— Что они там делают?
В темноте сопело и шуршало. То реже, то чаще, иногда глухо повизгивало, и в кустах мелькали горбатые спины покрытые бледной складчатой кожей.
— Как что? Пихают друг друга локтями и спрашивают — "эй, как думаешь, что они там делают?", — уверенно заметил Кено, вызвав вокруг сдавленные и немножко нервные смешки. Шимай не преминул тут же пихнуть коллегу локтем. Шоуки вздохнул тихонько, но в целом, это немного разрядило атмосферу. Да и подопечные были окружены вниманием и заботой, и в случае чего их ухватят за шкирки в дюжину рук, так что можно немного расслабиться…
Но не особо получалось. Шоуки напоминал себе, что думать о принцах как о совсем уж неразумных детях, не имеющих чувства самосохранения — как минимум невежливо, и продолжал подсознательно ожидать, что кто-то из парочки, а то и оба, отмочат что-нибудь… эдакое.
— Вообще, в книгах пишут, что они слепы совершенно, но обладают очень чутким слухом и невероятно острым нюхом. Потому в местах их обитания любая падаль не залёживается. К рассвету труп или туша любого размера исчезнет почти что бесследно, — заметил Амарими задумчиво.
— И не только падаль, но и то, что недостаточно быстро бегает, — напомнил Алан. — Или не умеет ставить защитные барьеры.
— Лазать по деревьям? — предположит Демьен.
— Подгрызут и повалят, — покачал головой Шоуки. — Есть много сказок про разное зверьё, которое поселилось в лесу кишащем айрши. Кто-то научился летать, кто-то бегать быстро-быстро, а всякие остальные… нет всяких остальных больше.
Парни снова зафыркали, а потом притихли, снова заметив смутное движение в темноте.
— Мне кажется, они нас караулят, посменно, — предположил осторожно Амарими. — Покаосновная стая охотится, пара зверей сторожит по периметру.
— Логично, — согласился Алан. — Иначе бы вдоль барьера прохаживалось несколько десятков тварей разом.
Но пока всё было тихо. Айрши караулили их, они караулили тварей. Первая смена рассказала, что пара зверей пробовала прорваться через барьер, но быстро оставила попытки, убедившись, что это бесполезно. И верно, защиту возвели как на средненьком поместье, одни маяки чего стоят. Главное — не выходить за невидимый периметр.
И смотреть, чтобы другие туда не полезли.
Опять мысли в эту сторону скатываются, да что ж такое!
Шоуки тихонько вздохнул, и ещё раз прощупал окрестности. В лагере всё как прежде, северяне, Люк и Дилан, засели неподалёку, наблюдая. Тоже караулят будущего Императора. Учитель на прежнем месте, спит. Его Хризантема стоит рядом открытая. В лагере всё спокойно, люди и кони на своих местах. Волов тоже можно было пересчитать по кольцам в носу.
Не о чем беспокоится, не о чем! Сейчас принцам надоест пялиться в темноту, они досидят с парнями смену и уйдут спать. Тихо и без происшествий…
— Ну-ка, Демьен, подсвети… — Алан вынул из-за пазухи тонкую книжицу в мягком кожаном переплёте, и начал перелистывать исписанные формулами страницы. Спустя пару мгновений их осветило бледным синеватым светом от сгустившегося между пальцами на Орса тумана. Потянуло холодком.
Шоуки подозрительно прищурился.
— Что вы задумали, господин? — уточнил он, заставив парней мелко вздрогнуть.
— Просто модификация наблюдательной линзы, ничего такого… сейчас, только схему освежу в памяти… И немного подгоню под особенности моего дара…
Последнее он пробормотал совсем тихо, уже вчитываясь в записи. Кипу книг и вот таких вот тонких книжиц с записями кроме всего прочего привёз ему Демьен. И будущий император был очень и очень рад этому — в книжицах содержались, как понял Шоуки, практические описания различных магических техник и схемы их “заклинаний”… Что-то вроде того.
— Поделиться силой? — уточнил Демьен, когда между пальцев Алана затрепетал воздух.
— Нет, я уже в состоянии использовать большие объёмы, и без побочных эффектов, — пробормотал тот сосредоточенно. Неторопливо развёл руки в стороны, растягивая полотно дрожащего воздуха, прошептал что-то свистяще и по-особенному шевельнул пальцами, фиксируя… м… линзу?
