Проснулся от удара холодной водой в лицо, вскочил злобно фыркая и ругаясь, заслоняя глаза от яркого света фонаря. Не зная, как поступить толи кинуться с кулаками на злодея, толи сигануть в окно, рефлексы включились мозг еще только пробуждался.
— Чего матюгаешься, — послышался старчески голос из темноты.
— А ты чего обливаешься? — без всякого уважения зарычал я, понимая, что мой обидчик Мария Петровна.
Когда человека будят таким образом, он имеет право на грубость. Схватил майку со спинки стула, обтер лицо, в ожидание ответа.
— А ты мне не хами, годами еще не вышел. Оделся и на выход, там тебя твои пьянчуги ждут, — даже в моем, мягко говоря, не очень хорошим настроение было понятно, что лучше промолчать, иначе можно нарваться на более крупные неприятности.
Зажег свой фонарик как мог быстро оделся, прихватил оружие, похлопал по карману вроде все взял. А нет не со всем, лекарства, кинул таблетки что принимал с вечера. Будить просто так среди ночи никто не станет, потому и собрался по-боевому. Башка ватная, никак не могу проснуться, еще и ребра постоянно отзываться болью при любом неправильном движении.
На улице напротив дома стоял УАЗик, мотор заглушен только одинокий огонек от сигареты то разгораться, то потухает в тишине.
— Михалыч что за на фиг? — ежась, от прохладного ветра спросил я.
— Грузись, по ходу расскажу, — сонным голосом опросил старикан.
УАЗ охотно завелся, дернулся и неспешно покатился по улице, освещая дорогу ближнем светом фар.
— Короче дело такое. Если не хочешь участвовать, то сразу скажи, и можешь быть свободе, — знать бы в чем участвовать для начала, а там уже и выскажусь, похоже, Михалыч еще спит раз забыл сказать, что происходит, — дело такое. Сегодня поутру будем ликвидировать большую банду. Из тех ребят, что ты опознал, — теперь я точно в деле, — будем действовать силами внутренней безопасности, тихо осторожно, ибо есть мнение что кто-то из местных сливай информацию бандитам. Поэтому все надо сделать без шума и пыли, под покровом ночи и как можно быстрее. Ты это не дрефь никто тебя в первые ряды не пустит, нас на прикрытие оставят.
— Да я и не дрефю, — неуверенно сказа я.
— А надо бы, — определился бы он в своем мнении, — В общем, приедем на место там все объяснят.
Подъехали к красному одноэтажному зданию, находящемуся возле заброшенной кочегарки, что когда-то отапливал трехэтажки неподалеку. Здание по всей видимости, давно заброшено, вокруг кусты да сорняки, некоторые окна все еще забиты досками. Кроме нашей вокруг машин не было. Конспираторы блин. Вылезли из УАЗА, я поправил сайгу, и тут же пристала жаба, очень не хотелось тратить свои патроны, их и там мало. Но сразу загнал земноводное в темный чулан сознания, ведь благое дело делаем нечего тут квакать.
Михалыч аккуратно отварил дверь, проскользнул внутрь, я следом. В коридоре нас встретил плечистый парень в маске, с маленьким автоматом наперевес, вроде, МР5, но ручаться не буду.
— Мы это, шестнадцать красный, — парень хмыкнул и отошел в сторону, ну да мы для него дилетанты. Нас уже и по командам поделили, надо бы расспросить, как только куда-нибудь приткнемся.
В небольшом холле, за партой сидел смутно знакомый мужик, под светом лампы листая большую тетрадь, одет так же, как и первый, и полувоенную форму. Михалыч снова обозначил нас, мужик прошуршал листами, после прохрипел.
— Третий кабинет.
Опа. Да это же Серега, который вместе с Яной в доме прятался. После того как приехали в поселения виделись пару раз, крепко здоровались, спрашивали, как дела, и все. Он явно меня не узнал, а я не спешил себя опознать. Зачем? Еще с прошло жизни не люблю, когда, встречаешь старого знакомого, с которым связывает только общее прошлое. Вот так здороваешься, обещаешь встретиться, выпить пиво. В итоге ничего. Оба лицемерят. Так что незачем.
Зашли в указанное помещение, там сидело пять человек, все хмурые, заспанные, на наше приветствие, только похмыкали в ответ. В центре стояла лампа, слабо освещая комнату. Сразу возле дверей наткнулся на ящик, присмотрел, энергетик это чтоб не уснули, взял одну, подумал и прихватил еще две. Пшик от открытой банки громко разнеся по помещению, но никто не повернулся. Присели возле окна, чуть в стороне от остальных.
— Слушай, а где Петр?
— А он с силовиками что-то мутит. У него боевой опыт иметься он там больше пригодиться. Так что мы с тобой вдвоем, — он хлопнул меня по плечу.
— Понятно, ну тогда выкладывай все что, знаешь, — потребовал я от напарника.
Коляна опять не позвали.
