— Сижу за решёткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орел молодой, — процитировал я все что вспомнил из великого поэта, берясь за книгу Гоголя "Вечера на хуторе близ Диканьки".
Вроде и времени свободного много, и пишет человек крайне интересно, а вот не идет текст и все тут. Прочту страниц двадцать и снова откладываю. Наверное, чтение больших объёмов это не мое, а ведь раньше на форумах статьи и побольше размером одолевал. Открыл по закладке, прочел первый абзац и понял, что тупо перечисляю слова, не вникая в смысл. Нет, тут не книга виновата, а мое состояние. Нельзя читать классику, когда голова занята всякими мыслями и все больше тоскливыми, и безрадостными.
Встал с кровати, пружины противно скрипнули, неспешно натянул кеды, и обогнув столик, встал возле хоть и большого, но капитально зарешеченного окна. Не глядя, нащупал пачку сигарет, вынул одну, неспешно размял в пальцах. Не сегодня так завтра должны освободить, в этом меня заверили Яна со Славиком и сам Валерий Никифорович. Отпустили бы раньше, но Михалыч только вчера нормально смог разговаривать. Сегодня сверят наши показания и свобода.
Тоскливо вздохнув, придавил губами фильтр, взял зажигалку, теперь ее черед крутиться между пальцев. Вид за окном радовал хоть из пейзажа всего и было три тополя, лавка, да кусты, с редкими прохожими. Но как показала практика, внешний мир каким бы он не был, всегда привлекательнее, когда хода туда нет. И это я только три дня сижу под замком
Сам процесс ареста прошел жестко, парни на посту проявили чрезмерное рвение и инициативу. За что получили нагоняй в устной форме, мир может и наполнился смертью и жестокостью, но это не повод перегибать палку. Поначалу привели в какой-то подвал связали, но стоило приехать Славику, нормы содержания резко улучшились. Переместили в комнату четыре на четыре с кроватью, столом и шкафом, где я сейчас и нахожусь, и даже врача вызвали некого Егора Сенина. Тот констатировал легкое сотрясение и защемления нерва в области шеи. Выписал лекарства, спустя час их принесла Яна.
Она и пролила свет на все эти непонятные моменты. Если коротко, то за день до нашего возвращения, была попытка смены власти насильственным путем, с попыткой убийства всей нынешней политической верхушки. От подобного заявления, я не слабо так при фигел. Но все же сподобился задать вполне логичный вопрос.
— А мы то тут причем?
— Понимаешь, — Яна закусила нижнюю губу и чуть отвела глаза, — вы очень вовремя уехали и очень вовремя вернулись. И есть некие люди, считающие будто, вы знали про готовящийся переворот. И решили отсидеться в тишине и покое, а когда все закончилось вернулись и примкнуть к победителю.
— Бред, — возмущенно гаркнул я, — мы же под Славиком. А Петр на Главного завязан. Да и ты моя невеста, да и мама тут.
— Ну, маму твою, уже точно никто не при каких обстоятельствах, трогать не стал бы. И знаешь, некоторые циничные люди, не верят… в высокие чувства.
— Что за идиотизм, — от переизбытка чувств, я перебил Яну, она не смутилась, продолжила.
— Понимаешь со стороны все чуть иначе кажется… Игорь лучше сделать все правильно и по понятиям. Чем после оправдываться каждый раз. Посидишь пару дней и когда всё проясниться, выйдешь.
— Ян, там Коля с Петром трупами лежат, их забрать надо?
— Игорь, сейчас придет Валерий Никифорович с ним все и обговоришь. Я и так не по протоколу тут.
После она нежно поцеловала меня в щеку и, уже в дверях мягко улыбаясь сообщила.
— Братан вернулся. Третий день тебя на лавке ждет.
Несмотря на поганое настроение, я улыбнулся, светлая новость мне сейчас была ой, как необходима. Пожалуй, больше, чем лекарство и сон. Верный друг оказался живым. На секунду подумалось, что так же окажутся целы и Петр с Николаем, но эта мечта быстро развеялась, под гнетом реальных фактов.
Разговор с Клещом вытянул все силы.
