Честно сказать, Шоуки становилось немного не по себе, когда он поднимал взгляд вверх, на священную гору Аят. Она нависала над ними, довлела, закрывала горизонт, и делала мир вокруг таким маленьким-маленьким…
Подножие укутывала зелень лесов, выше она сменялась лугами и скальными осыпями, пока полностью не переходила в голый камень. И уж его покрывал искрящийся снег, подобно мраморному пьедесталу удерживающий на себе утопающие в облаках Нефритовые Чертоги. Легенды гласили, что в некоторые дни облака на вершине горы ненадолго расходились, открывая великолепные стены и крыши обители богов и Предков, и счастливчики, что смогли разглядеть их в этот час, получали благословение.
Настоятель храма в Тростниковой долине рассказывал, что во времена до гибели Последнего Императора на площади перед храмом горы Аят собирались сотни паломников, что сидели здесь и неотрывно смотрели на вершину горы в надежде увидеть Чертоги.
И Шоуки готов был поверить, что старик лично застал те времена, а то и просиживал тут днями, чтобы увидеть вожделенные стены. А потом император умер, сюда пришло проклятие… Вернее, не сюда, земля у подножия горы была чиста, что страшно расстроило Демьена, но все остальные наконец вздохнули с облегчением. Ну и настырное раненое чудовище наконец отстало, а то ходило за отрядом как привязанное, раздражая голосами, пугая фантомами, выглядящими очень натурально, но разрушающимися от малейшего физического контакта, но попыток напасть тварь больше не делала, обжёгшись дважды на бдевших с амулетом караульных и своевременных предупреждениях. Увы, добить чудовище не удалось, не смотря даже на то, что Шоуки во второй раз малодушно спустил на тощую гадость своё копытное чудовище. Пятнышко вошёл в раж, перемял все кусты, но гадость не догнал, ибо та ушла глубже в лес, прячась за деревьями.
Но Шоуки всё равно прикормил его кусочками тростникового сахара за старание. Средство оказалось очень действенным — конь быстро сообразил, что нападать на чужаков выгоднее, чем пытаться прибить своего хозяина.
По крайней мере, молодой карит хотел в это верить. Мало ли, вдруг хитрая тварь усыпляет его бдительность своим покладистым поведением? Одно радовало — несмотря на риск, Маленькое Пятнышко оставался весьма эффективным напарником. Может, и личные счёты к этим тварям имел — растоптанное им чудовище поцарапало ему ноги и живот. Как и у всех, царапины были неглубокие, но заживали плохо, и под седло его было лучше не ставить. Так что Шоуки ехал в большой повозке к вящему своему удовлетворению.
И перед чужими глазами так особо не маячил, и с ранеными каритами познакомился поближе, узнав много интересного. Они тоже ехали в повозке — один с сильным сотрясением, другой с неприятным вывихом ноги. Не считая раздражающих ран от когтей, которые не желали заживать спокойно. Может, дело было и в проклятой земле вокруг? Шоуки подозревал, что так и есть, и потому тоже обрадовался, когда они вышли к подножию горы, на благословенную богами землю.
Что удивительно, поселений здесь не было. Ну, или они были настолько незначительными, что лес поглотил все признаки их существования. Зато по краям дороги начали появляться высокие, в четыре человеческих роста, каменные столбы, расписанные мистическими знаками и сценками из жизни богов и героев. Сперва они призраками выступали из растительности по краям дороги, но сейчас было видно, как они взбираются вверх по склону, ведя прямиком к постепенно выступающему из-за скал и деревьев храму.
Тут продвижение вперёд несколько… застопорилось. Жрецы выехали вперёд и молились едва ли не у каждого столба, вызывая молчаливое раздражение у каритов. Их действия были не вполне понятны, пока больше чем через полдня их путь не преградили тени. Едва различимые в солнечном свете, состоящие будто бы из взвеси серого пепла, с почти неразличимыми деталями внешности. Люди, мужчины и женщины, в одеяниях каритов, с клинками на поясах. Сказать что-то большее о них не представлялось возможным — всё было слишком смазано, слишком прозрачно, тени Предков были безлики и, казалось бы, безучастны.
