— Дык я туда дрова оставшиеся закидал. Чурки хорошие, сухие, — заржал сидевший поблизости Зелёный.
Пришёл Поповских и вывел всю группу на построение. Строевой смотр перед убытием прошёл очень быстро. Начальники служб отработанно сверяли ведомости обеспечения с имуществом. Медики осмотрели и опросили на предмет самочувствия. Кратенько высказался секретчик, напомнив о сохранности карт и блокнотов у радистов. Связисты занимались в сторонке со Смирновым и Уткиным, проверяли аккумуляторные пояса и антенны, даже для чего-то вызвали Маслова, который что-то рассказывал с умным видом. Заместитель командира пункта по боевой подготовке отвёл меня и Зеленого обратно к макету местности в еще не убранную палатку, начал расспрашивать нас о всякой ерунде.
Мы с Зелёным бодро ему рассказывали о «легенде» карты, азимутах, дирекционных углах. Заместитель остался доволен, спросил нас еще о порядке действий при различных вариантах высадки, организации связи головного дозора с ядром группы, условных знаках, — на том и остановился.
Строевой смотр закончился, и свита вместе с каперангом убыла восвояси. Поповских ушёл с ними. Федосов увёл группу в район ожидания посадки. Настроение у всех резко сменилось на приподнятое. Наконец-то и мы всем своим составом идём на задачу. Каплейт еще задерживался, а на площадку прибежал матрос-авианаводчик с вертолетной радиостанцией и начал разворачивать антенну. Я валялся, опершись спиной о свой рюкзак и закинув ноги на контейнер с радиостанцией Смирнова. Меланхолично перебирал содержимое отсеков сумки минера и вспоминал решение командира, отработанное мною на его карте. Вывод у нас должен был осуществиться воздушным путём посадочным способом — значит до района доставят с комфортом. В прошлый раз мне пришлось с вертолета высаживаться на воду, здесь на сушу. Так что — ничего страшного. Однако, вон смотрю Федосов уже группу поднимает и строить начинает, решил потренировать в посадке. Наверняка, нужное дело. Как бы не замешкаться перед люком и не застопорить движение. Я перекатился на четыре конечности, встал, поправил на плече кобуру с пистолетом, приладил на грудь свой пулемёт и побежал в строй. Тренировка проходила весело. На страховке возле воображаемого люка стоял гранатомётчик Габой и якобы подсаживал нас на борт. На моё замечание о том, что бортовой техник выставляет маленький металлический трап, не отреагировали. Зеленый пояснил, что частенько лётчики требуют быстрой посадки и на трап возле люка лучше не рассчитывать. Первым несся Федос, прыгал на спину Габоя и с нее в воображаемый люк. Потом по плану Федосов должен был помогать остальным, а заодно и пересчитывать — сколько разведчиков на борту. Крайними заходили на борт я, Зелёный и «киевлянин»-пулемётчик. Пулемётчик должен был выпрыгивать первым, прикрывая своим огнем высадку основной группы. Мы с Зелёным должны сразу бежать по направлению движения, занимать оборону и организовывать пункт сбора после высадки. Потренировались достаточно, однако командир все не появлялся. Начали тяготить дурные предчувствия — а вдруг задачу отменят или вывод осуществят на каких-нибудь грузовиках? А еще того хуже — потопаем на ножках. А забивать ноги с самого начала выхода как-то неохота. Матрос-авианаводчик начал переговоры с кем-то по станции и тут же появился наш каплейт в сопровождении оперативного офицера и еще парочки штабных. Поповских подбежал к группе, Федос и Зеленый нацепили ему на спину рюкзак и подали его АКМ-С. Поповских, экипируясь, вполголоса начал доводить распоряжения до заместителя. Задачу нам не отменили, но добавили еще одну попутную. Сейчас полетим не сразу в район, а еще куда-то — и только оттуда нас выбросят. Вот почему так долго наш каплейт находился у кэпа.
Из-за сопки, шумя винтами и чуть ли не задевая вершины деревьев, выскочила пара транспортно-десантных КА-29 и прошлась над посадочной площадкой. Авианаводчик швырнул на землю сигнальный патрон оранжевого дыма для определения скорости и направления ветра. Тут же один из вертолётов резко пошёл вниз, завис над площадкой и аккуратно опустился на стойки шасси. Открылся люк и оттуда выглянул один из летчиков и призывно замахал рукой. Как и говорили мне наши моряки, металлического трапа никто перед люком не выставил.
