Элиот лежал с закрытым глазом, его сознание витало где-то далёко, он видел, как проводит время со своей семьёй, они мирно сидела на поляне, а потом погода испортилась, тучи затянули небеса. Земля сохла, по ней шла зловещая поступь. Только черты не разглядеть...
Система: Пользователь очнитесь!!!
Элиот проснулся не открыв глаза, он лишь чувствовал мокрую тряпку на своей израненной коже, всё тело сковывало боль.
Система: Вас пытаются лечить, самка неизвестного существа. Она не опасна. Голод скоро подступит.
Система: Искра не дала запустить протокол, я ослабила цепи и, та воспользовалась моментом, она выпустила каплю крови, а после подавила меня. Что-то произошло с вашим тело, она незримо пустила корни, я не могу найти изменения.
Система: Я смогла подавить концентрированную каплю, но она начнёт растворяться! Процесс отчистки не был выполнен, последствия могут быть самые разные, вы можете сойти с ума. У вас примерно один год времени.
Система: Рекомендуется сохранять эмоциональную стабильность!
Система: Нужно быстрее восстановиться. Выпейте крови девушки, я попробую отделить частицу языка, вы сможете говорить, только не убивайте её сразу, как донор она может пожить несколько дней.
Нежная рука протирала тряпкой ключицы, медленно подходя к шее.
Один глаз Элиота открылся, он сделал титаническое усилие чуть чуть приподнявшись и, укусил Амашу за запястье.
Система: Начинаю отделение языка, база крови обновлённая, запускаю процессы малой регенерации.
У Амаши округлились глаза и одномоментно начала кружиться голова, она уже давно привыкла терять свою кровь, но количество на сей раз слишком велико. Кровь, словно утекала в чёрную дыру, столь стремительно и жутко в одночасье.
Амаша решила стойко принять этот вызов судьбы. Ведь, для лучика надежды в её сердце ничего не жаль. Она всё равно не умрёт, даже если он выпьет всю её кровь.
Элиот увидел решительное выражение лица девушки, она просто смотрела в его безумный глаз, совершенно не сопротивляясь, даже поддаваться.
Он перестал пить кровь и отпустил руку.
Амаша пошатнулась, она испытывая лёгкое головокружение, но взгляд был мягок.
От этого взгляда внутри Элиота всё всколыхнулось и сжалось, он вообще планировал ослушаться систему и выпить всё, но жертва смотрит мягко на палача. От этого ещё больней.
Он решил, что теперь в долгу перед девушкой.
— Прости меня, такая у меня природа. Ты спасла меня, а я, хотел тебя убить, — говорил Элиот хриплым голосом на ломанном проклятом языке.
Глаза Амаши стали как два прекрасных серебряных блюдца. Девушка две минуты смотрела на Элиота, его раны чуть-чуть подживали прямо на глазах.
— Вы понимаете что я говорю, или язык слишком непонятен? Возможно система что-то не так передаёт, — говорил хриплый голос, глаз Элиота смотрел с сожалением на Амашу.
— А-а-а-а-а Ддаа... Убивайте на здоровье, если вам нужно, я дам ещё, пейте всю, — Амаша не могла в это поверить и, сдержать своих чувств тоже не могла. Она тыкнула запястье ко рту Элиота.
Её надежда разгоралась, как лесной пожар, а тусклый свет превратился в звезду, что осветил её серый мир, она обняла искалеченного Элиота начав плакать. Он был также холоден, а сердце всё ещё оставалось безмолвно, но это не важно! Ведь он жив.
Элиоту стало ещё хуже на душе, он ведь хотел её убить, а она нежно его обнимает, словно сестра потерянного брата. Это не любовь, но очень тёплое объятие, чем он заслужил это?
— Отпустите меня, пожалуйста, иначе я окончательно помру, как не от хреновых чувств, так от объятий...
Амаша моментально отлипла подскочив на ноги, начав что-то искать по дому. Она взяла большой нож и поднесла к своему запястью, — От крови вам лучше? Я дам ещё!
''Может она сумасшедшая? Или это я сошёл с ума...'' — Леди... Остановитесь, — сказал слабый хриплый голос.
