— Ага, понятно! Значит перекрыть юго-западный выезд проблем нет?
— Точно так.
Капитан снова задумался, а я заерзал от нетерпения и любопытства. Что же он такого задумал. Позже оказалось, что Поповских решил отказаться от проведения налета. И правильно сделал, потому что посредник уже был предупрежден о наличии разведгруппы поблизости, которая знает положение батареи на местности. Соответственно, офицеры батареи через посредника всё уже знали и могли предпринять существенные меры против нашего нападения. Усилить и увеличить количество секретов, провести доразведку местности, сменить переговорные таблицы. Как выяснилось, сама по себе батарея не ездила — у нее был приданный взвод из мотострелков для охраны, так что народа у них было в несколько раз побольше, чем у нас. Каплейт решил провести засаду на самом первом заезде в овраг. Для того, чтобы пусковые установки не ушли через юго-западный выход, его решено было перекрыть, не давая возможности ракетчикам использовать запасной выход. Так как завтра заканчивался последний этап учений, то ракетчики будут вынуждены выехать на вершину сопки для обозначения пусков или еще чего-либо. Поэтому Поповских решил устроить засаду на подъёме, где-нибудь поближе к камуфляжным деревьям. Причем засаду он спланировал самую что ни на есть полнокровную — с максимальным использованием холостых боеприпасов и имитации.
На подъеме был один участок, который он лично тщательно обследовал. С одной стороны — склон был более-менее пологий и под небольшим градусом, заросший густым кустарником, — на машине вряд ли здесь проедешь, а вот личный состав ножками пробежит спокойно. С другой стороны — склоны заросли только чахлыми кустиками и имели значительное превышение. С точки зрения нормальной логики и тактических условий местности огневые подгруппы надо было располагать с более защищенной стороны и маскироваться в кустах. Неординарность решения Поповских заключалась в том, что подгруппы он решил расположить наоборот — на открытых участках со стороны более высокого склона.
И все-таки в этом решении был свой смысл. Причем основанный на тонком расчете и знании психологии условного противника. Ракетчики были осведомлены, что рядышком где-то бродит разведгруппа, которая в отместку за то, что посредник не дал подтверждения обнаружения батареи, постарается устроить какую-нибудь пакость. Перед выходом на стартовые позиции и развертывание приданные мотострелки проведут разведку дороги, да и наверняка будут охранять и контролировать выдвижение машин. А ведь если смотреть снизу вверх, то самое удобное место для засады именно в кустах. Там хоть роту по фронту можно вытянуть. Поэтому все внимание будет уделяться именно тому склону. Наши же подгруппы будут располагаться ближе к самой стартовой позиции со стороны более высокого склона возле самих «бутафорских» деревьев. Группу можно раскинуть по тройкам вдоль всего участка подъёма. Придётся поработать над маскировкой среди бурьяна и открытых участков. Мне же предстояло заложить все имеющиеся в наличии имитационные заряды вдоль всей трассы подъёма. У меня даже мозги начали закипать при составлении расчёта. Имеющегося в наличии саперного провода на катушке хватало, электродетонаторов было с избытком. Избыток детонаторов получился из-за того, что мичман со службы РАВ, выдавая электровзрывпакеты с вышибным зарядом, отсчитал и на них средства взрывания, а электродетонатор в эти взрывпакеты уже был встроен. Немного подумав, я предложил каплейту вывести еще одну линию подрыва на дымовые патроны, которые расположить перед позициями огневых троек. Когда будем отходить, я «подниму» дымовые заряды, которые замаскируют отход полгрупп, ведь придется всем отходить на пункт сбора после проведения засады по почти что открытой местности.
