В глазах остальных шанс разделить комнату с такой красоткой считался бы поистине поводом для праздника, но я сам в душе прекрасно понимал, что Евгений на самом деле вовсе не такой нежный и милый, каким кажется в этом мире.
— Для начала осмотрим другие комнаты, — сказал Женя. — Определим, где все будут жить.
Остальные дружно кивнули соглашаясь.
Хозяйка комнат дала нам всего четыре ключа, и они подходили к четырём соответствующим комнатам на девятом этаже. Евгений прошёлся по этажу, открыл все двери, которые смог, и обнаружил, что обстановка во всех комнатах примерно одинаковая, дверь, окно, кровать, всего по одному. Каморка маленькая, будто склеп, потолок очень низкий, и, лёжа на кровати, ощущаешь себя действительно как в склепе.
— Я бы хотел помыться, — неожиданно произнёс мужчина измазанный кровью, пребывающий в крайнем потрясении. — Надеюсь, тут хоть какая-нибудь ванна есть, кто знает?
Его с ног до головы покрывала кровь, во взгляде читалось смущение. Он уже более-менее пришёл в себя и больше не вёл себя так дерзко как в самом начале, наивно полагая, что это какой-то злой розыгрыш.
— Ванная комната, кажется, в конце коридора, — ответил я. — Когда мы шли сюда, я приоткрытую дверь. Пойдем, посмотрим?
Всё-таки, находясь рядом с человеком, залитым кровью, испытываешь не самые приятные ощущения. К тому же в воздухе всё время присутствовал тошнотворный запах той же крови.
— Хорошо, — мужчина кивнул и представился. Он сказал, что его зовут Геннадий Иванович, и он является топ-менеджером в нефтедобывающей компании.
В его голосе так и проскальзывало высокомерие — видимо, в реальном мире он действительно обладал немалым самомнением. Жаль только, что за дверью всё это стало не более чем пылью, ведь здешние твари не пощадят никого только потому, что он богат.
— Разбирайте комнаты, — сказал Евгений. — Я живу с Юрием, остальные — как хотите.
Все другие члены команды переглянулись и, в конце концов, путём недолгих обсуждений, нашли себе по соседу. Ксения поселилась с Татьяной, ещё двое мужчин договорились заселиться вместе, ну а Геннадий Иванович вполне ожидаемо остался один, всеми отвергнутый. Лицо мужчины помрачнело, от злости он даже не мог и слова выговорить, но никто не стал с ним церемониться — все сделали вид, что вообще его не замечают.
Впрочем, Евгений отнёсся к нему не так уж безразлично, даже мягко попросил поскорее смыть с себя кровь.
— И что, мне придётся жить одному? — Геннадий Иванович пока не знал, что если умрёшь здесь, то и в реальности выжить не получится, и всё же, кажется, о чём-то смутно догадывался. Его голос дрогнул: — Что если со мной что-то случится?
Татьяна без особых реверансов и вежливости ответила:
— Не волнуйся, если суждено умереть, рано или поздно, это случится. Без разницы, с кем жить.
Геннадий Иванович хотел сказать что-то ещё, но, видя, что никто не собирается с ним нянчиться, махнул рукой.
Когда все поделили между собой комнаты, Евгений вновь вынес предложение отправиться на крышу, посмотреть, нет ли там чего-то необычного.
Татьяна тут же выразила согласие.
Девятый этаж был последним, дальше только лестница на крышу. Но на двери, ведущей туда, висел огромный ржавый замок, и, судя по всему, его очень давно не снимали.
Я заглянул в дверную щель, но ничего особенного не разглядел, поэтому предложил:
— Давайте осмотрим нижние этажи. Наверху, кажется, ничего нет.
— Подождём до завтра, отправимся, когда рассветёт, — вынесла предложение Татьяна. — Уже скоро стемнеет, нам нужно скорее умыться и идти спать.
— А мы не можем собраться вместе и оставить дозорных? — Один из новичков, молодой парень, задал тот же самый вопрос, над которым и я когда-то задумывался. — Когда нас много, мы сильнее, а разделившись, мы даже не узнаем, что с кем произошло.
