Дальше двигались медленно и печально. И из-за раненых, и из-за пленных, но большей частью всё же из-за потери лошадей. На перешейке почти не было источников пресной воды, и потому с собой её везли довольно много. К вечеру впереди показались редкие деревья, океан чуть отступил, давая волю более приличному куску суши. Хотя всё равно это место больше напоминало кочку, слегка поросшую травой и кое-какими деревцами.
Примечательна была каменная стелла, что стояла посреди этой кочки в окружении редких тонких деревьев. Амарими сорвался к ней сразу утолять любопытство, и Шоуки с Аланом спешились следом. Шотиши и Тарики так и остались в сёдлах, сверля взглядами своего подопечного — отряд не планировал здесь останавливаться, и вскоре стало ясно, от чего.
— Всяк путник следующий на север, знай, за этим камнем кончается Благословенный Предками край и начинается проклятая земля! Ежели решишь ты продолжить путь — молись богам, уповай на их защиту и духовные практики, дабы не угаснуть на проклятом севере аки свеча на ветру! — задумчиво прочитал молодой принц.
— Как-то излишне зловеще, нет? — с сомнением уточнил Алан.
— Нет. Простые люди переносят этот ваш эфир довольно паршиво. Кариты получше, да и то не все.
Шоуки вздохнул, да взобрался обратно в седло, проводив недобрым взглядом вереницу рыжих, плетущихся гуськом в своих путах.
— У насыщенных эфиром зон не бывает чётких границ. Они весьма условны, и могут сдвигаться на некоторое расстояние в зависимости от фаз луны и кое-каких других событий, например… — Алан тоже вернулся в седло и нагнал подельников, но сбился посреди фразы, чуть нахмурившись, и прислушиваясь к себе. Шоуки тоже почувствовал вдруг, как дышать стало легче, а духовный сосуд будто отпустило сковывающее и ставшее привычным напряжение. Он оглянулся на стеллу, от которой они успели отъехать хорошо если на пару шагов, и хмыкнул.
— Нет чётких границ, говоришь? — Амарими ухмыльнулся, и вдруг рассмеялся, пришпоривая коня. Шоуки понимал его воодушевление, но всё равно покачал головой, ибо был в силах сдержать собственные чувства. Но всё равно последовал за ним и Аланом, вырвавшись в голову отряда. Кариты вокруг расправляли плечи, переглядывались с весёлым блеском в глазах, даже раненые немного пободрели, перестав понуро качаться в сёдлах.
Впереди расстилался песчаный пляж, на горизонте виднелся новый островок зелени. Вот на нём и остановились. Деревьями там даже не пахло, только местами можно было найти старые пеньки, но вот какие-то непонятные кусты с маленькими, узкими и длинными листиками заполонили всё, кроме вытоптанной площадки с кострищем. По краю её были воткнуты крупные камни с печатями, образующими основу защитного периметра, а подле кострища лежал крупный сторожевой камень. Так что устроились… Не то что с особым удобством, зато в безопасности. Молодого принца ненавязчиво устроили в самом центре лагеря, Алан болтался рядом с ним, да и на Шоуки, так-то, поглядывали, пока он ухаживал за лошадьми. Чтобы не делся никуда.
В небо взмыло три бумажных вестника, и унеслось на юг, цепочкой. Больше не было угрозы, что проклятье выжрет управляющие печати и послание не доберётся до места назначения. Шоуки проводил их взглядом, рассеянно постоял пару минут, думая об отвлечённом, и вернулся к костру, ужинать и наблюдать дивную картину — Амарими пытался подлизываться к телохранителям, оскорблённым тем, что в “побег” их не взяли. Они, конечно, виду не показывали, но определённая исполнительная холодность в их поведении всё равно чувствовалась. Алан тоже с любопытством наблюдал за процессом, но не вмешивался, уплетая ужин.
Одним словом, стоянка прошла в редком умиротворении и благодушии, которое не было нарушено даже полуночной и совершенно неудачной попыткой пленников к побегу.
Следующим днём встретили караван, идущий на север. Голова предупредил купцов и их охрану о месте бойни и непогребённых трупах, которые, наверняка были уже порядком поклёваны морскими птицами. Отдельно велели не предавать их погребению — за ними вышлют позже.
Да и нет на перешейке достаточно древесины, чтобы сжечь такое количество тел. Хотя, вроде как северяне закапывают своих покойников в землю?
Нехорошо вышло, что они оставили их просто лежать на песке. Но — что они могли сделать?