Ах да, на севере Шоуки уже такое видел, а потому одним из первых склонился к плечу будущего императора, заглядывая в это округлое полотно затвердевшего воздуха, что держал Алан. Рядом оказался Демьен, а затем и все остальные придвинулись, удивлённо восклицая, толкаясь и наваливаясь с боков.
Через эту “линзу” было всё видно так же хорошо, как и днём, разве что цвета были смазаны, и всё казалось синеватым, а тени совсем чёрными и контрастными. Алан чуть повёл “линзой” и почти минуту они наблюдали за тварью, неторопливо прохаживающейся по периметру барьера, на некотором отдалении от него. Впрочем, она не отходила далеко от странной кучи земли, болтаясь между ней и барьером. Кусты мешали рассмотреть, что там за куча, пока откуда-то гуськом не присеменили ещё пять зверюг. Они пообщались с “караульным”, смешно тычась друг в друга мордами и топорща толстые жёсткие усы. Новоприбывшие после этого, низко опуская голову к натоптанной земле, потопали к куче и скрылись за ней… Или в ней?
— Мне это не нравится, — пробормотал Шоуки, потянувшись своим даром к Хризантеме учителя и погремев ею.
— Да, что-то не то, они… Новую нору роют, что-ли? — забеспокоился Шимай.
— Или подкоп… — помрачнел Алан. — Ваш барьер полностью замкнут? Он прикрывает нас снизу?
— На длину якорей, — кивнул Амарими.
— Так, подвиньтесь! — Шоуки потыкал парней локтями, заставляя освободить место подошедшему, мрачному спросонья Тамаю. Тот заглянул в линзу и заломил вопросительно бровь. Ему наперебой начали рассказывать что именно они все видели вот буквально только что, и на поднятый парнями гвалт невольно подтянулась ещё пара караульных.
Тамай с сомнением поглядел в темноту так и через линзу, потом поставил короб Хризантемы на землю, и вытряхнул из неё всю стаю ножей, зависших в воздухе за его спиной.
— Пойду, гляну. А высидите тут!
Все закивали, Шоуки на всякий случай вцепился в плечо Алана, заработав укоризненный взгляд.
Тамай невозмутимо преодолел барьер и направился в сторону скрытой в темноте кучи. Оттуда сразу же послышались отрывистые, смутно похожие на собачье тявканье крики, сперва одиночные, потом всё нарастающие и многоголосые. “Караульный” зверь кинулся на Тамая и рухнул, утыканный ножами. А из-за кучи, или из кучи, вынырнуло вдруг ещё одно морщинистое тело, и второе, и третье…
Шоуки не знал куда глядеть, то ли в линзу, то ли в темноту, да и лагерь забеспокоился когда визги и вопли тварей начали нарастать. В какой-то момент из скрытой в кустах норы хлынул целый поток лысых тушек, и Тамай бодро убежал обратно под укрытие защитного барьера, продолжая ранить и резать зверьё находу. Целая волна горбатых спин влетела за ним в затрещавшую защиту и тут же была истыкана десятками и десятками парящих клинков.
И отхлынула, оставляя на земле трупы и корчащихся подранков. Возмущённо фыркали кони в загоне. Кариты замерли напряжённо — вся эта возня перебудила лагерь, само собой.
— Спокойно! — подтаскивая свои окровавленные ножи, заявил Тамай. — Стаю мы проредили, им будет чем заняться остаток ночи. Все расходимся! Расписание дежурств — прежнее!
Расходились далеко не сразу — чистили клинки, переговаривались, обсуждали ситуацию. После молодых каритов погнали спать, а жрецы прошлись по периметру, проверяя якоря.
Несколько каритов легли, приложившись ухом к земле и слушая.
Но единственное, что было слышно — как в темноте за барьером чавкают и хрустят косточками айрши. Падальщиками они были довольно беспринципными.
Шоуки не спалось после всего этого — то и дело представлялось, как где-то под ним роют землю кротоподобные твари своими мощными передними лапами. Но зато — присматривал за парнями и принцами, следя, чтобы они не вздумали…
Мало ли что?
Зря он наверное так волнуется — и Тамай рядом, и телохранители…
Под утро он всё же задремал и просыпался тяжело и долго. И недосып сказывался, и окружающее проклятие, которое, впрочем, не ему одному досаждало.
Позавтракали и собрались в дорогу. Ни одного трупа у границы защитного барьера не было — только истоптанная земля и немного крови.
