— Главное — придерживаться плана! Всё должно пройти предельно тихо и спокойно, если мы хотим выйти на след этих таинственных недоброжелателей, — чинно, вдумчиво вещал Инари Сай, пристально глядя на своего подопечного и ученика. — Мои люди знают своё дело, я отозвал лучших ради этого! Они аккуратно проверят слуг Высокого Двора, особенно тех, что вхожи в ваше жилище и жилище вашего брата. Тем временем господин Айри с учеником тщательно проверят территорию поместья своими талантами, а ваша задача — вести себя, как обычно, и дать Шоуки возможность посетить все уголки Высокого Двора… Вы меня поняли?
— Да, конечно! — Амарими так покладисто закивал, что всем, кто знал его сколько-нибудь продолжительное время, стало понятно, что молодой принц задумывает привнести в сей план нотку своей шебутной индивидуальности.
— Ещё раз, действуйте, как оговорено, не надо переживать, что дело движется медленно, так и должно быть, вражеские агенты не должны ничего заподозрить пока не станет слишком поздно, самодеятельность тут только помешает… — старый прохвост ужимкам принца тоже не верил, и потому повторял и раз за разом проговаривал тому основные положения плана. Это продолжалось уже достаточно долго, и окружающие успели заскучать. Алан делал попытки читать на ходу вытащенную из седельной сумки книжицу, люди господина Инари старательно смотрели по сторонам, делая вид, что преисполнены бдительности и охраняют маленький отряд. Учитель устал страдальчески закатывать глаза, выехал немного вперёд, и теперь то ли задумчиво пялился в том направлении, куда вилась дорога, то ли медитировал.
Потом, правда, опомнился, оглянулся, и поманил ученика жестом. Парень чуть тронул коня пятками, подаваясь в голову отряда, поравнялся с конём Тамая.
— Скажи-ка, — задумчиво произнёс Жрец. — Как ты отбил мой клинок тогда на тренировке?
— А? Когда… — Шоуки несколько растерялся.
— Когда “рукой”. Ты задействовал “волну”, ведь так?
— Так, — молодой карит кивнул, сообразив наконец, о чём идёт речь.
— Ты, я так понимаю, сузил её.
— Сузил.
— Насколько?
— Ну… Вот как-то до такой ширины, — Шоуки показал ладонями расстояние чуть меньше чем пол-локтя.
— Как?!
Парень уставился непонимающе на Тамая, и тот вздохнул.
— Как тебе удалось ужать “волну” настолько?
Шоуки посмотрел на учителя долго, не в силах поверить в ту совершенно шальную идею, что пришла ему в голову при взгляде на напряжённого и взбудораженного жнеца.
— Вы так не умеете?!
— Ты забыл? Я — самоучка, меня никто не учил управляться именно с таким Даром! Всему, что я умею я научился сам, по большей части — случайно, и по меньшей — настойчивым битьём головой о стену с подбором силы и направления удара, — поморщился Тамай. — И раз ты наткнулся на что-то стоящее…
Он помялся, потом медленно выдохнул, опустив взгляд.
— Мне бы хотелось, чтобы ты поделился со мной этой техникой, и тем, как к ней пришёл.
Такая откровенность и прямолинейность немного выбили Шоуки из колеи, ему потребовалось несколько мгновений, чтобы растерянно кивнуть.
— Не думаю, что это можно назвать техникой… — Шоуки немного неуверенно выставил ладонь вперёд и попытался выпустить такую же сконцентрированную в одной точке “волну”, как и тогда. Так, сосредоточиться…
— Это — определённо техника. Сила удара была весьма существенна, на уровне того что выдал бы серебряный карит с обычным Даром усиленной версией “волны”, - покачал головой Тамай. — И если я такое ещё могу повторить… раз или два, то твой духовный сосуд на такое ещё не способен.
— Объём? — уточнил Шоуки. С третьего раза у него всё же получилось создать этот узкий вариант “волны”. А во время тренировки с ходу вышло… — Да… Тратится не больше, чем на поднятие рывком средней тренировочной гири.
— Неплохой показатель. И как ты это делаешь? — спросил очередной раз Тамай.
Объяснить процесс было сложно. Шоуки несколько минут морщился, пытаясь подобрать слова, и потерпел полную неудачу.
Навыки обычных каритов постигались интуитивно, редкие специфические техники обычно изучались путём достижения нужного состояния. Да и было их не так много — Шоуки слышал хорошо если о десятке, да и те были доступны на более высоких ступенях мастерства, но он слышал, что техника осваивалась путём достижения нужного состояния духовной энергии в теле путём медитации и совершения определённых движений, долженствующих способствовать выплеску энергии в нужной форме.
Одним словом, как списать эту “технику” он не имел ни малейшего понятия.