После приветствия, я задал тот же вопрос, что и Яне, о проблемах нашей лояльности к власти.
— Валерий Никифорович вы же знаете, мы всеми руками за Виктора Андреевича. И наша поездка носила сугубо личный характер, а все совпадения случайны.
— Игорь, дело не только во мне или Главном, дело в общественности, а она хочет разобраться. Почему случилось так, а не иначе, и в случае чего как вас наказать.
В принципе я догадывался, чем могло быть вызвано такое пристальное внимание. Некие силы, под шумок хотят прибрать наши накопления. Вот и пытаться нас дискредитировать. Как говорится: шансов мало, но попробовать стоит, тем более если тебе за это ничего не будет. Следом попросил привести тела погибших товарищей. На что следователь достал карту с просьбой указать, где было столкновение. В двух словах описал произошедшие, где запер мертвяков, как убил морфа, Валерий Никифорович вышел и вернулся буквально через минуту.
— Сегодня туда никто не поедет. Поздно. А завтра по утру скатаются.
— Мы в десятке километров, еще и бандитов постреляли…
— Стоп Игорь, давай по порядку, не спеша и основательно, времени у нас полно.
Далее начался самый натуральный допрос, я чуть ли не поминутно рассказал, что делал, куда ехал и почему так и не как иначе поступил. Под конец почти ничего не соображал, голова гудела, мысли путались. Так что детали неудачного переворота было решено озвучить по утру.
С первыми лучами солнца, миловидная женщина за сорок принесла завтрак, виде кофе и пары бутербродов. Что же хороший звоночек, меня не опасаются, как и говорил Клещ. Я под стражей чисто номинально. Не успел покончить с едой как пришел Славик. Вот кого, кого, а его я не ожидал. Человек он солидный весь в заботах, да и взаимоотношения у нас с ним не сложились. Поздоровались. Выглядел он, как всегда, помято, несмотря на выглаженную рубашку, и аккуратно причёсанные волосы, вот только лицо осунувшиеся и мешки под глазами. Поставив неизменную банку энергетика на стол, он расположился на табурет возле окна.
— Как самочувствие?
— Бывало и лучше, — спокойно ответил я.
— Понимаю. Разберемся и отпустим. Ты мне расскажи, что там с вами стряслось? Хочется все понять из первых уст.
— А как Михалыч и Рома? — задал я встречный вопрос.
— Михалыч спит, Рома не знаю, может книги, читает. Я к нему позже загляну.
Ясно, еще одна сверка показаний.
В этот раз рассказал все кратко, пройдясь по ключевым моментам. Меня не перебивали и слушали внимательно. Когда я закончил рассказ, банка энергетика улетела в мусорную корзину, на ее место легла пачка сигарет и зажигалка.
— Теперь ты сможешь меня просветить, что тут у вас случилось. А то Валерий Никифорович обещал с утра заглянуть с разъяснениями, а его и нет, — чуть подумав, я пришел к выводу, появление Славика не такая уже и неожиданность. Пришел он огласить официальную версию несостоявшейся революции. Или мне снова, паранойя голову пудрит. Ладно мне бы из заключения выбраться, а дальше по тихонько разберусь, что тут да как. Поселения мелкое скучное, а люди склонны болтать лишние, особенно, по прошествии значительного отрезка времени.
— Хм, хорошо, — он посмотрел на наручные часы, — время есть. Если не вдаваться в детали, то дело обстояло так. Правящую верхушку включая меня и Яну хотели убить. Если чуть подробнее, то получается следующее. Основная военная сила отправилась на очередной рейд против бандитов. И группа сепаратистов, атаковала нас. То бишь радиорубку, начальника новоиспеченной полиции, меня, часть бригадиров и конечно Главного. Как это и бывает с самоучками, дело провалилось из-за банального неумения держать себя в руках, и не очень точного согласования действий.
