Грог парил в небесах, жар от взрыва достигал его ступней, он обжигал разорванные ботинки, что подарила дочь. Его яростный взор устремлён на тонущий город, который захлёбывался в чуме, а под злобной гримасой скрывалась тень усталости, — Слишком много манны я потратил, — слетели уставшие слова с губ старика.
Он вложил в эту атаку невероятное количество манны, теперь она на своём исходе.
Глаза созерцали за бегущими людьми и уезжающими конвоями.
Пламя от взрыва секиры стремительно угасало, волны заражённых изливались из воронки, как с чаши изобилия, неисчислимое количество тварей. Даже Орсы так стремительно не плодятся и, не мутируют.
Старик понимал, что он не сможет остановить это в одиночку, их слишком много.
Сотня тысяч может битком забить площадь, а десяток миллионов смыть любой город, ещё и так подло атакуя.
Мысль о отступлении мелькнула в голове, мелькнула и разошлась пламенем ярости.
— Жнец никогда не отступит с поля битвы, я крысою не побегу, удел мой проливать океаны крови; и мой удел от крови пьяным быть; и мой удел косою тварей потрошить, — сказал он слова своей веры, и кожа лопнула на старом теле; и кровь из ран излилась в гордую косу; и сжали руки старика излюбленное орудие труда; и тело жизнью-яростью пылало.
И облик, что не гордо воспарял, наполнился гордыней, пальцы захрустели на косе, занесли руки лезвие в боевую готовность, и ветерок небесный сдул все дурные мысли, теперь существует только Жнец; и его вечное дело.
Решение созрело, а тело поспело: старик обрушился свирепым соколом вниз, свистя косою сделав взмах, он линию красную очертил на поле битвы; и брызги фиолетовой кровь: разбрызгались вверх!
Ноги жнеца стояли на крыше накренившегося здания, что наполовину утонуло в земле. Руки размахивали косой влево, вправо, без устали скашивая кровавый урожай.
И дом тот лодочкой стал, что по бурному океану плыла. Жнеца окружили со всех сторон, но руки держащие косу безбожно отбирали жизни: с небывалой ловкостью Грог орудовал красными бликами косы, и лишь червивая кровь покидала тела павших заражённых.
Он был как красный огонёк, пылающий посреди непроглядной ночи.
Лицо его выражало холодную ярость, руки крепость, а стать древнюю гордость.
Мухи бесцельно умирали под натиском косы, жнецу даже ненужно сходить с места, ведь покуда будет кровавая полоса: жертва сама побежит на ловца.
Солнца восходили на небосвод. Рассвет медленно опускался на Жнеца, старые кости согревались малочисленными лучами солнца, которые сумели пробиться сквозь смрадные тучи гари.
Сердце жнеца жрала тоска, блики косы хоть и смертоносные, но он изрядно устал, коса уже не так ликовала, крови недоставало манны, ведь слишком много истратил её.
Заражённых обтекали здание, словно океан обтекал островок, многим не было дела до Жнеца, они неостановимо расползались по городу, их немного притормаживали блики косы.
Минуты резни сменялись часами — Грог перевёл взгляд в небо, он увидел ворона, что яростно рвал врага, его лицо посетила жуткая улыбка, — Птенчик прилетел на побоище, нужно выиграть ещё времени, а потом можно отступить, — старые руки крепче сжали кровавое древко косы.
Словно жизнь вернулась в неё, пьяная драка продолжилась с новой силой, теперь блики не только резали плоть врага, а ещё проходили дальше: кровавый серп слетал при каждом взмахе: серп дополнительно гасил сотни жизней.
— Страх от Кровавого Жнеца, это как вера, один взмах косы, как дорога к долгой весне, — Грог сделал полный оборот на месте, это действие распотрошило сотни заражённых, они красочно разлетелись разрезанными телами, — Задолжали вы моей земле, так падите тут удобрениями!
Жуткая и гнилостная аура хлынула от квартала особняков, она моментально резонировала с кровью жнеца, кровь непроизвольно подавилась, коса буквально растаяла в руках: обратившись жидкостью.
Жнец ослабел и отвлёкся, — Мою кровь ещё никогда не подавляли! — слетела скупая мысль с его губ.
Но миру не суждено услышать рассуждения жнеца — цепь сороконожка проскользнула в хаосе битвы, её тысячи ножек впились в плоть жнеца, она быстро-быстро обматывала торс и опутывала руки. За первое промелькнула вторая, а после и третья.
Жнец пал на одно колено — копьё сороконожка пролетело через десятки тел, оно вонзилось прямиком в грудь жнеца, да так вонзилось, что вышло из спины: пронзенный насквозь он изменился в лице.
Нота страха мелькнула в глазах, он хотел взорвать своё тело и восстановить, но не выходило.
Толстая фиолетовая тварь взорвалась возле его лица, скованное тело отбросило на двадцать метров, а всех заражённых в эпицентре взрыва стёрло с лица земли.
Тело жнеца сгораемое в фиолетовом пламени рухнуло в толпу заражённых, огонь не затухал, цепи сороконожки не пострадали, копьё пускало корни во всё его тело.