— Слушай, — заговорил он полушёпотом, — про эту банду знали давно, только найти не могли, засели они в другом регионе. Ну и у начальства есть мысль что бандюгам кто-то из наших информацию сливает. Скорей всего из низов, оттого сейчас операцию полутайно и удалось организовать. Крысу так еще и не вычислили. Так вот несколько недель назад, приехали мужики, вежливо попросились пожить в посёлки. А история проста, мол пытали сами, не вышло, решили прибиться к поселку. Вот только выглядело это все странно, двадцать мужиков, ни жен и детей. Потом пытались отбрехаться, мол так вышло что собрались только мужиками, бабы померли от тяжелой жизни, ну а дети как-то не прибились. Что-то, как-то так. В общем, съездили наши глянули как они живут, тут неподалеку, все вроде нормально и с рассказом совпадает, вот только выглядело все как-то картона. Главный хотел было послать их куда дальше, но тут встрял Константин, мол мне люди толковые нужны. Мне думается они сразу к ним ехали, только чтобы внимание лишние не привлекать, с начало к Главному пошли. Так они к нам и прибились бы даже твои рассказы не помогли бы, только Главный, — тут он замялся, — в общем, поймали одного да спросили с пристрастием. Он раскололся, сдал главную базу. Они под Гулбаными засели, в дачном поселке. В общем, они там у себя устроили рабовладельческий строй. Наши могут и краски, конечно, сгустить, но все же
Ни хрена себе картинка маслом. Если Главный не пошел в ва-банк, с взятием "языка", мы бы пригрели у себя отморозков. А это по любому вылилось бы в гражданское столкновение, а там много горя и крови. И еще этот Константин Сергеивеч, воду мутит. Знал он про банду? Мог. Но опять же есть шанс что, просто, искал себе силовиков, в противовес Главному. Хм если я до кумекал, то и там наверху все поняли, отсюда и действия. Все всё понимают, но морды кирпичам. Политиканы.
Михалыч машинально, достал пачку, подкурил одну сигарету, глубоко и с наслаждение затянулся, выпустил клуб дыма продолжил.
— Вот Главный и придумал ударить по отморозкам. Часть сидит на фальшивой базе часть за рабами присматривает. Вот мы и будем уничтожать тех, что у нас прячутся, Сарги еще утром уехали валить Гулбанских. Ударим одновременно чтобы не смогли договориться по рации. Мы ополченцы на кордоне постоим, посмотрим, чтобы какая-нибудь мразь не проскользнула.
— Эй мужик угости сигаретой, — послышался голос справа.
— Бери, — Михалыч слегка подвинул пачку на парте.
Тень рядом шелохнулась, послышался скрип старого стула, рука в перчатках взяла пачку.
— Я две возьму, — пауза, — и другу.
— Кури сынко, кури.
Замолчали, только шум одежды да громкие зевки, а я погрузился в раздумья.
Тот, что еду воевать не пугало, даже мандража пока не было, не осознаю я беду, когда приедем тогда думаю, начнётся. Да и на передовую меня не пустят. Зато внутри было небольшое облегчение хоть сколько-то тварей уничтожим, жить станет чуть спокойнее. Ко всему прочему дьявольски хотелось спасть, даже энергетик не помогал, тело ныло и сопротивлялось всякой нагрузки, ноги словно после марш-броска гудят. Очень хотелось лечь, и забыться, а не ехать куда-то там. Но чувство долга довлело над всем.
Через минуты пять пришел сутулый мужик в военной форме, заросший почти до глаз бородой. И без приветствия стал вещать, по какому поводу мы тут собрались. Говорил отрывисто и сумбурно, больше налегая на патриотические чувства к поселению, чем на тактические задачи. Вообще-то, мне думалось что подобный брифинг проводят только для глав групп, а уже те потом доносят нужные сведенья до подчинённых. Но то ли места не было, то ли просто командующим было наплевать кому говорить, а может, я просто ничего не понимаю. Когда он ушёл, поинтересовался у Михалыча.
— Ну а теперь для особо одарённых быстро и сухо, что нам делать?
— Тебе же пять раз сказано было, — не пойми с чего разозлился старикан, — мы второе кольцо оцепления, ловим тех, кого не добили.
— Чего рычишь понял я, понял.
— Мужики я походу с вами, — послышалось откуда-то из мрака, — вы же шестнадцать красные?
— Мы, мы. Я Михаил — это Игорь, — свет лампы показал силуэт, затем шум ножик стула по линолеуму, и мужик, тяжко рухнул на стул.
— Я Мечеслав, — вот это имя, прям герой.
— Белорус, что ли?
— Не, я коренной, батя с тех мест. Ты, стало быть, за старшого у нас?
— Я. Тебе тоже в курс дела водить?
— Да не я все слышал и не раз, — он закинул руки за голову и стал раскачиваться на стуле, — тут всех по тройкам делят, меня значит, сначала к одиннадцатым приписали, потом туда напросился их корешь, вот к вам и отправили.
Если сперва операция вызывало уважение, то чем дальше все заходило, тем больше мне это не нравилось, опять какое-то раздолбайство. Создается такое впечатление что пацанчики на стрелку собираться, при этом отчаянно кося под вояк.
Я успел допить третью банку энергетика, прежде чем нас позвали на выход. Все это время Мечеслав нес всякую ахинею, то про баб, то про начальство, то какую-то байку пытался рассказать все время путаясь в деталях. Радовало лишь что на уши он присел не мне, а Михалычу. Неспешно вышли на улицу, вклинившись в общую толкучку, в коридоре в основном, все были мрачные и молчаливые. Не успели мы выйти, как нас окликнул Петр, стоящий чуть в стороне от входа.
— Вас уже определили? — и этот не здоровается, мелочь, а раздражает.
— Да, а ты что к нам? — заворчал Михалыч.
