- Ой, Дэнуц!
- Боишься?
- С тобой нет.
Дэнуц с трудом сдержал вздох облегчения.
- ...Хорошо. Пойдем вместе со мной назад.
- Можно, я возьму тебя за руку, Дэнуц?
Две руки крепко сцепились и судорожно сжались возле кладбища. Они двинулись в путь. Шаги Дэнуца все убыстрялись. В нем опять клокотало желание идти как можно быстрее.
- Дэнуц, может быть, пойдем чуть медленнее?
- Тебе придется идти одной!
- Нет, Дэнуц... я хочу с тобой... но я больше не могу. Пойдем помедленнее, Дэнуц...
- Как хочешь! Я спешу.
- Зачем, Дэнуц? Дядя Пуйу нас ждет.
- Я уже сказал тебе однажды!
...Навстречу императору вышла злая колдунья и преградила ему путь. И так как у него кончились пули, императору пришлось вступить с ней в рукопашную схватку. На помощь колдунье с кладбища прилетели злые духи. Но руки императора, как и храбрость его, были крепче железа. Ружье в одной руке, рука колдуньи в другой, и - в путь-дорогу! Император шел вперед, чтобы утопить колдунью в крови поверженного дракона... Честь и хвала такому императору!..
Из великого небесного богатства падали звезды и звездочки, утренние и вечерние, - в ночь и в бесконечность.
- Почему ты остановилась?
Дэнуц оглянулся назад. Моника, не отрывая глаз, смотрела на небо, словно следила за полетом ангела. И с тем же выражением она взглянула на Дэнуца.
- Ох, Дэнуц, как красиво!
Так открылась ее душе первая романтическая лунная ночь...
- Где же они? - крикнул Дэнуц, выпуская теперь уже совсем не нужную ему руку Моники.
- Честное слово, я их оставила здесь! - защищалась Моника, сгибая и разгибая пальцы, онемевшие от пожатия храброго императора.
На месте охотников за лягушками - прямо как в сказке - живописный дед пек кукурузу на душистом костре из вереска и сухих стеблей.
Услышав голоса, дед нагнулся и перевернул подрумянившийся кукурузный початок: на стогах сена и на поле, а может быть, и на небе появилась тень, которая свернула голову дракону с высунутыми наружу языками.
- Дед, а дед!
- ...
- Слышишь, дед?
- ...
Дэнуц властно стукнул дулом ружья о землю.
- Эй! Дед! Я из Меделень!.. Слышишь?
Дед обернулся. Маленькими глазками с белыми, словно покрытыми снегом, бровями он глядел на Дэнуца, как смотрят на ласточку в небе или на букашку в траве.
- А?
- Может быть, он плохо слышит! - заметила Моника. - Говори громче, Дэнуц.
- Тебя не спрашивают! Де-душ-ка, - рявкнул Дэнуц, покраснев как рак, ты слышишь или нет?
- Слышу.
- Не видал здесь барина и барышню? - крикнул Дэнуц так, словно беседовал с жителями луны.
Дед покосился на телегу с волами, стоящую на дороге, потом на лицо Дэнуца, мрачное, несмотря на веселый отблеск огня, и опять занялся своим делом. Второй кукурузный початок был перевернут на другой бок не боящейся огня рукой.
- Чертова комедия! - тяжело вздохнул Дэнуц.
Если бы у улыбки была тень, то улыбки деда хватило бы на несколько человек, такой широкой и доброй была она.
- Дед, а дед, слышишь?
- Ничего я не видел!
- Ты уверен?
- ...
- Ты подшутила надо мной! - обернулся Дэнуц к Монике.
- Поверь, нет, Дэнуц! Они были здесь...
- Но их нет! - топнул ногой Дэнуц.
- Может быть, они там?
- Ну так пойди и поищи.
- Будто она тебе жена, барин!.. Вот славно!.. Ну-ка, садитесь к огню. Отведайте кукурузы.
- Я пойду поищу их, - сказала со вздохом Моника. - А!..