Поезд «Атаман Платов» только что подали на пятый путь. Пассажиры, стоявшие на платформе, сразу же засуетились, похватали свои сумки и ринулись к нужным вагонам.
– Ну так когда вы приедете? – Хамиль (так звали того парня, который на съемке подпевал Влади) посмотрел вначале на Влади, а потом перевел взгляд на Черепашку.
Влади посмотрел вверх, что-то сосредоточенно высчитывая в уме.
– Дня через три, наверное… – наконец ответил он.
– Ну только постарайся не позже! – вмешался в разговор Шимон – еще один участник группы «Каста». – А то ведь двадцатого концерт…
– Да помню я. – Влади нетерпеливо махнул рукой.
– Смотри, на него нельзя забивать! – сказал Хамиль и шмыгнул носом.
– А кстати, как на том концерте в «Китайском летчике» нормально все обошлось? – вмешалась в разговор Люся и тут же поймала на себе растерянные взгляды ребят. – Ну, в смысле, ничего плохого не произошло? – переводя взгляд то на одного, то на другого парня, попыталась уточнить она.
– Какой еще концерт? У нас месяц уже никаких концертов не было, – усмехнулся Шимон.
– Как? – удивленно вскинула брови Черепашка. – А в «Китайском летчике»?
– Люсь, пошли, а? – Влади слегка дернул ее за рукав и подхватил обе их сумки. – Поезд скоро отправляется.
– Ну объясни мне, как же это… – начала было Черепашка, но Влади тут же перебил ее:
– Потом, давай сядем хоть. – Они остановились около пятнадцатого вагона, и Влади протянул проводнице два паспорта и билеты.
– Ну, мы пойдем? – сказал Шимон, когда они все вчетвером сидели в маленьком купе.
Словно в подтверждение его слов раздался голос проводницы: «Просьба провожающим покинуть вагоны». Влади пожал руку сначала Шимону, потом Хамилю, после чего парни, попрощавшись с Люсей, ушли. Поезд тронулся, а в их купе так никто и не зашел. «Наверное, потом подсядут», – подумала Люся.
– Я обманул тебя насчет концерта, – без всяких предисловий рубанул вдруг Влади.
– Это я уже поняла, – сказала Черепашка и посмотрела прямо на Влади. В ее взгляде совсем не было обиды или упрека. Даже усмешки не было.
– Ну и зачем я это сделал, ты, наверное, тоже уже поняла?
– А вот это не совсем, – соврала Люся. Конечно же, она все понимала, но ей хотелось, чтобы Влади подтвердил ее догадку, озвучил ее.
– Ну просто я захотел увидеть тебя. – Влади посмотрел на Черепашку. Он как бы взглядом спрашивал, понятен ли ей теперь его поступок или следует продолжить рассказ.
– Но ты мог просто позвонить и пригласить меня куда-нибудь, – заметила Люся.
– Ты же сама понимаешь, что это было бы нелепо, – возразил на это Влади.
Люся ничего не сказала ему в ответ.
– Прости меня. – Влади опустил глаза.
Его взгляд упал на салфетку, которой был накрыт стол. Он тут же стал теребить ее край, сосредоточенно следя за своими пальцами.
– Я не сержусь на тебя, – улыбнулась Люся. – Ведь если бы ты не обманул меня тогда, то мы бы, наверное, и не встретились больше…
– Я люблю тебя, – сказал неожиданно Влади, выпустив из пальцев салфетку.
Она соскользнула со стола и плавно опустилась на пол. Черепашка молча нагнулась, подняла ее и постелила обратно на стол. Возникла неловкая пауза. Люся не знала, что сказать в ответ Влади, ведь она сама еще толком не разобралась в своих чувствах. Черепашка вспомнила о Жене. Она подумала, что, наверное, надо было хотя бы сказать ему, куда она едет и с кем. А Влади надо было сказать о существовании Жени. А она что сделала? Попросила маму, чтобы та, если позвонит Женя, ничего ему не говорила. Ни ему, ни Лу, ни режиссеру, ни Люстре. Но вместо того чтобы начать сейчас этот хоть и неприятный, но необходимый разговор (ведь хотя бы сейчас она должна была рассказать Влади о Жене!), Черепашка спросила:
– И ты специально купил билеты на этот концерт?