— Нет, — возразил Евгений. — Если останемся вместе, в определённый момент все одновременно уснут. Как старый игрок, советую вам всё-таки ложиться спать пораньше, так безопаснее. И что бы ни случилось ночью, не выходите из комнат.
Парню сглотнул сухим горлом и понимающе кивнул.
— Идём умываться, — сказал Евгений, — пока ещё есть время.
Сейчас на часах было восемь, можно считать, только самое начало вечера, но тучи снаружи накрыли небо плотным одеялом, поэтому казалось, что мир вот-вот погрузится в кромешную тьму.
Мужчин из команды первыми направились в общую душевую. Геннадий Иванович отыскал в своей комнате сменную одежду, очевидно, собирался принять душ.
Подумав, что мыться полностью будет слишком хлопотно, я решил просто ополоснуться перед сном.
Остальные, видимо, не хотели задерживаться в душевой слишком долго, поэтому закончили водные процедуры очень быстро, второпях.
Я в процессе умывания осмотрел душевую. Ощущения эта комната оставляла не самые приятные — пол покрывала метлахская плитка советских времен, и что стены, что напольные туалеты, создавали впечатление чего-то ужасно грязного. Поскольку уже начало темнеть, на потолке зажглись лампы, и тёмно-жёлтый свет от них, освещая душевую, придавал обстановке эффект старой фотографии.
Двое мужчин, поселившиеся вместе, уже умылись и собрались покинуть душевую, перед уходом обратившись ко мне:
— Юрий, мы пойдём.
— Хорошо, я тоже уже одеваюсь, — ответил я парням.
Я уже закончил умываться, поэтому взял полотенце и решил пойти вместе с ними.
— Юрий, — внезапно позвал меня Геннадий Иванович из душевой, — ты уже уходишь?
Я утвердительно хмыкнул. Однако, понимая, что Геннадий Иванович наверняка боится остаться один, спросил:
— Если ты недолго, то могу подождать?
Геннадий Иванович рассыпался в благодарностях.
Я встал у выхода, ожидая, пока мужчина помоется.
Каждая душевая отделялась от другой металлическим листом. В каждой душевой к стене прикреплена лейка. В душевой было очень тихо, слышался только звук воды, стекающей на пол.
— Почему никак не отмывается? — спустя некоторое время из душа вдруг послышался голос Геннадия Ивановича. — Почему кровь никак не отмывается, а?
Я заглянул в душевую и спросил:
— Что такое?
— Не отмывается… — его голос звучал растерянно, но в нём уже проскальзывали нотки непередаваемого ужаса. — Повсюду кровь.
Я посмотрел в сторону душевой отделения, где стоял Геннадий Иванович. Но даже в тусклом освещении смог разглядеть, что у ног мужчины непрерывно льётся кровь, утекая по желобу в сток. Даже если Геннадий Иванович весь был запачкан кровью, всё же странно, что он до сих пор не мог её отмыть.
Тем временем мужчину всё сильнее охватывал ужас:
— Всё никак не отмывается… — проговаривал он испуганным голосом.
Меня начали терзать смутные сомнения, и сказал ему:
— Не отмывается, так не смывай. Выходи скорее.
Геннадий Иванович внезапно замолк.
Я хотел снова позвать его, но тут душ отключился и мужчина вышел из-за душевой перегородки. Подняв чуть выше, я моментально понял, почему тот никак не мог отмыться от крови.
Я увидел над душевой лейкой странную тварь, с которой непрерывно ручьями стекала кровь, попадающая по лейке на тело мужчины. Да, было бы удивительно, если он смог бы отмыться.
— Сейчас же выходи оттуда, не до помывки!
Геннадий Иванович, увидев выражение моего лица, быстро схватил полотенце и выбежал прочь, даже одежду не успел взять.
Пока он бежал, тварь, что примостилась на лейке, медленно подняла голову. Я, не решаясь долго смотреть на неё, тоже поспешил покинуть душевую.
Мы второпях выбежали в коридор, где и столкнулись с Женей.
Увидев голого Геннадия Ивановича, с ног до головы в крови, Евгений спросил:
— Чем вы так долго занимались там?
— Я ждал его, пока он принимал душ!
Выражение лица Евгения стало странноватым:
— Увлечения у тебя и впрямь специфичные.