Вечером они добрались до первого поселения, уходящего в океан длинными пристанями и волнорезами. Поселение образовалось подле небольшого укрепления, выложенного из камня скал перешейка. Основание древнего форта, маленького и куцего, ныне использовалось как склад во дворе привычного, имперской архитектуры постоялого дома. Там же приютились конюшни и, через ворота — сад, посреди которого располагался источник пресной воды — медленно наполняющаяся выложенная всё тем же камнем чаша. Так что ночевали со всеми удобствами, в безопасности. Служанки, получив достойное вознаграждение, за ночь вычистили и акуратнейшим образом заштопали одежду парней, так что можно было облачиться в неё и снова слиться с отрядом. С утра двинулись дальше, погоняя немного задубевших в сыром погребе пленников. А уже к обеду они встретили большой отряд в цветах клана Сиасай и нескольких вассальных родов. Троицу ненавязчиво оттеснили от общения со встречающими, которым, в целом, просто передали пленных. Сменили нескольких лошадей — у встречающих было с хорошим запасом.
На том и разъехались. Отряд достопочтенного Ноори Тайко продолжил свою ответственную миссию по доставке отчётов и дипкорреспонденции, а люди ответственного за эти края клана остались разобраться с доставкой бандитов на суд в столицу и с оставленными на перешейке трупами.
Всё, в целом, правильно, но принцы были не очень довольны. Шоуки даже представлял — от чего — Алан наверняка горел желанием допросить хладоморцев, а Амарими просто бесило, что все силы отряда теперь направлены на то, чтобы не выпустить их из поля зрения и не позволить улизнуть ещё куда-нибудь!
И ведь бдели рьяно, уязвлённые прошлым своим промахом, что позволило Шоуки наконец немного расслабиться и успокоиться.
Красота!
***
Когда перешеек раздался и они наконец выбрались к обжитым землям, путешествие стало восхитительно скучным и навязчиво спокойным.
Ехали по хорошим дорогам, по местам тихим, либо с бандитами достаточно разумными чтобы не нападать на людей Наместника, ночевали в удобных гостевых домах да на заставах, ели прекрасную знакомую и понятную пищу и приводили себя в порядок в добротных купальнях.
Разве что он немного забеспокоился, когда местность вокруг показалась смутно знакомой. Очередной раз оглянувшись за вздымающиеся за лесом скалы, переведя взгляд на полузатопленную низину, густо поросшую тростником, что всё раздавалась и раздавалась вширь, он поймал на себе пристальные взгляды обоих принцев.
— Засада? — с надеждой в голосе предположил извёдшийся от скуки Амарими.
— Нет, просто места знакомые. Мы по карте сейчас?..
— Тростниковая долина, вроде… — прикинул Алан.
— Значит, через пару дней будем в столице, — кивнул Шоуки.
— Постой, это земли клана Оро… — припомнил молодой принц. — Ты именно из этих мест?
— Да, — кивнул карит. — Дорога проходит через поселение, скоро, думаю, уже видна будет крыша храма на въезде.
Амарими оживился, и тронув коня пятками почесал к голове отряда. Телохранители тронулись следом, и Шоуки пришлось остаться при Алане, тоже несколько оживившемся. К счастью, молодой принц вернулся быстро.
— Мы задержимся в поселении немного, — сообщил он. — То-сё, припасы, ерунда всякая. Так что, если хочешь кого-нибудь навестить…
Шоуки был несколько удивлён таким предложением, особенно, подозревая, что Амарими выпросил эту остановку, и потому ответил не сразу.
— Заглянуть в храм было бы неплохо, — кивнул он благодарно.
Вскоре и правда над зарослями бамбука показалась островерхая крыша храма. Шоуки подивился новой черепице на части одного из скатов. Отстранённо задумался о том, сколько лет прошло с тех пор, как покинул поселение, и впал в рассеянность.
Храм всё ещё располагался у входа в поселение, на невысоком холме. Сорок ступеней взбегали к его воротам, и каменные стены скользили по склонам, убегали в заросли по одну сторону и терялись за крышами домов по другую. По-прежнему никто не решился возвести дом, или склад, или мастерскую за храмовым холмом, продлевая поселение на север.
Проехали мимо, да мимо рыночного ряда, к разросшемуся гостевому дому Тростниковой Долины. Завозились с водой да припасами, и Шоуки испросил у Ноори Тайко дозволения отлучиться на короткое время.
Естественно, Алан, Амарими да его телохранители увязались следом.
Прошлись по поселению, не привлекая особого внимания у живущих своей жизнью местных, поднялись по тщательно выметенным ступеням под арку храмовых ворот да во внешний двор, выложенный вылизанными едва не до блеска плиточками — у Шоуки аж спину заломило от воспоминаний.
