Алан не сразу сообразил, что именно показалось ему неправильным в открывающемся виде. Глаза видели несоответствие, а голова всё не хотела воспринимать эту скромную деталь, порождая неприятное, тревожное чувство. Потом сообразил — флаги над предвратными башнями развевались высоко, впервые за три сотни лет поднятые выше “положения скорби”.
Всё верно — Император вернулся. Должно быть, флаги было велено поднять, когда Наместник только узнал о том, что самозванец раскрылся и шествует в столицу. В конце концов, роль клана Сиасай в Империи — не только управлять обезглавленной страной, но и встретить возвращение Истинного Императора со всеми подобающими почестями и ритуалами. Поддержать, помочь, возвести на престол и смиренно отойти в сторону ожидая похвалы или наказания за проделанную работу. Если Наместник при вести о возвращении Императора станет совершать странные телодвижения и отлынивать от обязанностей, его просто не поймут. Как и если он заявит, что у него уже есть свой Император.
Ситуация, мягко говоря, сложная.
И насколько сложнее она станет с минуты на минуту, особенно для простых столичных жителей.
Вон на стенах уже засуетились и забегали редкие караульные. Легко понять их суету — ведь всем в столице известно, что наследник въедет в столицу через врата Дракона, а не врата Феникса. Что будет, когда они поймут, что наследников — двое?
Амарими привычно ловил бумажные послания, и судя по ним, со временем они угадали и шествовали с нужной скоростью, неторопливо, чинно, под бой традиционных барабанов.
И оставалось только надеяться, что со стороны всё выглядело соответствующе, ибо у Алана имелись на этот счёт определённые сомнения. Другой менталитет, вероятно, ибо на севере подобное сочли бы дешёвым трюком, пусканием пыли в глаза и низкосортной мишурой.
Впереди колонны, почти что на высоте человеческого роста, плыл трон. Несмотря на артефактную природу этого предмета мебели, левитация в него встроена не была, и потому волокли его кариты свиты, прикладывая каждый по небольшой толике своей силы, так что Алану оставалось только задавать направление и скорость движения. Делалось это на удивление легко, достаточно было коснуться прохладной гладкой поверхности кончиками пальцев. Найти только место, где металл не закрывает проклятая шкура! И зачем только… Алан едва не полетел со ступеней, когда увидел разложенный по трону трофей — зубастую башку твари просто положили на широкое сиденье, от чего всё время казалось, что они на троне вдвоём. С одной стороны это нервировало, с другой — пробивало на нервный смех, позволяя осмыслить в полной мере нездоровую ширину сиденья.
Следом ехала “свита” в одеждах, отражающих его собственный облик фасоном и цветами. Надо признать, смотрелись ребята внушительно и пёстро, символически подчёркивая единение севера и юга своим составом.
Слева снова тихо зашипел Шоуки, одёргивая своего коня, который раз попытавшегося погрызть свисающую с подлокотника когтистую лапу аморфной шерстяной твари.
И всё же дурацкая это была идея со шкурой. Кто вообще догадался ободрать её и отдать скорняку?!
Замыкали маленькую свиту телохранители Алана, немного успокоившиеся после того, как он подзарядил их амулеты. Следом со знамёнами ехали кариты, представляющие разные кланы, из тех, чтобыли посвящены в тайну и чьи главы успели принести присягу ему лично, а по краям отряда двигались музыканты из того, что здесь считалось за военный оркестр и жрецы и жрицы нескольких храмов Великой Матери и Отца-Громовержца. Им у Наместника доверия было куда больше, да к тому же это подчёркивало лишний раз “божественное” происхождение Алана.
Который, честно сказать, испытывал сейчас страшное, до тошноты, волнение. Восседать на троне, скрестив ноги, вольготно возложив руку на башку чудовища и сохранять возвышенно-отстранённое выражение лица было не то чтобы тяжело, но… Только сейчас до него начало доходить, на какую высоту он замахнулся. Только сейчас он начал осознавать, что стоит на кону.
Когда к размеренному ритму барабанов добавился гул посеребрённых рогов, спешно извлечённых караульными из кладовых. Когда обычно открытые на две трети большие ворота поползли к стенам и с глухим стуком встали в специальные пазы, распахнувшись во всю ширь. Когда встали на караул приставленные к вратам солдаты, а горожане, случайно оказавшиеся у ворот либо любопытно потянувшиеся на переполох, замерли в растерянности и шоке и один за другим начали опускаться на колени перед процессией.