Они наблюдали за отрядом из зарослей по краям дороги, расступались с пути, неторопливо сдвигаясь в стороны, вняв молитвам и просьбам жрецов. Они вызывали благоговейный трепет у окружающих, и Шоуки и сам тихо шептал молитвы, во все глаза разглядывая легендарных стражей священной горы.
Не удивительно, что та тварь отстала, не посмев ступить на охраняемую Предками землю.
В тишине и молитвах они продвигались вперёд, пока не остановились на ночь на площадке где-то на середине подъёма к храму. И несмотря на присутствие теней, оцепивших стоянку по кругу, Шоуки спал как убитый, в тишине и спокойствии. Не он один, как оказалось с утра. Без беспокоящей своими воплями твари и других угроз, избавленные от душной хватки проклятия — все чувствовали себя посвежевшими и бодрыми с утра.
Ну, может, кроме Демьена.
После завтрака, перевязавшись у лекаря, с удовольствием отметившего, что и раны от когтей начали заживать лучше, Шоуки заметил, что Алан, похоже, опять сцепился со Жрецами. Разговор их, по крайней мере, готов был выйти на повышенные тона, а позади будущего Императора недобро сложив руки на груди, замер Тамай.
— Что опять? — Шоуки коснулся плеча вздрогнувшего Амарими, с остальной компанией державшегося на почтительном расстоянии от места разгорающейся ссоры.
— Они заладили о какой-то церемонии, одна подготовка к которой займёт несколько дней в молитвах и медитациях, — поморщившись, пояснил принц тихо.
— То, что они собрались тянуть время, становится настолько очевидно, что наводит на мысли о заговоре, — согласно пробормотал Таики, тревожно оглядев “брата”, но придраться было не к чему. Шоуки не только чувствовал себя бодрым и полным сил, но, похоже, и выглядел таковым.
— Но — с чего бы? Какой смысл — жрецам замышлять против самого Императора? — Совсем свистящим шёпотом спросил Шимай.
— Вот это и тревожит более всего, что незачем, — заметил Амарими. — Еслибы так они вставляли палки в колёса моему отцу, было бы ещё понятно…
Озадаченно притихнув, они так и продолжали наблюдать за безобразной сценой. До криков, конечно не дошло, но тихие угрозы, судя по всему, озвучены были, хотя толку не возымели. Отряд собрался было в дорогу, а жрецы уселись кружком, и не собирались двигаться с места.
Солнце поднималось всё выше, Алан тихо бесился, Тамай и другие старшие кариты метались, даже пробовали подступаться к теням, но без толку. Даже Амарими успел ускользнуть от внимания спутников и попытаться приблизится к теням. Вернулся бледный, да покачал головой.
— Хуже всего, мы и назад вернуться не можем, пока эти… не изволят почесаться, — мрачно отметил Алан после очередной неудачной попытки договориться. Сперва со жрецами, потом — с духами. — Решили показать себя и свою власть над самим Императором?
— Как-то слишком мелочно, — качнул головой Амарими. — Хотя, насколько я понял, тайна того, как договариваться с духами, известна только жрецам Арата-ма. Они всегда выставляли себя выше жрецов прочих храмов…
— Да, настоятель нашего храма делал пару раз замечания по этому поводу, — согласился Шоуки. — Однако же, с его слов…
Он не договорил задумавшись. Со слов господина Ооши выходило, что жрецы Арата-ма ставят себя выше жрецов других храмов Предков, но не так, чтобы пытаться размахивать своим превосходством направо и налево. Да и в чём разница между жрецами одного храма да другого? В отделке храма да богатстве убранства? Это всё мирское, суть-то одна и та же. В том, чей прах покоится под алтарями? Это часть служения и не повод для гордости. По крайней мере, так учил господин Ооши.
