У меня откололся кусочек сердца от того, что за два столетия никто не произнёс ему этих слов.
— Круз любит тебя, — я догадывалась об этом, я никогда не обсуждала это с Борго или с Крузом.
— Я уверен, что это так, — Борго медленно, тяжело выдохнул. — Может быть, мы присядем?
Я подошла к ближайшему столу для пикника, села верхом на скамейку и сняла повязку. Когда он сел напротив меня, я посмотрела на маленькую белую стрелу, застрявшую между липучками.
— Так что же такое калимборы? — спросила я.
— Небесные деревья. У нас в Неверре есть три разных вида деревьев. Мальва, калимборы и волиторы. Мальва растёт на болотистой местности.
— Это та, у которой галлюциногенные листья?
— Да. Ты слышала о них?
— Слышала, — я не сказала ему, что Стелла Сакар пыталась заставить меня проглотить один из её кексов с мальвой, чтобы показать фейри, что я не просто человек.
— Калимборы — это полые деревья высотой от двух до трёх тысяч футов, в которых мы строим наши дома.
— Вы живёте внутри деревьев? — воскликнула я.
— Да.
— Ух, ты.
— Это не так уж впечатляет, Катори. Мы не строим такие дома, как ваши. Я видел жилища из стекла и металла, которые в тысячу раз более впечатляют, чем наши дома.
Я предполагала, что люди всегда больше впечатлялись тем, что было для них необычным.
— У вас есть король. Значит ли это, что у вас есть дворец?
— Да. Это единственное жилище, не построенное в небесных деревьях.
— Он построен на земле?
Борго ухмыльнулся.
— Королевские особы спускаются под туман? Это будет тот самый день.
Я задавалась вопросом, проистекала ли его неприязнь к королевской семье из-за зверства, которое они ему причинили, или имела более глубокие корни.
— Дворец построен на тумане. Он поднимается и опускается вместе с ним. Каждые сто или около того дней, когда туман опускается и окутывает землю, дворец почти касается земли.
— Ты имеешь в виду, что дворец движется?
Он кивнул.
— Он сделан из виты?
Борго улыбнулся.
— Немногие могут воплотить виту. Что касается тех немногих, кто обладает такой способностью, то их творения исчезают, когда они умирают. Если бы Вуды построили свой летающий дворец из пыли, он бы исчез вечность назад.
— Тогда из чего же он сделан? — я спросила, но Борго не ответил.
Он вскочил на ноги и широко раскрытыми глазами уставился на что-то позади меня. Я молилась, чтобы это был не медведь. Когда я обернулась и увидела то, что он заметил, или, скорее, кого он заметил, я пожалела, что это не был медведь.
ГЛАВА 18. ПЕРВЫЙ ПОЛЁТ
— Ты вернулся, — сказала я ровным тоном.
Каджика уставился на Борго широко раскрытыми от тревоги глазами.
— Катори, отойди от него!
Я встала, но не для того, чтобы уйти. Это было сделано для того, чтобы защитить фейри позади меня от гнева охотника.
— Катори, это Борго Лиф. Фейри, который убил Ишту. Отойди от него!
— Я знаю, кто он.
— Тогда что ты делаешь, стоя рядом с ним?
— Я бы предпочла стоять рядом с ним, чем рядом с тобой прямо сейчас, — мой голос дрогнул. Лучше бы этого не было. Я хотела бы, чтобы это соответствовало моей твёрдой позиции.
Лицо Каджики дёрнулось.
— Полагаю, ты ещё не заходил к Холли домой, — сказала я.
Он не пошевелился. Ничего не говорил. Не дышал.
— Я нашла записку, которую ты пытался сжечь в камине Холли, — я сложила руки перед собой. — Ты знаешь, о том, как отравить её дымом рябинового дерева.
Тишина простиралась между нами, широкая и коварная, как ущелье.
— Ты солгал мне. Ты сказал мне, что Эйс отравил её газом, но он этого не делал.
На челюсти охотника дрогнул нерв.
— Холли попросила Гвен помочь ей пройти туда, куда отправляются умирать фейри. Холли боялась, что паганы заставят её рассказать им, что она написала в книге.
— Ты притворился, что не знаешь о книге! — боль скомкала мой голос.
— Мне жаль, что я солгал, но я думал, что правда причинит больше боли.
Я крепче прижала руки к себе, когда воздух заморозил мой пот.