— Ну, от части похоже… Когда присматриваешься к определённой точке, появляется такое чувство, будто сосуд немного сжимается и подбирается, как зверь перед прыжком. Вот, если в такой момент немного… напрячь его сильнее и изобразить “волну” в нужном направлении… Довольно трудно выбрать точку, из которой её направить, правда. Мне показалось, что если провести энергию через руку, то с этим не будет проблем, и это в общем-то сработало.
Шоуки задумчиво сжал-разжал пальцы и повернулся к Тамаю. Тот смотрел на него… странно.
— Так, по порядку. “Присматриваешся”. О чём ты?
Шоуки мельком оглянулся на принцев и старого телохранителя, всё ещё ведущего бесконечную беседу о дисциплине, терпении, и следовании оговоренным планам, и начал рассказывать.
Об их пути, о невидимых лодках и отчаянном желании заглядывать дальше. О том как это стало получаться ценой сужения поля зрения, о преследователях и постоянном поиске засад и злодеев, впереди, позади, по сторонам….Тамай слушал, кивал, задавал наводящие вопросы про использование дара и расходе духовной энергии, подначивал сравнивать ощущения с тем, как ведёт себя сосуд во время определённых медитаций. И мало-помалу Шоуки подхватил эту игру в сравнения, и описывать свои ощущения последовательностью медитативных состояний стало на удивление логично. Не то чтобы просто, но если подумать и сравнить, то в канву они ложились на удивление ладно.
Шоуки даже немного расстроился, когда впереди показались стены и крыши поместья. Снова нужно было собираться, и пристально смотреть по сторонам, однако ж не подавая виду. Вести себя, как обычно, и в то же время — бдеть. Звучало в целом просто, но парня подспудно мучило сомнение — он не очень хорошо помнил, какое это было “как обычно”. Казалось, что он покинул поместье целую вечность тому назад, и покинул его совсем-совсем другим человеком.
Это даже немного пугало.
Самую чуть.
***
Знаки плясали перед глазами и сплетались во что-то совершенно нечитаемое и странно угловатое. Написанный от руки в седой древности текст и так читать было нелегко, а уж учитывая, что составлен он был на чужом языке, письменность которого Алан знал далеко не идеально…
Впрочем, он уже, если честно, не помнил, когда говорил на родном языке в последний раз. В посольстве? Нет, в каком-то городке, куда они заезжали, “сбежав” от отряда. Как же, кажется, давно это было…
Это тяготило, но было меньшим, что беспокоило Алана сейчас, и заставляло погружаться в изучение “шешоу” — помесь типичного гримуара, дневника и рабочих записок его далёких венценосных предков. Голову нужно было занять полезной работой, чтобы избавиться от тревожных мыслей и упаднических настроений, и шешоу для этого подходили весьма хорошо. Записи проливали свет на политические дрязги, свидетелями которых стали авторы, открывали некоторые детали придворных интриг, а главное — описывали сложный процесс обучения одновременному использованию эфира и духовной энергии. Традиционно, обучение шло тяжело, часто с различными инцидентами и даже несчастными случаями.
И не удивительно — подходили они к обучению со стороны медитаций и направления движения “духовной энергии” различными жестами и фокусировкой на металле. Нет, в определённых случаях это работало неплохо и стабильно выдавало одинаковые результаты для разных представителей рода, но в большинстве порождало радикально разнящиеся последствия.
Не удивительно — они подходили к эфиру как кариты, а не как маги.
С другой стороны… Алан подходил именно как обученный маг и тоже иногда получал довольно неожиданные результаты. Маг из него, конечно, был слабый, прикладник-теоретик, но в понимании Алана это должно было только облегчить задачу постижения собственных странных способностей. Однако же попытки обосновать принципы преобразования внутренней энергии в эфир только путали его, раз за разом руша теории и обманывая ожидания.
Сперва Алан списывал эти провалы на невозможность свериться с магическими альманахами, обновить в памяти некоторые коэффициенты и проверить свои расчёты на возможные ошибки. Но тут в спокойствии и вынужденном затворничестве поместья клана Сиасай, он всё больше склонялся к мысли, что к двойственной силе и подходить нужно двойственно, совмещая практики каритов и магов.
Именно этим он и займётся, когда получит немного больше свободы действий. Ибо пока…
Нет, беседа с Наместником прошла отлично, просто замечательно, и ощущение, что его ловко обвели вокруг пальца и загнали в рамки вызвано исключительно лёгкой паранойей и нервами. Его единственной задачей сейчас было сидеть тихо и не высовываться, попутно начав усваивать необходимые для управления империей знания, углублённо изучить историю её южной части, которую он знал не так хорошо, как следовало бы, разобраться в сложной системе межклановых отношений, постигнуть все тонкости традиций и этикета. В этом ему помогали и шешоу, и Инари Сай, и по десять раз на день забегающий проверить друга Амарими, и таскающийся за ним хвостиком Шоуки. Последний помогал в основном тем, что ненавязчиво утаскивал молодого принца, когда его энтузиазм становился совсем уж обременительным.