— Нет. Своих жду. Вы это в горячку не лезьте там и без вас ухарей хватает.
— Да нет проблем.
— Мы что вчетвером будем? — подал голос новенький.
— Нет, я так только поздороваться, — буркнул Петр, отмахиваясь от мужика, — все мне пора, бывайте.
Вот ей-богу невоенная операция, а какой-то цирк на выезде.
Всей гурьбой прошли через дырку в воротах, человек нас было под двадцать, шли хоть и молча, но все равно шумно. Так что конспирация скорей условна, только чтобы весь поселок не всполошить. Если стукач более-менее толковый, то банда уже в курсе кто к ней идет и что хочет. И только сейчас в мой заспанный разум пришла вполне логичная мысль, а ведь нашим маршем могут выманивать стукача. Вполне себе вариант, он по рации свяжется, а наши его на тепленьком и примут. Но это уже не моя головная боль. Когда через метров триста увидел "гольф", чертыхнулся, даже транспорт и то свой.
— Это ваш зверь, — ехидно поинтересовался Мечеслав.
— Проблемы? — залезая внутрь машины, поинтересовался Михалыч.
— Никаких.
Как говориться, голова едва успела коснуться подголовника сидения, как мозг отключился.
— Эу просыпайся, на том свети отоспишься, — вот не фига себе пожелание перед перестрелкой, еще и за рукав тормошат, — куда пополз давай наружу.
Я так смог разлепить веки, сильно ничего не изменилось, что до этого темно было, что сейчас.
— Хорош орать, встаю.
Вот честно положа руку на сердце, завидую белой и черной завистью людям, которым хватает для сна, четыре-пять часов. Я же пока восемь не отосплю, не то, что соображать, слова не все слышу. Вывалился из машины, и понял, что три банки энергетика намекают, мол пора бы и освободить пространства в организме.
— Мужики, где здесь сортир?
— Ига ты дебил? Иди в кусты и делай что надо, — зло проворчал Михалыч.
Блин и где я им кусты найду, тут одни деревья, ладно мы тогда к березке. Как ни странно, холодный воздух чуть расшевелил мозги, и всякие не слишком полезные мысли. Оружие нам все же не выдали. И вообще, надо вести себя по тише, мы же как-никак на вражеской территории. Крадучись подобрался к машине, так напарников нет. Ага, вон перед забором стоят, только со стороны машины их и видно.
— Всё. Ответил на зов природы? — хохотнул Мечеслав.
Блин все какие-то сегодня нервные и язвительные.
— Игорь твою же налево, ты совсем мозгом поехал? — да что такое в чем опять накосили, — ты на хрены кота взял.
Братан сидел на столбе, к которому крепилась створка ворот, и с презрением взирал на нашу перепалку.
— Можно подумать он у меня спрашивался, — вообще-то, кот стал как часть экипировки типа топора или пистолета, оттого мы и не обратили на него внимания, когда ехали, — зато зомбари к нам тихо не подойду. А котов бродячих тут много, так что если и увидят, то все едино не спалимся.
— Ааа. Короче вали направо, метров через десять твой пост, сядь в кусты и чтоб не звука. Стрелять только после первой автоматной очереди, повторяю автоматной. Если кто появиться раньше, то пропускай. Усек.
— Угу, — подсветил фонариком от брелока, проверил пистолет, и "сайгу", света мало, дабы не демаскироваться, скукожился так чтобы со всех сторон не было видно.
— Мечеслав, ты также только слева. Я здесь в доме засяду. Все расход.
И что он там рассматривать собрался в ночи-то? Или выдали прибор ночного виденья? В голове расползлись сварливые мысли.
Если, выйдя, из машины воздух казался свежим и бодрящим, то после пяти минут пребывания на улице, я думал совсем иначе. Холодно, ветер в конце весны по ночам теплым не бывает, днем да, а вот ночью, фигу. Еще и создавалось ощущение что вот-вот пойдет дождь, и если верить закону подлость, то непременно так и будет. Одно успокаивала в такую погоду гораздо сложнее уснуть. Кривясь, проглотил обезболивающее, запить нечем оттого, казалось, что таблетки застряли в горле, ощущения на и поскуднейшее. "Ума съесть таблетки на планерке не хватило, так давись и не плачься" — съязвил внутренний голос. В кусты я не полез, во-первых, нашумлю лишний раз, во-вторых, там неудобно, случись что, пока выберусь убить успеют раз пять. Блин — вот откуда дурашлепское настроение, словно не банду обезвреживаем, а играем в казаков-разбойников. Не с таким настроем точно можно пулю словить. А как вогнать себя в нужное русло не знаю. Хоть мертвяков можно не опасаться, сетчатый забор в мой рост для них непреодолимая преграда, да и почистили бандюги территорию, неполные же дебилы. Хотя утверждение спорное, ни тебе постов наблюдения, ни "секретов", могли и на мертвяков не заморачиваться. Хотя Братан где-то рядом бродит, он то точно предупредит. Под такими думами я все больше пялился на звезды, а в темноте и некуда больше, только на слух и остаётся уповать. Хм вот никогда раньше не задумывался отчего романтики так звезды любят расхваливать. Сам то я никогда не стал бы нести ахинею про: достать звезду с неба или что они там говорят. И думается мне дело тут вот в чем, когда у тебя за душой нет ни копейки (чтобы отвести девушку хотя бы в кабак), а днем ты пашешь как проклятый или (что более вероятно) боишься братьев или отца возлюбленной. То прогулки это единственное что ты можешь себе позволить, а во тьме, куда смотреть, только на небо, а там звездочки, да луна. Хотя нужно иметь богатую фантазию чтобы день ото дня травить байки про одно и то же.