Амаша вновь заметалась по дому, она нашла новую тряпку, а после намочила её в ведре с водой, села возле Элиота и начала нежно протирать раны.
— У вас такой бледный вид, словно вот-вот потеряете сознание! — с трепетом сказала она.
— Леди прошу вас остановитесь...
— Я ведь голый, дайте хоть одеться... И эта вода ничем не поможет...
Амаша хорошо осмотрела, искалеченное тело Элиота.
— Вы голый, но там ничего нет. Я уже сто раз всё рассмотрела! И эта вода святого источника, она укрепляет тела и лечит раны, — спокойно проговорила девушка.
— Чего там нет?! — слабый голос осмелел, но заметно занервничал
— Вообще ничегошеньки нет...
Элиот нашёл немного сил, и он приподнялся, а его взгляд направился туда. Пусто...
Выражение лица несколько раз сменилось, Элиот лег обратно с глазами дохлой рыбы.
Амаша положила Элиоту мокрую тряпку на лоб, и протирала его до самого вечера, он лежал безмолвный.
— Леди, нам нужно поговорить! — сказал он слабым голосом.
— О том, где остановились в прошлый раз? Это ещё не всё в жизни! Можно спокойно жить без этого, не переживайте, — пыталась она успокоить.
— Нет! Нет! Нет, боженька! Не об этом, — сходил с ума слабый голос Элиота.
— Разговоры о тревоге помогают отчистить душу и обрести покой! — уверенно сказала девушка.
— Почему я не умер тогда... Ну почему — сказал грустный голос.
— Вы сумасшедшая? — Элиот пристально посмотрел на девушку одним глазом.
— Вы не умрёте!!! — твёрдо настояла, — Да сумасшедшая, я сходила с ума очень много раз, так что определённо, сумасшедшая, — Амаша ждала ответ от Элиота, но он молчал...
Элиот смотрел в её глаза, он пытался что-нибудь понять.
— Я вас обидела? — грустно спросила девушка.
Дружба и надежда, как огонь опасны, ведь проснется зверь и бедный разум сможет дойти до страной мысли, не видеть бы ту мысль вовек.
Элиот чувствовал в себе изменения, словно что-то зрело в нём. Это как начать заболевать.
— Нет, не обидели, вы меня спасли, — сухо ответили он.
— Просто расскажите кто вы, и что это за место? Мне нужно это знать.
Девушка погрустнела. Её взгляд померк.
— Всё же вы не с Аши, — она посмотрела в глаз Элиота.
— Я понимала в глубине души, что такое просто невозможно, но надеялась... Дура до самого конца, да, наверное так и есть, — девушка вела внутренний монолог в слуг, она была отрешённая от мира, словно такое происходило тысячи раз.
— Нет, я совершенно из другого места, — с жалостью прохрипел Элиот.
Амаша легла рядом с ним на пол, её лицо окрашивала грустным, а губы готовились высказывать тяжёлые слова.
— Тогда слушайте.
«История проклятого народа»
— Я не знаю точную историю нашего народа, но есть одна легенда, или миф, который передается из поколения в поколение, — тихо говорила девушка.
— Два божества, что братьями друг другу были, завязали бой любви не поделив. И силы братьев были безграничны, ничем измерить их нельзя. Равны два брата, как день и ночь, равны. От битвы их всё живое погибало, под гнетом мириад бушующий ударов разрушались горы, закипали океаны, и даже небо падало на смертных.
— Окрасился мир кровь смертных, его так рьяно хаос обуял.
— Но сердце было пронзено, один убил другого. Убийство радости не принесло, победитель был смертельно ранен, и тихо умер не уйдя со сцены роковой любви.
— Любовь, пришла на поле боя, искать возлюбленных своих, но нашла лишь мертвые тел, и слезы полились реками, не могла она принять гибели своих любимых, ведь любила сильно забыв себя, окунувшись в чувства с головой потеряла, и себя. Скорбный взгляд её упал на то, что глупостью своей сотни тысячи смертных жизней потушила.
— Сойдя с ума от скорби, она трупы братьев сожрала! Прокляв себя на вечность, и тут же умерла!