Все обряды и молитвы совершаются одинаково, по пути сюда он не слышал, чтобы жрецы совершали какие-то иные, отличные от привычных молитвы. Да и молитва-то в целом лишь способ сосредоточения — умелому жрецу достаточно сказать слово, чтобы оно прорвало невидимую границу между жизнью и посмертием и достигло богов и Предков. Это простым людям нужно придерживаться слов и ритма молитвы, чтобы та смогла возвысить…
— Что? — тронул его за плечо Амарими, сбивая с мысли. — Что с его слов?
— С его слов, не похоже было, будто его коллеги из Арата-ма погрязли в гордыне.
— Они знают что делают. И зачем, — мрачно кивнул Алан. — И это весьма паршиво.
Шоуки задумчиво кивнул, потом \посмотрел на цепочку едва различимых теней. Понял, что в задумчивости совсем потерял нить разговора, перерастающего в спор — Демьен пытался что-то предлагать да доказывал, а его дружно отговаривали кариты.
Поднялся, боясь, что вспугнёт никак не дающуюся в руки мысль, да направился к цепочке теней. И быстро почувствовал это — не потусторонний холод смерти, а могущество и силу Предков, что давила на плечи и пригибала к земле. Шаг, ещё шаг, ближе к стражам священной горы.
Если бы жрецы хотели договориться с предками, они бы давно это сделали.
Поклонился в глубоком почтении, сложив руки перед собой, и тихо, размеренно произнёс короткую, предваряющую молитву, настраиваясь на необходимый ритм слов и движение духовной энергии. И почувствовал, что ближайшие тени обратили на него внимание, будто только-только заметили. Гнёт их величия стал сильнее в разы, но он всё ещё не был чуждым или враждебным, как гнёт проклятия. Шоуки постарался отрешиться от него, сосредотачиваясь на молитве. Только слова изменил, подстраивая их к выдержанному ритму.
— Великие Предки, стоящие передо мной, да услышите вы слова потомка вашего, да снизойдите милостью своей к потомку вашему, ибо о помощи молю я не за себя, а за всех живущих ныне и пошедших от корня вашего…
Толика духовной энергии, заставить сосуд пульсировать в такт словам — всё как учил старик-настоятель. И поклониться ещё раз, выражая почтение. На удивление, после третьего повторения этой молитвы давление заметно ослабло, и Шоуки воспринял это как хороший знак.
— Пропустите и проведите отряд наш к священному храму, ибо наследник Богов и наш господин пришёл забрать то, что принадлежит ему, пришёл восстановить то, что передано ему по праву наследования и по установленному Богами закону.
Шоуки склонился просительно, и почувствовал вдруг… Вопрос? Требование? Гнёт чужого могущества, кажется, ушёл вовсе, и распрямившись, он увидел, как тени перед ним сгустились, что, впрочем, всё ещё не позволяло разглядеть их черт. За спиной слышались возгласы удивления, возмущения, какая-то возня.
Тени явно чего-то хотели от него, только вот он не мог разобрать — чего именно, ибо не был обучен разговаривать с Предками как полноценный жрец. Оставалось только гадать, чего ждут от него стражи.
Хотя, как будто бы тут было о чём гадать.
— Господин Ишимари? — Шоуки повернулся, и нашёл взглядом Алана. Тот вместе со всей компанией стоял на почтительном расстоянии, а позади них Тамай и другие кариты заступили дорогу возмущающимся жрецам.
Алан озадаченно кивнул, увидев приглашающий жест, и решительно шагнул вперёд. Амарими с горящими глазами собрался было пойти следом, но парни его благополучно удержали.
Вот северянин подошёл, встав рядом. Резко побледнел и даже пошатнулся, когда внимание теней перескочило с Шоуки на него…
А потом тени Предков расступились, освобождая дорогу.
***
Алан перестал удивляться происходящему в какой-то момент. Он впервые в жизни видел призраков со способностью к столь мощной манифестации, способных оставаться вполне себе заметными даже под прямыми солнечными лучами неограниченное время.