– Нет, просто на том концерте играли мои друзья. Я попросил их, чтобы они тебя и меня внесли в список приглашенных. – Влади замолчал, и снова возникла пауза. На этот раз ситуацию спасла вошедшая в купе проводница. Она молча взяла паспорта и билеты из рук Влади.
– Постель будете брать? – спросила проводница, отрывая от билетов купон.
– Да, – ответил Влади, протягивая деньги.
Проводница уже вышла в коридор, но вдруг резко развернулась и снова оказалась в купе.
– В том конце вагона затопило купе, когда туалет мыли, – быстро-быстро затараторила она. – Там протерли все, но просто в том купе женщина едет беременная. Мало ли, а вдруг еще раз затопит, а у вас пока никого нет… В общем, можно, я эту женщину к вам переселю?
– Да, да, конечно, – поспешно согласился Влади.
Проводница ушла, задвинув за собой дверь купе. Через несколько секунд в дверь постучались.
– Да! – хором отозвались Черепашка и Влади.
В дверь вошел мужчина. Он держал в руках две огромные сумки.
– Здравствуйте, – сказал он. – Вы не могли бы встать на секунду? – Мужчина посмотрел на Люсю.
Она тут же встала. Он поднял сиденье и опустил под него свои сумки.
– Так, – с чувством выполненного долга он отряхнул руки. – Можете присаживаться, – улыбнулся мужчина, глядя на Люсю. И тут в купе вошла девушка, и сразу же внимание мужчины переключилось на нее. – Ваши сумки вот тут. – Он показал рукой на место Черепашки. – Больше ничем не надо помочь?
– Нет, больше у меня ничего нет. – Она благодарно улыбнулась мужчине. – Спасибо вам.
– Да не за что. До свидания. – Он посмотрел на Влади и Черепашку, потом еще раз улыбнулся женщине и вышел из купе.
Они остались втроем. Женщина села рядом с Люсей.
– Вы не знаете, когда санитарная зона заканчивается? – спросила она.
– В Черустях, – ответил Влади, но, увидев недоумение на лице женщины, добавил: – Ну, это минут через двадцать.
Вошла проводница и молча положила на нижнюю полку три комплекта белья. Женщина достала книгу и начала читать. Свою левую руку она положила на живот и начала медленно его поглаживать.
Влади посмотрел на Люсю:
– Давай я на верхнюю, а ты на нижнюю.
– Давай, – согласилась Черепашка.
Влади постелил постели себе и Люсе, а она в это время сходила за чаем. Черепашка разложила на столе все, что дала ей в дорогу мама: курицу-гриль, овощи, хлеб, сладкое к чаю. Они неспешно поужинали и стали смотреть в окно. Люся взглянула на часы. Прошло уже два часа с тех пор, как поезд отправился в путь.
– Скоро Рязань, – сказал Влади.
– А он долго будет в Рязани стоять? – Женщина оторвалась от книжки и посмотрела на Влади.
– Ну, минут десять, – неуверенно протянул он.
Женщина кивнула в знак благодарности и снова углубилась в чтение. И действительно, не прошло и пяти минут, как поезд начал тормозить. Женщина встала и вышла в коридор.
– Может, тоже пройдем прогуляемся? Купим чего-нибудь? – предложил Влади, осторожно дотрагиваясь до Люсиной руки.
– Да ну… – Она наморщила лоб. – Там толкучка дикая, все входят, выходят… Лучше давай тут посидим.
– Ну давай, – согласился Влади.
Рука его все еще продолжала лежать поверх ее руки.
С платформы доносились громкие голоса продавцов, предлагавших воду, соки, пиво, семечки. Вдруг в дверь купе кто-то постучался.
– Да-да, – отозвался Влади и отпустил Черепашкину руку.
Дверь открылась, и в купе вошел мужчина. Он держал в руках огромных размеров доисторический чемодан голубого цвета.
– Здравствуйте, – кивнул он.
Люся и Влади кивнули в ответ.
– Вот мое место. – Он показал рукой на уже застеленную полку беременной женщины. – Тридцать пятое место. Все правильно. А кто тут уже расположился? – Он посмотрел вначале на Влади, а потом перевел недовольный взгляд на Черепашку.