— Под действием проклятия, что наложенно самой на себя, любовь завяла, но из трупа новая жизни родились.
Жизнь поднялась назвав себя – Народом Проклятых.
— И мы, как дети усопшей любви и проклятия унаследовали талант проклинать и быть проклятыми, наша доля нести этот груз в века, — тоскливо сказала девушка.
— Каждый из нас имел врождённое проклятие, которое мог передавать в мир через свои слова.
Нас начали бояться и истреблять..
Везде гонимые и призираемые, словно чума. Проклятых отлавливали и убивали веками, поставив жизнь моего народа на порог к вратам погибели.
— Мне что-то такое знакомо, — сказал Элиот.
— Наши сердца озлобились, а души потеряли жалость к другим, и мы начали создавать проклятия. Игры закончились, теперь наши уста несли смерть. Появились формулы различных проклятий и проклятые вещи, что несли смерть, разрушения, бедствие и скорбь.
— Гонимые изгои стали палачами, и очень хорошими.
— Лучшие из нас научились создавать проклятия настолько могущественные, что гибли целые страны и народы...
— Наши люди начал крепнуть и отвоевывать место за местом, заявляя своё законное право на жизнь. И заявляли мы кроваво! Вся жалость из сердца испарилась.
— Мы стали не без греха... Под влияниям своей скорби и озлобленных душ: за многие века истребили почти все иные народы нашего мира, став ничем не лучше чём тираны и злодеи.
Девушка погрустнела, — Даже хуже чём нас воображали изначально.
И стало пусто, ведь украли у народа свет чувства, унесли души покой. И судьба им больше неподвластна.
— Вы меня теперь тоже боитесь? Думаете, я чудовище?
— Нет, не боюсь. Чудовища, они другие, — прохрипел Элиот.
— Хорошо, тогда расскажу о своей семье и о этом месте.
— Моего отца завали Рош.
— Рош — Несущий смерь, он получил особо сильный талант быть проклятым. Отец был способен убивать одним лишь словом! Стоило ему только пожелать и всему приходил конец. Страшнейший дар, он действительно был способен убить что угодно, даже полям и горам доставалось.
— Старейшины нашего народа решили, что человек с такой силой должен стать королём, а после повести нас в бой, до самой победы!
— Так и случилось, внеся огромный вклад в войне он стал королем Проклятых.
— После чего взял в жены мою мать: Ашу, которая несёт жизнь, — Амаша улыбнулась, она с теплотой вспоминала мать.
— Мать являлась великим лекарем... Что-либо не могло умереть пока она говорит слова. Если конечно сама того пожелает.
— Она спасала целые легионы Проклятых, всего парой строчек! Они с отцом были, как луна и солнце.
— Старейшины решили, что это идеальный союз жизни и смерти, не задумываясь одобрили брак.
— Отец стал олицетворением смерти, а мать несла жизнь.
— Батюшка тоже посчитал это символичным, и с дня их брака, наш отвоеванный мир назвали Аша, что в переводе вечная жизнь.
— А потом появились мои сестры.
— Сараша – огонь который не потушить. Пока она говорила слова огонь было не потушить, не ослабить, не сбросить! Она нарушала любые законы горения. Проклятие что сжигало все.
— Я не слишком длинно рассказываю? — спросила девушка смотря в один открытый глаз.
— Нет, продолжай.
— Ариаша – безумие от которого нельзя убежать и скрыться. Пока она говорила слова всё сходило с ума. Она могла сводить с ума, даже если её слова никогда не слышали! Невероятно страшная сила, но некоторые всё-таки ломали проклятие и спасались.
— А потом появилась я, — грустно добавила девушка.
Амаша – невидимость, которая не может умереть. Пока говорю тои пою, то ничто не может меня увидеть или почувствовать, если пожелаю того. Но мне нельзя кричать, только говорить или петь!
— Обычно у представителя проклятого народа одно проклятие и, проклятый способен это контролировать, применять когда сам того пожелает, а собственное проклятие не срабатывает на них самих, — грустно сказала девушка.