Каплейт поставку дымовой завесы одобрил. Со своей стороны он предложил имитаторы мин (ИМ-82) установить с обратной стороны дороги от нас. Не скоро, но мысль командира — с потугами и скрежетом, — до меня дошла. Если мы, к примеру, останавливаем колонну путем подрыва головной машины и тыловой и начинаем обстрел справа, то личному составу придется спешиваться и занимать оборону слева — как раз в том месте, где установлены «мины» в управляемом варианте. Теперь еще придется рассчитывать участок местности и время для подрыва головной и тыловой машин. Я доложил командиру, что первую «мину» установлю в ямках «декоративных» деревьев. Мое предложение каплейт отверг.
— Подумай сам, они пустят головной дозор, который будет также выполнять функции отряда обеспечения движения за несколько сотен метров впереди себя. Подойдут они к этим деревьям, начнут вытаскивать, чтобы машины проехали, а тут — бац! — провод. А куда ведет? Да прямо к минеру! Нет, лучше метрах в десяти дальше деревьев установи. Пусть снимут их, считают, что уже на позициях. Тогда голова колонны втянется уже полностью на подъем и, по моим расчетам, вся колонна будет на трассе подъёма на узком участке. Вот тогда и одновременно можешь головняк и тыл «поднимать».
Да, работы до утра полно. Тем более то место, где мне определил Поповских, из-за маскировки проигрывало в тактическом плане. Мне придется сидеть ближе всех к колонне в огромном раскидистом кусте, росшем в самом начале склона в метрах двадцати от дороги. При начале обстрела, если противник быстро сориентируется, меня легко обойти сзади. Тем более, получается так, что этот промежуток сзади меня нашими огневыми подгруппами не простреливается. Однако, чего это я раскис? Ведь эту самую еле видимую тропку, ведущую в обход куста, тоже можно заминировать. Точно, заложу один электровзрывпакет и один дымовой патрон. Взрывпакет поставлю на замыкатель — придется все-таки использовать батарейку от фонарика. Жалко, конечно, но неохота попасть под раздачу да еще с тыла. Тем более, если дым сработает, можно быстренько выскочить из куста, поменять позицию и обстрелять противника, совершающего маневр обхода. Пока я считал со своим блокнотом и мучительно раздумывал, прикидывая схемы минировании и считая имитацию, состав моей тройки с которой я ходил на доразведку, был дополнен новым командиром — Саней Федосовым. Поповских проинструктировал старшину и отправил подгруппу на ликвидацию юго-западного выхода из оврага. Тройка с задачей справилась в течение часа. Федосов с разведчиками тихонько пробрался к проезду и, осмотрев его, пришёл к простейшему решению. Над узким поворотом нависал огромный земляной выступ. Разведчики просто его подрыли, и он начал тихо осыпаться и сползать вниз. Его потихоньку подрывали и — через час дорога была перегорожена земляным оползнем, выглядевшим вполне естественно. Все мероприятие прошло тихо, мирно, без каких-либо приключений, и к тому моменту, когда я начал закладку зарядов на головную и тыловую машины, подгруппа вернулась. К рассвету мы были без сил. Но позиции для огневых подгрупп наблюдателей были оборудованы и замаскированы. В целом позиции для засады выглядели таким образом. На вершине склона возле самого начала подъема из оврага сидел замаскированный командир группы со связистом и выполнял функции наблюдателя. Со своей позиции он прекрасно просматривал весь засадный участок и мог одновременно наблюдать за ракетчиками. С правой стороны вдоль всего профиля подъёма располагались замаскированные огневые подгруппы. Где-то посередине подъема в разросшемся кусте сидел минер- подрывник, то есть я. На самом верху, в конце подъема с левой стороны с направлением стрельбы вниз в сторону кустов, занимал позицию пулеметчик ПКМ Киев и Саня Федосов. Получалось так, что пулеметчик простреливал все пространство слева от колонны. То есть группа проводила Г-образную засаду с применением минно-взрывных средств. Весь остаток ночи мы провозились, копая, маскируя, таская саперные провода. Пункт сбора определили в роще на верхушке сопки. Рюкзаки и ненужное имущество для проведения засады оставили там. На охране остался невостребованный гранатометчик Габой и второй связист Уткин, который находился на постоянном дежурном приеме с Центром. Габой и Никита жутко переживали о том, что не участвуют в общем «концерте», но к Поповских даже не думали подходить — настолько он был собран и деловит. Когда начало рассветать, даже успели провести одну тренировку по порядку отхода. Меня колотил «предстартовый мандраж», я еще раз проверил все провода, проверил ПММку (подрывную машинку), на веточках куста развесил провода в порядке подрыва зарядов, проверил в холостом режиме свою растяжку. Еще раз, уже по-светлому, перепроверили и устранили все признаки своего пребывания. Всё!