Хоть и ждал, но все равно первый выстрел прозвучал внезапно, одиночный и насколько я понимаю из винтовки. Вздрогнул, припал на колено к земле, вскидывая дробовик, цели понятно нет, но так спокойнее. Бах. Еще один и затем зачистил, пока стреляют одиночными, минута и закашлял калаш, кто-то бил короткими очередями. Фууу понеслось, в горле чуть пересохло, а сердце ускорило бег. А затем началась стрелковая вакханалия, где одинока слышались взрывы гранат. По внутреннему ощущению где-то минут через пять послышались торопливые шаги. Я попытался сглотнуть ком, не вышло, хоть руки не трясутся, и то хлеб. Бегущий замер возле забора, гакнул, шелест, затем шум падения тела в кусты. Сидеть, пусть чуть отойдет. Тень справа, слегка сдвинулась, послышалась тяжелое дыхание, бегущий чуть прошел вперед, и мне показалось что он повернулся ко мне спиной. Больше вроде никого.
— Накалена сука, — крик удался, злой надсадный.
Тень дернулась.
— Руки, — мне бы помповик чтобы эффектно щелкнуть цевьнем.
— Мужик не стреляй, — в голосе страх. Пока не опомнился надо давить.
— Ствол на землю, руки за голову, — беглец подчинился, я услышал, как что-то упало, — на колени.
— Не стреляй, — я увидел, как тень уменьшилась.
— Игорь что там у тебя, — послышалось в рации.
Ни фига себе я орать, ажно старикана всполошил.
— Пленный, — в этот раз, рацию снабдил гарнитурой, так что не нужно было тянуться к поясу.
— Твою же мать, — зло зарычал Михалыч, — кончай его.
Забыл, что никого живым брать не велено, а сейчас, сейчас не смогу выстрелить. Я и в первую минуту, наверное, не смог бы. Интеллигент что с меня взять.
— Мужики не надо, — заплакал пленный, — я там просто шестерил по хозяйству. Мужик Христо Богом прошу не надо.
— Заткнись, — зло процедил я, лихорадочно пытаясь придумать что делать дальше. Убить не могу, отпустить тем более, значит плен, а там будь что будет.
— Мля мужик, я тебе схрон сдам, все расскажу, против всех показания дам. Не убивай, — пленный даже не сделал попытки подняться.
— Что за схрон, — во мне очнулся хомячок, схрон значит, нажива, да и лишний повод не убивать.
— Мужик богатый схрон, его сам Бабай заныкал. Не убивайте а. Я лесом уйду Бог свидетель, вы меня никогда больше не увидите. Я без оружия пойду, а там как судьба выведет.
— Заткнись. Что в схроне? — блин как темно, уже и глаза слезиться от усталости.
— Стволы. Новые, — пленник зачистил, понимая, что интерес к нему может пропасть в любую минуту, — Бабай каких-то бандюг из Литвы кинул, и стволы прибрал. В начале Писца. Заныкал он их для будущего.
— Врешь, — безразличным голосом подвел я итог.
— Вот тебе крест не вру, — мужик зашевелился в темноте, наверняка, подтверждает слова делом, — схрон целый, бригадир хотел вынести его, да какие-то уроды, все автогены по тырили, неделю ищем найти не можем.
Ну себя я уродом не считал, как и напарников, но пленуму понятно ничего не сказали.
— А чего сразу не вывезли?
Мужик сглотнул, перевел дыхание и заговорил, уже спокойнее понимая, что не убьют по крайне мери сразу.
— Да Бабай не давал, а тут неделю назад, Бригадир его порешил, вот тогда и подумал, что можно схрон и раскурочить только автогенов не нашли, а кувалдами ту дверь не выбить. А ключ от двери уркаган запрятал так что хрен найдешь.
— Я подхожу не стреляй, — послышался злой голос в рации.
— Понял.
— Что, — прохрипел пленник.
— Где схрон? — зарычал я.
— Не убьешь? — все это время пленник был ко мне спиной, и только сейчас зачем-то обернулся.
— Если не обманешь, отпущу. Не отморозки чтобы людей мочить. А соврешь тут уже извини. Куда ехать?
— В архиве под Думой.
— Странное какое-то место, — озадачено прошептал я.
— Охрана?
— Да нет там никого, вот тебе крест. Могу первым пойти если не веришь, — тараторил пленный.
Вроде врать смысла нет, ведь понимает если что соврал, то порешим без угрызений совести.
Из тьмы вышла приземистая фигура, пленник попытался встать. Вспышка, грохот. Тело рухнуло наземь.
— Михалыч твою мать, вообще, охренел, — заорал я, — я же могу и в ответ стрельнуть.
Я изумлённо пялился на уходящею фигуру напарника, сам стоял словно пыльным мешком пришибленный, голова ватная и все как в тумане.