— Но, везде есть исключения, я не могу контролировать второе проклятие. Оно заключается в бессмертии! И даже слова говорить не нужно... Моя вечная жизнь всегда работает и воздействует на меня. Под контролем только Незаметность
— Я ставила на себе опыты и от голода, времени, болезней, обескровливания, тяжёлых ран, проклятий, ожогов, падения, расчленения, полного сдавливания и тд, я не могу погибнуть.
— Я вообще не могу погибнуть, — девушка заплакала, — Но в состоянии смерти, я ничего не помню. Полная пустота, — она немного успокоилась.
— Предполагаю, если полностью разрушить мое тело, то погибну. В мире не должно быть ничего по-настоящему бессмертного. Имею в виду полное стирание моей материи, до последнего атома. Но как? Если даже колдовское пламя на такое не способно?
— У всего есть свое предназначение, я верю, что это неспроста, — сухо добавил Элиот.
— Я думала, что моё проклятие бесполезное и жестокое. Ведь все стареют и умирают, а я не старею, не умираю, хоть наш народ и долгожители, но долгая жизнь это всего семьсот лет... Поэтому сильно не сближалась с людьми и, не заводила семью. Они состарятся и погибнут прямо на моих глазах.
— Наш новый мир называться Пожиратель. Там многие живут вечно, и вы больше не будете одиноки. Если мы конечно выберемся, — добавил Элиот.
— Вы тоже живёте вечно? — удивленно спросила девушка.
— Да! Под действием времени не умру, продолжайте историю.
— Хорошо.
— Моя мать не думала, что мой дар бесполезен, она разглядело в нём что-то. Она сказала, — «Ты способна стать вечным светом науки для нашего народа!» — «Ты поведёшь молодые поколения к процветанию!»
— Моя особенность хорошо подходила для учебы и сохранения знаний.
— Полностью погрузившись в учебу, я начала создавать проклятия и проклятые вещи. Приложила руку к этому месту, именно этот свиток создан мной, он личный. Может поэтому и не свихнулась, — грустно добавила она, они просто лежали ничего не делая.
— Я и так затянула лишней болтовнёй, простите, просто давно не общалась, — Элиот ничего не ответил.
— Радость нашего народа была совершенно не долгой, примерно через триста лет начался великий холод.
— Он медлен подступал окутывая наш мир, и с каждым днём становилось холоднее, и холоднее. Наши урожаи мёрзли, скот погибал, старики и дети болели, и погибали сотнями тысяч.
— Абсолютно все понимали что идёт конец, но поделать ничего не могли. Мы мигрировали в пустыню, вечно красная и обжигающая, но и она начала замерзать. Пустыня обратилась снежными холмами.
— Старейшины и мой отец разработали план. Сотворить могущественное проклятие, которое поможет нам выжить и переждать холод.
— Работа закипела, а лучшие умы начали создавать формулы и составлять слова, так родилось «Проклятие города Проклятых»
— Город, что будет восстанавливаться каждые сто лет. Один раз в столетие будет идти годовалый дождь, для урожая и петлевой воды. Вода совершенно не простая! Она способна питать почву многие годы, а чтобы напиться хватит и одной капли!
— За основу создания свитков, мы взяли мою плоть и кровь, именно поэтому карманный мир восстанавливается, даже одежда.
— Время поджимало, холод наступал на пятки, и раба конечно же велись в ускоренном режиме, а времени проверять нашем творение попросту не было... Было понятно, что оно недоработанное, но был ли выбор?
— Через два года всё было готово. Сто двадцать семь проклятых свитков с целыми городами разного размера и формы. Мы решили поместить свитки в укрепленные храмы на всякий случай. Свитки хоть и очень тяжело разрушить, но кто знает куда они попадут от непогоды и времени?
— Наши храмы строятся очень глубоко под землёй, причём из прочного материала, они исполняли роль баз и убежишь во время войны. Каждый город возглавили члены королевской семьи, старейшины, чиновники, управляющие. По одному на каждый проклятый город.
— Собрав весь оставшийся провиант, а также вещи и семена причудливых фруктов, мы начали великую миграцию в свитки.
— Работа вновь закипела, люди обустраивали быт и готовили поля в тихом и мирном русле, мы тогда думали, что наконец-то спаслись.