Далее из его рассказа выходило следующее. Он с Яной были в кабинете, когда услышали выстрелы. Один из боевиков психанул и убил охранника на входе, вместе с консьержкой. Славик с Яной быстро поняли, что это никак не устранение зомби. От того забаррикадировались в кабинете. С ходу их не взять, одно страшило гранаты в окно, но оных у предателей не оказалось. Так они отсиделись полчаса слушая мат и угрозы через дверь, размышляя как будут отбиваться, при помощи двух ПМ и сорока двух патрон. Потом их освободил отряд добровольцев, возглавляемый Виктором Андреевичем. После по горячим следам они сагитировали людей, и провели молниеносное расследование, виде допроса пленных. Те указали на Константина Сергеича. Не мешкая они всей толпой двинули за ответами.
Собрались все, кто был в поселении на то момент. Костик почти ушел, но увы не судьба. Застукали его, когда в машины грузился. Ну и вместо диалога, тот открыл огонь. Чем и подтвердил свою вину. Люди залегли, а он ушел в дом, где и забаррикадировался. После приехали Сагри и почти сутки пытались взять дом штурмом. На контакт Костик более не выходил. По итогу, положили всех, кроме малых детей, ибо женщины воевали наравне с мужиками, и другого выбора не оставили. В числе сопротивляющихся была и добрый доктор Илона, что меня огорчило. Почему она примкнула к мятежникам так никто и не понял. Зато Стас был героически ранен при обороне, семьи глав агронома. Еще один сюрприз, такого я от него и никак не ждал. После зачистки, Главный толкнул речи про солидарность, внутреннего врага и так далее. Прониклись все, даже Славик.
Я мысленно усмехнулся, сильно сомневаюсь, чтобы Главный и компания могли прошляпить заговор. Тем более они так удачно отбились от боевиков. Все это очень подозрительно, но как говорить официальная версия — это официальная версия, все остальное конспирология.
Что касается самого плана захвата власти, как позже выяснило следствие, он был прост, дерзок и поэтому имел все шансы сработать. Константин два, три месяца накачивал десяток боевиков, по типу: пришло наше время, мы сила и на этом простом основании должны забрать всю власть себе. И создать что-то вроде королевства в миниатюре, понятно дело, честное и справедливое. Никакой демократии и упаси бог социализма. Этим же отморозкам сообщили, что часть военный уже на их стороне и осталась самая малость, уничтожить никчёмную верхушку власти. Выгадав момент, Костик дал отмашку, и они пошли убивать. Вторая часть плана была столь же проста. В случаи успеха зачистки, приход Костик со своими ребятами и устраняет отморозков. И на этом героическом поступке, въезжает на верхушку власти.
Но, не срослось, наши смогли не только отбиться, но и захватить большую часть заговорщиков. Все это в кратчайшие сроки и при полной поддержке населения. И это, несмотря на всю агитационную программу Костика, которая состояла примерно из следующего: если что-то плохо, то виновата власть, если хорошо, то это народ вопреки дуракам правителям. Все старо и знакомо из той прошлой жизни. Но Костик допустил классическую ошибку, недооценил людей, посчитав их тупым стадом, неспособным мыслить, а только внимать россказням. Но мертвый мир провел знатную селекцию, и тупых баранов стало очень мало, и теперь стадом здравомыслие не задавить.
— Да, ситуация, — теперь понятно, чего тут все такие нервные, — и что дальше?
— Дальше, следствия и репрессии, — правильно истолковал мой вопрос Слава, — ладно, пойду я.
Он легонько хлопнул ладонью по столу, поднялся. За время разговора гость так и не закурил, просто открыл пачку сигарет, да пару раз чиркнул зажигалкой, и уже в дверях сказал.
— За парнями я людей послал. Ну и на бандитов твоих, посмотреть тоже попросил, — сигареты с зажигалку были благополучно забыты на подоконнике.
После пришла мама, заключила меня в объятья, и спустя добрых пять минут отпустила. Глаза увлажнились, но обошлось без слез. Пришла не с пустыми руками, а принесла еды в пищевых контейнерах, суп, картошка, мясо. Так же мне достался термос с горячим чаем, и кулек печению. Я ел, она смотрела и улыбалась, вводя меня в смущение. После поговорили не о чем, будто я некуда и не ездил. На мой вопрос, как ее сюда пустили, ухмыльнулась и сказала.