– Понимаете, – начала Люся. – Соседнее купе затопило, и к нам подселили девушку. Она беременная, она не может на верхнюю полку…
– Это ее трудности, – отрезал новый попутчик, поднял свой чемодан и положил его на полку над дверью. Потом он сел прямо на чистую простынь женщины и вытер ладонью пот со лба. – Ну ладно, придет, короче, и пусть перебирается наверх.
Тут в купе вошла женщина. Мужчина резко повернул голову в ее сторону.
– Извините, уважаемая, но вы заняли мое место, – сказал он.
Поезд тронулся, и в купе вошла проводница.
– Вы будете брать белье? – спросила она у мужчины.
– Да, – незамедлительно ответил он.
– Если вам не трудно, не могли бы мы поменяться местами? – робко спросила будущая мама, когда проводница закрыла за собой дверь. – Дело в том… впрочем, это и так, кажется, видно…
– Но с какой стати? – искренне недоумевал мужчина.
– Я жду ребенка, – смущенно пояснила молодая женщина.
– И что?!
– Мне трудно подниматься на…
– Это ваши проблемы, – сказал мужчина и, засунув руку в пакет, принялся вытаскивать продукты. Купе наполнилось густым запахом вяленой рыбы.
Девушка вышла.
Влади посмотрел на Черепашку и сказал:
– Извини, я выйду.
– Подожди меня, – спрыгнув с верхней полки, крикнула Люся и в мгновение ока оказалась возле него. Находиться в одном купе с хамом было неприятно.
– Может, ему рыло начистить? – глядя в окно, спросил Влади, когда они оказались в коридоре.
Черепашка не успела ответить, в коридор, по всей видимости из туалета, вышла девушка. Она, заметив ребят, опустила глаза и, встав недалеко от них, тоже стала смотреть в окно. У нее был совершенно растерянный вид.
– Девушка, – обратился к ней Влади. – Ложитесь на нашу нижнюю полку. Я чего-то затормозил там, в купе.
– Правда? – обрадовалась женщина. – Спасибо вам огромное!
– Да ерунда, – отмахнулся Влади.
Казалось, проблема была решена, но почему-то все трое остались стоять в коридоре. За окнами ничего уже не было видно, и каждый вглядывался в свое собственное отражение.
Нарушив молчание, Черепашка, все так же глядя в окно, сказала:
– Темно-то как…
– Да, – подтвердил Влади. – Пойдемте в купе. Я как раз переложу матрас наверх, и мы поможем вам застелить постель.
– Не нужно, я справлюсь. Еще раз спасибо.
– Да, ладно, – улыбнулся Влади.
В это время из купе вышел их новый попутчик. Он нес пустую бутылку из-под пива и завернутые в газету остатки рыбы.
Воспользовавшись его отсутствием, Влади перенес Черепашкину постель наверх и, так как в купе неприятно пахло вяленой рыбой, открыл дверь…
Когда в купе выключили свет, Черепашка, лежа на животе и глядя, как за окном словно бегут деревья, освещенные светом луны, думала, что Влади очень тактичный и удивительно милый человек. И еще Люся понимала, что в его поступках нет ни капли позерства, что все это искренне и от души.
Черепашка провела пальцем по стеклу, повторяя контур луны, и вдруг Влади осторожно коснулся ее руки. Черепашка взглянула на него, но он отвел взгляд и чуть сильнее сжал ее пальцы. Она тоже ответила ему пожатием. Они лежали на верхних полках, и еще долго-долго смотрели в окно и держались за руки, пока не погрузились в сон.
Утром Черепашка проснулась от вокзального шума. Открыв глаза, она никого не увидела в купе, а на нижней полке, где расположился вчерашний хам, не было даже постели. «Значит, вышел ночью на какой-то станции. Ну и пусть. При нем все испытывали одни неудобства». Потом она вспомнила, как вчера Влади держал ее руку. А он, будто почувствовав, что Люся в эту минуту думает о нем, зашел в купе и так посмотрел на нее, что у нее на мгновение сбилось дыхание.
– Ты сегодня во сне такое говорила… – сказал Влади и изобразил на лице крайнее удивление. – Мне даже неловко стало.