Подобного поведения от напарника я никак не ожидал, нет он, конечно, мужик суровый, но, чтобы вот так за здорова живешь убить пленного… разум прагматично говорил, что он сдала все правильно, и нечего тут словоблудием заниматься. Был же приказ убивать всех, кто себя не обозначит как союзник. Дьявол вообще, во время военной операции неисполнения приказа караться смертью. Ну не, пожалуй, я погорячился трибуналом. Как-то так. Так что мне еще Михалычу и спасибо сказать надо, что спас мою пятую точку от заслужено взбучки. Если бы я не спал, во время инструктажа, то, наверное, проникся бы правильными помыслами и убил бандюга, не раздумывая, а так. Лишь бы больше никто не сунулся. В рации послушался взволнованный голос Мечеслава, пришло разъяснить, что да как. Обидно так и не успел спросить откуда, шестерка про схрон знает?
Периферическим зрением заметил, как мертвое тело неуверенно, словно пьяный пытаться подняться на промокшей земле. Я впервые видел, как человек преобразовываться в мертвяка, мертвых цыган от меня закрывала машина. Скинул оцепенение подошел к дёргающемуся телу почти в упор снес голову мертвяку. И тут же поспешил сменить позицию, перебежал к дальнему углу сетки, где находилась калитка, тихо открыл задвижку, вышел за другую сторону ограды, присед за кустами акации. Все это время ночную тиши разрывали выстрелы, с редкими возгласами гранат.
Вся операция заняла чуть больше получаса, потом все резко стихло. Ощущение внутри словно не принимал участия в военной операции, а стоял на номере, при загонке волков. И где-то минут через пятнадцать по рации пришло сообщение что ополченцы могут сворачиваться и ехать по домам. Мол всем спасибо все свободны. Я выдвинулся к машине, проходя мимо трупа, возникло желание его захоронить, но сил не физических и тем более моральный не было. Не давало скатиться в туман депрессии только понимает, что скоро поеду домой, и отосплюсь. Скажу Михалычу чтобы раньше десяти даже не думал приезжать. Возле "гольфа" стоял Мечеслав, потирая руки, ведать замерз. Я окликнул Михалыча вышедшего, из дома.
— Это Мих, — я придержал его за рукав, — тот пленник мне кое-что рассказал.
— Что еще? — с некой долей обречённости спросил он.
— Прежде чем ты его убил, он сказал, что их банда спрятала схрон, с оружием.
— Врал.
— Не похоже, — уверенности в моем голосе не было ни на ёт.
Михалыч поживал не подкуренную сигарету, пошмыгал носом, и пробубнил.
— Надо Петру сообщить.
Я ничего не ответил, поплелся к машине, кот выскочил откуда-то сбоку, чуть не сбив меня с ног. Мы оба засели на задние сидение. Я откинул голову, и вытянул ноги, хорошо то, как, сон уже потихоньку подкрадывался в сознание подсылая мутные, но какие-то радужные картинки, как в стекло постучали.
— Что еще? — не открывая глаз, спросил я.
— Выползай, — попросил Петр.
Скорей всего я уснул, потому что слева от меня зачиналась заря, а воздух еще больше охладел, вон даже пар со рта вырываться.
— Что тебе сказал пленный, — я огляделся Мечеслав куда-то ушел, только напарники.
Глубоко вздохнул и сильно растер кулаками лицо чтобы хоть немного согнать дрему.
— Пленный божился и крестился что у них есть схрон с оружием, его какой-то Бабай делал, — после названого имени Петр одобрительно мыхыкнул, — а они его вскрыть не смогли потому, что мы все автогены по мародерили. Откуда информация у бандюгана не успел спросить. но мне думается что это из области, "всему свету по секрету".
— Где схрон?
— Пфф под Думой в архиве.
— Город?
— Не знаю, пленный умер раньше, чем успел рассказать.
Меня так и подмывало сказать, что-то типо: если бы Михалыч не бежал впереди паровоза. Но смолчал нечего по пустяку конфликты плодить.
— Чего не спросил? — недовольно заворчал командир.
— Потому что я его раньше времени грохнул, — отсиживаться в "кустах" старик не стал.
— Ладно. Поедем сначала в Резекне, там пару лет назад архив реконструировали. Если мимо, то, а Прели и Даугавпилс.
— Аааа, — я непроизвольно простонал, ехать хотелось исключительно домой, а конкретно в кровать.
— Хорош ныть, не переломимся проверить. Может, не один ты такой мягкосердечный и кто еще поймал языка. А у Саргов по любому, кто-то есть. Так что надо спешить, может, чем и разживёмся.
Стоило только вновь забраться в теплый автомобиль как сознание отключилось. Меня бесцеремонно растолкали сразу при въезде в город. Как я не силился проморгать, и растереть лицо ладонями сон никак не хотел покидать голову. Пришлось выплеснуть воду из бутылки налицо.
— Всю машину изгадишь, — зло проворчал Петр.
На рассвете город смотрелся особо опустошено и зловеще, казалось, что зло затаилось за каждым углом, и стоит только моргнуть, и ты окажешься в зловонной пасти мутанта.
Остановили машину, за парком, в квартале от здания Думы, на небольшой стоянке, возле торгового центра. Мертвяков не видно, это и не удивляло, город маленький, поселение близко, волей-неволей территорию от зомби почистили Сарги, да мародёры. Осталось одна большая беда, мутанты. Тут, главное, клювом не щелкать, и прикрывать друг друга, и тогда есть шансы уйти целым. Выбрались из машины, страхуя, друг друга вошли в парк, и спрятались за мемориал павшим воинам в афганской войне.
— Что дальше? — поинтересовался я.
