- ...Я пошутила!
- Ну и я пошутила, мамочка!
- Tante Алис, яичница стынет, - сообщила Моника, с видом застенчивого пажа появившись на пороге.
- Вот единственный в этом доме послушный ребенок!
- Ничего, я тебе покажу! - пробормотал Дэнуц, на которого никто не обращал внимания, локтем задевая Монику, державшуюся позади всех.
Глаз Герр Директора, оснащенный моноклем, не делал существенных различий между красивыми женщинами и изысканными блюдами. Он глядел на них с одинаковой дерзкой любезностью, в то время как его полураскрытые губы, казалось, колебались между словом и делом.
Все уселись за стол на свои обычные места. Перед одиноким прибором Герр Директора трепетало розовое золото яичницы; рядом подремывала томная мамалыга; чуть дальше - масло, татуированное ложкой и украшенное двумя ярко-красными редисками; потом сметана цвета лика мадонны...
- Одобряю!
- Да ты, батюшка, лучше ешь, а не одобряй! Сейчас время завтрака!
- А вы будете на меня глядеть?.. Нет уж, увольте!
- Что же нам прикажешь делать? Повернуться к тебе спиной?
- Тоже есть... Иначе вам придется платить за вход!
- Мама, а может быть, нам подадут дыню, - любезно предложила Ольгуца.
- Хм! - посоветовалась госпожа Деляну с господином Деляну.
- Аминь. Сегодня у нас байрам!
- Прохвира, принеси канталопу... Вот видишь, Герр Директор, я тебя не покинула!
- Узнаю тебя, Ольгуца: ты любишь жертвовать собой! - пошутила госпожа Деляну.
- Мама, скажи честно, разве тебе не нравится холодная дыня?
- Нравится!
- Значит, мы обе жертвуем собой!
- Ольгуца!
- Дорогая Алис, все прекрасно в твоем доме, начиная с тебя самой! Но почему у вас...
- ...нет пепельниц? - перебила его Ольгуца, вставляя в глаз монокль, чтобы точнее изобразить дядюшку.
За завтраком пепельница у Герр Директора стояла рядом с тарелками, а папироса входила в меню.
- Ольгуца, вынь монокль: только этого недоставало!.. Курево! Курево и снова курево! И это ты называешь едой, Григоре?
- Оно убивает микробов и способствует пищеварению!
- Поставь на место пепельницу, Дэнуц!
- Дай мне ее, Дэнуц!
- Не давай!
Ольгуца выхватила пепельницу из руки, колебавшейся между двумя противоположными магнитными полюсами, и поставила ее на стол.
- Мама, смотри, что делает Ольгуца!
- Так тебе и надо, раз ты не слушаешься!.. А ты, Ольгуца, почему не делаешь так, как велит мама?
- Разве ты мне что-нибудь говорила, мамочка?
- Я сказала. Довольно!
- Мама, ты всего только мама, в то время как Герр Директор...
- Что именно?
- Гость... а ты хозяйка дома.
- Какая дерзость!
В столовую вошла Профира, торжественно неся голубцы; следом за ней Аника с бледной морщинистой канталупой, похожей на голову христианского мученика.
- Кто хочет дыню, пусть поднимет палец.
Ольгуца двумя пальцами боднула канталупу.
- Видишь, Моника, это прием джиу-джитсу! Если бы на месте дыни была ты, - прошептала Ольгуца на ухо Монике, опасаясь, что ее услышит Дэнуц, тебе бы пришлось ладонью разделить мне пальцы. Иначе я выцарапала бы тебе глаза. Так отбивают удар. Теперь ты все знаешь!
Моника подняла вверх согнутый палец, чтобы получить свою скромную порцию.
- Не так. Посмотри-ка на меня!
Ребром ладони, коротким, резким движением Ольгуца рассекла воздух.
Господин Деляну склонился над дыней, понюхал ее, потом, сжав губы и расширив ноздри, мечтательно посмотрел на потолок и помахал рукой.
- Vous m'en direz des nouvelles!* А все мои бедные иудеи! Они-то уж знают толк в хороших вещах. Поистине, каков адвокат, такова и дыня у адвоката... Пойду принесу curacao**. Григоре, ты будешь пить cognac?***
______________
* Сейчас вы сами убедитесь! (фр.)