— Это была прекрасная идея! — Амарими вдохнул полной грудью бьющий в лицо тёплый ветер. Он гулял над зеленеющими пастбищами, заплатками полей с активно пробивающимися озимыми, и нёс терпкий запах первых весенних цветов. Природа пробуждалась невероятно быстро, да и матушка-солнце, честно сказать, могла бы быть и помягче — спина начинала преть под тёплой накидкой. Подмывало её снять, но да опять простыть на ветру не было никакого желания.
Да и мысли гуляли… такие себе.
— Раз ты так говоришь, значит идея точно была ужасна во всех отношениях, — проворчал Шоуки, глянув сперва на молодого принца, затем на ухмыльнувшегося Алана.
— Несомненно. Рискованно, необдуманно, безрассудно, а главное — внезапно и незапланированно! — согласился тот. — То что надо в нашей ситуации и за что нам несомненно попытаются поотрывать головы. Ну или затравить чтением нотаций.
Шоуки мрачно хмыкнул. Кому из их тройки оторвут голову, а кто отделается нотациями было и так ясно, но переспорить принцев он был не в силах, как и бросить их на произвол судьбы. И плевать, что один из них — долгожданный будущий Император!
В бездну, к демонам, куда Предки не заглядывают!
Третьего дня, после пересечения брода, Алан опять поколдовал что-то и, утащив его с Амарими в сторону, напряжённо поведал, что снова поймал испускаемые “маячком” сигналы. По его предположениям, это был амулет с неким “накопителем”, дохнущим в небогатой на эфир местности, но потом снова впитывающий эфир, когда фон повышается, и после испускающий особенное плетение-сигнал через рваные промежутками времени. В какой-то момент северянин перешёл на какую-то сложную, непереводимую терминологию, и пришлось его осаживать, и просить либо рассказать попроще, либо объяснить, как с этим бороться. Увы, найти зловредную штуку у будущего императора не вышло — он ещё не мог управляться со своей магией настолько тонко, хотя кое-какой прогресс и был в последние дни. И хуже того, штука была либо костяная, либо стилизованная под традиционный оберег или поясное украшение. На резонное предложение Шоуки оповестить Ноори Тайко и велеть всем сдать подвески для досмотра или уничтожения оба принца зафыркали и покачали головами.
Аргумент у них был, что сработает это только если штуку подбросили, или подменили. Если же с отрядом едет предатель, то он “маячок” либо не сдаст, либо прикинется, что не при делах, и какую гадость устроит после — неизвестно. И нет ли у него запасных… хм, средств отслеживания. Не обыскивать же всех, раздевая до исподнего?
С точки зрения Шоуки — почему бы и нет, когда на кону стоят жизни понятно кого. Пару минут позора ради благого дела переживут все, неженок в отряде нет. Но этой спевшейся парочке больше по душе пришёлся вариант по-тихому свалить от отряда и продолжить путь самостоятельно.
Тихие, но очень экспрессивные возражения Шоуки успеха не возымели, на него вывалили кучу сомнительных аргументов, хоть сколько-то адекватным из которых был только один — маленький отряд на узком перешейке и подходах к нему заметить будет труднее, чем большой.
Ибо противник знает, что они двигаются туда, и наверняка примет меры. Тем более, у него на подхвате хладоморцы, которые наверняка будут бодро курсировать по обе стороны перешейка, опрашивать немногочисленных местных, и разбрасывать всякие неприятные магические гадости там, где это возможно.
Определённо, аргумент, но разве же с этими самыми отрядами не легче будет разбираться в пятнадцать рыл, ну, может в четырнадцать, если с ними таки едет предатель и шпион?!
Оба отмахнулись, что их троих просто не заметят! А если что — кони вынесут.
Тут Шоуки охватило искреннее негодование, он призывал в свидетели Предков, Матерь-солнце и Отца-громовержца, грозился, что снимет с себя всякую ответственность за целость их высокородных, но прискорбно пустых голов. Но делал это максимально тихо и стараясь сдержать порывы к сопровождению речи бурной жестикуляцией, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Оба принца слушали его молча, глядя с таким снисходительно-сочувствующим выражением, что Шоуки только и оставалось, что сдуться, и мрачно согласиться на эту авантюру. Как бы извиняясь, Амарими пообещал оставить господину Тайко записку, чтобы тот не переживал и организовал какие-нибудь отвлекающие манёвры. Уж он-то точно не предатель!