— Группа! в боевом порядке на борт — марш! — скомандовал командир.
В колонну по одному мы понеслись к вертолету. Федосов и Габой обогнали всех и подбежали первые. Габой сразу же нагнулся, ухватившись за вертолетный комингс. Федос прыгнул ему на спину и пулей залетел в вертолет. Посадка прошла секунд за двадцать. Я с разбегу, оттолкнувшись левой, прыгнул на спину Габою, оттолкнулся правой и влетел, несмотря на туго набитый рюкзак, внутрь. Меня тут же принял Федосов и откинул в сторону. Габоя затащили мощным рывком. И сразу же — на взлёт! Я прилип к бортовому иллюминатору. Прошли над площадкой, внизу виднелся авианаводчик, у которого сдуло пилотку, и он лихорадочно её догонял под потоками воздуха от винтов. Прошли над сопками и ушли в сторону моря.
Летим уже полчаса и всё над морем. Неужто нас сбросят по «мокрому»? У нас ведь ни плавсредств, ни спасательных жилетов. Потонем к чертям и до берега не доберемся, даже если рюкзаки отстегнем. Хотя нет. Вооон аж возле самого горизонта виднеются силуэты походного порядка отряда кораблей. Неужто сядем на палубу? Жаль, что я не умею различать корабли по силуэтам, как матросы наблюдатели с коробок. Хотя вон тот, самый здоровенный, что-то напоминает. Действительно, это же ведь наш старый знакомец — большой десантный польской постройки, на котором мы совершали переход морем. Вертолет взял курс на именно этот корабль. Интересно, нас снова разместят в спорткубрике среди непонятных розеток, труб, каких-то виндзелей и прочей «железячной» атрибутики или засунут в твиндеки к морпехам. Если в спорткубрике, то неплохо: можно чайку будет сварганить. Хотя нет, кипятильник я упаковал в ящики. Да ладно, можно наверняка с бортовыми морпехами договориться — у них есть что-нибудь кипятящее наверняка. Да и аппетит разыгрался, а мы ведь не завтракали. А ожидание на свежем воздухе и перелет морем только разожгли желание чем-нибудь перекусить. Тут еще один насущный вопрос. Листы карт мы получали с Зеленым того самого первоначального района, и азимуты движения отрабатывали применительно для той местности. А вот сейчас, если добавили попутную задачу, куда идти, какие азимуты брать, где поворачивать, где выбирать видимые на местности ориентиры?? Хотя, зачем зря переживать, у нас есть командир группы — надеюсь, он этим озаботится. Стойки шасси коснулись палубы, и мы посыпались через открытый люк на корабельную площадку. Хорошо нас вовремя каплейт предупредил, что высадка не по-боевому, а то бы начали всех пугать своими автоматами и перебежками. Лично я бы рванул куда-нибудь к камбузу, а Зеленый наверняка бы меня поддержал. Вертолет ушёл. К нам подбежал кто-то из корабельных офицеров и увел группу за собой. Слава богу, не в твиндеки, а в уже хорошо знакомый спортивный кубрик. Времени оказалось было предостаточно. Поповских снова ушёл, озадачив Федосова кормежкой личного состава и выставлением вахты. На этот раз палубу и борта патрулировали корабельные матросы, бравых морпехов видно не было. Моряки видимо принимали нас за своих, поэтому отнеслись более дружелюбно. Мы с Зеленым выползли на знакомый маршрут кубрик- гальюн и по дороге, встретив патрульного по борту, начали его допрашивать. Бравый «годок» в темно-синей робе и оранжевом спасжилете сперва оглянулся по сторонам, потом сопроводил нас до гальюна и, вытащив из-за пазухи помятую пачку «Охотничьих», с наслаждением закурил и, выпуская дым в сторону вентиляции, принялся рассказывать нам всяческие ужасы о предстоящем десантировании. Морпехи сейчас сидели по своим местам, перепроверяли готовность своих машин и готовились «удариться» об берег. Моряк рассказал, что боцкоманды готовят к пуску на воду одну моторную шлюпку, и сегодня на «коробку» вертолетами доставили каких-то «шишек» из штаба флота и еще несколько «красных фуражек» (сухопутчиков). Проводив нас до кубрика и пообещав за пару банок пайковой сгущенки достать у электриков кипятильник, матрос вальяжно удалился. Когда я заступил на вахту по охране кубрика, новый знакомец вернулся. Кипятильник оказался точной копией нашего, только вместо подковок на провод были прикрученные какие-то непонятные пластины. Совершив обмен, я отстоял вахту и с удовольствием принялся разбираться с новым кипятильником и сразу же опробовал его методом кипячения воды в котелке. Где же замкомгруппы шляется?.. Времени прошло уже достаточно, я даже часовую вахту успел отстоять, а его все нет. Может заблудился в хитросплетениях металлических коридоров большого десантного? А может морпехи вылезли из своих трюмов и утащили его к себе. Почему-то морские десантники сейчас у меня ассоциировались с чертями. Сидят в своих твиндеках, как черти в адских пещерах, все в черном и в готовности вырваться на волю и порвать всех на своем пути. Недаром ведь их в войну фашисты обзывали «Черной смертью». Наверняка ведь заслуженно. Только вспомнил Федосова, так вот он и появился. Никто его никуда не уволок. Саня тащил в одной руке термос, в другой бачок и, вдобавок, зажимал подмышкой две булки хлеба.
