Бес скривился в гримасе боли и упал на колени.
Серебряный меч продолжал сжигать его изнутри.
Тварь осторожно взялась за рукоять отросшей рукой и медленно потащила клинок из тела.
Почему-то Яромир почувствовал, какими страданиями это далось бесу…
Он скулил, рычал и выл от боли, но, всё же, смог достать злополучный кусок серебра.
Бес с любопытством повертел клинок перед мордой, и пренебрежительно бросил его к ногам Яромира.
Он больше не хотел продолжать драку, но по его взгляду, Яромир понял, что скоро они снова встретятся и в следующий раз живым уйдёт только один…
Бес обиженно зыркнул на Яромира и, держась за кровоточащий бок, хромая, скрылся во тьме леса.
Яромир, проводив взглядом человекоподобную тварь, упал на колени, с трудом отстегнул ремни нагрудника.
Пропитанную кровью, рваную рубаху пришлось резать прямо на теле.
Хоть оставшейся целой ткани хватило, чтобы прикрыть разодранную грудь.
От боли он едва не потерял сознание, но всё же удержался.
Впереди ждала нелёгкая дорога домой…
Руки не слушались и никак не хотели поднимать меч с земли, но оставлять его здесь нельзя — другого серебра для борьбы с новым врагом у него не было.
Он затянул лямку ножен и, используя меч, как опору, поковылял в сторону деревни.
Глава 7: «Хватит груди мять, беда у нас!»
— Совсем ума нету?! — первый раз за всю совместную жизнь Ядвига кричала на Яромира, густо накладывая целебную мазь в подзатянувшиеся шрамы. — Ответь честно: тебя в детстве часто головой роняли?! Волколаки, Лихо… теперь это… Всё мало, да?! Или просто нравится, когда тебе больно делают?!
— Можешь, пожалуйста, не орать?! — хрипло протянул Яромир. — И так тошно…
— Тошно ему…. — Ядвига, трясущимися руками, смахнула со лба прилипшую от пота прядь волос. — А обо мне ты подумал…?
Яромир потупил взгляд и отвернулся.
— И вот так ты всегда… — Ядвига отошла к столу за новой порцией мази. — Рискуешь шкурой, лезешь, куда надо и не надо… А обо мне ты подумал? Пятый день пошёл, как Веня тебя привёз, и всё это время я от лежака не отходила, — и это только в этот раз, — а ты, как очнулся, только твердишь, что об этой твари… Как будто она тебе дороже, чем я…
— Не дороже… Но и так оставить я не могу…
— Яромир! — Ядвига гневно швырнула чашку на пол. — Эта тварь на тебе живого места не оставила! Посмотри на себя: еле ноги унёс! Если с Лихо повезло, ещё не значит, что тебе каждая приблуда по зубам! Вот так вы, последние из самонадеянных дуралеев, прозванных богатырями, и попередохните, даже кровь славная не спасёт… Те же, кто поумнее, как твой брат, давно попрятались за высокими стенами и не кичатся силой понапрасну, потому и живы!
— Да пойми же ты, что и этот бес мне по зубам! — сорвался Яромир и тоже перешёл на хриплый крик. — Сволота… Не пойму как, но он со мной связан. Я чувствую его, а он меня. Да он совсем такой же как я! Увидела бы его, тогда сама поняла…!
— Молю богов, чтобы не увидеть… — испуганно пробурчала Ядвига, соскребая остатки лекарства с пола. — Скажи, что эта тварь не явится в деревню?
— Ничего не могу обещать… — Яромир задумчиво нахмурился. — В жизнь такой умной дряни не встречал. Он играл со мной, повторял за мной, был мной… И это пугает до дрожи в коленях!
— Может какое умертвие новое? По чём нам знать, много-ли ещё какой погани Чернобог народил.
— Точно тебе говорю — бес! Такую морду раз увидишь — во век не забудешь! И, так тебе скажу, именно он — причина всех моих бед.
— Где-то это я уже слышала… — устало бросила через плечо Ядвига, опустилась на стул и взяла со стола гребень.
— Опять ты за своё…?! — фыркнул Яромир и продолжил. — Когда я убил Лихо, то ошибся… Снова… Раз этот бес подражает мне, то давай подумаем, чтобы я сделал на его месте…? Там, на кургане, я почувствовал, что бес затаил великую злобу. Он точно следил за мной и отлично изучил, теперь мстит, падла, за то, что мы с отцом весь его род повырезали.
— Какая тонкая проницательность… — ехидно улыбнулась Ядвига.
— Язва! — Яромир скорчил гримасу и обиженно надул губы.
— Допустим, — Ядвига проплыла по комнате и села рядом с Яромиром. — я тебе поверю…. Бабка рассказывала, что раз в сто зим Чернобог выпускает в Этот мир чудище невиданное, чтобы против богатырей на равных простоять могло. Но то сказки, а это — жизнь.