— Видишь за памятником здание, нам туда. Вход слева с торца, — взял слова Петр. Говорил уверено со знанием дела, — движемся осторожно, на расстояние друг от друга на метров пять.
Ну что понеслось. Осторожно передвигался, пошли к намеченной цели, сразу в парке стояла старообрядческая молебна, обогнули ее. Через дорогу напротив думы находилась уже православная церковь, такое чувство что Думу ставили с таким расчетом чтобы бог присматривал за чиновниками. Я бы лучше тюрьму поставил под окна чинуш, больше толку было бы. Спрятались за памятником Мары защитницы Латгалии. Теперь самое опасное. Утреней промозглый ветер, окончательно разодрал, остатки сна, но легче не стало, голова чугунная, а конечности словно ватой набили. Мы с Петром подошли к церкви, предусмотрительно сделав круг, нижи по дороге, под прикрытием Михалыча. Командир ловко влез в разбитое окно, тихо позвал меня, я валился внутрь помещения, словно мешок с картошкой, стыд и позор, но иначе не получилось. Совсем что-то выдохся. Внутри царил полумрак, и разруха, кто-то поспешно разграбил церковь, но без вандализма. Хоть на этом спасибо.
— Я наверх, ты в окно смотри, — отдал распоряжения командир, и ушел к лестнице.
Занял указанную точку, обзор так себе, но как я понял мне отвели именно этот сектор для наблюдения. Ни каких следов мертвяков или бандитов не заметил. За пять минут наблюдений ничего не произошло, даже ветер не пронес мусор по мостовой, тишь и благодать. Жаль нет времени дольше наблюдать, в любую минуту могут нагрянуть конкуренты.
— Заходим, — послышалось в рации. Вот и славу богу, а то в лежачем состоянии, так и клонит в сон несмотря на холод.
Неспешно прошел до точки сбора, возле угла перед входом в подвал. Входная дверь пластиковая чистая, без всяких следов насилия. Пока Петр вскрывал, мы с Михалычем смотрел в четыре глаза, по сторонам, как-то неуютно стоять на открытом месте. И в голову так и лезли мысли что кто-то еще приедет и потребует поделиться, или вообще подвинуться и не мешать. Петр довольно крякнул и дверь отварилась. Быстро зашли, узкий коридор, лестница раздваивается на верх и вниз, выше дверь заблокирована, пролет вниз узкий вдвоем едва протиснешься. Спустившись в подвал, я недовольно скривился, если снаружи все было благопристойно, то внутри разруха и грязь. Разгромленные коробки, раскиданная бумага, битые бутылки, и окурки. Похоже бандиты не в чем себе не отказывались. Завернув за угол, я невольно присвистнул, и было от чего, огромная сейфовая дверь, да самого потолка, пусть и не высокая два метра, зато такой же ширины. А внутри рождалось чувство что открыть ее можно только двумя способами или ключом, или динамитом. А вот и подтверждения мои мыслям. Замок на двери был раскурочен, горе медвежатник ведать не справился со своей задачей, за злости разломал все замок. Плюс следы от пуль, наверняка кого-то рикошетом приласкало, вот и следы крови на стенах, и с боков видны укус от болгарки, и десяток испорченных дисков рядом. Тут с автогеном не один час работы, а они болгаркой, дураки, да и только. Мы постояли попялились на этого монстра, затем Михалыч не весело произнес.
— Надо ехать за автогеном, иначе беда.
— Погоди, панику разводить, — задумчиво отозвался Петр, — дай подумать.
Ясно, дело явно затянуться, пока старшие думают, а я пока, пути отхода осмотрю. Выход один, что мне категорически не устраивало. Так, окна располагаться на высоте метра полтора, быстро не заберёшься, к тому же без открывания. Подтянул тумбочку, залез коленями, стал отлупливаться штапики. Так готово.
— Михалыч держи окно, — штапики положил рядом с собой, передал стеклопакет напарнику.
Теперь посмотрим, что у нас тут во внутреннем дворе. Вылез достаточно легко, поднял оружие, и пошел осматриваться. Двор оказался маленьким и глухим, даже кустов не было. С одной стороны, запертый железными воротами, с другой, глухой стеной. Ладно что у нас в соседнем здании. Не успел я придумать как забраться в офисные помещения, как окрикнули.
— Вашу мать так и сердце можно выплюнуть, — пробормотал я.
— Что хотел?
— Мы за машиной, ты тут побудь.
— Там ворота есть, можно вовнутрь загнать.
— Не, много возни, — слегка подумав ответил Михалыч, — мы, с другой стороны, во двор загоним.
— Как скажете.
— Давай внутрь нечего отсвечивать.
Спорить не стал, полез обратно, вернули стекло пакет назад, закрепив одним штапиком и тот не до конца забил. Так чтобы дернуть и освободить стекло. Ну вроде паранойю под успокоил, эх вот бы еще здание соседние проверить, да верхние этажи. Но сил не осталось, рухнул на тумбочку, оперившись головой на холодную стену. Пфф как бы не уснуть, в голове туман мысли тонут в сером мареве, одно желания уже на уровне инстинктов, лечь и уснуть. Пока двигаюсь то терпимо, а как сяду так все, словно стержень вытягивают. Стиснул зубы, закинул горсть таблеток, в рот, пошел бродить по подвалу, иначе вырублюсь, возле сейфа в соседнем помещение бандюга устроили отхожие место, хорошо в респираторе хожу иначе бы стошнило. Закидал все это непотребство бумагой пошел дальше. В другой комнате стол, с пустой тарой и банками, потом просто ходил по коридору. Подошел к стене пнул, носком ботинка, назад, такой же пендаль стальной двери и снова назад. Наконец то рация зашипела, Петр сообщил что возвращаются. Петр вышел из-за угла тоща кувалду весом под три килограмма, Михалыч же нес молоток и зубило.