— Не понял. О чём это ты??? — воскликнул я, но всё же, с выражением безысходности на лице, рассказал ему о том, что случилось в душевой.
Женя выслушал и бросил взгляд на трясущегося как осиновый лист мужчину:
— Скорее пойди, оденься в сухое, иначе простудишься.
Геннадий Иванович закивал и поплёлся в свою комнату.
Мы тоже вернулись к себе в комнату и улеглись на деревянную кровать.
Нельзя не отметить, что комнатушка была настолько узкой, что казалось, тут нет места для вздоха. Я, повернувшись, увидел перед собой серую стену. А грязноватый потолок, казалось, в любую секунду может обрушиться прямо на нас. Впрочем, Женя, как обычно, уснул с лёгкостью — выражаясь его собственными словами, закрыл глаза — вот и стемнело.
Я тоже закрыл глаза, медленно погружаясь в глубокий сон.
Нельзя не отметить, что человек, которому в подобной обстановке удалось бы спокойно уснуть, позабыв о психологической нагрузке, мог считаться по-настоящему потрясающей личностью.
Я проспал всю ночь, не видя снов. Вначале я считал, что в первый же день что-то случится, но никак не думал, что вот так спокойно проживу до рассвета.
Утром в квартире хозяйки нас ожидал завтрак.
Женщина вела себя довольно приветливо, еда тоже на вкус оказалась сносной. Поначалу, сидя за столом, никто не решался притронуться к пище, но потом Евгений снял пробу:
— Ничего, сойдёт, — заключил он. — Что вы на меня так смотрите? Почему не едите?
— Это можно есть? — Спросила Ксения, у которой под глазами виднелись темные круги, судя по всему, девушка совершенно не выспалась. — С местной едой проблем не возникнет?
Евгений усмехнулся:
— Даже если возникнут, поесть всё равно придётся. Или ты собираешься всю неделю пить только воду?
И ведь верно, в доме не существовало других источников пищи.
Поняв это, остальные тут же похватались за ложки с вилками пробовать завтрак. Пока мы ели, из другой комнаты как раз вышли тройняшки. В одинаковых красных платьях, с одинаковой причёской, двумя тонкими косичками, и с одинаково безразличными лицами. С самого начала не выразили никакого отношения к внезапно прибывшим гостям, будто воспринимали нас как пустое место.
Татьяна почувствовала себя немного неуютно под их взглядами, поэтому не стерпела и тихо обратилась к девочкам:
— Малышки, а как вас зовут?
В тот же миг три пары детских глаз без тени эмоций направились на Татьяну, от чего та едва не впала в необъяснимую панику.
— Нельзя просто так говорить незнакомцам наши имена, — сказала девочка, что стояла посередине. — И даже если я скажу, вы все ровно не отличите меня от сестёр.
Татьяна, которой будто заткнули рот, неловко пробормотала:
— Ну ладно…
— Но если ты не говоришь своего имени, откуда можешь знать, что мы не отличим? — вмешался сидящий рядом Евгений. Кажется, он совсем не боялся жутковатых девочек перед собой. Изящно положив вилку, он прохладным тоном заявил:
— Если в дом пришли гости, всё же следует вести себя повежливее.
Девочки, услышав его, переглянулись между собой. Затем снова заговорила та, что стояла посередине:
— Меня зовут Надежда, её — Вера, а её — Любовь.
Я, услышав имена, едва не поперхнулся, выплюнув еду прямо на стол. Я подумал: «Мама ваша, прямо скажем, скреативила, раз придумала такие необычные имена, да еще и для тройняшек».
На лицах остальных тоже промелькнули лёгкие улыбки.
Надежда сказала:
— Раз мы представились, вы непременно должны нас запомнить.
Евгений внимательно оглядел девочек и вдруг протянул руку и погладил Надежду по голове:
— Ладно, я запомнила. — Потом похлопал стоящую ближе всего к нему девочку по плечу и произнёс: — Идите, мама уже приготовила завтрак.
И тройняшки вприпрыжку убежали из обеденного зала.
