- Мама, а где моя шляпа? - спрашивала запыхавшаяся Ольгуца, только что примчавшаяся от лошадей.
Голова старика в очках в золотой оправе на кончике носа высунулась из окна вагона.
- Простите, в купе осталась дамская шляпа, это не ваша?
- Конечно, наша! - протянула Ольгуца руку за своей шляпой.
- Лучше поблагодари господина, Ольгуца... Вот вам, пожалуйста! Что ты еще забыла? - выговаривала дочери госпожа Деляну, оглядывая ее с головы до ног.
- Фууу! - выдохнула Ольгуца, встретившись глазами с Дэнуцем.
И что-то шепнула на ухо Монике.
- Фууу! - фыркнули обе девочки.
- Чок-чок, чок-чок, Плюшка, Плюшка дурачок! - крикнула Ольгуца брату.
За две недели каникул, проведенных в деревне, у него округлились щеки, - потому и возникло новое прозвище. Дэнуц косо посмотрел на сестру и теми же руками, что совсем недавно держали веревку змея, закатил ей две звонкие оплеухи, так что с ее щек разом исчезла бледность, приобретенная за время экзаменов.
- Браво! Галантный кавалер! - произнес из окна вагона тронувшегося поезда старичок.
- Мое почтение, господин Йоргу, - послышался голос из окна вагона.
- Vus tis di Iancl?.. A ghiten Weig*.
______________
* Как поживаешь, Янкл?.. Счастливого пути (идиш).
Услышав фразу на безупречном идише, из окон вагона второго класса стали высовываться курчавые головы, - как из кофейни на улице Штефана Великого, приветливейшим образом кивавшие господину Деляну. Кто из ясских торговцев не был клиентом Йоргу Деляну!
- Дети! Дети! Перестаньте! - усмиряла между тем брата и сестру госпожа Деляну, которой удалось вовремя спасти Дэнуца от кулаков и подножек Ольгуцы.
- Я тебе покажу! - кипятилась Ольгуца.
- Полно, Ольгуца, ну что разговаривать с драчуном, - успокаивала ее Моника, держа за руку.
И они пошли вперед вместе с госпожой Деляну... Дэнуц нагнал их.
- Вы... вы девчонки! - крикнул он, захлебываясь от негодования.
- Неправда! - топнула ногой Ольгуца, возмущенная до глубины души.
- Нет никакого сомнения! Ты мальчик, - вмешался господин Деляну. - У нас есть только одна девочка - Моника. Правда, Моника?
- И я тоже! - запротестовала Ольгуца... - Но я не позволю ему, - она указала пальцем на брата, - меня оскорблять!
- Чистый огонь наша барышня, - прошептал, улыбаясь усами и глазами, дед Георге, обращаясь к человеку, который грузил в телегу чемоданы.
- Утихомирьтесь! - приказал, смеясь, господин Деляну. - Кто поедет со мной на дрожках?
- Я! - выкрикнул Дэнуц.
- Нет, я! - оттолкнула его Ольгуца.
- Я первый сказал!
- Ну и что?
- Как что?
- Я с тобой не разговариваю!
Тем временем госпожа Деляну села в коляску.
- А со мной никто не едет?
- Я, tante* Алис, - вызвалась Моника.
______________
* Тетя (фр.).
- Тогда вы оба садитесь вместе со мной на дрожки!
- Пускай он едет в коляске, - настаивала на своем Ольгуца.
- Барышня, - шепнул ей дед Георге, - садитесь рядом с дедушкой на козлы.
Ольгуца просияла... но тут же изобразила мученицу.
- Поезжай на дрожках! Мне они не нужны!.. Ну и пусть! - с притворным вздохом сказала она, взбираясь на козлы. - Все против меня, я знаю!
И, схватив кнут, стегнула лошадей.
- Сидите тихо, барышня, не то опрокинемся!
- Дед Георге, - подскочила Ольгуца, - гони что есть мочи... Чтобы не догнали! Слышишь, дед Георге?
- Мое почтение, господин Йоргу!
- А! Как поживаете, господин Штефля? Молодцом?! Все такой же бодрый?
- Покорнейше благодарю! Служба... Ммда!..
Нетерпение и ярость бушевали в душе у Дэнуца, сидевшего на дрожках, равно как в копытах у коня, стоявшего на месте.