— Попробовали бы не упустить. Я Братана хотел принести, но он в руки не дался. Ладно побегу я к детям, а то отпустили всего на часик.
Она так и не спросила, убил я урода или нет. Возможно, в силу характера, не могла желать смерти человеку, какой бы он тварью не был. Но и осуждать мой выбор тоже не стала. И я знал, более к этой теме мы не вернемся, что свершилось то, свершилось, и незачем более ворошить прошлое.
— Игорек мне очень жаль, что так вышло, — ее голос дрогнул. У меня подкатил ком к горлу, от наплыва эмоций по погибшим друзьям.
Она ушла, а я остался бороться со своими эмоциями. Силясь в десятый раз найти причину случившейся трагедии. Кто виноват? Первые мысли были, что во всем нужно винить себя и только себя. Ведь я главный в операции, и я мог… а, что я мог? Предсказать будущее? Не соваться в город и ехать сразу в поселение? Все мы крепки задним умом. А если отстранить и принять с холодным разумом ситуацию, мы все в этом виноваты. Расслабились, стали слишком самоуверенный, поймали кураж. Да этот эфемерный кураж во всем и виноват. Легко ушли от всех неприятностей, от стычек в начале с хуторянами, после как по маслу прошла разведка, следом удача помогла устранить урода, и дальше все было хорошо. Поверили в себя, поверили, что можем всё. За что и поплатились сурово кроваво, как в этом мире только и бывает.
Придя к столь плачевному выводу, голову сдавила печаль и досада, и сил сопротивляться им уже не было. Нет, я не плакал, не стенал, просто провалился в поток печали и воспоминаний об ушедших. И как бы это банально не звучало, из непроглядной тоски я вышел ближе к вечеру, и виной тому было чувство голода. После семи Яна принесла еды, и ее общество сгладила тоску.
В дверь постучали, я от неожиданности дернулся, шея отдалась болью, окончательно выдергивая меня из паутины размышлений и воспоминаний. Створка открылась в помещение шагнул светловолосый парень на вид лет тридцати, в джинсах, голубой рубашке на выпуск, и папкой в руках.
— Здрасти! Не помешаю? — вежливо поинтересовался он.
— Здрасти! Нет, я тут в принципе ничем важным не занят, — махнул я рукой, присаживаясь на подоконник.
— Хо-ро-шо, — по слогам проговорил он, — я Андрей Смирнов. Из отдела изучения поведения Морфов.
Я вздернул брови от удивления, кого-кого, а вот такого гостя не ожидал.
— И чем я могу быть полезен?
— Мне тут Кле… Валерий Никифорович сообщил, что у вас тут случился инцидент с морфом. Я вот детали узнать хотел.
Парню было явно неловко, это чувствовалось и в суетливых движениях, и в манере говорить.
— Хорошо, садитесь расскажу, — впрочем еще раз проговаривать историю чудовищно не хотелось, но здравомыслие подсказывало, он не из-за праздного любопытства пришел, а за сведеньями который могут позже спасти жизни наших людей, да и не только.
В этот раз проговорил все хорошо, без эмоций. Смирнов внимательно выслушал и после стал задавать вопросы.
— Вы тут считаете, что морф сам соорудил эту засаду?
— Нет. Скорей всего, он воспользовался удобной возможностью. У него удалась первая атака и он как по шаблону стал использовать её дальше.
— Тут мне ребята фото привезли. И если им верить и сопоставить, количество убитых людей то, он должен был разъесться до куда как больших размеров. Как вы думаете почему этого не случилось?
— Да я почем знаю, — он что, во мне эксперта по тварям увидел.
— Давайте тут немного теорий построим, — и уже извиняющимся тоном, — просто вы свидетель и ваши замечания могу сильно помочь. Сарги в основном их с пулемёта на расстоянии расстреливают. Так что спрашивать их про поведение морфов смысла мало. А вы как-никак в одиночку с тварью воевали.
Его послушать так я герой, хотя просто изо всех сил старался выжить.
— Нууу, можно и порассуждать, — я машинально чиркнул зажигалкой.
