Солнце перевалило за зенит, но всё ещё припекало, проскальзывая между ветвей старой акации, растущей на отгороженном крупными камнями участке двора. На одном из таких камней Шоуки и пристроился, так, чтобы видеть и подъём ко входу в старинное здание, и ворота в небольшой двор. Время тянулось медленно до невозможности, и дурные мысли не переставали тревожить его, ибо там, на возвышении, за закрытыми дверьми, украшенными изысканной резьбой, сейчас решались судьбы. И дело могло обернуться весьма скверно, по крайней мере, для одного невинного человека. Шоуки даже не задумывался о нём, пока старший принц с болью во взгляде не упомянул. И Шоуки к ужасу своему не смог облегчить его душу даже честно ответив на все вопросы и пересказав всё, что знал.
Стал ли Аминари отцом не так давно, или же его супруга прижила ребёнка от своего тайного возлюбленного? Как рано они начали встречаться и как далеко заходили их встречи — Шоуки не имел ни малейшего представления. И какая судьба ждёт теперь невинное дитя, едва увидевшее свет? Что бы не сказала его мать теперь — какая вера будет её словам после такого обмана?
Инари Сай имел разговор с ней ночью, но то, что было сказано и услышано в ту ночь не предназначалось для посторонних ушей. Так что, взяв с молодого карита клятву о молчании, его попросили покинуть печальное собрание и обождать где-нибудь снаружи. Было это ещё до обеда…
И ведь… Расскажи он о своих подозрениях прежде — что бы изменилось? В судьбе женщины и её ребёнка — определённо ничего. Промолчи…
Впрочем, к чему загадывать? Что сделано, то сделано, и принятых решений да сделанных дел не изменить.
Некоторое время назад сменился почётный караул у входа во двор, но не стражи, стоящие у покрытых резьбой дверей. Те были посерьёзнее — преданные кариты Наместника, а у входа во двор дозволялось нести караул благородной молодёжи.
Шоуки не придавал этой детали должного внимания, пока не почувствовал, что ко двору приближается группа каритов, весьма обеспеченных, судя по подвескам и амулетам. Один клинок Шоуки признал — возвращался один из тех, что стояли в карауле прежде. И казалось, или…
Шоуки медленно вдохнул, и ещё медленнее выдохнул, даже не глядя в сторону заходящей во двор компании. Во главе её шёл… как его, из клана Ичи, а вот имя и вовсе из головы вылетело. Всё ещё жаждет реванша? Как же давно это было…
И как не вовремя вылезла эта драчливая молодёжь!
Заняться им больше нечем!
Шоуки злостью разобрало при мысли, что там, совсем рядом, решаются судьбы, а молодым аристократам — лишь бы подраться! Когда он поднял на них взгляд, столичные аристократы вздрогнули, двое даже отступили на шаг.
— Чем этот недостойный может развлечь благородных каритов? — уточнил Шоуки холодно, поскупившись на приветствие.
— Развлечь? — приснопамятный аристократ заткнул большие пальцы за пояс, демонстрируя невозмутимость и самоуверенность. А ещё — дурное воспитание, как не преминул бы заметить Инари Сай, не находись он сейчас за закрытыми дверьми. — Помнится, сей благородный карит задолжал мне поединок, и, пользуясь случаем, я бы желал испросить сей долг, пока обстоятельства снова не развели нас на разные края благословенных земель.
— Поединок был проведён, — напомнил Шоуки всё так же холодно. — И не в вашу пользу, уважаемый, однако, если вы так желаете получить взбучку, кто я такой, чтобы отказывать вам?
Ибо, катись они к демонам, погрязшие в праздности молодые богатеи, они не отстанут, пока не получат то, что хотят, да и Шоуки самому ох как хотелось подраться после своего весьма неудачного столкновения с Сасаем.
Подраться и обозначить правильный порядок действий при сражении с полноценным каритом. Учитель был прав — их поединки особенные, ибо они сражаются наравне. И драки с нормальными каритами должны проходить совсем-совсем иначе…
— Взбучки? — благородный вскинул бровь. Выщипывает он их что ли, чтобы смотрелись настолько точёными и ровненькими? — Судя по вашему виду, в проклятых землях вам довелось познать значение слова “взбучка” во всей его красе.
— И этот презренный карит в полной мере готов приобщить вас к этому знанию, — Шоуки поднялся на ноги, прямо глядя в глаза нарывающемуся Ичи. — Где и когда благородный карит желает получить свою порцию тумаков?