— А экран-то какой старинный… — хмыкнул Амарими, указывая на каменную конструкцию. Грубоватый камень был покрыт резьбой, изображающий схождение богов с горы Аят.
— Здесь было первое поместье клана Оро, — пояснил Шоуки, по понятным причинам знавший историю этого места. — Потом у главы, построившего первые здания на этом холме, родилось двое сыновей. Старший остался здесь, вести дела после отца, а младший женился и уехал за лес, где возвёл поместье для себя. Потом случилась распря с соседями, и главу клана с обитателями этого поместья вырезали под корень. Младший сын стал новым главой, а на этом месте велел возвести храм. Часть построек сохранилась с тех времён.
Как раз обошли экран и снова поднялись на десяток ступеней, во двор перед храмом. Картина открылась знакомая — старший жрец сидел на ступенях, да распекал послушников, пока малышня старательно выметала углы и чистила статуи. Малышни правда, было всего трое пацанят, да и у послушников, всех, кроме одного, лица незнакомые.
Время идёт, некоторые вещи же не меняются.
Шоуки поклонился вежливо статуям богов и собирался по-тихому улизнуть в боковой проход, но увы, такая большая компания привлекла внимание настоятеля. Тот жестом разогнал послушников, и с кряхтением поднявшись, похромал к посетителям, опираясь на свою клюку. Новенькую, со свежей резьбой и довольно внушительную. Интересно, об кого сломал старую?
Молодой карит превентивно поклонился, сложив руки в молитвенном жесте.
— Доброго дня, господин Ооши, рад видеть вас в добром здравии и по-прежнему во главе этого чудесного места!
И в здравом уме, определённо, а вот зрение старика начало сдавать, судя по тому, как тот вскинул голову и прищурился на Шоуки. Не надолго — глаза его блеснули, и старичок аки клещ вцепился в руки парня своими рябыми от возраста грабками.
— Шо! Предки мне во свидетели! Ты так повзрослел, так повзрослел, мальчик мой! Я едва признал тебя…
— Моё имя теперь Шоуки, господин Ооши.
— Ох! Шо-оуки. Как же рад я познакомиться с тобой сызнова! Добрый же господин достался тебе, мальчик мой… Малышня! Малышня, подите сюда немедленно!
Шоуки опешил даже, сообразив, что сейчас будет. Он несколько неверяще смотрел, как шустро сбегается к настоятелю детвора. Не трое — пятеро сироток, ещё двое подтянулись из помещений храма, сверкая пятками. Смотрят на настоятеля выжидающе, с некоторой опаской косясь на незнакомого карита.
А ведь такое уде было на его памяти. Дважды, только тогда он сам был босоногим мальчишкой, оторванным от хозяйственных дел призывом господина настоятеля.
— Вот, малышня, смотрите, к чему приводит усердие и послушание! Справедливые Предки вознаградили этого доброго юношу за его старательность и прилежание! Наш дорогой Шоуки ещё пяток лет назад был таким же несчастным сироткой в стенах этого храма, а теперь он — карит на службе у знатного клана в услужении у самого наместника!
Вырывать руки у настоятеля было как-то совсем не вежливо, но тот не намеревался отпускать живое доказательство пользы труда и послушания. Шоуки в некоторой панике оглянулся на спутников, но обнаружил что старшие телохранители отступили к статуям богов, делая вид что молятся, Алан смотрит на происходящее с вежливой заинтересованностью, а Амарими хитро щурится, что не предвещает ничего хорошего.
— Право слово, господин Ооши, в этом нет ничего особого… — попытался отвертеться от роли наглядного пособия карит, с ужасом представив, что было бы, будь на нём сейчас пояс телохранителя младшего принца, да и пояс личного ученика, впрочем, тоже, а уж узнай старик, что это за любопытный полукровка тут рядом с ним…
— Шоуки, как всегда, скромен и учтив… — елейным голоском пропел под ухом молодой принц. — Но не за это его выделяют старшие, а за успехи в постижении мастерства! Поверите ли вы, уважаемый Ооши, что этот достойный карит уже развил свой духовный сосуд до серебряного уровня?
Глаза настоятеля вспыхнули с новой силой, а Шоуки почувствовал почти непреодолимое, преступное, но такое заманчивое желание загнать принцу нож поглубже под рёбра.
***
— Я его убью, призываю Предков во свидетели, перед лицом потомка Истинного Императора я клянусь…
Алан немного нервно усмехнулся, и перехватив карита за дрожащие руки, прижал к стене.