Дышать, просто дышать ровно, проговаривая про себя медитативные мантры, которые на удивление помогали успокоиться. И смотреть вперёд, только вперёд.
Барабаны забили шустрее, сменив ритм на более торжественный, новенькие подковы звонко цокали по мостовой, мелодично звенели украшающие сбруи бубенцы, звуки эхом отдавались от выросших по сторонам стен и домов и волной уносились вперёд.
Сперва горожан попадалось сравнительно мало, похоже, значительная их часть ушла к воротам Дракона, но слухи, видимо, неслись впереди, и на улицы высыпало всё больше народа. Когда они проходили мастеровые кварталы, по сторонам улицы выстроилось по полосе из согнутых спин. Когда проходили купеческий — спин стало по три ряда с каждой стороны. Люди молча кланялись, и… Алану очень хотелось развернуться и посмотреть назад, но делать этого было нельзя, однако что-то подсказывало ему, что горожане двигаются следом в степенном молчании.
Время тянулось невероятно медленно, но вот впереди показался просвет — большая площадь перед главным входом во дворец была совсем близко. Более того, трон… просыпался. Алан чувствовал, как в артефакте одна за другой перекатываются непонятные вибрации, распространяющиеся на барьеры, окружающие дворец. Вибрации были очень слабые, похожие, скорее, на то, как мягкой лапкой аккуратно кот трогает непонятное, упавшее на пол с хозяйского стола.
По идее, никаких сложностей в возвращении трона во дворец возникнуть не должно, главное — провести его через ворота самостоятельно.
Но это — потом.
Ибо стены старинных зданий расступились, выпуская процессию на совершенно пустую площадь. Снова мощно грянули барабаны, меняя мелодию и перебивая отголоски музыки, льющиеся откуда-то из-за домов по другую сторону площади.
“Всё-таки немного поспешили…” — с досадой отметил Алан, медленно поднимая руку и давая колонне знак замедлиться и остановится.
Впрочем, ненамного, вон на улице вдалеке показались фривольно одетые дамочки с корзинками, из которых они разбрасывали, надо полагать, лепестки цветов, и мужчины, характерными движениями разбрасывающие рис. Алан помедлил и опустил руку, давая знак двигаться вперёд. На стены дворца он старательно старался не смотреть — их должны были заполнять сейчас главы кланов и аристократия, собравшаяся во дворце на липовый “конгресс”, затянувшийся и приросший участниками после вестей о возвращении императора.
Вот и голова процессии самозванца — конные, яркие наряды, скученность, какие-то люди, мельтешащие по бокам. Они замерли, сбились, сумятица возникла в плотной толпе сопровождающих, посыпающие дорогу “подношениями богам” растерялись совсем и один за другим прыснули к стенам домов.
Хорошо, просто отлично.
Барабаны гремели, широко разносясь по площади и перебивая сбившуюся мелодию, что сопровождала “Ингвара”.
А вон и он, разряженный в пух и прах, в дикое сочетание южных и северных одежд. Верхняя накидка южного типа из вручную расписанного шёлка совершенно не сочеталась с дорогой рубашкой, вышитой серебряными нитями и с кружевным жабо, как было модно при дворе последние годы. Короткие русые вихры фигляр спрятал под лихо сдвинутым набок двухцветным беретом, украшенным пёстрыми фазаньими перьями. Манжеты рубашки тоже выбивались из рукавов верхних одежд очень неуместно — это стало видно, когда он вцепился в поводья, посылая коня вперёд. Было далековато, но Алан готов был поклясться, что увидел в глазах его злость. Это принесло странное облегчение, разливаясь по телуспокойствием. Ещё один знак. Колонна остановилась, Алан неторопливо вывел трон немного вперёд, и, дождавшись, пока выскочившие вперёд Дилан с Люком шустро расстелят тот большой узорчатый ковёр, неторопливо опустил трон в его центр. За спиной сквозь бой барабанов пробивался скрип подпруги и шорох ткани — его свита выстраивалась по бокам и чуть позади трона, коней должны были шустро отвести назад. Вот подобным образом выстроились и сопровождающие с флагами, и жрецы, и музыканты, крыльями раскинувшись по бокам от трона. А следом, вдоль домов тихо растекались люди, что шли за ними через весь город — мастеровые, ремесленники, торговцы, купцы, меняльщики, ростовщики.
Всем хороши ворота Дракона — дракон символ власти, символ Императора и его владения империей! Только уж так сложилось исторически, что дорога от них до площади проходит через кварталы, в которых в основном расположены гостевые дома, рынки и квартал развлечений. Так что народ за “Ирнгваром” увязался шумный, разбитной, баламутящий — весь тот народ, что сбежался встречать процессию едва не со всего города. И толкучка там была…
Барабаны ударили последний раз, стихнув.