— Тотже чудесный двор, что и в прошлый раз, пожалуй, подойдёт. А время… Да хоть сейчас.
— Подходит, — смерил взглядом группу поддержки, как будто бы только её заметил, и направился к воротам. — И условия — те же.
— Те же? — вскинул нос да-как-же-его-по-имени Ичи. — Снова рассчитываете смухлевать и воспользоваться скрытыми клинками?
— Смухлевать? — Шоуки повернулся, да чуть склонил голову на бок. — Наличие оружия при себе не оговаривалось в прошлый раз. При мне — всё те же четыре ножа и клинок. Желаете сравнять шансы — возьмите у своих достойных спутников по ножу. Пять клинков на пять клинков. Как вам?
— Сравнивать шансы? Сказано громко, но справедливости ради ваше предложение меня устраивает.
Ну и молодец. Шоуки кивнул кариту, торящему дорогу к своему поражению. И пусть подловить его наличием скрытого оружия уже не удастся, лишние клинки на поле боя его ситуацию только усугубят…
***
Оглядев двор и не увидев нигде своего ученика, Тамай нахмурился и обратился к почётной страже с вопросом. Пока он уточнял детали, мрачный и задумчивый наследник успел спуститься по лестнице и направиться к воротам. Пришлось его догонять.
— Господин, у меня есть к вам деловое предложение, — заметил Жнец сдержанно, чем вызвал замешательство наследника, а главное — завладел его вниманием и отвлёк от наверняка невесёлых мыслей. Аминари выдержал воистину тяжёлую битву с отцом за право самостоятельно принять решение по этому вопросу. Наместник скрепя сердце настаивал на том варианте, что причинит наименьший урон политической обстановке в империи, но его сын желал сам разобраться в некоторых… обстоятельствах, и только потом поддержать отца, либо выбрать что-то другое.
— Говорите, — Аминари мельком огляделся, пытаясь сообразить, отчего Айри ведёт себя так. Их подслушивают? Вроде нет никого рядом…
— Как насчёт немного развеяться? Тут молодые аристократы решили попробовать на зуб моего ученика, это должно стать весьма занимательным зрелищем.
Аминари остановился, несколько растерянно глядя на Тамая. Предложение казалось какой-то неимоверной глупостью, и к чему уважаемый Жнец его вообще выдвинул, наследник с ходу сообразить не смог.
— Вы, как всегда, слишком серьёзно относитесь к ситуации, — заметит старший карит, покачав головой. — Я, конечно, ни в малейшей степени не имею в виду, что произошедшее — не заслуживающая внимания мелочь, но, дорогой мой Аминари, вы слишком серьёзны сейчас и собраны, по вашему лицу всякий придворный определит что что-то стряслось, а главное — мой уважаемый тесть будет вами недоволен. Опять надумает читать вам лекции о лицедействе или ещё чём таком. Оно вам надо?
Принц вынужден был признать, что это будет совершенно нежелательным и в какой-то мере унизительным. Вздохнул, на несколько мгновений прикрыл глаза, перебирая про себя мантры. Тамай определённо был прав в одном — до послезавтра нужно вести себя так, будто ничего не произошло. И в обычных обстоятельствах он бы, пожалуй, заинтересовался подобной стычкой.
— Хорошо, идёмте, — кивнёт, выдохнув и немного взяв себя в руки. Всё серьёзное — после. Пока — ничего не произошло, всё скучно, обыденно, и вести себя нужно соответствующе. — Куда нам?
— А вот сейчас и спросим! — Тамай направился к воротам, вернее, к караулу у них, вызнав, куда свернули кариты. И вскоре, ещё через три вопроса, с направлением они определились окончательно. В конце концов, дворцовый комплекс хоть и был большим, мест, где невозбранно могла подраться молодёжь, было не так много. Не то, чтобы дуэли были запрещены… За случайные стычки и драки наказывали, и весьма сурово, дуэли же благородных были совсем-совсем иным зверем. Их ни в коем случае не поощряли, иначе бы популяция каритов и молодых чиновников во дворце резко бы пошла на убыль ввиду ранений и летальных исходов, но и запретить не могли. Потому дуэли старательно загоняли на тренировочный плац, делая вещью обыденной и максимально безопасной. После утренних тренировок под них отводилось время, и умаявшееся после занятий молодые кариты дрались не так ожесточённо, под присмотром старших и целителей, а так же на виду у любопытных, частенько заходивших в тренировочный двор ко времени, глянуть, дерётся сегодня кто или нет. На попытки обустроить дуэль по-тихому обычно смотрели с неодобрением, и весть о подобном довольно быстро облетала дворец, так что не желающие всеобщего внимания драчуны не затягивали со своими намерениями надолго. Это у северян между вызовом и самой дуэлью могло пройти до недели, полной подготовки дуэльной площадки и даже объявлений в тамошних новостных памфлетах.