Мне показалось, что последняя фраза девочки прозвучала как-то подозрительно. Что значит — раз они представились, то непременно нужно запомнить? Неужели, если не запомнить, может что-то произойти? И, судя по уверенному виду Евгения… неужели он, в самом деле смог различить между собой трёх абсолютно одинаковых девочек?
В ответ на мой озадаченный взгляд Женя, впрочем, ничего объяснять не стал. Допив последний глоток молока, он сказал:
— Идём. Нужно осмотреть нижние этажи.
Вчера мы прибыли сюда уже в довольно поздний час и не решились уходить далеко от места проживания, изучили только первый и последний этажи. Сегодня же, пользуясь тем, что ещё только раннее утро, Евгений предложил нам пройтись по этажам и посмотреть, нет ли в доме других жильцов.
Кровь, в которой вчера вымылся Геннадий Иванович, до сих пор не оттёрлась, и, судя по его измождённому лицу, он не мог уснуть всю ночь. Услышав предложение Евгения, он тихо спросил меня, не могу ли я опять сопроводить его в душевую, чтобы умыться.
Я выразил ему своё восхищение:
— Даже увидев ту тварь, ты всё равно хочешь пойти? Просто набери теплой воды и умойся, а дальше постарайся до конца игры. Всё-таки жизнь важнее чистоты.
— Что за тварь вы увидели? — тут же задала вопрос Татьяна.
— Вчера, когда Геннадий Иванович принимал душ, что-то сидело на лейке. Не уверен, что это было, но немного похоже на труп младенца.
Татьяна от сказанного мной лишь хмыкнула.
Ксюша, услышав наш разговор, снова захныкала и в конце концов расплакалась, заявив, что больше никогда не пойдёт умываться туда. Плачущая девушка бросила взгляд на Татьяну, видимо, потрясённая её невозмутимостью.
Татьяна совершенно спокойно сказала:
— Часто пугали, вот и перестала бояться. — Она сложила руки крест-накрест, и продолжила. — Он же не умер. Значит, та штука не представляет угрозы, чего её бояться.
Её слова прозвучали довольно разумно. Я откусил печенюшку, отряхнул крошки с ладоней и произнёс:
— Всё равно будьте осторожны, а лучше и вовсе туда не ходить.
Всё-таки Геннадий Иванович тоже рассудил, что жизнь дороже, и после недолгих колебаний в душевую решил не ходить, а только набрал горячей воды в таз и вымыл лицо.
— Идёмте, спустимся и осмотрим нижние этажи, — Евгений поднялся и вышел в коридор.
Во всех квартирах на этажах были установлены одинаковые железные двери, выкрашенные в ярко-красный цвет. Краска местами облупилась, так что неизвестно, сколько им уже было лет. Обойдя пару нижних этажей, никаких звуков и шумов мы не услышали, складывалось впечатление, что кроме жильцов на девятом этаже в доме никого нет.
Евгений, стоя на лестничном марше, бросил взгляд на верхние этажи.
— Я не верю чтоб в этом доме больше никого не было. Каждый мир должен соответствовать логике и здравому смыслу, пустое здание не может возникнуть просто так. Наверняка дом опустел по какой-либо причине.
Так же как горная деревня из предыдущего мира. Пусть обстановка там царила явно не сулящая ничего хорошего, в ней всё же оставались обитатели. И, кроме того, эти ничем не примечательные люди могли предоставить кое-какие важные сведения.
— Давайте спускаться ниже, — предложил я. — Это ведь только шестой этаж.
На лестнице царил полумрак, свет горел очень тускло. К счастью, мы отправились все вместе, что придавало нам немного смелости. Продолжив идти дальше вниз и оказавшись на четвёртом этаже, мы, наконец, заметили следы пребывания людей. Я обнаружил в углу огрызок от яблока.
— Это огрызок яблока? — поначалу я решил, что мне показалось, но потом подошёл ближе и убедился, что на полу и впрямь лежит яблоко. Правда, маленькое и сморщенное.
— И правда, — послышался голос Ксюша. — На этом этаже есть люди?
Сейчас мы находились на четвёртом этаже, который по виду ничем не отличался от остальных. Но огрызок яблока раскрыл нам ту самую огромную разницу, и Женя тут же решил пройти по всем квартирам, стучась в каждую дверь, чтобы проверить, нет ли здесь жильцов.