В резко повисшей тишине стали слышны суета и возгласы со стороны другой процессии, что пыталась обрести хоть какой-то порядок, вываливаясь на площадь вслед за выехавшим вперёд самозванцем. Жрецы вперемешку с музыкантами и аристократами, девицы из весёлых кварталов, жмущиеся к последним и запутывающиеся в длинных полах своих нарядов, удивительно громко разбилась выроненная кем-то бутыль.
“Ингвар” выехал вперёд, и из неровного строя за ним поспешили, похоже, ближайшие сподвижники. Неуверенно подала голос, пытаясь выводить мелодию, какая-то дудка во всё ещё бурлящей беспокойной процессии. На площадь наконец начали просачиваться горожане, следовавшие за самозванцем, так же расползаясь полукругом, вдоль стен домов.
— Явился-таки, дорогой племянник, — подъехав ближе и так и оставшись в седле приплясывающего скакуна, процедил на Мосс тихо. Уши резануло наречие королевства с характерным выговором побережья. — Алан, тебе разве не говорили, что большие серьёзные игры нужно оставлять взрослым?
Будущий император неторопливо поднял на самозванца взгляд, раздумывая, как будет правильнее ответить на этот пассаж. Это заняло мгновение — ответ был очевиден и плотно вплетён в традиции этих земель. Алан поднялся с трона (испытав дикое облегчение, а то задница страшно запрела на этой густой шерсти), и с достоинством поклонился, отдавая положенную дань именам, что собирался назвать. И голос его, сдобренный простеньким заклинанием, широко разнёсся по площади, невзирая на расстояние, дотянувшись до каждого из присутствующих.
— Моё имя — Ишимари. Отец мой происходит из рода Коэнов, властителей севера, а мать ведёт родословную от благословенной Миноко и через неё от первого Императора и самих небесных супругов Грома и Солнце.
— Уже и имя сменить успел?! — прошипел на Мосс, блеснув глазами, и, развернув коня выехал ближе к воротам. Алан тоже повернулся в ту сторону и вежливо склонил голову, приветствуя цвет аристократии юга.
— Я — Ингвар на Мосс, потомок госпожи Миноко по матери, и по старшинству имею больше прав на трон, чем мой племянник! — произнёс он громко. От природы приятный, сильный голос был подпорчен только характерным северным акцентом, с которым он говорил на аятти.
— Разве же не знаешь ты, дорогой дядюшка, что одного происхождения недостаточно, чтобы претендовать на трон империи? — спросил Алан ласково, хорошо пряча жгучую неприязнь к этому человеку за вежливым обращением. — Без пробудившегося Дара польза твоя для Империи столь же велика, как польза брошенного в землю семени, не давшего всходов.
“Вот и посмотрим, какой трюк ты нашёл, чтобы имитировать наличие Дара!” — напрягся внутренне Алан. Он просто не верил, что “Ингвар” мог сунуться сюда, не позаботившись о такой важной детали. Сам Алан ставил на мощный амулет — в нейтральном поле они быстро разряжались, но если держать пару пообъёмнее на ближайших проклятых землях, а потом быстро-быстро доставить сюда…
— Дар? Ха! — мужчина картинно щёлкнул пальцами, растопырил пальцы, создавая над ладонью объёмный комок пламени, и поднял взгляд на молчаливо столпившихся на стенах южан. — Какие ещё доказательства нужны вам? И что ты сам можешь показать, драгоценный племянник?
В обращённом на Алана взгляде сквозило превосходство. Немного лукавой насмешки. Будто намеренно пытался вывести его из себя. Да только — не срабатывало. Алан по-прежнему был спокоен и сосредоточен.
— Пусть за меня говорят дела мои, — произнёс он ровно, и повёл рукой в сторону трона. — Под сводами Великого храма благословенной горы Аят тени Предков говорили со мной и позволили забрать то, что принадлежит мне. И демон-лис был убит моими людьми после того, как я освободил его из заточения императорского камня. Однако же согласно традиции, подтвердить свой статус мы должны иначе, чем меряясь достижениями. Господин Наместник?
Дворцовые ворота медленно и торжественно отворились, явив взорам стоящего посреди прохода Наместника с единственным охранником за его правым плечом. По такому случаю Тамай был облачён не просто в цвета клана Сиасай, а в нарядные одежды с вышивкой, подчёркивающей его службу лично Наместнику. Да и тот выглядел очень торжественно и в то же время холодно-отстранённо и серьёзно. Сейчас он был нейтральной стороной, в конце концов.
