Мне не нужно было видеть лицо мужчины, чтобы понять, кто это был. Мурашки побежали по моей коже, когда он поднял лицо, и его тигриные глаза встретились с моими. Его лоб блестел от пота, как и обнажённые плечи. Вместо того чтобы остановиться или отойти от стекла, Каджика уставился прямо на меня и врезался в блондинку, чьи громкие стоны просачивались сквозь стеклянные панели.
— Катори, — резко сказала Гвенельда.
Наконец я крепко зажмурила глаза. Моё сердце бешено заколотилось, а щёки залило жаром. Мне не следовало глазеть на это зрелище. Мне следовало послушаться Гвенельду и уйти.
Когда я почувствовала, что взяла себя в руки, я открыла глаза и уставилась на невысокую охотницу.
— Похоже, он нашёл способ избавиться от своей боли.
Гвенельда поморщилась.
— Он всё ещё любит тебя.
— Нет, Гвен, женщина, которую он любит, никогда не была мной. Я просто была чертовски похожа на неё.
— Его привлекло к тебе не только твоё сходство.
Земля была пропитана звёздным светом, каждая травинка была идеально очерчена, каждое кривое вишнёвое дерево было нарисовано до совершенства.
— Верно. Это было также из-за мальчика, который живёт в его сознании.
— Если бы это было так, то меня бы привлёк твой отец, а меня не привлекает.
Я сморщила нос.
— Слава Великому Духу.
Звук бьющегося стекла сотряс ночь. Несколько охотников с головокружительной скоростью обогнули фермерский дом, остановившись недалеко от теплицы. Дверь разлетелась вдребезги, когда Каджика распахнул её. Стекло лежало мерцающими осколками среди охристой травы.
Он бросился к нам с обнажённой грудью, босой. По крайней мере, он снова надел джинсы. Гнев исходил от него и наполнял воздух, пока вся земля не затрещала от него. Когда он добрался до нас, он тяжело дышал, его грудь поднималась и опускалась порывами.
— Не хотела прерывать, — сказала я.
— Что ты здесь делаешь?
— Я только что вернулась из Детройта и подумала, что зайду проведать тебя.
Быстрый темп его дыхания не уменьшился. Во всяком случае, казалось, что ситуация обострилась. Блондинка, с ягодицами которой я теперь была хорошо знакома, подошла к нему сзади. Я узнала её по фотографии, которую Эйс показал мне в тот день, когда я пила чай с тремя фейри у Би. Она обхватила рукой его бицепс.
— Уходи!
Потрясённая его тоном, я повернулась и пошла прочь.
— Не ты, Катори, — сказал он, отмахиваясь от блондинки.
— Я вернусь завтра, — я продолжала идти. — Когда ты будешь менее занят.
— Останься! — прорычал он.
Я остановилась на полпути вниз по травянистому склону и обернулась.
— Меня дома ждёт отец.
Каджика направился ко мне, быстро передвигая длинные ноги.
— Пожалуйста, останься, — в его тоне была какая-то твёрдость, которая заставила меня остановиться. Это было почти так, как если бы он собирался заплакать.
— Мне действительно нужно идти.
— Ты бросила меня, — пробормотал он.
— Я поехала в Детройт, чтобы найти…
— В лесу, ты предпочла их мне. Ты защищала Борго. — его плечи были напряжены, но всё же они дрожали. — Ты не знаешь, что это сделало со мной.
— Ты всё ещё здесь, но Борго нет, так что я думаю, что его боль превзошла твою.
Каджика вздрогнул.
— Он отнял у меня самое дорогое, что у меня было, Катори. Он взял Ишту. Он забрал её память.
— Как именно он это сделал? Он не убивал её.
— Она была моей! — он издал низкий звук в глубине своего горла. — Её тело не принадлежало ей, чтобы отдавать его.
Я моргнула.
— Я думала, она шпионила для вашего племени. Я думала…
— Ты поверила, что я позволил бы ей лечь с фейри?
— Ты именно так сказал.
— Потому что я был возмущён и потрясён. Моя аабити не только отказалась от нашего брачного ложа, но и оставила его, чтобы быть с одним из них.
— Так она действительно предала тебя?
Он уставился на свои пустые руки, сжал пальцы в кулаки.
— Это я заслужил твою жалость, — его голос звучал как гром. — Не Борго.
Я уставилась на него в болезненном молчании.
— Я страстно желал, чтобы ты отошла от него и пришла ко мне… пошла со мной. Но ты выбрала его. Ты выбрала их.
Я всё ещё не находила слов.