— Сказки не сказки, но пока что всё сходится. Этот бес очень хитёр и силён… — Яромир ушёл глубоко в раздумья. — Он запросто мог противостоять отцу, ведь из-за меня знал его привычки. Лихо ни за что не подойдёт к огню, да и не додумается, а вот этот — запросто! Отец опытнее меня, поэтому смог скрыться. Тварь тоже умело заметает следы, выжидает и прячется… Я уверен, что бес искал меня, но, когда он напал на отца, то Лихо учуяло в нём достойного. Вероятнее всего, что они встречались, но даже такой бес — не ровня лиху. Бесу удалось ускользнуть, но, напоследок, он всё же решил хоть как-то да зацепить меня…
— Думаешь, девочку всё-таки задрал бес? — Ядвига удивлённо приподняла бровь.
— Уверен. Бес не будет выступать открыто. Зачем? Ему ни к чему облавы. Дурная выходка Патши просто подвернулась под руку и бес ей воспользовался. Он точно знал, что Верея была для меня дорога и знал, что этим самым сделает мне очень больно.
— Тогда, где он был всё остальное время?
— Хороший вопрос… — Яромир задумчиво потеребил мелкую, колючую бороду. — Скорее всего, опять я виноват… Пока Лихо крутилось по округе, бес боялся вернуться, но только его не стало, как бес тут же почуял открывшиеся возможности. Чтобы я сделал дальше…? Когда он вернулся, то, скорее всего, увидел меня в лесу, но не напал, потому что я для него стал другим, чем-то новым… Ему требовалось время, чтобы заново разложить меня по полочкам, изучить на что я способен. Он видел и мужиков, вооруженных серебром, способных выслеживать и охотиться на подобных ему. Нет, я бы сперва ослабил нас…
— Отсюда поподробнее… — Ядвига взволновано заёрзала на краю лежака.
— Наперво, я бы избавился от всей нечисти и хищников по округе. Мне не нужно, чтобы лишний раз кто-то шарился по лесу и мог случайно обнаружить следы моего присутствия. Чем меньше знает враг, тем крепче спит… Затем, мне нужно узнать получше, что из себя представляет моя цель. Вот незадача — деревенские собаки. Они непременно меня учуют, ведь я пахну иначе, чем люди. В какой-то момент, я понял, что моя кровь несёт смерть, которая передаётся от одного к другому, поэтому и выбрал того, кто больше всех уязвим. Старый, одноглазый волкодав — подойдёт. Тут же дошло, что должна была подохнуть и вся съедобная скотина. Отлично, враг будет по уши в заботах и в конце концов ослаблен голодом, тогда можно и напасть, ведь уже точно никто не сможет препятствовать моей мести. Опять же, нападу на волкодава сам — слишком рано поймут, что что-то не чисто. Выход: дикие собаки. Наловил дичи, приманил мясом и вот — леса полны бродячих псов. Дальше: дело за малым. В дождь дворовые псы не смогут меня учуять, а разобраться со старым волкодавом не составит совсем никакого труда. Всё шло по плану, но терпение быстро закончилось. Но я попал в свою же ловушку: собаки пожрали и распугали оставшуюся в лесу дичь. В итоге, я сам начал голодать и терпение быстро подходило к концу. Как раз на курган привезли свежие потроха и сняли дозорного. Тогда бес и решил действовать. Он знал: когда я увижу, что он сделал на кургане, то обязательно захочу выследить виновного, причём буду это делать один. Бес хотел показать себя, что он силён и проворен… Доказать, что он лучший… Я когда-то и сам так ехал на схватку с водяным…
— Яромир, — Ядвига заботливо взяла его за руку и нежно прошептала. — оставь его, будь со мной… До этого же он никого не трогал и то, что он девчонку убил — всего лишь твои догадки… Вдруг эта тварь просто пришла на запах тухлятины и дохлой скотины? Ты сказал, что серебро его ранило, может он опять скроется в лесах, зная, что его здесь могут убить? Не ищи его, мой хороший… Прошу тебя, отпусти! Пусть идет своей дорогой и будь со мной… Живым….
Ядвига страстно прижалась к губам Яромира.
— У меня дурное предчувствие, что он убьёт тебя… И ты знаешь, что чутьё меня ещё никогда не подводило…
— Пойми, что даже если я его оставлю, то теперь бес точно от меня не отстанет. Всего лишь вопрос времени, когда он сделает следующий шаг…
В этот момент раздался стук в дверь.
— Ну не настолько же скоро?! — от неожиданности Ядвига испуганно подскочила с лежака, торопливо поправила платье и пошла к двери.
— Эй, эх-эх…, богатырь! — раздался снаружи встревоженный голос Рознега. — Я знаю, что ты дома, эх…, печной ездова! Хватит груди бабьи мять, беда у нас!
Только Ядвига отодвинула засов, как тут же внутрь избы влетел взъерошенный, запыхавшийся старшина:
— Собрался и, эх…, на выход!