Теперь Яромир ещё больше не хотел попасться под его горячую руку…
Воздух вокруг сверкающего меча кладенца буквально пел, проходя на коже беса ядовито-зелёными, дымящимися огоньками.
Зачарованное серебро куда пагубнее действовало на чудовищ, чем обычное.
Точно песец водит пером по бересте, так же легко и старик раз за разом отражал нападки беса, болезненно разя того в ответ.
Шипящий бес едва успел отвернуть голову от опасно метящего в неё клинка, плечом оттолкнул старика и, злобно бурча, отскочил в сторону.
Глубокие порезы жгли кожу, шкворчали и плевались каплями чёрно-зеленой жижи.
Бес озадаченно осмотрел совсем старого, невзрачного, но невероятно грозного воина.
Тварь не знала его, что-то могущественное и опасное, совсем не похожее ни на что, с чем ему когда-либо приходилось встречаться.
Ещё несколько мгновение назад бес думал, что сильнее Яромира в округе уже никого не сыскать, но он ошибался.
К старику потребуется найти особый подход и ещё больше сил…
Бес презрительно прыснул ядом и, не выпуская угрожающего старика из виду, вновь скрылся в тени.
— Поганое черное отродье. — старик проводил беса взглядом и вернулся к Яромиру. — Ещё вернётся.
— Прости меня… Прости за всё… — через боль выдавил Яромир.
— Не утруждайся, сынка, таки должно, — старик заботливо потрепал его по голове, достал из сумки большой сверток с мазью и начал обильно накладывать её в раны Яромира. — Чай, аз виноват аже поболе, чем ты… Она обвела нас обоих вокруг пальца.
Яромир вспомнил про оставленную им Ядвигу.
От волнения дыхание перехватило, и он перевалился на бок, в призрачной надежде увидеть в ней хоть какие-то черты жизни.
Но, к его великому удивлению и недоумению, её тела возле избы не оказалось.
— Не волнуйся, и она ещё вернётся. — одновременно и успокаивающе, и устрашающе предостерёг старик. — Всегда возвращалась…
Яромир бросил на старика непонимающий взгляд, но тот лишь молча перевернул его обратно и продолжил.
С каждой новой порцией мази, Яромир чувствовал, как ему становится всё лучше и лучше.
— Откуда…? — начал Яромир.
— Нас с ней связывает очень долгая и очень печальная судьба… — опередил его старик. — Не горюй, сын. Не стоит она твоей тоски. Коварная баба, хуже любой твари нечистой. Нам же досталась самая хитрая из всех когда-либо живущих… Тварь-то что? Рвёт тебя когтями, кусает зубами? Так это же совсем не страшно… Заколол мерзость, сжёг, на том и конец. Раны затянутся, боль пройдёт, а от чудища даже в памяти места не останется. Она же — ласкает ночами, клянётся в любви, а затем рвёт душу в клочья, самым жестоким образом, играя тобой, будто куклой на ниточках. И боль, оставленная ею, будет преследовать тебя до конца дней, раз за разом возвращаясь с новой силой. Жаль, что аз не успел научить тебя этому раньше… Отдохни пока. Разведу огонь.
Старик ненадолго отошёл, оставив Яромира в одиночестве.
Теперь-то Яромир, как никогда, понимал беса.
Обманутый, преданный, униженный, использованный…
Тварь полюбила Ядвигу, а она отреклась от него и променяла на Яромира.
Теперь же и сам Яромир яростно жаждал вытрясти из неё всю правду и раскаяние.
Не зря говорится, что от любви до ненависти — один шаг…
Глава 15: «Аз навь, нэстъ иже новъ явь»
Когда Старик вернулся, солнце уже прошло зенит.
Только что проснувшийся и едва пришедший в себя, Яромир уже самостоятельно смог опереться спиной на небольшой валун и крепко сжимал рукоять меча-кладенца.
От этих проклятых топей можно ожидать чего угодно…
— Уже сидишь? Радует! — старик довольно улыбнулся, бросил, рядом с Яромиром, в кучу хворост, подул на сухие ветви, от чего сам собой разгорелся яркий огонь. — Глядишь, скоро опять заскачешь, зайка. Погляди, что мать-сыра земля нас приготовила…
Он достал из сумки несколько мясистых белых грибов, насадил на длинную веточку и приступил к жарке.
— Надо же, ни масла, ни огнива… — крайне подавлено отреагировал Яромир на колдовство старика. — Она тоже так могла…
— С моим-то посохом, да ещё и не мочь? — фыркнул тот в ответ. — Аз бы весьма огорчился, коли она облажалась, и вы не смогли бежать. Надо его непременно вернуть. Без посоха тварь не упокоить.
— Этого не хватит? — Яромир кивком указал на ярко блестящий на солнце меч-кладенец.
— Кладенец — орудие могучие, да только именно эту тварь обратно в Иной мир не изгонит. Она об этом позаботилась.
— Молю тебя, расскажи, кто на самом деле Ядвига такая! — нетерпеливо дёрнулся Яромир, что резкой болью отозвалось во всём теле.
— Столько зим прошло, а ума так и не прибавилось… — с лёгким разочарованием покачал головой старик, подул на готовый гриб и бросил его Яромиру.
Старик на короткое время погрузился в раздумья, тучно нахмурив брови.
— Как она только себя не называла, но её настоящее имя — Ягиня. Она, сынок, — дочь Чернобога, княжна ночи, хозяйка реки Смородины, по крайней мере была когда-то… — с явной неохотой выдавил он и удивлённо усмехнулся. — Надо же, аже за десять тысяч зим она таки не вразумила, аки по нормальному колдовать…
— Погоди, погоди… — недоверчиво насупился Яромир. — Ты имеешь в виду «Ту самую» Ягиню?! Это же былина, ночная сказка для детишек…
Старик недовольно натянул уголки рта и глазами указал на продолжавшую стоять на месте покосившуюся избу.
При воспоминании об огромных куриных лапах, у ошарашенного Яромира полностью отпали все оставшиеся возражения.
— Большинство сказаний — далеко не вымысел, Яромир. — привычным поучительным тоном продолжил старик, размеренно нанизывая на веточку очередную кучку грибов. — Боги живут среди нас. Былинные царства и народы сокрыты от людских глаз. Частица Рода-творца, именуемая колдовством, не покинула с концами Этот мир.
— Но, ты же говорил…
— Аз помню, оже твердил! — старик неожиданно резко повысил голос и гневно покосился на Яромира. — Тебе следовало больше учиться и не забивать голову! Аз же надеялся, оже смогу обмануть судьбу и уберечь тебя. Не вышло… Теперича мои слова правдивы и доказательству тому служит кусок звёздной пыли, оже возлежит у тебя на коленях. Первым, оже сделал Сварог — упросил Рода позволить ему сорвать звезду с небосклона. Он истёр её в пыль. Из оной, на Алатыре-камне, боги выковали Старград — единственное, оже они сделали сообща… Кладенец — последнее, оже отлил Сварог в Небесной кузне из остатков той звезды. Он предназначался для младшего из сыновей, рождённых ему Ладой, — Славомиру. Сварог закалил клинок его кровью, яко токмо сварожич мог обуздать силу Кладенца. Аки зришь, руки тебе до сих пор не оторвало…
Ещё более взбудораженный Яромир с неподдельным восхищением принялся рассматривать, открывшийся для него в новом свете, меч-кладенец: