- Уф! Слава те Господи! - облегченно вздохнула госпожа Деляну. - У меня точно было какое-то предчувствие: пирожное готово.
- Да здравствует пирожное!
- Но вы его не получите, потому что не слушаетесь.
- Патапум, бум... Дай нам пирожное, мамочка, для поминовения души Патапума, - жалобно попросила Ольгуца, указывая на притворно умершего бассета.
- Что у нас на ужин? - примчался Дэнуц, отряхиваясь, как щенок, выскочивший из воды.
- Добрый вечер, tante Алис... Ольгуца подстрелила лягушку.
- Даа? Добрый вечер, Моника. Хопа! Проголодалась?
- Ужасно, tante Алис.
- Браво!
Моника, с разрумянившимися щеками, с травинками, запутавшимися в светлых волосах, щурилась от яркого света лампы.
- А где же Аника? Вы разве ее не встретили?
- Аника любуется месяцем! - пробурчала Ольгуца, жуя корку хлеба.
- Медовым! - добавил Герр Директор, стряхивая с себя сено.
- Григоре! Я тебе не дам пирожное.
- У Кулека найдется и для меня!
Послышались тяжелые шаги Профиры. Она несла кастрюлю с борщом.
- Приятного вам ужина! - пожелал им дед, низко кланяясь.
- И тебе тоже, дедушка!
- Но, пошли!.. Да уймитесь же наконец!
Волы задумчиво тронулись в путь, сопровождаемые лаем собак.
Пар от борща только увеличил аппетит проголодавшихся охотников.
В полной тишине слышался звон ложек, трескотня кузнечиков и вздохи собак.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
I
"МОЛДАВСКАЯ СРЕДА"
В открытые окна лился солнечный свет и в то же время веяло прохладой, как от дыни, только что принесенной из погреба: приближалась осень.
Корзиночка с виноградом посреди стола, украшенная листьями, была пронизана светом.
Виноградные гроздья - цвета ясного утра и утра туманного; цвета светлого дня; цвета рубинового заката; цвета черной полуночи; цвета синих ночей, озаренных спящей луной, - возвышались горой, воскрешая в памяти образы минувших дней и ночей.
Дэнуц ел быстро и много. В его тарелке не оставалось ни косточек, ни кожи: только зеленые скелеты виноградных гроздей. Ольгуца яростно бросала кожицу, словно оскорбления тарелке, и была увлечена скорее самим процессом еды, чем ее вкусом. Моника отрывала ягоду, губами снимала кожицу, выбирала языком косточки из сочной сердцевины и задумчиво клала кожицу на тарелку, словно это была шахматная игра: каникулы кончались, и мысли ее были далеко.
- Дэнуц, вымой виноград; сколько раз я тебе говорила!
Дэнуц окунул виноградную кисть в воду...
- У тебя будет аппендицит, так и знай! Зачем ты глотаешь косточки?
"Дай-то Бог", - мысленно пожелал себе Дэнуц, продолжая глотать целые ягоды: приближались школьные занятия.
- Спичку, - попросила госпожа Деляну, наливая кипящую воду в кофейник.
Герр Директор извлек спичку из коробка.
- Дай мне целый коробок. Я ведь не луну прошу у тебя!
- Это невозможно! Спичечные коробки исчезают бесследно.
- Хорошо. Я возьму реванш, когда дело дойдет до пенки.
- Возьми коробок... пусть только кофе будет с пенкой.
- И почему исчезают спичечные коробки? - спросил господин Деляну, закуривая папиросу и машинально опуская коробок к себе в карман.
- Потому что все мы похищаем чужие коробки! Верни мне коробок.
- Какой коробок?
- Мой собственный.
- С какой стати! Это мой коробок. Я его вынул из кармана. Вот, пожалуйста: один коробок... Ах ты черт!
Два коробка появились из кармана.
- Ты прав! Чудеса происходят со спичками! Видимо, в них есть нечто располагающее к преступлению.
- В огне, а не в спичках.
- От Прометея святое благовествование?
- Вот именно.