— А можно тут не курить? А то у меня от дыма глаза слезиться и кашель, — я только сейчас понял, что в зубах сжимаю сигарету, а из зажигалки мерно колышется огонек.
— Да без проблем, — я убрал нервирующее парня предметы подальше и почесав переносицу принялся рассуждать, — как мне показалось, шустрые зомби когда-то были детьми. Тогда я на это внимания не обратил, не до того было. Но сейчас пришло понимание, что обращённые были именно детьми. Слишком маленькими выглядели при столь сильной мутации. Да частичная одежда тоже наталкивала на эти мысли.
— Мы тут, тоже так думаем, — стоило мне взять паузу, чтобы собрать воспоминания в нужную последовательность как вклинился Смирнов, — мы исследовали тела, и наш эксперт с вероятностью в семьдесят процентов заявил, что обращенные именно дети, лет пяти-шести.
Я поджал губы, борясь с нахлынувшим отчаянием и злобой. Но не удержался, выругался. Да как так-то, дети и твари, я уж думал, привык к ужасам этого умирающего мира, а нет. Понимание, что дети обратились в Это, кольнуло в сердце ничуть не хуже, чем при гибели близких.
— И морф их воспитатель, — глухо проговорил я, возобновляя беседу.
— В том то и дело, что нет. Морф тоже ребенок, — пауза затянулась, как реагировать на эти слова, я попросту не знал, — водителя микроавтобуса мы нашли придавленным на водительском сидении. Похоже он умер обратившись. Воспитательница погибла от удара головой. Врезались они основательно.
— А дети? — хрипя пересохшим горлом, спросил я.
— Не знаем. Но думаю, что кто-то из них погиб и после покусал остальных, — его формулировка была понятна, другая альтернатива — это голодная смерть. Хотя стоп, там же еще оставались жители тот же однорукий студент, которого я запер. Хотя, с другой стороны, при полном писце, люди склонны ценить только свою жизнь… так хватит думать в этом направлении, а то кроме мерзости и негатива более, я ни до чего не додумаюсь.
— А дальше они отъелись на воспитательнице, и вышли наружу, — озвучил я, сама по себе напрашивающуюся мысль.
— Предположительно так, теперь перейдем к страшному, но интересному, — он тут же смутился и как-то дёрнулся, будто ожидая от меня удара, похоже парень уже пострадал за свои научные изыскания, — в смысле интересно как… ну ты понял, как один тут стал морфом, а остальные нет.
— И как? — прозвучало грубовато, да и плевать.
— Самый… сытый… — нет, ну ему определенно надо учиться подбирать формулировки, — убил еще кого-то, и стал сильнее. Но тут главное вот что, в один момент морф стал делиться пищей с остальными, подкидывать тем, кто был за оградой пищу. Мы нашли в бассейне три обглоданных трупа, с проломленными черепами. Их явно туда кто-то кинул. Сейчас.
Он суетливо положил папку на стол, двумя пальцами отжал пластиковую застёжку, высыпал фотографии.
— Вот смотрите, — я подошёл, и помог ему равномерно распределить фото на столе.
После десяти минут изучения, я пришел к тому же выводу, что и Смирнов. Тела явно попали в бассейн не случайно, имелись следы волочения и место сброса. Исходя из всего этого, перспектива вырисовывалась мрачная, морф не проявил эгоизм, он целенаправленно взращивал себе помощников — семью? Хрен поймешь кого, по выращивал. Впрочем, не давая им развиться больше себя, а это какая никак, а логическая цепочка.
— Они что способны развиться в… нечто равное по разуму с человеком, — голос дрогнул, впрочем, мне за это не было стыдно.
— Пока рано судить, но предпосылки есть. Вы лучше скажите, как эта тварь себя вела.
— Пф, — захотелось выпить, или закурить вообще забить тело мелкой моторикой, каким-то примитивным действием, — знаешь. Когда оно убило моих… вообще, когда оно убило двоих, то не стало их пожирать, а принялась охотиться дальше. На меня и моих товарищей. И еще оно хорошо понимало, как залезть наверх и как проникнуть в квартиру. И так же мне показалось, она специально убивала жителей квартир, оставляя их там…
— Да, да консервы, — Смирнов вскочил, упираясь ладонями в стол, — именно так. Парни стали находить простых мертвяков, запертыми в подвалах, подворотнях. Они там стояли кучками как загнанный скот. Мы тут практически уверены, что морфы так заготавливают себе, еду.