А когда разворачивали возы, под одним из них провалилась земля и тот почти до половины погрузился в осыпающуюся яму. Пришлось задержаться — вытаскивать воз и чинить переломившуюся ось…
***
Озверевшие твари преследовали отряд ещё три дня. Амарими, право слово, начинало казаться, что айрши с нетерпением ждут, кого из собратьев убьют следующим, чтобы можно было им радостно подзакусить. Но и стая была больше всех, что когда-либо описывались в книгах или обсуждались каритами после охот. Потому, наверное, в лесу было тиховато. Птицы — да, встречались, а вот прочего зверья даже следа не было. Ни троп, ни следов, ни шерсти на ветвях, ни меток когтями на стволах, ни помёта…
Выжрали слепорои всё вокруг и потому так упрямо преследовали отряд.
Наверное.
Одно хорошо — догоняли отряд они уже под утро, и не успевали подрыть землю под стоянкой как следует. Конечно, печати барьера усилили, но это, как выяснилось, не спасало, когда под ним накапывали здоровенную ямищу.
И ведь северяне что-то там такое горячо обсуждали, сверяясь с записями, потом ответственно предложили подложить под барьер ледяной щит, проморозив землю вглубь на глубину нескольких локтей. Алан утверждал, что вдвоём с Демьеном они смогут составить подобие печати, чтобы сотворить такое, и что оно непременно продержится всю ночь.
Амарими с большим интересом бы посмотрел на это, но старшие заволновались и вежливо, но очень настойчиво уверили будущего Императора, что сами справятся, и что в подобных экспериментах нет необходимости. Алан подозрительно быстро сдался, даже не стал дальше обсуждать с на Орсом нюансы нужной магической… конструкции? Честно сказать, от сыпавшейся в момент обсуждения терминологии голова пухла, но вмешиваться и задавать уточняющие вопросы Амарими не стал — не время и не место.
На третий день после первой ночёвки с айрши под боком начали попадаться наконец признаки присутствия другого четвероногого зверья — те самые тропки, обгрызенные веточки и подточенная травка. Да и проплешин с этой самой травкой стало на порядок больше, и лес стал чище. В отсутствие травоядных подлесок совсем потерял меру и сделал лес тёмным и сырым местом. Единственные полянки были поверх перекопанной норами слепороев земли.
С другой стороны, на землях айрши можно было не опасаться других хищников. А сейчас…
— Движение слева! — оповестил один из старших каритов. Амарими повернулся туда, вглядываясь в лес, и тоже различил мельтешение тонких ног, и светлые ветвистые рога. Мгновение, и некое копытное окончательно скрылось за деревьями. Интересно, нормальный олень, или что-то эдакое? Вопреки расхожему мнению, нормальное зверьё на проклятых землях тоже водилось. Ну, или только слегка изменённое зверьё. Есть его, в любом случае, впрочем, не стоило.
Амарими сморгнул, поймал на себе внимательный взгляд Шоуки, и почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Успокойся, — попросил младший принц, немного нервно улыбнувшись. — Я, конечно, балбес, но не самоубийца, чтобы бросаться за охотничьим трофеем здесь и сейчас.
Шоуки прикрыл глаза и отвернулся. Хм. Похоже, не поверил. Амарими взглянул на будущего Императора, и возмущённо выдохнул:
— Что?!
— Ничего, ничего, — качнул головой тот, и тронув коня пятками немного ускорился, выезжая вперёд.
Остальные тоже странно переглядывались, вызвав в душе младшего принца просто бурю возмущения. Ну подумаешь, попытался добыть вчера ночью тушку одного из айрши… Очень уж здоровая была особь, с широкими когтями размером с ладонь. Неплохой трофей вышел бы, чтобы перед девицами хвастаться. Нет, к Предкам этих девок ненормальных, лучше заказать мастерам вырезать на нём какую-нибудь охотничью сценку, и брату подарить.
А то он последнее время совсем кислый… Нет, оно то понятно — овдовел едва год после женитьбы, остался один с маленьким ребёнком на руках… На руках нянек.
Грешно, конечно, о таком думать, но Амарими был рад, что госпожу притравили. Иначе бы неизвестно сколько пришлось брату мучатся с этой стервой, да ещё и проглядевшей в своей свите шпионов.
Хотя в целом… было во всём этом много странного. От него утаили некоторые детали, и вообще отец с братом отказывались говорить на эту тему сверх сухих пояснений, что и так стали достоянием общественности вскоре после погребальной церемонии.
Ладно, с этим и позже можно будет разобраться.
Когда-нибудь. Захотят — сами расскажут, наверное. Да и не до семейных проблем, когда тут судьбы Империи решаются.