– Что? Ну скажи, что я говорила? – смутилась Черепашка. Она, как на зло, не могла вспомнить свой сон, и ей казалось, что, скорее всего, он не совсем обычный. Должно быть, ей снился Влади. – Ну скажи, пожалуйста!
– Потом. Ты спускайся, а я за чаем схожу.
– Подожди, Влади, ну хоть про кого говорила? – умоляла Черепашка.
– Неужели не помнишь? – приподняв бровь, весело спросил он.
– Ну правда не помню. Ну хоть подскажи, – не унималась Люся, все больше подозревая, что ночью она сказала что-то очень сокровенное.
– Ты пока слезай с полки и вспоминай. Уже одиннадцать часов, через два часа приезжаем.
– Я давно так долго не спала, – потянувшись, призналась она.
Влади улыбнулся и вышел из купе.
За окном раскинулось огромное, бескрайнее поле, обрамленное высокими деревьями. Их кроны уходили вверх, но почему-то не создавали объема. Черепашка, привыкшая к московским тополям и березам, ветви которых росли не вверх, а вширь, смотрела на новые картины природы за окном, как на чудо. Когда все-таки показался край поля и появилась какая-то деревня, Люся подумала, что эта деревня больше похожа на хутор: белые домики с огромной соломенной шапкой вместо крыши. Черепашка не знала, чем отличается хутор от деревни, но воображение рисовало именно такую картинку, когда она читала «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя.
В купе заработало радио. Пела Юля Чичерина. Черепашка вспомнила усталый разговор Юли во время интервью. После съемки ей объяснили, что у певицы заболела дочь, и она всю ночь провела без сна.
«Интересная у меня была работа. Конечно, теперь меня уволят. Пропустить съемку! Мыслимое ли это дело? – И тут же ответила сама себе: – Нет, не мыслимое».
Вошел Влади с чаем.
– Все еще лежишь?
– Угу, – грустно кивнула Черепашка и, приподнявшись на верхней полке, посмотрела вниз. – А где все?
– Мужик вышел, только светать стало, а девушка в коридоре сидит. Она в Ростове живет, – доставая печенье из сумки, говорил Влади.
Когда Черепашка спустилась вниз и села рядом с ним, в купе зашла девушка. Влади предложил ей чаю, но она отказалась.
Теперь пела группа «Смысловые галлюцинации». Когда-то Люся вела передачу с их участием. Ей стало безумно жаль, что она теперь не сможет вести программу. Отчего-то припомнилось вдруг, как Женя провожал ее до дома. «Как теперь с ним быть?» Вспомнился последний разговор с Лу.
– Ты чего так вздыхаешь? – спросил Влади. – Сон вспомнила?
– Нет. Так просто, – отмахнулась Люся. – Но все-таки, что я говорила? – попыталась отогнать от себя грустные мысли Черепашка.
– Правда, что ли, не помнишь? – Влади посмотрел на девушку, которая, услышав их разговор, улыбнулась.
– Ну скажите, – взмолилась Люся, обращаясь теперь и к девушке.
Та посмотрела на Влади и сказала:
– Мне показалось, что будто бы ты кого-то спрашивала, мечта ли это.
– Да, ты спрашивала: «Это моя мечта?» – подтвердил Влади. – Так что же тебе снилось?
– Честное слово, не помню, – задумавшись, сказала Люся.
Между тем поезд подъезжал к Ростову, пересекая мост через Дон. Потом, замедляя ход, стал приближаться к вокзалу.
– Вот, Люся, знакомься. Это – Ростов-на-Дону, – шутил Влади, когда проводница открыла дверь вагона и опустила лестницу. – Ростов-на-Дону, знакомьтесь, – это Черепашка.
Они сошли вниз, прошли через вокзал и остановились на автобусной остановке.
Влади указал рукой в сторону причала:
– Там я живу. А вон там, где виден маяк, была моя школа.
– Где? Я не вижу, – пристально всматриваясь в даль, сказала Черепашка.
– Во-он там. – Влади приблизился к Люсе и осторожно приобнял ее за талию.
Подъехал автобус. Пассажиров было много, и ребята, с трудом протиснувшись к окну, взялись за поручни. Они просто смотрели в окно.