— О хренеть и не встать.
— Именно, — садясь обратно, продолжил парень активно рассуждать, — и это еще не самое удивительное. Есть Гоша, ну Сарги так назвали одного морфа. Так вот, он ходит за ними и подбирает тела. Для пропитания, а сам не нападает на людей. Он, конечно, нападет если подвернётся возможность, но так в лоб не бежит. Тут патрульные рассказывали у них колесо пробило, вылезли, один меняет, двое по сторонам смотрят. Потом бац, видят на козырьке подъездном сидит Гоша, смотрит, а между ними расстояние хорошо если метров пятьдесят. И он смотрит и не нападает. Вроде как кот, которому любопытно, что там люди делают. Мужики понимают, напади он на них, всё конец, может и убьют, но он точно, как минимум двоих уработает, если не всех. А он не нападает. И за минуту как услышал грохот движка, Гоша ушел, медленно и с этакой ленцой.
— Звучит как бред.
— Если бы.
— Еще есть Смиты. Те вообще живут и охотятся стаей. Одиноких путников вылавливают, машину в канаву и самих за ужин. А поймать их не получается, спец бригады волком воют, а сделать ничего не могут. Очень они уже хитрые.
По всему получается наш эксперт, нашел свободные уши в моем лице, вон как изливает информацию бурным потоком не остановить. Впрочем, я не сильно против, когда еще со мной поделятся ценными сведеньями, еще и из первоисточника. А парень продолжал откровенничать.
— Но, у нас это что. Из России тут пришли некие сведения. Верить им стоит, ой как стоит, потому что прислали их люди ученые из секретного города Ше… в общем серьезные люди. Так вот, помимо всего перечисленного, участили случаи СПЛАНИРОВАННЫХ атак на поселения, с тактическими координационными действиями.
— Это как?
— Это, с отвлекающим манёвром, использованием местности, времени суток, разведкой, и захватом тел с последующим выносом их зоны боевых действий.
Сказать, что я офигел, ни сказать ничего.
— Это, что же получается? — от шока, я проговорил мысль в слух.
— А получаться, это совершенно новый вид существ, на человеческой базе. Совсем другой эволюционный вид. Те, кто если и не заменят нас, то встанут в один ряд. Рано или поздно. Но скорей рано. И случай с "твоими" детьми еще раз подтверждает эту теорию. На первом этапе они еще базируются на человеческих воспоминаниях, но чем дальше заходит мутация, а точнее эволюция, тем больше они развиваются как личности. Да-да личности.
— А может там инстинкты, — выразил я заслуженный скепсис, — очень развитые инстинкты. Вон вороны при помощи машин орехи колют, но это еще не значит, что у них есть самосознание.
— Может и так, — критическое замечание парня явно расстроило, — нужны исследования, и подопытные.
Мы замолчали, каждый погруженный в свои мысли. Я переваривал услышанное, он скорей всего прогонял в голове доводы по сотому разу, ища новые доказательства своей теории.
Пока думал, взгляд блуждал по фотографиям, и в конечном итоге натолкнула на безногий труп на рубероиде.
— А это что?
— Это стрелок. По-видимому, его тварь настигла, и ноги оторвала. Там рядом еще и винтовка валялась. Он вроде как к дальнему люку бежал, — без энтузиазма ответил эксперт.
Пфф, это хорошо, что я вместо люка выбрал козырек. Иначе бы лежать нам там вдвоем.
Далее еще дважды обговорили как действовал морф и улучшенные зомби. И уже под конец беседы он, изрядно смущаясь попросил.
— Ты это, всю информацию, что сейчас получил не разглашай. Она вроде как секретная.
— Хорошо, — ученый люд всегда одинаковый, сначала болтает, потом думает кому и что.