Заражённые не атаковали его тело, а наоборот они расступались.
Из толпы медленно выходило нечто, минимум пять метров ростом, всё тело покрыто слоями толстой брони, массивные руки, словно украшали боевые когтистые перчатки, на коленях и локтях острые шипы, за спиною две пары зелёных крыльев насекомого. На голове массивная броня в виде треугольника, с широким разрезом под зубастую пасть, в которой жил длинный и мускулистый язык, что сейчас свободно свисал; и пара голубых глаз горящих ненавистью.
— СЮрПРИз! Ду... ДУмаЛ, чТо НЕПОБЕДИМ? Да И мИ Не ЛыКОм шитЫ, — звучал мерзкий голос из пасти, который хрен разберёшь.
— ТРУС! — выкрикнул жнец.
— ХА-ХА! Я пРОстО оСтОрожНый, — задорно хохотал Аргус.
— Я выпущу твои кишки, — теперь уже прохрипел городящий Грог, он начал подниматься с земли, его плоть горела, цепи сковывали тело, но с колен говорить не собирался.
— КаК бЫ Не так! — из толпы вышло одиннадцать огнедышащих тварей, их груди были накалёны до предела, с пасти капала раскалённая магма, они окружили грога, а после извергали непрерывный поток пламени.
Струи пламени одномоментно соприкоснулись с телом жнеца, оно моментально вспыхнуло, к фиолетовому пламени, добавилось алое.
Жнец не кричал, он стоял ровно стоял, и смотрел на аргуса пустыми глазницами, ведь глаза уже давно выгорели.
— ВКУСНО? КаК тЕбе наш подарок? ЧеРВяк СпеЦиАльно ВыВеЛ ЦЕпЬ, КоТоРаЯ МеШАЕт РЕГЕНЕРАЦИИ! — злорадно, но с большим трудом аргус складывал слова. Он улыбался сверкая острейшими зубами, попутно водя по ним языком.
Шипящий звук сгораемой вечной плоти играл скорбную мелодию смерти, ей ещё долго гореть, древняя вечная кровь сопротивлялась горению, но ничего не могла поделать, только замедлять процесс смерти.
Жнец напряг тело, пытаясь разорвать цепы из всех имеющихся сил, скрипя всеми сухожилиями! Структура цепи немного надрывалась, но мигом восстановилась, объект имел свою собственную регенерацию, да ещё и небывалую прочность.
— БаРАХтаЙся, сколЬКО дУШе УГОДНО!
Чёрный клинок разрезал небо, он жадно вонзился вонзился в грудь жнеца, прямо возле копья — Грог начал высыхать, клинок на высокой скорости впитывал его кровь, пока не осталось ничегошеньки: обескровленная плоть тут-же сгорела.
Цепы и копьё мусором упали на оплавленную землю, а клинок растворился черны туманом, и поплыл в небеса, за чёрные облака.
— Он ещё пригодится, — звучал пронизывающий холодный голосок.
— РООООАААА!!! — глаза всех заражённых вновь вспыхнули фиолетовым, все как один устремились вверх, прямо к источнику голоса, — КтО ПОСМЕЛ! — Аргус пылал яростью, он топнул ногой по земле, цепи ожили и побежали на его руки, а следом, и копьё побежало: оно заползло на спину, а после замерло.
— Я посмел, и посмею вновь! — с улыбкой говорил холодный голос, силуэт медленно показывался из-за чёрных туч, его спину украшали крылья ворона, лицо спокойное, мертвецки спокойное, а тело на вид щупленькое, прикрытое чёрной обтягивающей тканью.
— КТО? — гиганты в толпе брали взрывоопасных заражённых, а огнедышащие готовились к залпу, остатки авиации стремительно возвращались к месту новой битвы.
— Можешь называть меня Искра! — глаза искры зажглись фиолетовым, гнилостная аура хлынула из тела, она была смешанная с неутолимой жаждой крови, заражённые впали в ступор, а Аргус дрогнул.
Из клинка в левой руке Искры начала течь древняя кровь, а после мигом обращаться кристаллом, в правой руке: через секунду он был размером с голову взрослого человека.
Искра твёрдо взяла кристалл, — Скатертью дорога, — кристалл с огромной силой был кинут в неизвестность, всего через секунду он полностью пролетел город, и даже не думал оставаться.
Аргус неистово завопил от злобы, его глаза пылали фиолетовым, но заражённые не двигались с места.
Червь: Откуда у тебя королевская особь?! Почему она слушает тебя? — червяк говорил прямо в голову Элиота.
— Оттуда, — холодно произнёс голос, с долей презрения, — Ты думал, что всё будет так просто? Думал, что обзавёлся каплей мозгов, и теперь царь, и бог? Нет, ты ничто иное, как грязный червячок. Твой высший талант уже украден, мы знаем как вас всех истребить! — холодно и насмешливо говорила Искра паря в небесах, она сверлила глазами голову Аргуса, безумие украшало её лик.
Червь: Лжец, ЛЖЕЦ! — срывался на крик тёплый голос червя, — Мы сотрём тебя в порошок! А потом и весь твой народ, нас невозможно остановить!