— Группа, по местам! включили приемники! все в режиме ожидания! — глухо скомандовал Поповских, и мы все разбежались.
Я добежал до своего укрытия, осторожно раздвигая ветки, забрался внутрь куста, стараясь ничего не стронуть с места, аккуратно улегся. Расстегнул сумку минера, достал машинку, подсоединил провода. Раздвинул сошки пулемета и, повернув козырек бейсболки назад, начал моститься, выбирая наиболее удобное положение. Так я пролежал пару минут. Лежать надоело и я, закинув руку назад, достал из чехла фляжку и открутил колпачок. Принюхался. В нос ударил пряный аромат хорошо выдержанной медовухи — подарок Зеленого, притащившего от своего «информатора» целую трехлитровую банку и ухитрившегося зашкерить её от командира. Сделал пару глотков. Сладкий, немного терпкий и шипучий напиток с легким послевкусием меда. «Градуса» вообще не чувствуется. Ох, хорошо! В голове прояснилось, спать совсем перехотелось, в желудке стало тепло. Эх, если бы курил, то наверняка бы сейчас с удовольствием посмолил «Примы». Хотя и так хорошо. В наушнике раздался голос каплейта:
— Довожу до всех! противник готовится к выезду! сворачивает лагерь, движение начнет примерно через час! у кого станции — подтвердить тоном!
Запикали тоны подтверждения. Мне, как одному из «первых скрипок» в этом концерте, тоже можно было бы станцию дать. Хотя… ну ее от греха подальше! все-таки вес дополнительный, а еще командир начнет какие-нибудь указания давать и требовать доклада… Поэтому и с приемником посижу.
Ракетчики собирались гораздо дольше, чем час. Медовуху я уже пить опасался. Хватит и нескольких глотков. Разморит меня, не дай бог, просплю всё на свете — позору потом не оберешься.
— Внимание, выдвигается пеший дозор! — оповестил Поповских. Накатывающий сон как рукой сняло. Ну, начинается. Где этот дозор? почему так медленно двигается?..
Пришлось перекатиться осторожно по веткам, чтобы не захрустеть, и высматривать начало подъёма. Вскоре показался дозор мотострелков. Вот они, чудо-богатыри пехотинцы. Ну, хоть бинокль у меня не забрали, можно в подробностях рассмотреть, что за противник у нас. Солнца нет, оптика бликовать не должна. Пеший дозор состоял из пятерых бойцов. По всей видимости, по лицам, парни нашего призыва и возраста. Хэбэшки новые, наверняка полученные перед учениями, темно-зелёные «стекляшки», на плечах зеленых ватников красные погоны, на головах — каски, за спинами — вещмешки. Все в пехотной снаряге. Идут просто, по-походному — автоматы за спиной. Выдвигаются, не торопясь, в колонну по одному. У одного за спиной коробка радиостанции с антенной штырём. Непонятно, кто у них старший. Идут, о чем то разговаривают. Остановились почему-то. Связист присел, снял с помощью других станцию. Ждут. Присели на корточки, закурили. Из-за поворота перед подъёмом появился еще один. Этот оказался на вид гораздо интереснее остальных. Форма на нем другая, выгоревшая добела «афганка». Несмотря на зверский утренний холод, без бушлата. Красных погон на плечах нет. Что удивительно, появившийся не в сапогах, а в высоких шнурованных ботинках. Вместо снаряжения — на нем «лифчик»-нагрудник, а на голове вместо каски — широкополая панама, наподобие шляпы нашего Поповских. Самое интересное, что даже в бинокль можно разглядеть на лице следы очень хорошего загара. Появившийся, скорее всего сержант, подошел к ожидающим его бойцам и начал раздавать удары в «фанеру». По одному удару каждому хватило. С одного из пехотинцев слетела каска и он, высоко задрав ноги, плюхнулся на спину. Сидевший на корточках и куривший радист получил прикладом автомата в каску, откинул в сторону недокуренный бычок и резко вскочил. Даже на таком расстоянии долетали обрывки фраз:
— Черпаки, мля… колонна… урюки!..