Эксперт по морфам ушел, а я даже не успел углубиться в чтение классики русской литературы как в дверь снова постучали, и не дожидаясь разрешения вошел Валерий Никифорович собственной персоной.
— Здрасти! — вставят с кровати, поприветствовал я вошедшего, протягивая руку.
— День добрый. Как вы тут? — вопрос чисто формальный, если судить по полной незаинтересованности в голосе.
— Да вот покоя не даю, то один придет, то второй. Будто не в тюрьме сижу, а в кабинете каком-то.
— Игорь ты тоже не перегибай, — осадил меня следователь, — твое дело решилось. Как ты понимаешь в твою пользу. Теперь твоя совесть чиста как…
— Как простыня после отбеливателя, — подсказал я метафору, настрое омрачённое разговором со Сирновым резко улучшилось.
— Именно. Так что собирайся и домой. Там тебя близкие заждались. И да, Михалыч с Ромой подтвердили все сказанное от А до Я.
— Как Михалыч? — доставая полиэтиленовый пакет из шкафа, спросил я.
— Сейчас спит. А так морально подавлен и, наверное, хромать будет. Нужного специалиста, чтобы ногу выправил как надо, а у нас их нет, — вот они прелести постапокалипсиса, нет нужных специалистов. Интеллигенция к выживанию приспособлена слабо, а без них выживальщики скатятся в средневековье, надеюсь, что поздние. Люди со знаниями, вот самый главные ресурс, а не материальные блага. В далекой перспективе нам этот дефицит, ой как аукнуться.
Собрал свои нехитрые пожитки, сказал:
— Готов.
Следователь кивнул, и повел меня полуосвещёнными коридорами на волю. Толкнул едва приметную дверь, выводящую нас на бетонное крыльцо с тремя ступеньками.
— На могилки к друзьям отвести?
— Позже, — туда я, пожалуй, один схожу, не к чему мне лишние свидетели.
— Через восточные ворота выйдешь, там старое кладбище, пройдешь дальше, увидишь новее. Тебе к свежим могилкам, — я кивнул, он продолжил, — и завтра к Вячеславу Сергеевичу зайди. Есть у него для тебя разговор.
Я снова кивнул, спрыгнул с боку от крыльца, и игнорируя дорогу пошел через поле, к своему дому. Дышалось легко, глаза радовались зелени, мыслей дельных не было. Перепрыгнул небольшую канаву, миновал пять огромных тополей, стоящих в ряд. Дальше вдоль огородов к асфальтной дороге. На пути мне не встретился ни одного праздношатающегося человека. Все при деле, лодырей кормить никто не собирался.
Не заметил, как выйдя на асфальт ускорил шаг, почти побежал, но вовремя одернул себя. Толку спешить, только запыхаюсь и вспотею. Завернул в родное подворье, где так же привычно стоял "рафик", и расплылся в улыбке, а возле края глаза что-то защипало. На скамейке египетской статуей сидел Братан, худой, с побитой мордой, и ободранным боком. Он меланхолично глянул на меня, я же громко проговорил.
— Здорова друг. Так ты?
Сел рядом, провел по бугристой от ссадин голове, кот привычно на это не отреагировал. Погладил еще раз, и стоило руке оторвать от жесткой шерсти, как пушистый друг встал, потянулся, сделал пару шагов, и положил лапы мне на колене ударив головой в живот. После завалился, на бок.
— А ты размяк, — одним губами прошептал я, — или просто соскучился.
— Вот он сидит уголовник, — нашу идиллию разорвал голос Марии Петровны, — а я знала, что ты бандюга и что дело кончиться тюрьмой. Знала.
Старуха, беззлобно ворча, прошамкала к нам, села рядом.
— Я Игорек всегда знала. И верила, — прозвучало двояко, но мы оба понимали, что она имеет виду, — Сейчас твоя Яночка, Оленьку привезет, и мы за стол сядем. И ты нам все расскажешь, только по мягче с ними.
Что мягче? Что я им должен рассказать? Как убивал? Как терял друзей? Или насколько я доволен от свершённой мести? Что рассказать? Нет Игорь, так нельзя, прошлое не воротишь, нужно про будущее думать. Про него и поговорим.