Капитан сплюнул за борт, держа факел над головой, оглянулся на мертвецов. Тела уложены у мачты и накрыты тканью. На бежевой поверхности ярко проступают пятна крови. Ролан сидит на борту, мрачно глядя на них. Ветер хлопочет парусом над головой, треплет волосы.
— Что с ними делать?
Убитых пиратов оттащили к носу и набросали в кучу, как мусор. Двое матросов перевязывают раненных, прокладывают раны целебными травами и мазями.
— Надо хоронить в море. — Мрачно сказал капитан.
— Мы можем причалить к берегу и захоронить, как подобает. — Предложил Ролан.
— Нет. — Капитан мотнул головой и сплюнул. — Эти твари наверняка поджидают там. Излюбленная тактика карланов. Налететь ночью, а если не получится перебить, отступить и ждать.
— Почему они это делают? — Спросил Ролан, переводя взгляд на сапоги, торчащие из-под ткани.
Совсем маленькие, с новыми, нестёртыми подошвами. Вон торчит нитка, след небрежного сапожника. Юнга купил во время фрахтовки в южной провинции.
— Потому что они твари. — Процедил капитан. — Нелюди ненавидят людей, это у них в крови. Со дня сотворения мира.
— Разве?
В памяти всплыла попойка с караванщиками, улыбающиеся лица дворфов, орков и эльфов. Кажется с одним бородатым он братался и горланил песню, не зная слов.
— Да.
По взмаху руки матросы начали заворачивать мертвецов в отдельные лоскуты ткани. Тщательно, связывая руки и ноги, а между слоями прокладывая камни, для утяжеления. Первым за борт отправили юнгу. Тело скрылось во тьме с продирающим всплеском. Ролан отвернулся.
Он видел смерть много раз и часто был её причиной. Однако, здесь всё было неправильно, омерзительно. Даже не потому, что юнга был молод. Нелогичны были сами действия пиратов. Убийство ради убийства. Это не правильно. Обязана быть причина, но Ролан никак не мог придумать таковую.
— Слишком тепло и сыро, тела начнут смердеть ещё до полудня. — Выдохнул капитан, скрипя зубами. — Была бы зима, можно было бы передать мертвецов семьям.
— А пиратов тоже хоронить будешь?
— Просто выкинем.
Дворфов раздели догола и выкинули за борт. Мертвецы погрузились в воду и всплыли, покачиваясь на волнах за удаляющимся кораблём. На радость чайкам.
Раненых отвели в кубрик, а палубу наспех затёрли. Ролан остался сидеть и думать, наблюдая, как разгорается горизонт. В лучах рассвета подметил идущий параллельным курсом корабль, но тот отклонился и быстро скрылся из виду.
***
Следующий день прошёл в молчании, а ночью на палубе утроили охрану. Ролан сидел обнажив меч и до рези вглядываясь в кромешный мрак. В тайне, даже от самого себя, алча нападения. Пусть пираты решатся! Он перепрыгнет на их корабль, прежде чем первый крюк вопьётся в борт… Пальцы мелко задрожали от предчувствия резни, которую устроит.
«Почему я так зол?»
Мысль сверкнула в мозгу и застряла, проткнув затылок. Ролан опустил взгляд на руку с мечом. Пальцы белы от напряжения, мышцы дрожат, а предплечье обвила сетка вздувшихся вен.
«Проклятье! Я даже не знаю, как зовут этих людей! Почему я злюсь?!»
Внутренний голос молчит. Ответа нет. Ролан шумно выдохнул через стиснутые зубы и спрятал меч в ножны. Привалился к борту и поднял взгляд к небу. Среди черноты сверкают звёздные реки, переливаются холодными цветами. Луны прикрыты одиноким облаком.
Завтра он будет в столице и начнёт поиски способа решить проблему.
***
Дворф идёт по узким коридорам подземного дворца. В нишах скопилась извечная тьма, из которой выступают гранитные бюсты героев прошлого. Голубоватый свет кристальных светильников, придаёт каменным ликам мрачное величие. Отражается от наверший боевых молотов, слишком тяжёлых, чтобы ими мог владеть хоть кто-то кроме истинного дворфа.
По мере продвижения уши дважды заложило. Впереди разрастаются двустворчатые врата из чёрного дерева с алмазными заклёпками. Перед ним стоят два преторианца в антрацитовых латах из чёрной бронзы. Свет отражается на выпуклых сегментах, искажается. Дворф нервно сглотнул, когда стражи опустили руки к молотам на поясах.
— Срочные новости для их Мощи.
Преторианцы переглянулись и отступили, один толкнул дверь, а второй встал за спиной вестника. В лицо ударил густой запах горящего угля и винограда, с тонкой ноткой чего-то неизвестного. Вестник заслонился ладонью от яркого света.
Зал освещён огромным кристаллом в потолке, на который по множеству зеркальных труб подаётся свет с поверхности. Система настолько изощрённая и совершенная, что на кристалле порой можно видеть «отражения» облаков. Более того, свет продолжает идти даже ночью…
В центре зала на ворохе подушек возлегает Их Мощь, в окружении полуголых наложниц обоих полов. Подземный король лежит на животе, подложив руки под лоб. Свет играет бликами на алмазной татуировке в форме короны, покрывающей череп. Два юных, почти дети, наложника, блестя от пота, водят по спине шипастым валиком. Вестник сглотнул и вздрогнул от одного вида инструмента. Шипы в палец длиной, острые даже на вид.
Наложники давят изо всех сил, но плотная кожа и пласт мышц под ней, едва прогибается. За валиком остаются крохотные ямочки, что быстро затягиваются.
— Чего тебе. — Прогудел король, не поднимая головы, и издал вздох наслаждения, валик дошёл до напряжённых плеч.
— Г-господин! Разведчики доложили, что на таможне замечен человек, похожий на Орландо ди Креспо!
В зале сгустилась тишина, наложники застыли и король взмахом руки отослал их. Сел, поводя плечами, на вестника взглянуло моложавое, начисто выбритое лицо. Мощный подбородок с ямочкой, аристократичный нос и серые глаза, накрытые толстой надбровной дугой.
— Они уверены?
— Да, господин Онд.
— Очень интересно.
Король поднялся, вытянул руки, позволяя слугам одеть. Титанические мышцы лениво перекатились и застыли, будто выточенные из гранита. Запястья у него шириной с ладонь, левое перехвачено браслетом из белого золота.
— Похоже, следует навестить людишек. — Сказал Онд.
— Нам выводить войска?
— Нет. Они милостиво посетят столицу, с официальным визитом.
Вестник низко поклонился, опустившись на колено, лишь бы спрятать лицо. Его величество любит говорить о себе, как о «их» или «они». Чем вводит в ступор всех, с кем общается. Мудрецы говорят, что таким образом он воплощает в себе королей прошлого.
— Мы немедля отправим уведомление.
Онд хищно улыбнулся, склонил голову, и на миг зрачки полыхнули алым.
— Нет. Они хотят поставить людей в неудобное положение.