Дорога здесь была целее да пошире, так что двигались не таким вытянутым караваном, как прежде, что, наверное, отваживало мелких или слишком малочисленных хищников. По крайней мере, до вечера они не видели ничего, кроме пятка крупных и не очень копытных. А когда приглядывали полянку для ночлега, вспугнули мшистое бревно, вытянувшееся в траве у дороги. Бревно изогнулось крючком, и зашипело, трогая воздух раздвоенным языком. Амарими только и оставалось, что челюсть отвесить — о таком чудовище в книгах ничего не было. Да и отряд замер, в целом, в растерянности, оружие подоставали, конечно, но не торопились нападать. И мгновений растерянности хватило, чтобы заметить как тварь, перебирая петлями хвоста и продолжая покачивать высоко вздёрнутой головой, как будто “пятится”.
Был отдан приказ ждать, и спустя минуту, подмяв кусты с мелкими белыми ягодками, “бревно” опустилось, развернулось, и быстро скрылось в подлеске.
А ведь отличить было просто невозможно — куски облезшей коры, светлая, выбеленная солнцем “древесина”, зелёные бороды мха тут и там…
Амарими почувствовал что печёнка его сжимается, и нервно сглотнул.
Пожалуй, всё же не стоит выходить за пределы барьера…
Даже пока светло.
Впредь кариты тыкали все подозрительные брёвна ножами, клинками, а Демьен откровенно развлекался, запуская в них острейшие сосульки. А когда обустраивали лагерь, он вместе с Аланом расстелил в центре у костра длинный красный шнур, замкнув его в кольцо, и заговорили его. Несколько каритов, включая старших, и, конечно же, Таики, поблагодарили их и уселись в круг, медитировать.
Амарими подумал, огляделся, убедился что жрецы заняты укреплением барьера и не пристают к северянам, и тоже переступил красный шнурок. Дышать сразу стало легче — пусть полностью вытянуть проклятие из круга маги не могли, ссылаясь на “насыщенность поля вокруг”, но разница ощущалась очень явственно.
Увы, от медитации его отвлёк не призыв к ужину, а полный боли вопль, раздавшийся откуда-то со стороны сдвинутых на ночь возов.
Все сразу же загомонили и забегали, Амарими метнулся туда-сюда, а потом почувствовал, что его потянуло за клинок, и обернувшись, направился к своим под предостерегающим взглядом Шоуки. Всё верно, в случае тревоги ему, Алану, и прочим надлежало оставаться в центре лагеря под охраной старших каритов.
Птицы с тревожными криками вспархивали с деревьев, вопли и мольбы о помощи стремительно удалялись, затихая. Постепенно всё успокоилось, только напряжение повисло нешуточное, и жрецы ускорили работу с якорями барьера, да оружие никто из слуг да старших каритов не торопился прятать в ножны.
— Возвращаются, — заметил Шоуки спустя некоторое время.
— Все? — напряжённо спросил Алан.
— Кто ушли вслед — все, — мрачно подтвердил карит. — Уволоченного служки с ними нет.
— А что вообще случилось то? — осторожно уточнил Амарими.
— Что-то уволокло храмового служителя, — напряжённо пояснил Шоуки. — Очень быстро уволокло. Не удивлён, что учитель решил прекратить преследование, и…
— А-а-а-а! Помогите!!!
Вопль раздался с совершенно противоположной стороны, и заставил всех едва ли не подпрыгнуть. Двое дежуривших с того края старших каритов качнулась к сгущающейся между стволов деревьев темноте, но рухнули с возгласами удивления, дёрнутые назад невидимой силой.
— Стоять!!! — рявкнул Шоуки. — Это не человек! Там что-то другое!
Лицо его было бледным, глаза прикрыты — сосредоточен на своём даре. А отчаянные крики не прекращались — даже придвинулись ближе.
Алан выругался, и запустил прямо в лес, прямо на крики, маленький, но очень горячий и яркий ком огня. Он пронёсся по воздуху со свистом и вспыхнул, подпалив прошлогоднюю листву и тонкие ветки.
И осветив на мгновение… что-то.
Двуногая фигура в полтора человеческих роста, ненормально длинные и тонкие конечности, сгорбленное и какое-то косматое тело, вытянутая морда. Оно шарахнулось от огня в темноту, так что Амарими едва сумел выхватить эти детали.
И крики смолкли в то же мгновение.
— Вы же это видели, да? — с резко ухудшившимся акцентом пробормотал Демьен.
— Что там было? — напряжённо уточнил Шоуки.
Ответом ему было только растерянное молчание, повисшее над лагерем.