Сержант снова построил четверку и, что-то вынув из карманов нагрудника, начал раздавать бойцам. Ага, понятно: раздал насадки и холостые боеприпасы. Так, понятно: теперь дал по ракете каждому и о чём-то инструктирует. Все снова начали выдвижение. Теперь идут совсем по-другому. Рассредоточились с двух сторон дороги, расстояние между бойцами по пятнадцать-двадцать метров. Автоматы теперь по-боевому — стволы смотрят в стороны склонов. Пехотинцы постоянно оглядываются назад, чтобы держать друг друга в зрительной связи. Старший с радистом идут в конце. Теперь бойцы смотрят по сторонам и под ноги. Постепенно забираются вверх. Старший иногда останавливает пехотинцев взмахом руки и сам внимательно смотрит почему-то в сторону наших позиций. Какой-то не простой этот мотострелок. На матерого такого охотничьего пса похож.
— Рихтер, смотри на того, что в панаме! таких снайпер первым делом выщелкивать должен. — появился в эфире каплейт.
Ждём, ждём, пропускаем. Снова мандраж. Будь мотострелки одни, без этого своего непонятного сержанта, я бы даже и не волновался. А этот ведет дозор осторожно высматривает, вынюхивает, того и гляди вскроет наши позиции. Постепенно мотострелки подтянулись до моей позиции. Пыхтенье слышно вполне отчетливо. Первая пара прошла мимо, не заметив ничего. Вторая прошла. На мой уровень вышел радист с сержантом. Ни хрена не прошли мимо. «Загорелый» остановил дозор и, присев на колено, начал пристально смотреть в сторону моего куста. Я заранее натянул капюшон маскхалата на голову и вжался в ветки. Сердце глухо застучало.
— Парамон! ну-ка пездуй к вон тому кусту! осмотри его со всех сторон! — приказал кому-то сержант. — Радист, бля, на месте! куда тоже ломанулся?!
Я чуть приподнял голову, пытаясь высмотреть происходящее. Неужто меня сейчас обнаружат. Придется давать очередь по дозору и убегать вверх по склону сопки, словно заяц. Тогда всей засаде полный капут. Один из мотострелков, направив ствол автомата на куст, начал медленно приближаться. «Загорелый» присел на колено и направил автомат в ту же сторону. Пехотинец подошёл прямо ко мне и подвигал стволом ветки. Даже сердце замерло. Ни хрена он не увидел! Хотя стоило ему опустить взгляд чуть ниже, и мы встретились бы с ним глазами.
— С другой стороны посмотри! быстрее шевелись! — скомандовал снова сержант.
Пехотинец начал обходить куст. Пошебуршал снова ветками поверху, проводов также не заметил. Потом до моего слуха донеслось журчание. Видно мотострелок решил заодно справить малую нужду.
— Серыййй!! — проорал он через несколько секунд, — Серый!
У меня чуть сердечный приступ от его крика не случился. Неужто провода нашел или леску растяжки увидел?
— Оу, военный! хули орешь, придурок? — отозвался Серый.
— Тута тропка! можно с дороги этот куст обойти, а так никого. Я вертаюсь?
— Давай обратно.
Боец, ходивший на досмотр, вприпрыжку побежал к дороге.