Впрочем, у них ситуация была немного иная, там подобные стычки грозили немалыми разрушениями.
Аминари, к радости Тамая всё же взял себя в руки и держался молодцом. То, насколько вся эта ситуация задела наследника, на самом деле несколько удивило Жнеца. Ему казалось, что у старшего принца с супругой достаточно прохладные отношения, и оба не в восторге от политического брака, но полны смирения нести сей крест и не позориться перед Предками.
Оказалось, что казалось, да ещё как! В отношении обоих.
А вот и тихий просторный двор позади одного из архивов. Представление уже в самом разгаре, да пара посторонних зрителей топчется у перил крытого перехода между зданиями. Сотрудники, собственно, архива, судя по знакам различия, решили разнообразить свои рабочие будни любопытным зрелищем. Увидев новых зрителей они торопливо поклонились и сбились более плотной кучкой, уступая место с лучшим видом на происходящее. Аминари величественно кивнул служащим, Тамай их и вовсе проигнорировал, цепко наблюдая за происходящим.
— Как я и думал, — произнесёт он удовлетворённо, наблюдая, как молодые кариты кружат на некоторой дистанции друг от друга, работая ножами и клинками на расстоянии и пока не торопясь сближаться. Один из сыновей Осаши Ичи ожидаемо вёл поединок, один за другим перехватывая под собственный контроль чужие ножи, активно выворачивающиеся из его хватки.
— Ваш ученик пока не в лучшем положении, — заметит старший принц аккуратно и вежливо. — Он вот-вот потеряет все свои ножи.
— Потеряет? Он наконец то осознал один из главных секретов моего превосходства над окружающими и обкатывает его на возжелавшем драки добровольце. По крайней мере, я на это надеюсь.
— И в чём же этот секрет? — проявил заинтересованность Аминари, да и служащие оттопырили уши старательно делая вид, что их не интересует беседа высокопоставленных наблюдателей.
— Увы, не могу вас порадовать ответом — на то он и секрет!
***
Всё шло довольно ожидаемо — стоило обозначить угрозу, бросив ножи за спину противнику, как тот сосредоточился на их перехвате и удержании. Шоуки, воспользовавшись этим, разорвал дистанцию, изображая сопротивление и заставляя противника раз за разом перехватывать выворачивающиеся из его хватки ножи. Это было не так сложно — совсем недавно учитель показал ему как это делать правильно. Обычные кариты почти всегда “держали” оружие за центр масс либо место с наибольшей концентрацией небесного металла. Так что следовало найти наиболее удалённую от этого места точку, и дёрнуть под определённым углом, немного подворачивая в конце. И количество силы, что необходимо было приложить к этому действу было довольно-таки смехотворным, если сравнивать с попыткой отобрать оружие перебиванием чужой хватки грубой силой.
Раз, второй, третий — разозлённый этой вознёй Ичи вцеплялся в свою добычу всё сильнее — к холодному удовлетворению Шоуки. В этот раз у него не было с собой столько ножей или посторонних предметов, чтобы полностью “загрузить” им дар противника, но такой вариант тоже работал неплохо — по крайней мере, на младших каритах, которые могут единовременно контролировать не такое большое количество кусков металла.
Шоуки выждал ещё пару мгновений, не переставая подёргивать ножи, и убедившись, что их держат крепко, скользнул вперёд. Перехватил свой клинок рукой и атаковал, вынуждая противника перейти к обычной рубке. Тот включился в неё с радостью — у него ведь было преимущество, он держал почти десяток ножей да меч против одного клинка у противника — о чём тут можно волноваться?
Позорная трёпка, полученная от Сасая, определённо открыла ему глаза на некоторые неприятные моменты. Напомнила о предыдущих схватках что в Копейном дворе, что в столице далёкого севера.
