- ...
Углубившись в свои мысли, госпожа Деляну не заметила, как Дэнуц задремал у нее на коленях. Приподняв его голову, она положила ее на изголовье кушетки, осторожно, словно драгоценный сосуд с цветами и бабочками.
Джик... Дэнуц в испуге проснулся, ему померещился звон сабель.
- Что такое?
- Ничего, Дэнуц. Смотри...
- Ты меня стрижешь, мама? - встревожился он, увидев прядь волос и ножницы в руках у матери.
- Нет, Дэнуц, - улыбнулась она, с грустью думая о том, что другие руки остригут его волосы. - Я только отрезала прядку... для себя.
- Зачем, мама? - спросил Дэнуц, сладко зевая.
- Так... чтобы ты увидел, когда вырастешь большой... Дэнуц!
- Да?
- Ты ведь уже совсем большой, Дэнуц?
- Да, мама.
- А ты не хотел бы навсегда остаться таким, как сейчас?..
- Нет!
- ...и вместе с мамой.
- Да-а.
- А если это невозможно, Дэнуц!.. Хочешь, мама даст тебе сладкого?
- Из шифоньера?
- Из шифоньера, - улыбнулась госпожа Деляну, открывая шифоньер красного дерева, когда-то принадлежавший ее матери и ее бабушке.
...Аромат легкой грусти, который исходит от шифоньеров нашего детства в спальнях наших матерей, любивших и баловавших нас! Аромат, который исчезает вместе с прошлым... Аромат, который вспоминаешь, проходя торопливо по старой улице с цветущими абрикосовыми деревьями... Внезапно ты замедляешь шаг, ощутив как бы легкое дуновение весны из незнакомого окна, в котором, кажется, вот-вот появится лицо молодой девушки - из этого ли дома? или из твоего прошлого? - кто знает...
Аромат лаванды и донника из цветных мешочков, которые подвешены к полкам и кажутся изящным вместилищем воспоминаний... Аромат девясила, одеколона и духов с позабытыми названиями - аромат счастья... Стопки ослепительно белого белья в лиловом полумраке полок...
...И серебряный звон ключей, и легкий скрип отворяемых белой рукой шифоньеров, и короткое мгновение, когда в зеркале вдруг отражается спальня и мальчик с влажными губами и веселым блеском глаз, - вдруг в шифоньере спрятан шоколад...
- Мама, а сколько мне можно взять? - спросил Дэнуц, разгрызая круглую дольку шоколада "Маркиз" и поедая глазами коробку, которую он держал в руках.
- Возьми все... пусть будет у тебя в комнате.
- Правда?
- Правда.
После некоторого колебания Дэнуц прикрыл коробку крышкой: он был взволнован.
- А теперь, давай мама тебя подушит.
Дэнуц склонил голову, словно для коронования. Влажная стеклянная пробка прошла по его кудрям, задержалась на висках и за ушами, оставив после себя запах цветущего луга и кислых леденцов.
- Дэнуц...
- Да?
- Дэнуц...
Руки госпожи Деляну быстро сновали по полкам, вороша стопки носовых платков.
- Дэнуц, - прошептала она с трудом, - иди в столовую... Тебя ждет дядя Пуйу.
Дэнуц вышел. Дверь захлопнулась от сквозняка, который вырвал ее из рассеянных рук. Оказавшись за дверью, Дэнуц ожидал замечания: "Двери закрывают, а не хлопают ими!" Ничего не услышав, он слегка удивился и отправился в столовую, прихрамывая, с оттопыренным карманом, в котором лежала коробка шоколада.
В зеркале шифоньера на короткий миг возникло отражение руки, которая прикрывала лицо...
* * *
- А вот и Ками-Мура! - радостно объявил Герр Директор, отбрасывая карты.
В ожидании Дэнуца, которое несколько затянулось, Герр Директор сыграл несколько партий в ecarte* с господином Деляну.
______________
* Экарте (от фр.) - карточная игра.
- Что с тобой, Ками-Мура?
- Ободрал колено, дядя Пуйу.
- И в подарок получил повязку... Молодец! Ну, садись.
Герр Директор пододвинул свой стул поближе к Дэнуцу... Ольгуца, которая терпела муки вынужденного молчания, уперлась подбородком в стол и настороженно всматривалась. Господин Деляну уставился в потолок. Моника опустила глаза.
- Мама сказала тебе, зачем я тебя позвал?
- Нет.
- Очень хорошо. Тогда поговорим как мужчина с мужчиной... как двое друзей: да?
- Да, - произнес Дэнуц, крепко сжимая ладонью коробку с шоколадом.