И в таких количествах. И со столь мощными однотипными аурами, от чего они казались единым потусторонним существом, а не отдельными духами.
Потом эта тревожная выходка жрецов и их упрямство, явное желание затянуть путешествие из не пойми каких интересов. Жречество исторически было тесно связано с Императорским родом, да хотя бы потому, что первый император был прямым потомком богов!
Как и, собственно, он, Алан. С этой точки зрения взбрыкивание жрецов совсем уже выходило за рамки разумного.
А потом Шоуки пошёл и договорился с духами за пару минут, сняв не только окружавшее лагерь “оцепление”, но и вовсе расчистив дорогу — “тени предков” теперь выстроились по её краям, подобно почётному караулу, с равными промежутками между друг другом.
И стали ещё заметнее, нарастив плотность.
Мог ли обычный карит сделать больше чем целая когорта жрецов? Сомнительно. Могли ли жрецы делать вид, что что-то делают всё это время, на самом деле не делая почти ничего? Да легко!
— Как? КАК?! — Амарими всё не отпускало. Он цеплялся к Шоуки с тех пор, как тот сбежал от раненых, взобравшись на спину своего коня прямо так, без седла — лишь бы оказаться подальше от жрецов, что бросали на него весьма недобрые взгляды.
— Просто попросил дать пройти! — герой дня уже начал потихоньку огрызаться на это избыточное внимание.
— А они тогда что?!
— Видимо, плохо просили, — хмыкнул Кено, чьи выводы явно перекликались с мыслями Алана.
Одно хорошо — лица жрецов, когда “тени” предков расступились… Это было просто бесценно! Увы, остаться и проводить свои “ритуалы” и дальше жрецы не согласились, и теперь ехали, свившись в злобную молчаливую кучку впереди возов, но позади основной группы каритов. Их же выпустили вперёд, чему не возражал даже Тамай, обычно пёкшийся о безопасности больше всех.
Впрочем, его логика была понятна — что может угрожать отряду на склонах священной горы Аят, когда её стражи приняли их и торжественно сопровождают к храму? Даже удивительно было видеть как южане спокойно приняли происходящее. Да и призраков они воспринимали с глубоким почтением и совсем без суеверного страха. Скорее с уважительной опаской, с какой относятся к более опытному и сильному воину.
Хотелось бы знать кто и как привязал к этому месту и поставил в охрану столько серьёзных духов. Алан бы в такое никогда не поверил, если бы не увидел собственными глазами…
Ехали не останавливаясь и где-то за полдень достигли внешних стен храмового комплекса. Выстроен он был в основном из камня, а потому пострадал от времени несильно — местами только видно было провалившиеся крыши вспомогательных построек, выглядывающие из-за стен многочисленных дворов, более крупные здания оказались покрепче. Когда-то аккуратные садики превратились в заросли, наваливающиеся на окружающие их стены, тут и там вьюны многолетним слоем покрывали вертикальные и горизонтальные поверхности, из щелей между плитами пробивались травы, а по углам, куда ветер нанёс сухой листвы, образовались клумбы с диким горным разнотравьем. Дорогу выбирать было несложно — и караул духов намекал, куда нужно идти, и сама южная архитектура была такой же, как и во дворце, и в поместьях аристократии. Малый входной двор, поворот, большой двор с экраном и выходом в другие дворы, и уже за ним — главный парадный двор комплекса. Здесь он был длинным, ведущим к главному зданию храма, которое было врезано в отвесную скалу. По бокам просторного двора крыльями простёрлись храмы малого пантеона, связанные между собой единой крышей. Их входы охраняли вырезанные из камня волшебные звери, колонны были покрыты искусной резьбой, крыши украшены декоративными элементами… Несмотря на запустение, облупившуюся краску и приютившиеся между корнями сорняки, храм впечатлял.
Особенно — его главное здание, к которому вела широкая лестница. Оно располагалось повыше других, и вход его охраняли десятки теней, в несколько рядов выстроившиеся по краям от дверей.