— Ваша мама пришла, макарон по-флотски и салат принесла, — грохнув термос и бачок на палубу, возвестил он, — достаем котелки, Рихтман по очереди мойщик, Брейк придумай чаю, а то я устал, капец.
— Лехко! мне надо два котелка еще, воду сам принесу, — обрадовался я своей предусмотрительности.
— А разве моя очередь мойщиком? — удивился ненатурально и чисто для вида Рихтман.
Пока я кипятил воду и заваривал чай, макароны и салат разложили по котелкам, оставив и на долю командира. Вдруг его не покормят в местной кают-компании, придёт голодный и злой, а нам этого не надо. Вот стоить мне кого-нибудь вспомнить, так он сразу же появляется. И чего я дурак Сабрину не вспомнил? Появился Поповских.
— Таак… с пищей, смотрю, определились. Сейчас я перекусываю и головной дозор — со мной! будем определяться с направлениями после высадки. Дополнительные листы карт не получаем. Федосов — в готовности получить боеприпасы из расчета на стрельбу по береговому патрулю и спасательные жилеты.
Вот это да! Теперь сопоставляем полученную информацию. Моряк-патрульный рассказал о том, что морпехи готовятся к высадке, плюс прилетели какие-то «шишки». Да и само наше пребывание на большом десантном говорит о многом. Неужто мы с «черной смертью» в коробках на берег попрём? Ой, как неохота! Хотя для чего-то боцкоманда готовит моторную шлюпку. Но мои сомнения снова развеял каплейт.
— Итак, охламоны, вкратце довожу задачу. Высаживаемся впереди десанта с борта плавсредства. Уничтожаем в ходе боевой стрельбы береговой патруль. Проводим доразведку полосы высадки. После отходим на превышающие высоты и оттуда корректируем огонь палубной артиллерии, обеспечивающей высадку десанта. После занятия плацдарма основными силами, выводимся в район выполнения задачи по поиску сухопутным путем в пешем порядке. Огонь артиллерии корректирую я! Переговорные таблицы у меня получены — сейчас выдам связистам для проверки связи…
Ох, отпустило! Значит все-таки знакомый вариант выброса на сушу с борта шлюпки, а не в «железе». Ладно, пойдём с командиром смотреть на береговые очертания.
Капитан-лейтенант быстренько перекусил, похлебал чаю и увел нас с Зелёным за собой.
Увиденное в рубке управления надолго отпечаталось у меня в мозгах. Возле нескольких здоровенных планшетов суетились простые матросы-срочники. Рядышком стояли столы с кучей телефонов и проводов. За столами сидели офицеры, давали какие-то команды матросам-планшетистам, переговаривались по «каштанам» (переговорное устройство), ругались в трубки телефонов. В общем, шла напряженная работа. Обилие больших звёзд на погонах офицеров в рубке просто пугало. Не хватало в общей суете попасть под раздачу от старшего офицерского состава. Нас подтолкнули к одному из планшетов. Сам планшет был полупрозрачный и исчерканный различными надписями и цифрами. Вот видна береговая линия, вот синим нарисованы позиции «условного противника», черными квадратиками — районы нанесения ударов артиллерией, красными линиями и квадратиками — нарисованы наши войска.