Ему определённо нужен простор для манёвров и возможность разорвать дистанцию, если противник вздумает швырять его из стороны в сторону, как чугунный котелок. Опять же, грубая сила — это удел обычных каритов. Вот пусть они её и применяют направо и налево. Шоуки же дёрнет здесь, подвернёт там, чуть сдвинется в сторону, позволяя ножу просвистеть мимо. Он мог драться сейчас с закрытыми глазами — на такой дистанции Ичи просто не мог пользоваться ножами в полной мере, многие углы атаки для него были просто закрыты, если он не хотел вогнать их сам в себя в случае, если Шоуки увернётся или чуть изменит направление летящей стали точечным воздействием. Молодой аристократ познал этот факт быстро и едва не на собственной шкуре — рукав он себе распорол, но кожу, к счастью, не зацепил.
Иначе бы поединок кончился, а Шоуки этого не хотел. Ему нужно было ещё немного времени, чтобы освоиться, покружиться, отбивая удары противника и нанося собственные, уклоняясь едва заметными движениями от порхающих в воздухе ножей. Он атаковал всё чаще и свободнее, быстрее, опаснее, чётко контролируя пространство вокруг себя даром, но глядя прямо на противника. Удары того были сильны, но не очень сильны — он тратил слишком много внимания и силы на то, чтобы удерживать ножи в своей власти. Шоуки даже немного напитал собственный клинок духовной силой, делая свои удары более тяжёлыми. Теперь их удары высекали искры. На одном дыхании они пересекли двор — Шоуки наседал, обрушиваясь на противника чередой атак, и проходя через маленький рой летящих ножей как ветер сквозь рыбацкие сети. Ичи всё больше сосредоточенно хмурился, самоуверенности у него поубавилось, да и навыки фехтования были не так хороши, как казалось вначале.
Слишком многие кариты уповали на сильные удары, насыщенные духовной силой, сминающие блоки противника, а то и ломающие их клинки. Отнимешь у них это преимущество — и смотри-ка, фехтует не хуже и не лучше погодок Шоуки из поместья Сиасай.
Вот Ичи ослабил контроль над ножами и попытался ударить как привык — сильно. Шоуки развернулся боком, позволяя его клинку с жалобным звяком выбить крошку из каменных плит двора, перехватил пять из восьми ножей из ослабшей хватки противника, и метнул их вперёд, заставив аристократа отпрыгнуть и уворачиваться.
Он мог закончить этот поединок сейчас — он контролировал происходящее, каждую пядь стали и мог чётко сказать, куда сейчас прикладывает силу противник. Вот он ослабляет свой контроль за оставшимся в его распоряжении металлом, и Шоуки, оставив клинки в покое, пустил перед собой довольно узкую волну духовной силы. Будто щит, она частью отразила, частью ослабила волну противника, так что на молодом карите только одежда затрепетала как от порыва ветра, да ножи зазвенели по камням, укатываясь к стене.
Позволил себе чуть приподнять уголки губ в улыбке — угадал. И ударил сам — волной, узкой и сильной по ногам, заваливая аристократа и заставляя катиться кубарем. Раз, другой — в обратную сторону, к дальней стене двора, подбирая заодно раскатившиеся ножи. Духовный сосуд пустел от такого использования, в груди начинало слабенько ныть, но он позволил себе отвесить противнику ещё один мощный “пинок”, сбивший окончательно попытки аристократа восстановить контроль хотя бы над собственным оружием. Потом просто бросил нож в лицо пытающегося вскочить карита, остановив его так, чтобы кончик едва царапнул кончик носа Ичи, пуская кровь. У него было достаточно умения и контроля, чтобы провернуть такое. Контроль — вот его главное оружие. Недоступная другим каритам точность исполнения и способность к сбору информации через этот контроль. И расстояние, на котором он может контролировать окружающий металл.
— Полагаю, поединок окончен. Вы удовлетворены, уважаемый? — он чуть склонил голову на бок, с незнакомым доселе удовольствием наблюдая за тем, как растерянно хлопает глазами Ичи, дыша тяжело и измотано. Собственное дыхание Шоуки тоже тщательно контролировал всё это время, и почти не запыхался. И повернулся к кучке молодых аристократов, замерших у стены в растерянности и даже, кажется, немного страхе. — У наблюдателей нет возражений?
Головы отрицательно качнулись туда-сюда. Шоуки сложил руки и поклонился им, затем — похмуревшему противнику, вынужденного ответить тем же. Потом уже повернулся к крытому переходу, и глубоко и уважительно поклонился учителю, благодаря за науку и подсказки, что позволили ему наконец осознать собственную силу.