Хотелось побиться головой о камень. Очень. Но пришлось тихо готовиться к очередному в его недолгой карьере “побегу” от своих же.
И подмешивать в чай непонятную траву, добытую Аланом. Тот заверял, что это не яд и не сильное снотворное, а потому просто расслабит и поможет заснуть покрепче и поскорее. Так что Шоуки изображал бдящего караульного в свою смену, пока остальные подрёмывали, и подавал сигналы подельникам, тихо седлающим лошадей, если начиналось какое-то шевеление среди прочих каритов.
Прошло на удивление гладко, хотя и заняло порядком времени. Коллеги зевали, встряхивались, пытаясь избавится от навязчивой сонливости, вставали, проходясь вокруг заглубленного костра, чтобы разогнать кровь. А там его сменили, и Шоуки ушёл к своему лежаку, обождал, делая вид, что спит, потом тихонько поднялся и подхватив мешок прокрался к условленному месту, куда эта парочка увела лошадей.
Естественно, они оседлали Пятнышко!
Надо было наверное, предупредить их…
— А Шотиши и Тарики? — попенял принцу Шоуки. — Неужели ты им не доверяешь? С ними срываться “в бега” было бы куда безопаснее.
— Доверяю конечно! — захлопал глазами Амарими. — Как я могу не доверять своим телохранителям? Просто впятером было бы сложнее уходить. Да и про депеши не стоит забывать — ценному грузу всё ещё нужно достойное охранение.
А Императору охранение не нужно, что ли?!
Шоуки медленно выдохнул, сдерживая праведное возмущение.
Радовало только то, что меры они приняли, чтобы сбить со следа и своих, и вероятно, чужих. И плутали по чаще, убирая следы что Даром, что магией, и банально пустили лошадей по руслу неглубокого ручья, и тщательно пересмотрели сбрую и вещи в поисках вероломно подкинутых маячков, или ещё чего подозрительного. Не нашли ничего, кроме усохшего и слегка заплесневевшего куска хлеба в одной из седельных сумок. И потом долго отсыпались, ибо улепётывание и заметание следов заняло всю ночь. Шоуки караулил в первую смену, подозрительно косясь на лошадей, оставленных совсем рядом, но те спали, свесив головы, тоже замотанные переходом по ночному лесу только под свет крохотного волшебного огонька.
И что-то его дёрнуло позволить парочке поспать подольше, так что караулил он далеко за полночь, прежде чем разбудить сменщика. И теперь сильно жалел о том, что поддался этому порыву душевной доброты, глядя насколько оба принца бодры, веселы и довольны собой.
— Ладно, допустим. А если на остальной отряд теперь нападут невидимки с пушками, а меня там нет, чтобы предупредить о засаде? — проворчал Шоуки, испытывая навязчивое желание зевнуть. Но слабость показывать было нельзя! И так им вертят как хотят…
— Если среди них предатель — то какое нападение? — невозмутимо отозвался Алан. — Если нет, то невидимки, скорее всего, обнаружат отсутствие цели и не станут связываться с отрядом. Зачем рисковать зря? Не думаю, что наши преследователи располагают такими большими ресурсами, чтобы идти на лишний риск.
Не думает он. Шоуки тихонько вздохнул, и обвёл рассеянным взглядом просторы. Ну хоть свежая молодая зелень, покрывающая пашню откровенно радовала взгляд. И наводила на мысли.
— Хорошо, хорошо, о, отмеченные Предками гении военной стратегии! — молодой карит воздел руки в наигранном молитвенном жесте. — Явите в таком случае мне, недостойному, скорбному разумом простаку оторванному от сохи, от чего вы набили мешки овсом и рисом, не взяв при этом ни специй, ни вяленого мяса, ни сушёных кореньев, ни хотя бы котелка, где тот рис варить?
Принцы нахмурились, а потом растерянно переглянулись. Между ними произошла какая-то странная жестикуляция, после которой Алан вздохнул, и не очень уверенно выдал:
— Торопились, не хотели шуметь лишний раз, брали только самое необходимое?
— Ещё и корми вас теперь… — заключил Шоуки, хмыкнув.
