- А кто это, священник?
- Витязь, Ольгуца. Он похитил божественный огонь, и боги наказали его хуже, чем вора.
- И он стал гайдуком?
- Нет. Он умер.
- А кто отомстил за него?
- Литература, - улыбнулась госпожа Деляну.
Ольгуца нахмурилась и замолчала. Некоторые разговоры, сопровождавшиеся улыбками, сердили ее, словно они велись на языке, который она недостаточно понимала. Но больше всего ее возмущала усмешка Дэнуца.
- Что ты смеешься?
- Мне попалась кислая ягода.
- Хм! Тебе это очень к лицу: я потому тебя и спросила. Ты вроде Патапума. А от сладкого ты что, плачешь?
Дэнуц так некстати развеселился, потому что случайно ему в голову пришла одна остроумная мысль. Когда господин Деляну объяснял Ольгуце, что похититель огня был наказан, Дэнуц подумал: "Обжегся на огне!" Если бы не было Ольгуцы, он произнес бы это вслух. Вообще Дэнуц был внешне молчалив, а внутренне весьма говорлив, может быть потому, что внутри не было Ольгуцы.
Вокруг кофейника ярким хороводом плясало пламя.
"Фууу!"
Закипевший кофе вдруг поднялся, пенясь и шипя, как индюк. Держа кофейник за ручку над огнем, госпожа Деляну начала снимать пенку.
- Я больше не могу! - пожаловалась Ольгуца. - Я сейчас лопну. Мамочка, свари мне тоже кофе.
- Скажите пожалуйста!
- Пожалуйста, мама!
- Кофе не для детей.
- Почему?
- Потому что он возбуждает.
- Зачем же ты его пьешь?
- Он способствует пищеварению.
- А у меня разве нет пищеварения?
- У тебя оно хорошее и без кофе.
- А ты и без кофе возбуждена, мамочка, - прошептала Ольгуца.
- Ольгуца, не дерзи!
- А если мне хочется кофе.
- Ну, ничего, папа даст тебе немножко кофе, на блюдечке... для аппетита, - пояснил господин Деляну, чувствуя на себе грозный взгляд госпожи Деляну.
- Хорошо, что скоро начнутся занятия, - вздохнула мама Ольгуцы. - У меня тоже будут каникулы... Дэнуц, хватит. Иди вымой руки.
- Merci, tante Алис.
- На здоровье... Ольгуца, иди погуляй в саду вместе с Моникой. Скоро вам спать.
- Я знаю, - вздохнула Ольгуца. - Папа, ты дашь мне кофе?
Господин Деляну наполнил блюдечко.
- Подуй, Ольгуца, чтобы простыло.
В блюдечке поднялась коричневая буря, на скатерть выплеснулась кофейная волна.
- Ольгуца! Сегодня я постелила чистую скатерть.
- Мамочка, - спросила Ольгуца, покончив с кофе, - а почему, когда у тебя прольется кофе, ты говоришь, что это к деньгам?
- Потому что так говорят.
- А почему же ты сердишься, если я проливаю?
- Благодарю!
- Не за что, мамочка! Merci, папа! Пошли, Моника!
Когда они остались одни, Герр Директор расхохотался.
- А что за учительница у Ольгуцы?
- Чудесная девушка.
- Трудно ей приходится!
- Представь себе, нет! Конечно, уроки превращаются в беседы, и отношения у них скорее товарищеские. Ольгуца угощает ее чаем или вареньем, а учительница Ольгуцу - полезными рассказами... К тому же она учится легко и охотно: единственное хорошее качество, доставшееся ей от Фицы Эленку!.. И я уверена, что дружба с Моникой должна несколько смягчить ее нрав.
- Как жаль! - вздохнул господин Деляну.
- Жаль?! Подумай сам, ведь она девочка, а не гайдук!
- Да, да. Но Ольгуце это идет... Если бы Дэнуц был как она...