Больно грозный был для них противник.
— А ну, слепой безумец, хватит издеваться!
— Я же только начал, птенчик! — ехидно просмеялся Ховала и атаковал.
Ложный замах, второй ложный замах, тычок в колено вывел из равновесия, от чего Яромир пропустил следующий размашистый удар.
Громкий хлопок о доспех и от силы удара Яромира отбросило в дровяник, развалив его и разметав дрова по двору.
Ловчие от неожиданности попятились назад.
Ховала же бросился в новую атаку, замахнулся и, рассекая воздух, опустил посох на голову, выбирающегося из-под завалов, Яромира.
Этот удар цели уже не достиг…
Яромир почувствовал, как захрустели его позвоночник и колени, но он сумел перехватить посох старика и устоять на ногах.
— Я сказал — хватит! — он в ярости выхватил орудие Ховалы из рук и в сердцах швырнул на землю.
— Ха-х, — задорно протянул слепой старец и хлопнул в ладоши. — Погляди-ка как возмужал, птенчик!
— Раз ты меня узнал, — Яромир схватил старика за потрёпанную временем рубаху. — чего тогда своей дубиной размахался?
— Это ты — дубина, раз с Кривжей связался!
Ховала больно ткнул пальцем в шею Яромира, от чего по телу пробежали колющие искорки и руки самопроизвольно разжались.
— Я лишь проверил, на сколько ты готов. — резко помрачневший Ховала поднял посох с земли. — И не косись так на меня, птенчик, а то по-другому отлуплю. Мало не покажется! Больно ты вялый, медлительный. Тебе бы только орало тянуть, а не железом махать!
Яромир недовольно фыркнул и с психом зашвырнул меч в ножны:
— Тебя-то сюда какая нелёгкая…?
— Птичка весточку на хвосте принесла…
Только сейчас Яромир увидел вырванную с петель дверь избы.
Всё внутри сжалось, от волнения сердце готово было остановиться.
Сейчас Яромир уже не слышал и не видел ничего вокруг…
Он впопыхах заскочил внутрь, в ожидании самого плохого, но испытал лёгкое облегчение, когда увидел, что всё стояло на своих местах, лишь на столешнице в лунном свете, бьющем из окна, виднелись глубокие борозды от волчьих когтей.
«Она — приманка… Кривжа опять хочет со мной поиграть…» — Яромир развернулся на пятках и вернулся к Ховале. — Где он?! Ты видел, что он сделал с Ядвигой?!
— Как ты назвал — Ядвига?! — рассмеялся Ховала, вызвав глубокое недоумение Яромира. — Ну, пусть будет Ядвига… Она с ним по своей воле ушла, птенчик, без крови. Чёрная собака не тронет её, пока что… Хотя бы, покуда с тобой не разделается.
— Несёшь ерунду… — Яромир махнул рукой на старца и проверил пришедших в себя ловчих. — С чего бы ей идти с ним? Она ведь его даже не знает…
— Ты думаешь, что не знает! — перебил его Ховала. — но и это не моё дело… Меня прислали защитить людей, а с ними — сам разбирайся! Это только твоё бремя…
— Как он меня нашёл?
— На славичей нечисть слетается, как мухи на навоз, стоит только вашему брату в округе появиться!
— Ты знаешь, куда они ушли?
Ховала указал посохом в сторону могильного кургана.
— Этот день точно хочет меня доконать… — недовольно пробурчал Яромир, жестом указывая мужикам собираться в дорогу.
Неожиданно Ховала вцепился в руку Яромира железной хваткой:
— Успеешь смерть найти… — предостерегающе протараторил он. — Слышу коней и детей… Чувствую их страх. Мало, совсем мало времени, поспеши! Может ещё успеешь спасти…
Ховала указал Яромиру на скачущие вдали, над хозяйством Ермолы, языки пламени.
— Конюшни… — испуганно прошептал Яромир и понёсся к дому Ермолы.
Страх и смятение затуманили рассудок так, что Яромир совсем позабыл о друзьях, о единственной оставшейся у него семье.
Кривжа подождёт…
Когда Яромир подоспел к конюшням, то застал их охваченными языками пламени.
Вокруг суетилось множество людей и безуспешно старались залить не на шутку разгулявшуюся стихию водой из ведер, но, для такого пожарища, это могло сравниться с песчинкой в море…
— Где хозяин?! — Яромир неосторожно поймал за рукав пробегающую мимо заплаканную девушку, повалив её на землю.
От испуга она схватилась за голову, но, признав Яромира, лишь пальцем указала на полыхающую избу.
Яромира бросило в ледяной пот. Он почувствовал их, там в пожарище…
Крыша сгорела и брёвна трещали от жара пламени. Двери конюшни успели снять с петель и обезумевших лошадей обливали водой, лишь бы только успеть сбить огонь с подпалённых грив и хвостов.
Мужики, из тех, кто старался пробраться в дом, уже опустили руки, ведь всех их усилий оказалось совершенно недостаточно, поэтому что и оставалось — лишь безнадёжно наблюдать.
Яромир не мог позволить им сгореть за живо…
Он опрометчиво рванул к стоящим рядом вёдрам наполненных водой и опрокинул несколько из них на себя.
Сейчас или уже никогда…
Яромир задержал дыхание, разбежался, навалился плечом на дверь и ввалился в избу.
Языки пламени вырвались наружу, обожгли лицо, но стекающая по мокрым волосам вода не позволила им причинить слишком большого вреда.