— Вы посмотрите, малютка червь возомнил из себя карпа, который прыгает во врата дракона, но ты лишь корм для курей, я могу развеять твой пыл, — Искра сняла кулон с шеи, он парил около неё, Искра поставила над ним руку, и сказала, — Выйди, — пролился чёрный дым, а после свиток показался из кулона, — Тут информация, как вас всех истребить. Осмелишься ли ты прочитать? — холодные глаза Искры упивались своим безумием и коварством, она абсолютно не скрывала бушующий океан эмоций, это создавало картину неподдельного безумия.
Аргус застыл, его огромные голубые глаза метались по черепной коробке, он бурно что-то обдумывал, и по всей видимости вёл разговор с червём в головешке.
— Ну что же ты замялся, малыш? Совсем ничего не можешь без своего кукловода? — голос искры ударил свирепым молотом, по наковальне мыслей Аргуса, он завопил.
— АРГХ! ДаЙ СЮдА, — скупые слова вылились из его глотки.
Червь: Не смей! Это может быть ловушка, он обманывает нас, — кричал червяк в обе головы.
— А ты не совсем жалкий трус! Ну что ж, читай вслух, — Искра небрежно кинула свиток в Аргуса, тот быстро словил его массивной рукой, он повертел свиток, крайне внимательно рассматривая со всех сторон, — КаК ОтКрыть.
— Один момент, АХАХАХ! ОДИН МОМЕНТ ТВОЕЙ ТУПОСТИ, Червём рожден, червём и сдохнет, — Искра громогласно засмеялась, она не скрывая ликовала, сорвавшись на крик.
«Мёртвый город»
Свиток разворачивался в руках, слова сами себя писали, буква за буквой.
Жизнь покинула обитель, обречённая священством цепи порвала.
Паства горестно утратила царя, реки кровь по дороге больше не прольются, но ведь сети жаждут рыбака.
Мигом станут прокляты глаза, что читают сладкие слова.
Кормом пастве станет кровь, кормом пастве станет плоть, кормом пастве станет дух.
И прольётся песня боли.
Ступни станут на тропу, кровь и боль утешением проклятию станут.
И жизнь отдаст ступивший, покуда не покинет последний вздох груди.
Потоки чёрных рук вырвались из свитка, терновником опутывали тело Аргуса, его облепили в десяток раз сильнее, чем Элиота в прошлый раз. Чудовище вопило и брыкалось, но медленно затягивалось вовнутрь.
Червь: Ты думаешь нас остановит твоя магия? Мы эволюционируем под окружающую среду, в любом месте сможем выжить, а потом придём за тобой! — кричал червяк.
— Да, пожалуйста! Вот только у меня совершенно другой план, давай заходи в новый домик! А потом пойдём в гости, — лицо Искры исказилось ехидной усмешкой.
Аргус полностью скрылся в свитке, в сам свиток упал на землю, заражённые, словно потеряли свою волю, они начали разбредаться разрозненными кучами.
За дорогою дорога, беспощадно крутится колесо запутанных дней.
— Что вы голубчики притихли, убивайте друг друга! — скомандовала Искра, пространство зашуршало, оживилось: разрозненные заражённые начали убивать друг друга.
Система: Не выйдет вот так убить их всех.
— Наплевать, — безразлично ответила Искра.
Искра спустилась на землю, она провела кулоном над проклятым свитком, и тот вернулся в свою обитель.
Система: Не делай этого, так будет только хуже, ты распались неуправляемый хаос на всем континенте, — холодно говорила система.
— Мне безразлично, пускай континент утонет в крови! НАША МЕСТЬ ДОЛЖНА ОСУЩЕСТВЛЯТЬСЯ! ЭТОГО ЖЕЛАЮТ МИЛЛИОНЫ СЕРДЕЦ, так что заткнись, а хотя нет, сперва скажи сколько выдержит темница, — говорили разные голоса.
Маленькая трещинка появилась на кулоне.
Система: Двадцать часов.
Система: Отнеси свиток в вулкан, и покончи с этим бедствием. Он находиться в десяти часах лёту на Востоке.
— У меня свой план, сейчас ты не имеешь власти надомной! Так что закрой пасть и отвечай только по делу!
Искра подпрыгнула высоко в небо, тело Элиота стремительно менялось, торс обратился шаром, в котором смешивались перья ворона и сотни жутких глаз, один большой глаз по центру сверкал безумным холодом, а два понеже судорожно смотрели на остановку — четыре крыла вырвались из шара, два больших и, два помельче, крылья обильно усеянные глазами. Кровь вышла из уродливого тела, она обернулась плотью, на плоти пробились маленькие глаза, отростки крутились кольцами вокруг тела.
Шар издал пронзительный писк, а после растворился: полетев в неизвестном направлении.
Всё меньше слов в которые верит Элиот, всё меньше адресов которые он хочет посетить. Года не смывают горькую муку. Когда все крики обратятся в тихий шёпот, он осознаёт, что потерял.
Если сожжённые все мосты, то даже так найдётся переправа.