***
На удивление, Алан оказался более стойким к подножному корму, чем Амарими. Шоуки ожидал обратного — в конце концов, Амарими проходил ту же подготовку в лагере за поместьем, что и остальные молодые кариты, и там походной жизни отводилось достаточно времени. Алан же жил в столице своего королевства, выбираясь за её пределы только в охотничьи угодья и по гостям что в северном краю, что, однажды, в южном. Однако же он спокойно жевал что мясо, что рыбу, жаренную на углях без соли и специй, да закусывал корневищами приметной болотной травы. Амарими же быстро начал сперва вздыхать, потом откровенно ныть, потеряв всякий аппетит. А ещё так тоскливо вздыхал, когда Шоуки возвращался, добыв очередного зайца. Этих тощеватых по весне ушастиков попадалось достаточно — только успевай нож выхватить, да поддать пятками бока Пятнышка — чудовище тут же срывалось вслед за улепётывающей добычей что по полю, что сквозь кусты. Это и пугало до одури, и было, в то же время, довольно удобно — за мелкой подвижной целью ножом угнаться было труднее, чем могло показаться, а кидать так, без Дара, Шоуки даже не решался. Невольно вспоминалось, как учитель тренировался с подвижными мишенями на Копейном дворе.
Надо будет самому заняться чем-то подобным по возвращении.
Так что, через пару дней продвижения по лесам и весям, было решено таки “выйти к людям” для покупки всего необходимого для готовки в полевых условиях.
— Самое интересное — деньги то у вас есть? — после принятия этого решения уточнил Шоуки.
— Есть! — Алан кивнул, и покопавшись за пазухой, достал какую-то… тонкую квадратную книжицу из выделанной кожи?
— Эм… — неуверенно потянул Шоуки.
— Ты что, местных денег не видел? — Амарими улыбнулся вдруг лукаво. Шоуки неуверенно покачал головой. И правда не видел совсем. Как-то не до покупок было, вот Шотиши по лавкам иногда бегал, да…
А будущий император открыл книжицу-не книжицу и вытащил из неё несколько исписанных листков вроде бумажных амулетов или печатей. Шоуки недоумённо сморгнул, просительно протянул руку и, получив дозволительный кивок, взял бумажку. Покрутил в руках, пытаясь прочитать надписи.
— Каз-на-чей-ский… бе… би-лет…эк… эк-ви-ви-ле… Три… Трём червонцам… — читал Шоуки и так не очень на языке северян, а уж витиеватый шрифт и вовсе заставлял глаза болеть. Ещё пара мгновений потребовалась на осмысление прочитанного. — То есть… Вместо золота вы используете просто бумажки?!
— Не просто бумажки! — усмехнулся Алан. — Казначейские билеты отпечатаны на особой бумаге, в которую вплетены в специальном порядке особым образом реагирующие на специфические чары волокна! Да и краска так же непростая, так что подделать их очень нелегко. К тому же, специальная комиссия занимается выявлением подделок и поимкой фальшивомонетчиков! А наказание за такое — пожизненная каторга. Нет, серебряные и медные монеты тоже в ходу, но вместо крупных сумм используются вот такие вот билеты разного достоинства. И это банально удобнее чем таскать с собой мешок золота. Его, кстати, полностью вывели из обращения и передали на обеспечение эмиссии в казначейство…
— И что, все… Вот прям все пользуются вот этими бумажками вместо золота?! — у Шоуки такое в голове не укладывалось. — Как это провернули? Люди просто расстались с деньгами ради этого?
Помахал бумажкой. Его праведное возмущение парочку не проняло. Амарими и вовсе снисходительно улыбнулся.
— Вспомни местные обычаи. Жёлтый цвет — цвет смерти. У нас тоже есть поговорка, что каждая монета умыта кровью, кстати.
— Это было не так уж трудно, — кивнул Алан. — Мой дед весьма грамотно провёл денежную реформу, не единомоментно, в течение нескольких лет, и с предоставлением определенных преференций… долго рассказывать. Сейчас, кстати, старинные золотые монеты тоже можно обменять, но уже по цене золотого сплава.
Алан забрал бумажку, и упрятал в свой странный кошель.