Когда отряд замедлился и остановился у ступеней, Алан в благоговейной тишине спрыгнул на землю, и передал поводья кому-то из парней. Поднялся на три ступени, и только тогда обернулся, окидывая отряд взглядом. Прищурился — жрецы и вовсе отстали, оказавшись аж за возами, в хвосте колонны. А ведь в их задачу входило, в том числе, открыть двери самого храма…
Но — и с тенями договорились, и с дверьми, значит, возможно справиться и без их участия.
— Шоуки, Амарими, — позвал он. — Идёмте.
Парни немного удивились, но последовали за ним, почтительно приотстав на ступень.
А вот и двери. Двустворчатые, но с идущими внахлёст элементами отделки, что были продолжением нетипичных для южных краёв геометрических узоров, так напоминающих что-то среднее между печатями и рунами. И ровно посередине, на уровне груди — крупная замочная скважина, к которой сходились ключевые нити узоров.
Алан придирчиво осмотрел створки, угадывая знакомые элементы узора и всё больше приходя к мысли, что без ключа эти двери не вскрыть. Вполоборота бросил взгляд на оставшийся внизу отряд. Что ж теперь, силком выбивать ключ у жрецов?
Ключ всегда при тебе, юный наследник. Его нельзя отнять и нельзя потерять.
Алан вздрогнул, и, оглядевшись, увидел, что одна из теней немного выступила вперёд. Такая же, как и все, тень высокого мужчины, воина. Однако от чего-то казалось, она смотрит прямо на него с лукавой усмешкой.
Алан сложил руки и медленно, с почтением поклонился тени, благодаря за подсказку, и та удовлетворённо отступила, вернувшись на своё место.
Однако.
Даже не по себе немного. “Голос” тени, тихий и шелестящий, сам возникал где-то в затылке, и ощущение было… своеобразным.
Нельзя отнять и нельзя потерять, значит? Что-то связанное с особым даром Императорского рода?
Алан ещё раз окинул дверь взглядом. В ней не было ни капли магии, но она явно была необходима для того, чтобы запитать все эти своеобразные печати. Несколько минут Алан потратил на аккуратные воздействия, в ходе которых установил, что двери хорошо экранированы и отталкивают постороннюю магию, даже замочная скважина была защищена наглухо!
А значит замок — чисто механический, и нуждается в первую очередь в физическом ключе. Пара заклинаний-отмычек, которыми он туда потыкал, намекали именно на это.
Но при чём тут тогда уникальная сила Императорского рода?
— Что-то не так? — тихо спросил из-за спины Амарими.
— Всё так, просто… Мне нужен ключ, который вроде как у меня есть, осталось только понять как его…
— Создать? — нетерпеливо продолжил молодой принц.
Алан едва удержался от того, чтобы хлопнуть себя по лбу ладонью. Ну конечно же! Физическое проявление смешанного дара!
Выдохнул. Собрался, сложил ладони лодочкой, нагнетая в них эфир и не до конца преобразованную в него “духовную энергию”, смешивая, их, переплетая. Фокус давался ему уже лучше, но прежде он создавал совсем мелкие белые камешки из смеси двух сил, а тут явно потребуется объём побольше. Вот между ладоней заклубилось белёсое марево. Алан развёл их немного пошире, увеличивая количество энергии, и когда она уже готова была начать твердеть, вогнал рыхлое облако в замочную скважину. Пара мгновений, и в пальцах образовалась кривоватая рукоять от торчащего из замка ключа. Алан перебрал по ней пальцами, ухватываясь поудобнее, и с трудом провернул. Защёлкали и заскрежетали какие-то механические детали внутри замка, а потом тот с тонким звоном “откусил” ключ, оставив в руке только рукоять от него. Принц охнул, а Алан непонятливо сморгнул, а потом усмехнулся — узоры на двери оживали, впитав поглощённую замком часть ключа.
Он отступил на шаг назад, и спустя пару мгновений створки медленно и величественно распахнулись.