– О чем ты думаешь? – спросил Влади после паузы.
– Я думаю, как мне вести себя с твоей мамой. Я волнуюсь, – честно призналась Черепашка.
– Не волнуйся. – Влади ласково потеребил Люсю за плечо. – Она у меня хорошая. Вы понравитесь друг другу.
– Верю, просто… ну ты сам понимаешь, – улыбнулась Черепашка.
Влади ничего не ответил. Прошло еще несколько секунд, прежде чем он неожиданно улыбнулся и сказал:
– Видишь, здание строится?
– Да, – кивнула Люся.
– Когда-то здесь был клуб, и в этом клубе состоялся первый концерт группы «Каста».
– Да? – удивленно улыбнулась Люся.
– Да, – гордо подтвердил Влади.
– У тебя, наверное, с каждым местом в этом городе что-то связано?
– Конечно, – сказал Влади. – Я же вырос здесь.
– Ну а я, например, тоже выросла в Москве, но как-то я не обращаю внимания на дома, беседки, прочие вещи, с которыми связано мое детство или какие-то события.
– Просто, во-первых, Москва слишком большой город, да и атмосфера у него совсем другая, – заметил Влади и тут же, видимо что-то поняв для себя, оживленно продолжил: – Нет! Мне кажется, дело в том, что ты просто надолго не уезжала из Москвы. Вот я, когда жил в Ростове, тоже на все на это не обращал внимания. В Москве я очень скучал по нему, поэтому когда вырывался сюда ненадолго, то все эти вещи как-то сами бросались в глаза. Ой! Это же наша остановка! – Влади взял Черепашку за руку, и они, протиснувшись к выходу, выпрыгнули из душного чрева автобуса.
– А далеко идти? – спросила Люся, когда автобус уехал.
– Да нет. – Влади снова взял Люсю за руку, и они, дождавшись зеленого света, шагнули на свежевыкрашенную «зебру».
Какое-то время они шли молча. Люся с любопытством разглядывала окрестности: парки, дома, улочки. Все казалось таким необычным, красивым, даже сказочным. Черепашка смотрела на все это, и ей казалось, что она попала непросто в другой город, а в другой мир.
– Смотри, это моя школа. – Влади показал рукой на большое кирпичное здание. – В прошлом году я давал в ней концерт.
– Ученикам? – спросила Люся.
– И учителям, – гордо улыбнулся в ответ Влади.
– Ну и как прошел концерт?
– Замечательно! – Он снова улыбнулся Черепашке.
Они вошли в какой-то двор. На детской площадке играли дети, на лавочках около подъезда сидели старушки и о чем-то оживленно разговаривали. «Странно, – подумала Черепашка. – Все как в нашем московском дворе, а вместе с тем совсем по-другому».
– Вот наш подъезд, – перебил Люсины мысли Влади.
Они поднялись на лифте на третий этаж, и Влади позвонил в одну из дверей.
– Не волнуйся. – Он слегка сжал ее пальцы в своей ладони.
– Я не волнуюсь, – соврала Люся.
За дверью женский голос спросил:
– Кто там?
– Свои, – ответил Влади и улыбнулся.
Тут же щелкнул замок, и дверь открылась. Женщина, стоявшая на пороге, кинулась к Влади.
– Сыночек, родной! – приговаривала она, звонко целуя Влади то в одну щеку, то в другую. – Наконец-то приехал. Ой, а ты, наверное, Люсенька? – Женщина повернулась к Черепашке.
– Да, – ответила Люся.
– А я Зоя Михайловна, – улыбнулась женщина. – Ой, да что же мы на пороге-то стоим?! – Зоя Михайловна всплеснула руками и поспешно закрыла входную дверь. – Раздевайтесь, проходите, у меня уже все готово, все горяченькое, только с плиты сняла, – тараторила Зоя Михайловна.
– Мам, мы есть-то не очень хотим, – сказал Влади и посмотрел на Люсю.
– Да, мы в поезде завтракали, – подтвердила Черепашка.
– Ну, здрасте! Я готовила, готовила… Нет, ребята, надо поесть! – Зоя Михайловна строго посмотрела на Влади.
– Ну, ладно, только немножко, – неуверенно пожал плечами он.