— Головной! время три минуты — на изучение обстановки и на определение азимутов! — скомандовал Поповских и отошёл к группе офицеров у большого стола с разложенной на нём картой.
Мы быстренько стали определяться. Так, сперва откуда идём. В каком направлении будет находиться берег. Азимут на видимые с воды ориентиры. Хотя высадка начинается в то время, когда еще темно. На планшете видно несколько превышающих высот. На одну из них и будем держать курс. Матрос-планшетист с усмешкой глядел на наши манипуляции с компасами возле планшета.
— Течение смотрите возле берега и данные метео, — подсказал он нам.
— Ага, спасибо, — пробормотал я и уставился на планшетную карту. Вот! правильно, однако, «корабельный» мыслит. Вот она стрелочка с указанием скорости течения. Скорость небольшая, но снос шлюпки будет явственный. Поэтому надо скорректировать курс сразу после посадки в шлюпку. Тут же Зелёный высказал здравую мысль:
— Глубина, метров за пятьдесят до берега, ноль пять метра, где-то на уровне вот этой скалы, которая будет справа по борту.
— И что нам даёт полметра глубины? — не понял я.
— А то, что выйди на траверс скалы… ээ… «Флагман», — прочитал название с карты Зеленов, — то мы можем уже в пешем порядке по «мокрому» выйти на берег до линии открытия огня по береговым целям. Плюс, когда пойдём ножками сразу проведем разведку инженерных заграждений на участке высадки морской пехоты…
— Зелень, я думал, что ты только жрать горазд!
— Времяяя! — подошёл к нам Поповских. — Все за мной — шагом марш! сейчас будете докладывать посреднику действия головного дозора.
Вот как! У нас есть еще и посредник. Каплейт подвел нас к столу, за которым только что стоял сам. Офицеры разошлись, остался только командир десанта, незнакомый каперанг в камуфлированной форме со штатом морской пехоты на рукаве. Капитан второго ранга во флотской тужурке. И еще один в камуфлированной форме с десантными птичками на воротнике.
— Тащ подполковник! — обратился к «десантнику» Поповских. — Головной дозор готов доложить!
Подполковник достал из своей командирской сумки тетрадку и пару карандашей, полистал, нашёл нужную страницу. Потом поелозил по карте, нашёл участок высадки и кивнул:
— Ну что ж, жду доклада!
Поповских толкнул меня локтём. Я выпучил глаза и пару секунд молчал, потом встряхнулся и начал сперва медленно:
— Товарищ… ээ… подполковник! докладывает старший матрос… Сперва слова приходилось выталкивать, я даже чуть-чуть начал заикаться. Потом разговорился и меня понесло. Я доложил порядок действий после посадки на плавсредства, доложил азимуты, поправки на течения, влияние погодных условий на видимость береговых ориентиров. Не забыл про скалу «Флагман» и глубины. Уже не останавливаясь, начал рассказывать порядок связи на высадке. Действия головного дозора при встрече с противником, порядок оповещения по условным сигналам. Меня уже было не остановить, и я начал рассказывать подполковнику про боевой порядок группы при ведении разведки прибрежной полосы. Когда я уже просто нес ахинею и рассказывал про меры безопасности, меня все-таки прервали. Надо заметить, что незнакомый подполковник-десантник все время слушал, не перебивая, и удовлетворенно кивал головой, что-то отмечал на карте и делал пометки в своей тетради. Мой монолог прекратил командир десанта:
— Хватило бы про азимуты и поправки на движение. Остальное мне — как козе баян! со своими бы разобраться… так, Виктор Борисыч? — переспросил он десантника.
— Да нет, ну почему же. Я, как старший офицер разведотдела округа… аа…
— Виктор Борисыч! Ты, как посредник, согласно распоряжений руководства учений, идешь на высадку с этой разведгруппой и объективно её оцениваешь.
Подполковник хмыкнул и начал собирать свои бумаги в планшет:
— Ох, будь вывод парашютным способом или посадочным, так без проблем! А тут я ж в первый раз так буду высаживаться. За два года в Афгане как-то ни одного моря не нашел, а тут еще они по берегу стрелять начнут… Или потопят меня к чертям собачьим.
— Да не бойсь, все в первый раз бывает! — хохотнул каперанг.