— Парамоша! ежели что проебал, сегодня в село к деду Игнату за шаропом пойдешь! у дедушки последний рейд сегодня, — встретил его непонятной фразой Серый и снова махнул рукой, приказывая начать движение.
Ох, ты господи! вот это я страху натерпелся! Кто такой в конце концов этот Серый? Правильно сказал Поп, что таких снайперам надо первыми щелкать. Вскоре дозор пехотинцев дошёл до бутафорских деревьев и начал их вытаскивать. Связист опять снял с себя станцию, Серый отошел в сторонку от остальных и, достав из кармана металлический портсигар, вынул папироску, облизал её кончик и с удовольствием прикурил от зажигалки.
— Внимание! первым едет УАЗик! по всей видимости с посредником. Пропускаем! — предупредил каплейт.
Через пару минут из-за поворота выехал автомобиль. В бинокль удалось рассмотреть, что на переднем сиденье сидел какой-то важный военный с опухшей физиономией. УАЗик, газуя, пропыхтел мимо моего куста и взобрался на подъём. Судя по скорости, скорее всего, ехал на первой или второй передаче, значит большегрузы будут ползти еще медленнее. Командирская машина заползла на самый верх в конец подъема. Серый забычковал свою папироску и засунул её в портсигар. Спокойно подошёл к УАЗику, из которого уже вылез какой-то офицер, по все видимости тот самый посредник. Представился ему, что-то объяснил, показывая рукой на дорогу. Офицер помахал головой отрицательно. Серый отошел в сторону, собрал бойцов и повел их за собой вниз. По дороге он взял из рук связиста тангенту станции, прислонил наушник к уху и кому-то что-то рассказывал. Когда проходил мимо меня, я услышал обрывки фраз:
— Да не хочет он блоки ставить… херней, грит, не майся — здесь те не за речкой… нас обратно отослал на броню, а запасной выезд чо — так вот сам и ни с хуя обрушился?.. бля, вечером Парамошу зашлю, если сутки еще простоим… ага… салам…
Интересный этот Серый. Ведь грамотно мыслит! Если, действительно, поставить вдоль дороги с разных сторон по нескольку бойцов, наблюдающих и прикрывающих отход колонны, то можно легко сорвать нам засаду.
— Внимание! голова колонны пошла!..
Ну вот, дождались. Давайте, давайте… Мы вас уже давно ждём! Первым, натужно ревя движком, выполз тентованый КАМАЗ и попёр вверх, за ним поползло что-то здоровенное и большое. Постепенно вся дорога заполнилась установками вперемешку с грузовиками. Не столько уж их и много. Ну, командир, давай!
— Брейк, делай раз!..
Бббах! Я не видел, где и как рванул первый имитатор. Но после взрыва стало внезапно тихо и колонна начала притормаживать.
— Два!
Бббах! внизу возле поворота второй взрыв. Как раз рвануло ровно за крайней машиной. Земля, поднятая взрывом, начала осыпать кузова и кунги машин. Кто-то в колонне успел запустить ракету. Тут же раздались вопли и отрывки команд.
— Три!
Со стороны наших позиций раздались длинные очереди холостых выстрелов. Стреляли наши холостыми так, что можно забыть про парные одиночные выстрелы, можно поливать от души. Колонна полностью встала. Из машин начали выпрыгивать бойцы. Кто-то просто метался. Кто-то вылез и с интересом смотрел в нашу сторону.
Наконец-то командование ракетчиков и мотосрелков сообразило, что к чему, послышались какие-то команды и личный состав начал забегать на левую сторону дороги и пытаться занять оборону среди густого кустарника. А если кто-то упадет прямо на электровзрывпакет? Ведь может конкретно пострадать. А меня это не волнует.
— Четыре!
Я уже успел перекинуть провода линии. Бббаахх! в воздух уже взлетают ветки кустов. Крики усиливаются.
— Пять!
На фланге вверху мощно заработал ПКМ Киева.
— Завеса!