— Не так ли? — повторила я.
Его глаза снова метнулись к моему лицу.
— Есть что-то, что ты хочешь знать?
— Когда Лею похоронили, в какое растение она превратилась?
Он бросил взгляд на мой жёлтый ловец снов.
— Не знаю.
— Ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы знать?
— Ты спрашивала Астру?
— Ещё нет. Я слышала, что она не слишком хорошо себя чувствует.
— Нет. Последний месяц она провела в больнице Милосердия.
— Откуда ты это знаешь?
— Я навещаю её. Когда я был ребёнком, она заботилась обо мне, будет справедливо, если я позабочусь о ней сейчас.
Кто этот человек, стоящий передо мной?
Он зачесал свои тёмно-золотистые волосы назад.
— Ты собираешься одеваться? Или это твой наряд?
Я ухмыльнулась.
— Верно, тебе, наверное, не нужны полотенца. Ты высохнешь в ту же секунду, как выключишь душ?
— Хочешь выяснить?
— Я сомневаюсь, что твоя невеста это оценит, — выпалила я в ответ.
Ни малейшего намёка на улыбку не появилось на его лице.
— Где твоя аптечка первой помощи?
— На кухне. Под раковиной.
Он пошёл забрать её, пока я натягивала первое, что нашла: короткое платье с принтом статуи свободы. Я натягивала бордовые колготки, когда он вернулся.
— Ты когда-нибудь кого-нибудь зашивал?
— Нет.
— Значит, я твоя морская свинка?
— Беспокоишься?
— Ни в малейшей степени. Насколько это может быть плохо?
Морщась от отсутствия анестетика, я чувствовала каждый прокол металлом, каждое натяжение нити. Холодный пот выступил у меня на затылке. Я приказала себе не терять сознание от боли.
— Что ты больше всего любишь есть? — спросил Эйс.
— Я не знаю, — сказала я сквозь стиснутые зубы.
— У каждого есть любимая еда.
— Спагетти, — я задержала дыхание, когда игла вошла внутрь. — С маслом и кетчупом.
— Моё любимое блюдо — гамбургер.
— Правда?
Он проколол мою кожу.
— Жители Земли делают их так хорошо. Я думаю, всё дело в мясе. Мясо на Неверре не такое вкусное.
Я зажала рот, чтобы не завизжать.
— Что ты больше всего любишь пить?
— Воду.
— Не будь занудой, ну же.
— Всё, в чем есть пузырики, — я глубоко вздохнула, когда он вытащил иглу и медленно потянул за нитку. — Ты?
Мне едва удалось спросить.
— Виски. Мне нравится аромат дыма, — он перерезал нить. — Ладно, мы всё закончили. Но у меня закончились леденцы на палочке.
Несмотря на то, что моя пульсирующая рука была словно в огне, я улыбнулась.
— Я всегда предпочитала наклейки.
Я пошла, посмотреть на дело его рук в зеркало в ванной.
Когда он продезинфицировал иглу вспышкой огня из своих пальцев, он сказал:
— Лучше, чем дырка?