаток семени на члене. Ну, в принципе — можно, только дети нам с ней точно не нужны, решил я, начиная фрикции.
Видимо, “вагинальное воздержание” сказалось — у девчонки начали подгибаться ноги, она даже жалобно застонала, но джентльменский я подхватил любовницу под пузико, продолжая фрикции. Ну и грудь поласкал немного — всё же в мире небольших и плотных грудей такое богатство было редкостью.
Любовница постанывала в такт фрикциям, лоно текло просто потоком — и по ногам девицы, и по моим текли потоки. И сжималось лоно чуть ли не сильнее, чем попка — я вообще не удивлюсь, если я у девчонки вообще первый, не через задницу.
Подошли мы к закономерному финалу, и тут Семарглшна меня почти напугала — сжала стенками лона член так, что я на миг забеспокоился, а не раздавит ли. Но не раздавила, а на оргазме это сказалось скорее в плюс, оценил я.
Подхватывая на руки падающую с блаженной улыбкой девчонку. Положил на травку, прилёг рядом, пожмякал сиськи — поулыбалась, но в себя не пришла. Ну и призадумался на тему — а дальше-то что?
Размороженная порнуха.