— Не стоит давать сгоряча подобные клятвы, дыши, дыши глубоко, ты же собаку съел на медитациях, ты знаешь как уравновешивать внутреннее и внешнее! Ну, давай, вдох — выдох…
К счастью, карита вроде отпускало. По крайней мере, трясти его почти перестало, да и взгляд становился менее… дурным. Алан счёл возможным отпустить его, и тихонько высунул нос в проход, обозревая происходящее во дворе старого храма. Представление продолжалось, Амарими о чём-то воодушевлённо трещал с местным жрецом под осоловелые взгляды послушников и живущих при храме сирот. Вот уж кто чувствовал себя вольготно в лучах славы…
— Ну? — повернулся обратно, заглядывая в глаза кариту, и с удовлетворением увидел там осмысленное выражение.
— Причём здесь поедание собак? — Шоуки ещё немного потряхивало, но карит всё же взял себя в руки и отлепился от стены.
— Выражение такое, не бери в голову… — отмахнулся. — Куда ты там хотел пойти. Покажешь? И расскажешь?
Шоуки кивнул, да указал вдоль прохода между правым крылом храма и огораживающей его стеной.
— И вообще, ты же знаешь Амарими, к чему так переживать из-за его выходок?
Карит не ответил. Они прошли за угол, где приютилось несколько двориков с традиционными садиками, и большая арка, выводящая на приличный кусок пологого склона, обнесённый забором. Выложенная сланцем тропинка вела к высокой стелле на плотно утоптанной площадке. Перед ней были выложены горшочки с цветами, керамические сосуды с подношениями. Две мелкие пташки, не веря своему счастью, споро уплетали рисовые зёрна, сидя на краю широкой плошки.
Алан задумчиво склонил голову на бок. Обычно Предков почитали у главного алтаря в храме. Прах после сожжения развеивали где-нибудь в значимом месте, но пригоршню его относили в храм, и высыпали в прорези под алтарным камнем. По крайней мере, так значилось во всех записях о культуре южан и их погребальных обрядах. В его семье тоже было принято отрезать у покойника прядь волос, сжигать, и отправлять получившуюся жалкую щепотку в храм при Посольстве.
— И это?…
— Общая могила, — Шоуки успокоился, присмирел, и теперь задумчиво смотрел на испещрённый письменами камень. — В тот год от мора скончалось очень много местных. Переболевшие были слабы, здоровые боялись покидать дома. Погребальные костры складывали… с не вполне достаточным количеством дров. Да и развеивать такой прах нельзя. Потому здесь вырыли глубокую яму, и вокруг неё жгли по четыре-пять костров одновременно, а непрогоревшие угли и прах сталкивали вниз. Яма дымилась ещё несколько дней, пока её не засыпали наконец. Так что это своего рода алтарь для тех, кто умер в то дурное время.
— И твоя родня?
— Мать.
Кивнёт, да отступит к арке входа, давая кариту помолиться спокойно у захоронения. И придержит Амарими, когда тот нарисовался в проходе, и, выцепив взглядом соотечественника, бодро направился к нему.
— Дай человеку спокойно помянуть родню, — попросил тихо.
— Дам, дам… — вздохнёт тихонько, и устроится рядом с Аланом, под аркой. — Нас там, кстати, уже искали.
— Ну и кто виноват, что мы так задержались? — насмешливо уточнил Алан.
— Ну, мне показалось, что немного лишней похвалы ему не помешает.
— И устрашения на тему каких-то там презренных. Кстати, о чём это было? — будущий Император понизил голос. Ему показалось, что тема довольно щекотливая. Амарими подтвердил его подозрения, поёжившись и забегав глазами.
— Те кто не знают мест упокоения своих предков, не имеют хорошей связи с ними. Кто вовсе не знает своих предков, считай что проклят — те не могут помочь ему в трудную минуту, подсказать… У сирот обычно с этим… проблемы. Насколько я понял, Шоуки знает только место упокоения своей матери. Через неё, конечно, другая родня присматривает за ним, но всё же это довольно слабая связь.
— И при чём тут семья, дети? — не сообразил Алан, чуть нахмурившись.
— У презренного есть только одна возможность сделать своё посмертие достойным — самому стать Предком большого семейства. Так что когда жрец торопил его найти жену и обзавестись потомством, он желал ему только хорошего, подстраховаться там, на будущее, чтобы если вдруг что…
Алан только головой покачал. Ладно, если контекст был именно таким, понятно почему Шоуки едва не психанул. Ох уж эти южане с их странными традициями.
И ему ими править. Когда-нибудь.
Под ложечкой неприятно засосало. День-два, и они прибудут в столицу Империи.
Придёт время очень тяжёлых разговоров. Придёт время выяснить, насколько он был прав в своих суждениях о Наместнике.
В пору молится поколениям и поколениям венценосных Предков, чтобы всё прошло… не слишком паршиво.