— Хочешь чего-нибудь выпить, Эйс? Может быть, что-то с цианидом?
Он столкнул парня со стула, чтобы увеличить расстояние между нашими телами.
— Цианид нас не убивает.
— Это очень плохо.
Эйс наблюдал за моими глазами. Он искал юмор. Что ж, он ничего не найдёт. Да, мы просто подшучивали, как старые приятели, но я всё ещё не знала наверняка, приложил ли он руку к смерти Холли.
— Я могла бы легко доверять, но я не так легко прощаю. Ты помог обокрасть меня. А потом Каджика видит тебя у Холли сразу после её смерти. Ты обманул меня, и я действительно зла, так что, пожалуйста, забирай свою младшую сестру и уходи. Оставь меня, чёрт возьми, в покое.
Черты его лица застыли, превратившись в маску ярости. Это было даже близко не похоже на то, что я чувствовала, потому что мой гнев смешивался с разочарованием, а это был худший вид гнева. Это был тот вид, который приводил тебя в ярость от всего и всех. Он был из тех, что заставляет тебя напиваться, а потом гнать как сумасшедший. Это был тот вид, который заставлял тебя проводить ночь без сна, извиваясь и рыча. Это был тот вид, который усиливал и вызывал желание ударить по чему-нибудь.
Именно это я и сделала. На следующее утро я поехала в старый дом Блейка, вошла с запасным ключом, который он мне дал, достала его боксёрскую грушу и била кулаком по этому чёртову куску жёсткой кожи, пока мои костяшки пальцев не кровоточили, а по спине не побежал пот. И всё же я продолжала бить кулаком.
И я, вероятно, продолжала бы бить по нему, если бы у фейри не хватило смелости появиться в гараже Блейка.
ГЛАВА 12. ПРИТЯЖЕНИЕ
— Не подходи! — я закричала на Борго.
Он стоял достаточно близко, чтобы я могла видеть белый, похожий на гусеницу шрам, пересекающий его ключицу.
Я бросила взгляд на капот старого "Бьюика", на котором лежала моя ветровка. В кармане на молнии лежали маленькие белые стрелы, которые Каджика сделал для меня. Медленно, чтобы не насторожить фейри, я попятилась к машине.
— Не подходи ближе, — сказала я, желая, чтобы мой голос звучал авторитетно, а не дрожал.
Он сделал шаг ко мне. Я попятилась назад быстрее. Когда моя спина ударилась о машину, я вслепую нащупала ткань. Вместо этого моя рука наткнулась на стекло. Мучительная боль пронзила мою ладонь и поднялась вверх по запястью. Это пробежало, как электрический ток, по моему предплечью, замораживая кровь в моих венах. Я оторвала руку от окна машины и поднесла её к лицу. Я рассекла кожу насквозь. Несмотря на то, что я не хотела отводить взгляд от фейри, я повернула шею, чтобы посмотреть, на чём я порезалась. Зазубренные края разбитого окна светились красным.
Моему разуму потребовалась миллисекунда, чтобы связать разбитое стекло с Блейком: он пытался покончить с собой в машине своего дедушки. Когда Касс нашла его, она разбила окно битой. Сейчас я действительно могла бы воспользоваться этой битой. Хотя я не была уверена, что действительно смогу ей размахивать.
Моя рана чудесным образом не зажила, как в тот раз, когда я столкнулась с фейри в Раддингтоне, и один из них обжёг мне пальцы. Тогда за считанные минуты образовалась новая кожа. Теперь никакой новой кожи, склеенной вместе. Из глубокого пореза хлынула кровь, которая ручейками стекала по моему предплечью.
Я резко повернулась обратно к Борго. Чёрные и белые точки усеяли моё зрение, и холодный пот струился по моей шее от потери крови. Я не задела артерию. Это то, что я продолжала говорить себе.
Борго подскочил ближе ко мне, оказавшись между мной и моей ветровкой, между спасением и верной смертью.
Я выхватила руку и поднесла её к его лицу.
— Убирайся к чёрту обратно! На моих руках кровь охотника.
Он улыбнулся. Мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы убедиться, что мне это не почудилось. Нет.
— Я серьёзно! — закричала я.
Метка на верхней части моей руки начала гореть, но боль была ничто по сравнению с той, что покрывало мою ладонь волдырями.
Неглубокое голубое пламя окутало руку Борго. Рефлекторно я закрыла глаза и рот и постаралась не дышать через нос. Я даже подняла руки, чтобы прикрыть лицо, что было совершенно бесполезно. Он собирался поджечь меня, а не отравить газом.
Когда я представляла себе конец своей жизни, он никогда не был в пыльном гараже после тренировки по боксу, сожжённая огнём фейри. Никто и представить себе не мог такой смерти. Я ждала, когда калейдоскоп воспоминаний пронесётся в моей голове, когда белый свет ослепит меня, когда страх утихнет и превратится в оцепенение. Я ждала и ждала, но всё, что я видела, были бордовые внутренности моих век, и всё, что я чувствовала, было моё бешеное сердцебиение. Я почувствовала вкус металла одновременно с тем, как боль в руке отступила. Если мне больше не было больно, конец был близок. Неужели я стала призраком?
Когда я вышла из дома тем утром, мой отец спал. Я бы всё отдала, чтобы вернуться в прошлое, переползти через него и обнять, как делала в детстве. Я бы всё отдала, чтобы провести с ним ещё несколько минут.
Мои глаза стали влажными и горячими. Мои щёки тоже. Плакали ли призраки? Чувства вырвались из меня, как щупальца осьминога, я прислушалась. Кто-то выдохнул. А потом это дыхание превратилось в речь.
— Ты в порядке, — сказал кто-то. Мужской голос звучал как потрескивающий граммофон.
Был ли это Великий Дух? Разве Великий Дух не был женщиной? Может быть, у неё был хриплый голос. Я осторожно приподняла веки.
Я всё ещё была в гараже Блейка.
И Борго всё ещё был передо мной.
Я быстро проверила свою ладонь. Она была чиста от крови и лишена малейшего изъяна.
— Ты не убил меня, — прошептала я.
— Я не уверен, что тебе говорили обо мне, но я хотел бы представиться тебе, Катори. Я Борго Лиф, бывший глава семьи Лиф, одной из знатных семей Неверры.
— Я знаю, кто ты, — прохрипела я.
— Если ты думаешь, что я хотел покончить с твоей жизнью, то нет, ты не знаешь, кто я такой. Я не убийца.
— Ты убил Ишту.
Морщинки вокруг его глаз и бороздки на лбу стали такими же отчётливыми, как следы когтей.
— Я не убивал её, — пробормотал он.
— Каджика рассказал мне всё, — я сделала шаг в сторону. Я не ушла далеко, но это было немного дальше. Я была, как минимум, на расстоянии вытянутой руки от него. — Он видел тебя. Тебя и Лио. Он был там.
Синева в глазах Борго, казалось, закружилась.
— Он прибыл слишком поздно, чтобы что-то увидеть.
— Верно. Ты уже убил её.
Он повернулся лицом к "Бьюику". Долгое мгновение он прослеживал изгибы капюшона.
— Я ушёл из Неверры, потому что мне сказали, что Ишту вернулась. Я думал…
— Ты думал, что провалил работу и вернулся, чтобы довести её до конца? — мой голос был таким резким, что я молилась, чтобы меня услышал сосед. Я осматривала бледную дорогу в поисках приближающихся машин или бегущего спасителя. Я бы даже согласилась на летающего спасателя в тот момент.
— Нет!
Мой взгляд вернулся к нему, как резиновая лента.