— А вот у них головной дозор, я так понимаю, лейтенанты под матросов залегендированы или прапорщики? — переспросил «комдеса» сухопутчик и настороженно посмотрел на меня с Зелёным. Поповских, стоявший сбоку от нас, даже хрюкнул от удивления…
— Да я почём знаю, вон у каплейта спрашивай! Я к разведчикам в их дела не лезу — кто у них да как они…
Поповских вышел чуть вперед:
— Никак нет, товарищ подполковник! звания соответствуют указанным в выписке по личному составу! головной дозор — старшие матросы срочной службы!..
— Мля! — сказал подполковник. — Копать не перекопать! — после чего произнес фразу, которая, в силу своей необычности, впечаталась мне в память на очень долго. — Сходил на караван за «пайсой»! Мне там хоть жилет какой-нибудь дадут?..
По решению Поповских, при выходе на траверс скалы группа оставляла рюкзаки в шлюпке. Проведя разведку прибрежной полосы, выходила на береговую линию и отстреливалась. В шлюпке с мотористами для прикрытия оставляли Федосова и гранатомётчика. Распределились еще раз, вспомнили как должны стоять мишени, порядок поражения. Работали только стрелковым вооружением, поэтому гранатомётчик был не нужен.
Шлюпку чуть-чуть подбрасывало на волнах, я и Зелёный лежали на носу. Напарник уже прикрепил свой ночник и теперь не отлипал от окуляров. Я пялился в бинокль на верхушку сопки ориентира и постоянно сверялся с компасом. Страх и мандраж прошёл, уверенность росла с каждой минутой. Наш посредник сидел где-то по центру рядом с командиром и напряженно молчал. Сейчас выходим к месту высадки. Мне предстоит первому покинуть борт. Если ошиблись с глубиной, то придется забираться обратно. Я поправил жилет, проверил кобуру с пистолетом и запихнул пулемёт за спину. Вспомним все еще раз. Пулемет упакован в пакет и перевязан резинками, пристегнут на карабинчик и стропу к плавжилету. Боевые патроны снаряжены в магазин. Всё, пора! Бинокль в чехол и под жилет. Шлюпка плавно замедляет ход. Левой рукой за шкерт. Иииии!..
Толчок в плечо. Ногами вниз с разворотом я лечу в воду. Брррр… Ого, какая холодина. Иии! Вода чуть выше пояса! Я стою на дне ногами. Бреду вдоль борта не отпуская шкерт. Волнение в норме. Иногда вода достает до подбородка, но все вполне терпимо. С другого борта слышен всплеск и приглушенное: «Ууууу, мляяя». Всё, Зеленый в воде. Вдвоём уходим вперед, засвечиваем фонарики с красными светофильтрами, прикрепленные к воротникам плавжилетов. Слышна серия всплесков. Всё группа десантировалась в воду. Пора выстраивать боевой порядок. Мы с напарником в центре угла, который образует высадившаяся группа. Шлюпка заякорилась. Бредем к берегу. Я наблюдаю за левым флангом, Зеленый — за правым. Холодно. Очень холодно — и тихо! Только прибой шумит о камни где-то впереди. Зеленов находит какой-то поплавок красного цвета. Через пару метров от меня такой же. Ага, группа, стоп! Неслышной тенью разрезая воду, словно крейсер, приближается Поповских, волоча за собой на связке-буксире проверяющего. Командир из-за пазухи достает свой непромокаемый планшет, при свете фонарика на спине Зеленого что-то черкает. Опрос всей группы — обнаружено еще несколько поплавков. Отмечены. Бредем дальше. А возле берега железные противотанковые ежи. Я такие только в фильмах про войну видел. Наверняка эти железки выставили, опасаясь высадки какой-нибудь рпт (роты плавающих танков). Такие вроде на большом десантном есть. Поповских снова отмечает на своем планшете. Каплейт смотрит на часы и так, чтобы слышал проверяющий, дает мне команду:
— После уничтожения берегового патруля и подхода шлюпки — уничтожить инженерные заграждения способом подрыва!
— Есть! — отвечаю ошарашено я и вспоминаю — хватит ли мне огнепроводного шнура и капсюлей детонаторов, чтобы подорвать имитаторы мин? Тут еще линия прибоя и с электрической цепью для подрыва лучше не связываться.