— Меня терзают смутные сомнения, — протянул я, глядя на орудия труда.
— А ты не терзайся, принимай орудие и с божий помощью и такой-то матерью приступай к долбёжке, — ухмыльнулся Петр, передав кувалду.
— Моя вера не настолько сильна, чтобы кувалдой сейфовую дверь выбить.
— А ты не дверь долби как эти дебилы, ты стенку рядом.
— А, — издал я возглас.
— Все просто паря, — Михалыч постучал мне пальцем полбу, — настоящие герои всегда идут в обход.
Как выяснилось чуть позже, ломать мы будем перегородки. Сначала из соседнего в смежное, а затем уже и в архив. Как я понял из торопливого объяснения Михалыча, здесь раньше был обычный подвал, но потом светлые головы решили устроить архив, и как водиться дверь поставлю что надо. А вот укрепить стены внутри до этого не додумались, а может просто бабки сэкономив, во второе вериться охотнее. Первую перегородку снес на ура, за минуты так пять, мусор ногами растолкали и просочились внутрь. А уже там пришлось повозиться, били все даже Михалыч. На одном из перекуров, когда Петр долбил стену, а мы на ступеньку (чтобы пылью не дышать), спокойненько сидели, переводя дух.
— Слушай, я вот не пойму, где охрана? Ну не могут, вот так просто схрон остаться без присмотра.
— Нуу, — протянул старикан, после глубокой затяжки, — а кому охранять? Да и от кого? Смотри, нужно посадить доверенных людей, а их у главаря и так немного, при себе держит чтобы не убили отморозки. Пришли сюда, простых бойцов, так они и не уберегут ничего и если взломаю, то кинут, да и засветиться запросто. Сам ведёшь как они тут отдыхали. А так о схроне хоть и знаю, но бояться рядом мелькать, во избежание, так сказать.
— Ну мы-то стену ломаем.
— А ты до нее сразу додумался?
— Я-то нет, вот Петр допер, я думаю, что и поумнее люде есть у главаря.
— Может и есть, вот только времени у них нет. Да и у Петра специальное образование да опыт, вот и додумался что нужно делать.
— А просто сторожа посадить в соседние здание, — униматься просто так я не собирался.
После тяжелого вздоха Михалыч ответил.
— Может, и посадили, ну сообщил он что мы приехали, только кто ему там ответит. А нас трое, а он один, к тому же воевать против превосходящих сил, явно не привык. Они же только мирных могут стращать. Слышал, как бандюги в начале Беды приезжали права качать в поселок?
— Да.
— Вот тебе и да. Тогда их мужики с ружьями прогнали.
— Nakamais (следующий), — из-за угла вышел Петр весь в пыли и мокрый от пота, только глаза белым сверкают.
Я ударил себе по коленям ладонями, грузно поднялся, пошел отрабатывать свою смену. Работать не хотелось, но активные действия, как ни странно, помогали не уснуть и прочистить голову. Молясь, чтобы мертвый бандит напоследок не кинул нас, а то все эти труды коту под хвост. Пока махал кувалдой, думал об убитом бандюги, и понимал, только черного осадка, ничего более, словно на машине кота сбил, противно и грустно. Такими темпами я скоро превращусь в социопата, которому убить что высморкаться. И кто бы что ни говорил, а это не есть гуд.
Когда стал больше отдыхать чем бить, пришел первый успех, стенка раскрошилась, смел мусор с дыры. А дальше судя по виду ящик, мешает выбить кирпичи на другую сторону. Упер торец кувалды в дощатые бок, поднапрягся и с большим трудом сдвинул. Вот так будет с подручные, так и вышло, дальше выломать стену не составила большого труда. Когда в дыру можно было пролезть, пошел за товарищами.
Первый сунулся Петр, едва протиснулся, включил фонарик, и громко крикнул буржуйское "YES".
— Что там?
— Это клад, покруче чем у Стивенсона в романе.
— Давай конкретнее, — бубня, полез в дыру Михалыч, а следом я.
Помещение не слишком большее примерно семь на три, но битком забитая ящиками с оружием. И как высказался Петр, открыв один из них, тут лежат АК-105, новенькие и даже есть шанс что сделаны в России. Но чтобы потвердеть надо показывать спецам. У меня ажно дух перехватила, от понимания, что за счастье на нас свалилось. Да за это оружие нас Главный голыми руками задушит, не поморщиться, да что Главный, любой, у кого есть хоть немного сил. Такого арсенала нет ни у кого, разве что под Ригой, у солдат. Но они там, а мы-то здесь. Надо все срочно грузить и сваливать пока еще кто не приехал.
— Нужен грузовик, — после то как спала эйфория, сказал я.
— Мы с Михалычем за грузовиком. А ты бди, и я тебя умоляю только не спались. И если что вали любого, — скомандовал Петр.
— Слушай, давай лучше я останусь, — уже на ступеньках сообщил Михалыч, — малец он неплохой, но случишь что стрельнуть во врага не сможет.