— Я управляла нашим городом, помогала с бытом и полями, очень крепко сблизилась со всеми жителями города, они стали мне друзьями и новой семьёй. Которую я не могла позволить себя до этого...
— Я хотела стать чем-то в роли наставника, для них и будущих поколений. Но вышло, как вышло, можно сказать, что моя мечта исполнилась, — безжизненно говорила Амаша.
— Первые сто лет всё было просто отлично, наши урожаи спели, город жизнерадостен и мирный, всё были счастливы. Рождались дети, открывались лавочки с едой и одеждой, даже построили маленький театр. Ничего не предвещало беду.
— Но, второе столетие не дало урожая, неприхотливые причудливые фрукты не взошли. Люди нервничали, они постепенно стали голодными и злыми...
— А потом, они начали стремительно меняться. Я помню, как маленький мальчик выколол себе глаза вилкой, а после накинулся на свою мать... Его маленькие зубики вгрызались в плоть и отрывали куски. Всё это вспыхнуло, словно яростный пожар, каждый день подобное происходило вновь и вновь, — Амаша плакала изумрудными слезами.
— Я питалась зашить людей, но всё тщетно. Они постепенно сходили с ума, пока весь город не наполнился чудовищами.
— Проклятие обрело разум! Оно извратило свою суть, превратило всех жителей в голодных чудовищ, у которых вместо плоти и крови, песок и труха, теперь они бояться только дождя.
— Проклятые став частью города восстают каждый цикл из безжизненных полей, а после умираю, когда идёт дождь. Ну, если не разбегутся по домам.
— Сколько времени ты тут пробыла?
— Вечность...
— Первые четыреста лет я надеялась что отец, или мои сестры с матерью выжили и придут за мной.
— Когда прошла тысяча лет надежда угасла.
— Если и выжили, то давно умерли от старости.
— В моей голове кружились мысли, я просто бродила по городу, тысячи лет безустанно говоря слова, сходя с ума и возвращаясь в норму.
— Спустя пять тысяч лет.само время тут исказилось, и теперь идёт по-другому. Насколько? Я без понятия.
— Но почему ты не пробовала выйти из этого места? — спросил Элиот слабым голосом.
— По нескольким причинам, — тяжело вздохнула девушка.
— Чтобы открыть свиток нужно читать заклинание. Оно большое и долгое, мне нужно около десяти минут. Но, как только я перестану петь проклятым, они накинутся на меня и сожрут. Мне нужно направлять голос на свою цель, злая шутка судьбы.
— Я просто боялась смерти, но сейчас и этот страх начал уходит. В моей смерти только пустота и холод, это ещё более страшное, чем жить вот так, — девушка обняла Элиота, — Это сложно объяснить.
Она подышала и продолжила.
— Если всё-таки случиться чудо, и я смогла бы открыть свиток, то что ждёт там? Наш мир замерзал и наверное навечно замёрз... Выйдя от сюда, меня сковали бы льды, просто оставив застывшей навечно...
— Это ещё страшнее смерти! Всё понимать, и вечность терзать себя мыслями...
Амаша увидела, что губы Элиота открываются, Ты наверное спросишь — почему не открыть свиток пока идёт дождь ?
— Это самый уязвимый момент этого мира, проклятие занято созданием дождя и восстановлением зданий. Мы наложили запрет, который запрещает открывать свиток в этот период.
— Свиток можно разрушить изнутри, повредив строки формулы, которые мы расположили высоко в небе. А после этого, наложили запрет на полеты, нельзя подниматься вверх. Мы и подумать не могли, что проклятия исказиться создав почти неуязвимую ловушку...
— Возможно невероятно сильное проклятие, или существо, могли бы обойти запреты и сломать свиток, но тут таких не водится.
Глаз Элиота загорелся.
— С твоей помощью смогу восстановить свое тело, а после попробовать защищать тебя в течении десяти минут.
— Разве такие раны можно окончательно излечить? — с искренним удивлением спросила девушка
— Можно, но мне нужна твоя кровь, много крови, — сипло добавил Элиот.
— Хорошо, я отдам тебе сколько захочешь. И даже больше.
В комнате повисло молчание, силуэты тихо лежали думая о своем.