– Может пойдем погуляем? – спросил Влади у Черепашки, когда они уже пили чай.
– Да успеется еще, – вмешалась в разговор Зоя Михайловна. – Посидите. Сейчас отдохнем, телевизор посмотрим. А завтра утречком сходите куда-нибудь!
– Ну ладно, – согласился Влади.
– Вот и хорошо, – улыбнулась Зоя Михайловна. – Может, чайку еще? – Она посмотрела на пустую чашку Черепашки.
– Нет, спасибо. – Люся отрицательно покачала головой.
И Зоя Михайловна принялась расспрашивать Влади о ребятах из его группы, о каких-то людях, имена которых Люся слышала впервые. Иногда Зоя Михайловна о чем-нибудь спрашивала и Черепашку. Она охотно и подробно отвечала, рассказывая про свою жизнь, про работу. Люся сама не заметила, как за окном потемнело и Зоя Михайловна включила свет.
– Видишь, как тут рано темнеет, – сказал Влади Черепашке. Она вместо ответа посмотрела на часы: они показали только семь часов.
– Да, – сказала Люся.
– Сейчас такой фильм хороший будут показывать… Пойдемте посмотрим, – предложила Зоя Михайловна и, не дождавшись ответа, куда-то удалилась.
– Пойдем. – Влади взял Черепашку за руку, и они пошли вслед за Зоей Михайловной.
– Ну, давайте спать, – сказала Зоя Михайловна, когда фильм закончился. – Ты, Люсенька, ляжешь во Владиной комнате, а мы с ним в большой. Хорошо?
– Да, конечно, – согласилась Черепашка.
– Утром сходим в «Плевен». Это парк. Там очень красиво, – предложил Влади.
– Можете в город съездить, там тоже хорошо, – подключилась Зоя Михайловна.
– Обязательно. Мы побываем везде, – улыбнулся Влади и нежно сжал Люсины пальцы в своей ладони. От этого Черепашке стало очень хорошо и уютно, и она на миг поверила, что они действительно смогут побывать везде…
Черепашка пожелала Зое Михайловне спокойной ночи и пошла за Влади.
– Вот устраивайся тут. – Влади распахнул дверь своей комнаты.
– У тебя тут хорошо. – Люся окинула взглядом стены, увешанные плакатами, комод, на котором стоял музыкальный центр, кровать… Несмотря на то что в комнате ничего примечательного не было, она действительно была очень чистой и уютной.
– Ну, ладно, не буду тебе мешать, ты устала, наверное.
– Ты мне не мешаешь, – сказала Люся и улыбнулась.
– Я все равно пойду, спать хочется. – Влади взял Черепашку за обе руки и поцеловал в щеку. – Спокойной ночи. – Уже в дверях он помахал ей рукой и прикрыл за собой дверь.
Люся разделась, легла на мягкую кровать и сразу же заснула. Ей снился Женя. В этом сне он опять залез на крышу и угрожал покончить с жизнью, если к нему не приедет виджей Черепашка. Люся слышала его и видела его взгляд, отчаянный и молящий о чем-то. Она побежала к Жене, но чем быстрей она бежала, тем быстрей он отдалялся. Люся поняла, что при всем желании не сможет ему помочь.
Черепашка проснулась в холодном поту. В комнате уже было светло. «Что же я делаю? – подумала она. – Я здесь с Влади, а Женька один там. Мне хорошо, а ему плохо. Он же правда может… О господи… Нет, я не могу тут больше оставаться». Черепашка встала и быстро оделась. Достав из рюкзака записную книжку, вырвала листок. «Влади, извини меня, я уехала в Москву», – написала Люся и тут же, скомкав листок, бросила его в рюкзак вместе с блокнотом. «Не надо никаких записок, маме он звонить не будет… Вот в Москве я все ему объясню. Надо скорее ехать».
Черепашка даже не пошла в ванную. Она быстро обулась, взяла свою сумку и, стараясь действовать бесшумно, открыла входную дверь. На вокзале она купила билет на проходящий поезд в Москву. Люсе хватило тех денег, которые дала ей мама на карманные расходы. Поезд пришлось ждать три часа. Все это время Черепашка просидела в зале ожидания. Через двадцать часов она уже была в Москве.