- А зачем, Ольгуца? - спросила Моника, кончиком пальцев расправляя бант на свернутой бумаге.
- Мама увидит, что лента хорошо завязана, и останется довольна.
- ..?
- Ведь я не умею завязывать бант... от радости она обо всем позабудет и не станет проверять!
- Ой, Ольгуца, ну и хитра же ты!
- Приходится хитрить, если... "у тебя есть родители", - мысленно произнесла Ольгуца.
- Что?
- Ничего... просто так.
- Пожалуйте ужинать, - сказала появившаяся в дверях Аника, пожирая глазами красный бант.
- А кто зовет? - спросила Ольгуца.
- Барыня!
- А кого?
- Вас, барышня!
- А как она сказала?
- ...
- Говори, как она тебе сказала!
- Как сказала, барышня?! Сказала, чтобы вы шли ужинать!
- Моника, ты иди одна. А я не пойду.
- Почему, Ольгуца?
- Потому что она меня не позвала; а я написала то, что должна была сделать в наказание.
- Ты опять за свое, Ольгуца?
- Вот что! Я делаю то, что нужно... Иди и скажи, что я не приду ужинать, потому что меня не позвали, - отчеканила Ольгуца, помогая себе рукой и ногой.
- И что же ты будешь делать?
- Подожду, пока меня позовут.
- Tante Алис, Ольгуца просила узнать, может ли она прийти ужинать?
- Конечно, может... Аника, иди и позови ее.
"Ну и чертовы девки!" - с восхищением подумала Аника, возвращаясь обратно в комнату девочек.
Господин Деляну с улыбкой повернулся спиной к свету; он разгадал маневр Ольгуцы.
Они ужинали на балконе. Словно перед началом пира, невидимые кузнечики настраивали свои скрипки; лягушки пробовали голос...
- А вот и я!
Ольгуца протянула бумажный свиток, перетянутый лентой.
- Молодец, Ольгуца! - похвалила ее введенная в заблуждение госпожа Деляну.
Ольгуца скромно потупилась.
- Ну, а теперь, когда ты стала послушной девочкой, скажи, кто был прав: ты или Дэнуц?
Ольгуца выразительно посмотрела на господина Деляну.
- Ты, мамочка.
- За стол, дети, суп стынет! - шумно вступил в разговор господин Деляну, опасаясь нового судебного процесса.
- Скажи правду, Ольгуца, ты сожалеешь о своем поступке? - спросила госпожа Деляну, держа в руке разливательную ложку.
- Мне жаль... змея, - вздохнула Ольгуца.
Вокруг лампы с розовым абажуром кружили ночные бабочки, словно изящные экипажи на площади.
Профира мечтательно слушала музыку суповых ложек. Ее скрещенные руки покоились на животе.
- Дэнуц, ты шумно ешь!
- Опять!
- Дэнуц, когда ты научишься красиво есть?.. Моника, покажи ему, пожалуйста, как едят суп.
Разрумянившаяся Моника, точно невеста, которую поцеловали на глазах у родителей, поднесла кончик ложки к губам, делая вид, что ест суп, - тихо, бесшумно.
- А теперь и ты сделай то же самое.
- Мяууу...
Голодное кошачье мяуканье нарушило тишину летнего вечера.
- Брысь! - крикнула госпожа Деляну в темноту и топнула ногой.