Всё было логично, всё было правильно — поработав, пусть и совсем немного, под началом дядюшки на Перекрёстке, Алан отлично понимал, насколько важно по-тихому вскрыть агентурную сеть врага, выйти на более важные и глубокие её звенья, а в идеале — и перевербовать их.
Но всё равно, сидеть в четырёх стенах было совершенно невыносимо.
Под подозрение попадали все слуги Аминари с супругой, да и прочие слуги и кариты вхожие в Высокий двор поместья. Одним словом — прорва народа, и чтобы устраивать настолько глобальный шмон и проверку на благонадёжность, потребовалась бы уйма людей. А на ту же проверку по-тихому уйдёт порядком времени.
Нет, её тоже проводили, параллельно с основным действом, Инари Сай ручался за своих людей, которым она была поручена, и в красках расписывал их таланты. Но основное действо было куда любопытнее — территория поместья была совершенно, абсолютно эфирно нейтральна, и потому любые магические артефакты должны были быть снабжены эфирным накопителем из метеоритного железа. И в первый же день по приезду что Жнец, что его подопечный отыскали около десятка подозрительных изделий из этого металла, спрятанных в разных примечательных местах поместья!
Осмотрев аккуратно, чтобы не потревожить, замаскированный под типичную поясную подвеску амулет с неприятно знакомой бусиной-накопителем, что был запрятан за декоративную ширму в большой зале для торжественных приёмов, Алан установил, что это какой-то вариант прослушивающего амулета с удалённой активацией посредством амулета-пары. Разве что расположен он был довольно неудачно — помещение было большое, его следовало спрятать куда ближе к возвышению, на котором следовало располагаться всем важным людям во время всевозможных событий.
Да и вообще, устраивать прослушку в торжественном зале, в который и так обычно набивается множество народу…
Да и прочие амулеты были расположены довольно дилетантски с точки зрения Алана, человеком, явно не знающим специфику захвата звука подобными плетениями, да и плохо представляющим, где ведутся по-настоящему важные беседы.
Либо просто не имеющим доступа в эти места.
Но как бы то ни было, господин Инари всё равно был взбешён самим фактом наличия прослушки, и облазил всё поместье, выискивая её аналог на печатях и духовной силе. Не нашёл, несколько подуспокоился, и, как сказал Шоуки, перестал смотреть волком на господина Маомина, который имел здесь роль, схожую с ролью камергера и начальника стражи одновременно.
Ещё одним любопытным открытием было то, что отправленный обратно в Императорский дворец Жнец через пару дней вернулся с вестью, что подобных артефактов там нет совсем, что с одной стороны обнадёживало, с другой давало пищу для размышлений, и позволяло скорректировать план по скармливанию дезинформации противнику.
Одним словом — вокруг кипела оперативная работа, а он, Алан, сидел в трёх комнатах и не высовывал из них носу!
Он отстранился от стола и устало растёр лицо ладонями. Надо было бы ложиться спать, но сон совершенно не шёл, несмотря на позднее время. Бездействие тревожило его, но никак не меньше тревожило будущее. Если не забивать голову изучением книг из дворцовой библиотеки, в голову начинало лезть совсем другое — как он вообще будет управлять чужим народом? Примут ли его кланы? Или обязательно придётся показывать силу и доказывать своё право на трон? Наместник на его стороне (на его же?), но это не слишком обнадёживает. За три столетия, что Империя провела, фактически, без головы, в Благословенных землях успели сложиться сложные взаимоотношения между кланами, само его появление серьёзно их нарушит, даже если Алан на троне предков поклянётся не менять ничего после коронации и вступления в единовластие…
Честно сказать, когда он по настоянию Амарими посетил тронный зал дворца, и увидел то, что местные называют троном, его на несколько мгновений сковало приступом настоящего ужаса перед грядущим. Хорошо, удалось быстро взять себя в руки.
Он справится. Ему придётся справиться. Вникнуть в политические дрязги, расположить к себе одни кланы и приструнить другие, освоить свой странный дар…
Вот подготовкой к последнему он сейчас и занимался.
Северянин вздохнул, вновь склонился над раскрытой книгой, и подвинул ближе стопку листов с расшифровкой малознакомых знаков третьего круга аятти.
***
— Благодарю, госпожа, — Шоуки с поклоном принял из рук женщины пиалу с чаем, что снова вызвало у неё тихий вздох.
