- Барышня сказала, что сейчас придет, - тихо и кротко сообщила Аника.
- Я жду... она сама знает, что ожидает ее! - сухо проговорила госпожа Деляну.
- Фуу!
Госпожа Деляну укоризненно посмотрела на отца виновницы и, скрестив руки на груди, с возмущением пожала плечами. Господин Деляну до такой степени был адвокатом, что не мог судить даже детей, а тем более Ольгуцу.
Заседание родительского трибунала открылось на балконе, увитом виноградом, пронизанном солнцем и пением птиц.
С тяжелым, как замок на дверях пустой церкви, сердцем Дэнуц стоял позади плетеного соломенного кресла, в котором праведным гневом кипела его мать.
Господин Деляну, откинувшись на спинку своего кресла и положив ногу на ногу, смотрел вверх, с любопытством и нетерпением ожидая, что скажет Ольгуца в свое оправдание. Янтарный мундштук с неначатой папиросой лежал на столе, ожидая момента, когда, гордясь Ольгуцей, он подзовет ее к себе, чтобы без слов выразить ей свое восхищение. Ольгуца в одиночестве поднялась по ступенькам крыльца. Увидев Дэнуца позади баррикады, она нахмурилась и тряхнула кудрявой головой.
- Я пришла.
- Я вижу.
- Я знаю, зачем вы меня позвали. Я права.
- Ты думаешь?
- Я уверена.
- Тогда помолчи.
- Если так, я лучше уйду.
- Нет, пожалуйста, останься... и стой прямо.
- Алис, - вмешался господин Деляну, - дай ей возможность защищаться!
- У нее в этом нет необходимости! У нее и так достаточно адвокатов!
- ...Но ей необходим и судья! - подчеркнув это, как он иногда выражался, абстрактное существительное, сказал господин Деляну.
- Пожалуйста, будь ей судьей!
- Нет! - воспротивился он... - Ты ведь знаешь, я...
- Я знаю. Цц!.. Так что ты собиралась сказать? - обратилась госпожа Деляну к Ольгуце.
- Я молчу.
- Ольгуца, не выводи меня из терпения!
- Я молчу.
- Дэнуц, скажи, что она тебе сделала?
- Я ее простил! - мрачно и хрипло пробурчал Дэнуц.
- Нет, - вскинулась Ольгуца. - Прощения мне не нужно. Я права. Он первый меня ударил. Верно, Моника?
- Это правда. Я сама видела... на вокзале.
- Вот видите? - обрадовалась Ольгуца.
- Ты лжешь! - возмутился Дэнуц.
- Это ты лжешь!
- Неправда!
- Нет, правда!
- Ты меня оскорбила!
- А ты меня ударил! - крикнула Ольгуца, готовая взять реванш.
- Зачем ты назвала меня "Плюшкой"?
- Потому что ты и есть плюшка.
- Я?!
- Ты, Плюшка!
- Пускай она отдаст мне змея, мама! - пожаловался Дэнуц.
- Возьми! - улыбнулась мефистофельски Ольгуца, показывая на небо.
- Довольно. Предоставь это мне, Дэнуц! - сказала госпожа Деляну.
- Конечно! Все против меня!
- Ольгуца!
- Я права!
- Прекрасно... Ты отправишься в свою комнату - где пробудешь весь день - и сто раз напишешь "Я права" и двести раз "Я не права". Завтра утром придешь ко мне и в присутствии Дэнуца скажешь, кто прав - если ты хочешь, чтобы я позволила тебе играть и получать конфеты.
- Сидеть до завтрашнего утра в комнате!.. Мне?! - Голос Ольгуцы звучал все громче, достигнув высшей степени возмущения.
- Да! Тебе... и немедленно!
- Раз так, я ухожу из дома.