Горько слышать-таки слова, но на правду не обижаться, ведь если кто объявиться, то далеко не факт, что смогу стрелять на поражение.
— Хорошо, — после секундной заминки согласился Петр, — инвентаризацию провидим позже.
— Угу.
— Так, вещь с машины забери и бегом в засидку. Игорек постой на шухере.
Мужики, оглядываясь, побежали к углу, я подпер ногой дверь стал смотреть в другую сторону. Блин, а где кошак? С момента выхода из машины не видел его.
Автоматная очередь ударила по ушам словной, набат. Я присел на колено, подняв сайгу к плечу, непонимающе за озирался. Где воюют, кто напал? Михалыч выскочил из-за угла, и вместо того, чтобы бежать ко мне, ломанулся строга по прямой. Вашу мать да он в панике. Следом Петр, пытаться отстреливаться.
— Сюда, — заорал я.
Мой крик утонул в новой автоматной очереди, сознание мимоходом отметило, что в ответ не стреляют. Значит, нелюди. Командир повернул ко мне, и тут я увидел то, что ввергло в панику моих товарищей. Монстр выскочил из-за угла, тучно приземлился на асфальт, ростом под три метра на вид как безволосая горилла серого цвета, мощные передние лапы, с всаженной на плечи головой, состоящей казалось только изо рта, задние конечности казались рудиментами отростками. С застывшим криком в горле, валился в коридор, и машинально защёлкнул замок. Вся небесная рать, да что это за тварь. Подсознательно я ожидал рева. Но секунды шли, а за дверью тишина. "Блин что это. Там друзей, может быть, жрут, а я тут. Надо помогать", — мысли правильные только вот страх пролезав тело. "Ладно посмотрим и назад", — я чуть высунулся, тварюга по-прежнему сидела на своем месте. Как-то нелогично. Чего это он за добычей не погнался. Мне бы радоваться, а я тут за тварь переживаю. Монстр тем временем слегка подергивал головой, словно принюхиваясь. Командир, спрятался за углом, твари пока его не видно, но сделает шаг, и вот он как на открытой ладони. Михалыча невидно, значит, жив, и тоже думает, как Петру помочь. Так что делать? Я посмотрел на сайгу, чтобы нанести ущерб нужно выйти, и подойти поближе. А это смерть, не уложу такую махину с одного выстрела, да и с десяти скорей всего тоже мысль что окажусь на открытом пространстве, повергала в ужас. В подвал не убежал лишь потому, что не последняя скотина, чтобы вот так запросто бросать друзей насмерть. Пистолет, вообще, не смешно. Тварь шелохнулась, и на передних конечностях поковылял в сторону Петра, а у того калаш пустой, вон пистолет держит, да и АК не сильно помог. Ааа сука. План пришел в голову одновременно с открытием двери. Первый магазин я расстрелял, даже не спустившись на ступеньки, лихорадочно вбил второй, понимая, что он последний, попутно осознал, я только привлёк внимание твари, слегка поцарапав кожу. Мутант резко развернулся, и молча качнулась в мою сторону. Да ну нах… я двинулся вперед, словно бык на красную тряпку. Опустошил еще один магазин, оря одно и то же матерное слов, словно оно могло включить чит, на бесконечные патроны. Мощи сайги явно маловато чтобы раскроить череп такому монстру. Тварь рванулась ко мне, я же в спасительный подвал, три моих метра против его тридцати, на финиши мы были почти одновременно. Это почти и спасло мне жизнь, я кубарем скатился по ступенькам, видя, как монстр снес дверь, и застрял в коридоре не в состояние разнести панели, выбивая крошки из ступенек огромной лапой.
— На сука, на, — трясущимися руками вытащил пистолет.
Восемь выстрелил, пули со шмяканьем ушли в мясо.
— В жопу тебя, — я показал неприличный жест, и завернул за угол, там у меня подготовлен запасной выход, Петр по любому убежал.
Перезарядил пистолет, последний магазин, как же хренова, когда нет патронов, ладно прорвусь. Первый раз, что ли, вон помнить с топором наперевес выжил. А тут целый пистолет. Пока мысли нервно метались в голове, сорвал штапик, откинул стекло. И за плечо схватила серая рука, воняющая мертвечиной, перехватил ее, попытался оторвать от себя, бесполезно, а вот и пасть, следом лезет.
— ААааа, — я выстрелил в голову, меня обдало гнилым мясом, не удержался и упал на пол, больно приложившись кобчиком, — да что вас всех…
Поздние мысль про арсенал за стеной, больно кольнула сознание.
Перевернулся набок оперся руками, поднялся, а тело зомби из окна оттащили назад. Не понял. Через секунду в оконный проем влетело тело. Я машинально разредил остаток магазина, напрочь позабыв, все чему учил Роман. Понятно дело в голову не попал. И словно вспышка фотокамеры, и я смотрю, но фото, неспешно вдумчиво. Матерый зомб, с выдвинутой челюстью с клыками, глаза белые с какой-то дымкой, чуть горбатый, с мощным плечевым поясом, нет левой руки, одежда очень похожая на полицейскую. Он приседает для прыжка, а я пячусь назад, ожидая смерти. Какой-то комок шерсти вздыбился на тумбочке, между мной и смертью. Братан, решил подарить несколько секунд жизнь. Глупо. Он животное ему можно. А потом я прыгнуло вперед, молча, как мертвяк.