— Мы почти родственники, Шоуки, как супруга твоего учителя, я совершенно настаиваю, чтобы ты называл меня старшей сестрой!
Молодой карит поёрзал, немного нервно пряча взгляд.
— Как можно, госпожа?
Новость, что Тамай успел жениться, пока они были в отъезде, не то чтобы выбила Шоуки из колеи — это было, в целом, ожидаемо. Но не так быстро же! Сперва у Шоуки сложилось впечатление, что учитель срочно побежал делать предложение отцу своей ненаглядной, как только подготовка к путешествию на север позволила ему удалиться из столицы. Потом он узнал подробности “сватовства” и ему оставалось только головой покачать. То, как господин Инари гонял будущего зятя по всему поместью бамбуковой палкой, до сих пор было основной темой пересуд слуг поместья и каритов. Всплывали такие подробности, что любой порядочной девушке, встрявшей в такую ситуацию, впору было удавиться на шёлковом шнуре, однако Ясуми цвела как весенняя вишня, не переставала улыбаться и не оставляла попыток наладить отношения с учеником своего супруга.
Немного поразмыслив, Шоуки сообразил, что злые языки не перетирают её косточки только потому, что супруг её — пресловутый Жнец, а отец — бывший телохранитель наместника, учитель его сыновей и едва ли не второй человек во дворце. Если любой из них узнает, что про их драгоценный цветок говорят дурное…
— Можно! — вздёрнула она носик. — И как тебе чай?
— Немного горчит, — со вздохом сообщил Шоуки, сделав глоток на пробу. — Возможно, стоит всё-таки сократить количество трав более… радикально?
— Хм… Может, добавить немного мёда, чтобы скрыть горчинку?
Шоуки снова вздохнул. Ну ничего, ещё два варианта способствующего медитациям отвара, и его отпустят с миром. Тот, самый первый отвар заставил Шоуки подавиться и закашляться, настолько резким и насыщенным оказался его вкус. В заявленном полезном действии он тоже был не очень уверен, но искренне хотел помочь госпоже довести его до ума.
Как оказалось — Тамай пил сваренный по древнему рецепту чай с каменным лицом, ничем не выказывая, что замечает его ужасающий вкус, а сама Ясуми пробовать его опасалась, ибо многие входящие в состав травы были не совсем безопасны для девушки, вполне возможно, находящейся в положении. Ей было так совестно после того, как она узнала, что поит дорогого супруга отборнейшей гадостью…
— У меня сложилось впечатление, что господин учитель не слишком любит сладкое.
— У меня тоже. Но всё равно попробуем. Выпей пока этот и обожди минутку!
— Благодарю, госпожа! — Шоуки принял очередную пиалу, и сделал аккуратный глоток. Ещё горше, послевкусие резануло глотку так, что едва не выбило слёзы из глаз.
Он как раз продышался, когда девушка вернулась с пиалочкой подслащённого сбора. Вежливо сообщил, что предыдущий совсем никуда не годится, распробовал новую порцию и неуверенно кивнул. Это было неплохо. Особенно по сравнению с предыдущими вариантами.
— Отлично! Значит, пока остановимся на этом варианте!
Она так обрадовалось, что Шоуки снова почувствовал себя не очень уютно. Но — у него была ещё одна причина сидеть в этой чайной беседке и помогать супруге своего учителя с подбором трав. Отсюда он своим даром перекрывал сразу два прохода, по которым в этот поздний час мог пройти один человек. Знакомый ему ещё с Тростниковой Долины молодой карит, передвижения которого в свободное от несения службы время Шоуки отслеживал уже третий день, жертвуя сном и всячески изворачиваясь, чтобы не привлечь внимания к своим действиям раньше времени.
Он не мог разбрасываться подозрениями, и тем более обвинениями, прежде чем уверится в том, что те имеют под собой хоть какую-то почву. Слишком деликатны были некоторые моменты.
А вот и приметный клинок появился на границе “зрения”.
— Что ж, отлично, — Шоуки поставил пиалочку на столик. — В таком случае, госпожа, разрешите мне покинуть ваше общество.
— Снова твои странные дела? — чуть прищурила глаза Ясуми. Шоуки растерянно поднял на неё взгляд.
— Иди, иди, — благосклонно разрешила она. — Но контролировать лицо тебе стоит поучиться. Сразу так сурово хмуришь брови… Если что — я могу подсказать пару упражнений!
— Б-благодарю, госпожа, — Шоуки запнулся, и торопливо поднялся, обожжённый странным сходством тона этой милой девушки с тоном, который то и дело использовала незабвенная госпожа Шиинна.
Впрочем, зная, кто её отец…
Да и не к месту подобные размышления — его “дело” свернуло к хозяйственным постройкам, и следовало поторопиться, чтобы не потерять его из виду.