— Так что средств у нас хватит на всякие мелкие расходы. Даже коня купить… — Алан задумался на мгновение, но продолжив, разбил затрепетавшие было надежды молодого карита: — Хотя, к чему нам северные мохноножки? За южными красавцами они не угонятся…
И перевёл почти что влюблённый взгляд на маленький табун из шести жеребцов, коварно выползший из рощи на пашню поживиться свежей зеленью. Пришлось идти загонять обратно под прикрытие деревьев, чтобы оседлать, и двинуться дальше, свернув на разбитый, грязный просёлок. Привёл он к довольно крупной деревне, даже с парой каменных домов и трактиром. Шоуки не особо нравилось принятое решение, но обзавестись хотя бы солью и котелком было действительно нужно, а то, что они засветятся здесь… Поди разбери, какой именно дорогой пошли после очередного перекрёстка? И не свернули ли в поля, в конце концов. Вот что что, а карта у них была хорошая, очень подробная, со множеством ориентиров — можно было двигаться и вовсе без дорог, лишь бы кони прошли.
Деревня смотрелась несколько поспокойнее тех, которые они уже видели. Вместо высокого частокола — плетень, тоже высокий, конечно, но призванный скорее защищать огороды от выгнанной на пастбища скотины. И к дороге она почти жалась — символические ворота располагались по одну сторону дороги, а трактир со своими хозяйственными постройками — по другую. Несмотря на это, когда они сторговались с сонным трактирщиком за припасы и овёс для лошадей, деревенский забор был увешан чумазой любопытной малышнёй, а у “ворот” паслось несколько мужиков, упорно делавших вид, что они заняты делом. Да не удивительно — чужаки, да ещё южане на здоровенных лошадях просто не могли не привлечь внимание. Когда они отъезжали, любопытные взгляды так сверлили спины, что хотелось оглянуться, но троица держалась.
— Может, стоит вернуться лесом к той рощице, в которой мы ночевали, и пойти другой дорогой? — предложил Шоуки. — Сдаётся мне, через пол дня все окрестные деревни будут знать какие чужаки тут появлялись, и куда поехали.
— Можно, но потеряем время, — засомневался Алан.
— Лучше нам потерять немного времени, чем оставлять такой след! — не согласился с ним Амарими. И руками всплеснул. — Нет, ну вы видели, как они на нас смотрели? Будто на козла-канатаходца из бродячего цирка… А раньше…
— А раньше нас был большой хорошо вооружённый отряд, и высовывать свой нос лишний раз местным было боязно, — хмыкнул Шоуки. — Во-он там можно свернуть. Ветки только отгибаем аккуратно.
Пришлось спешиться и долго вести лошадей в поводу — выбранная тропка была совсем уж узкой, а лес только густел, низко нависающие ветви заставили бы нагибаться слишком уж часто. Да и Амарими так мечтательно поглядывал на котелок и сумки, притороченные к седлу пятнышка, что следовало скорее сделать привал и хотя бы перекусить добытыми пирогами. Вчерашними, с капустой, но да выглядели они неплохо, лишь бы не помялись.
Так сделали хорошую петлю, и остановились на полянке ввиду давешнего поля. Из под густых лап ельника просматривалась зелень полей и та самая дорога. Ветер приносил оттуда тепло, хотя под сводами леса было сыро и прохладно. Подвесили лошадям торбы с овсом да сами расхватали пироги, устроившись на стволе поваленного дерева, уже облезшего от коры и местами поросшего какими-то поганками.
— А ничего так! — заметил Алан. — Свежие наверно совсем хороши были.
На вкус Шоуки было пресновато, но по сравнению с жёстким мясом без соли вполне себе. Амарими вроде тоже не был разочарован. Ну ничего, на ужин можно будет сварить риса, порадовать несчастного принца нормальной едой.
Так и лакомились, отмахиваясь от ранних комаров, когда ветерок донёс издалека перестук копыт и бряцание сбруи. Шоуки торопливо проглотил остатки своего куска, и осторожно приблизился к границе леса, скрываясь за низкими ветвями. Чуть погодя рядом нарисовались оба настороженных принца. Шоуки сделал им знак не высовываться, ибо вдалеке пронёсся по дороге отряд каритов. Было далековато, но Шоуки был уверен, что брошенные коллеги, скачущие в сторону той деревни, выглядели ну очень злыми.
— Надо же, почти нагнали! — нервно хохотнул Амарими.
— Может, стоит вернуться ещё немного назад? — предложил Шоуки задумчиво. — Можно даже к тому леску, где мы с ними расстались. И уже оттуда двинуться… Какой-нибудь очень другой дорогой!