Когда врата распахнулись полностью, он неторопливо двинулся вперёд, прошёл несколько шагов, выйдя на площадь, туда, где хороший обзор получили бы и те, кто собрался на стенах, и всё пребывающие на площадь горожане. Театральным жестом он снял с шеи пластину, символизирующую его власть, поднял её, держа за красный шнурок, чтобы показать медный узорчатый амулет всем присутствующим.
— Предками на меня была возложена обязанность встретить и опознать Истинного Императора, когда вернётся он, чтобы занять положенное ему место, — провозгласил он громко. Голос его разнёсся далеко, отдавшись эхом в углах площади. Наверное, какой-то хитрый фокус с акустикой. Алан присмотрелся и заметил, что Наместник стоял на немного отличающейся по размерам каменной плите. Хитро. Нужно запомнить.
Выдержав вполне себе театральную паузу, Наместник опустил амулет, перехватив его за старую медь, и в эдакой наигранной задумчивости потянул:
— И раз уж Предки послали нам сегодня двоих претендентов на престол, я проверю обоих. Господа, прошу, подойдите сюда, покажите, что боги одарили вас дважды.
Алан подошёл к наместнику первым. Он не торопился, но конь под на Моссом как-то внезапно заартачился, попятился, вскидывая голову и недовольно всхрапывая, так что пока самозванец справился с ним, пока подъехал, пока слез с седла…
Алан коснулся амулета, привычно активировав сперва одну, затем другую половину узора.
— Достоин, — весомо произнёс Наместник, и возбуждённый шёпот прокатился по толпе.
“Ингвар” принял удар стоически. Шагнул вперёд, обдав Алана запахом вина и горьких зелий, снимающих похмелье. Вцепился в медную пластину, легко вызвав свечение на одной её половине.
Мгновение, другое. Вот и вторая часть узора засветилась, как-то неровно, пятнами. Глаза Наместника на мгновение сузились недобро, внимательно следивший за происходящим Алан успел это подметить и оценить заминку и странную разницу в свечении. Значит, он нашёл таки какой-то способ обмануть амулет. Такую возможность развития событий они тоже обсуждали.
— Достоин! — провозгласил Наместник, ввергнув площадь в очень тихие и по-южному вежливые разброд и шатание. Да, нелегко было принять горожанам новость, что претендентов на престол и в самом деле двое. А вот на стенах наверху обозначилось явное напряжение — для глав кланов ситуация складывалась… потенциально неприятная. И просто — неприятная для уже посвящённых.
— Боги наградили нас сегодня за долгое ожидание! — провозгласил Наместник. — Двое потомков Первого Императора были явлены нам сегодня!
— И трон мой — по старшинству, — оскалился “Ингвар” в хищной улыбке.
— Пусть власть над ним определит право сильного, — Алан скрестил руки на груди и зеркалом вернул самозванцу улыбку. — Страной ведь должен управлять достойнейший, не так ли?
— Пусть будет так, — подозрительно легко согласился тот. Это настораживало. Северный маг должен был быть ограничен возможностями припасённых амулетов, которые, к тому же, будут за считанные часы осушены в защитных периметрах дворца.
Что же этот мошенник припас в рукаве? Как обманул древний амулет? Под ложечкой неприятно засосало.
— Да будет так! — замешкавшись на мгновение, подтвердил Наместник. — Поединок состоится завтра, на рассвете, в старом дворе перед храмом Предков, если вас обоих это устраивает.
Кивок с одной стороны и чинный поклон с другой были ему ответом.
— Господин на Мосс, прошу вас, проходите во дворец с ближайшими вашими сподвижниками и слугами. Господин Ишимари, ваши покои ждут вас, но вначале позаботьтесь о троне.
— Непременно, господин Наместник, — Алан снова поклонился, краем глаза отмечая, как Ингвар вспрыгнул в седло и поскакал к своей разношёрстной свите, затем отметил, как Тамай склоняется к уху наместника и что-то шепчет. После повернулся, направившись обратно к трону, у которого напряжённо замерли парни.
— Господин, — тихо произнёс Шоуки, едва Алан подошёл к ним. — Этот человек… В его теле проклятые ядра, круглые, как у кукол, числом семь, в ключевых точках пересечения меридианов.
Алан медленно кивнул, плотно сцепив зубы, чтобы не выдохнуть вслух рвущееся с языка ругательство.