Поэтому и я принялся барабанить в двери. Наконец, приблизившись к квартире, рядом с которой располагалось окно на улицу, я услышал внутри шаги. К счастью, мы находились в старом и патующем здании с плохой звукоизоляцией.
— Я слышу шаги. — Я замер у двери. — Кажется, здесь кто-то есть.
Остальные тут же окружили указанную мной дверь. Татьяна два раза постучала и спросила:
— Там есть кто-нибудь?
Внутри воцарилась тишина, я даже подумал, что шаги мне померещились.
— Есть кто-нибудь? — громче повторила Татьяна. — Мы новые жильцы, хотим у вас кое-что спросить…
Она стучала довольно долго, но никто так и не ответил.
— Юра, ты уверен, что тебе не показалось? — спросила Татьяна
— Не думаю, — ответил я. — Это точно были шаги. Неужели звук мог исходить от окна?
Но снаружи ничего не было, только слой густого тёмного тумана.
Евгений несколько секунд пристально смотрел на замок, изучая его, потом сказал:
— Замок старый, открыть при желании не сложно.
Я удивился такому выводу:
— У тебя ещё и такие способности имеются?
— Ага, жизнь заставила.
Что же она с тобой такого сделала?
Договорив, он тут же выудил из причёски шпильку, присел и принялся возиться с замком. Однако долго мучиться ему не пришлось, через пару мгновений дверь со скрипом открылась, и за ней показалось напуганное до ужаса лицо:
— Что вы делаете???
Евгений, пойманный с поличным, нисколько не запаниковал, только поднялся и сладко улыбнулся:
— Здравствуйте. Мы, новые жильцы, хотим спросить у вас кое-что, вы не против?
За дверью оказался молодой парень, его засаленные волосы торчали в разные стороны, а сам он был, мягко говоря, неопрятен. Сначала на его лице отражался испуг и недоверие, но когда он увидел крайне обманчивое выражение лица Евгения, немного расслабился:
— Я ничего не знаю, не нужно меня спрашивать.
— Уважаемый, — Женя состроил жалобную моську, — неужели вы откажете нам даже в такой мелочи?
Парень, немного поколебавшись, ответил:
— А что вас интересует?
— Почему в этом доме почти нет жильцов? — милым женским голосом произнес Евгений
— Вы только что заселились? Сейчас же уезжайте, этот дом проклят, никто из жильцов долго не протянул… — с тревогой в голосе пробормотал парень.
— А как же семья на верхнем этаже?
Неизвестно, чем эта фраза так зацепила парня, но он в момент впал в истерику:
— Я же сказал, уезжайте, здесь живут призраки!!! Только призраки!!! — тяжело дыша, он хотел было захлопнуть дверь, но двое мужчин из команды не позволили ему этого сделать.
— Какие еще призраки? — продолжил выспрашивать Евгений.
— Вам же уже это известно! — взвизгнул мужчина. — Семья на последнем этаже, они и есть призраки!!!
Услышав его, остальные явно удивились, а парень, воспользовавшись нашим замешательством, с силой захлопнул дверь.
— Что это значит? — потрясённо проговорила Татьяна, — Неужели в этот раз нам прислуживает… нечеловеческое существо?
Евгений помотал головой и ничего не ответил.
Я тем временем кое-что обнаружил:
— Что это разбрызгано на пороге?.. Неужели кровь?
Опустив взгляд, остальные с трудом разглядели, что порог как будто покрыт чем-то темно бурым, похожим на застывшую кровь, которая практически сливалась с чёрным полом — если не присматриваться, то и не заметишь.
— И правда, кровь, — присев на корточки, заключила Татьяна. — Только неизвестно, человеческая или чья-то ещё. Она здесь уже давненько…
— Должно быть, кто-то специально её здесь размазал.
— Что это значит?
— Если бы не специально, давным-давно бы стёрли.
— И то верно, — согласилась Татьяна. — Но какую функцию выполняет кровь? Защищает от нечисти?
Я ничего не ответил, но, разглядывая размазанную кровь, на ум тут же пришла фраза, упомянутая в подсказке — Диковинная птица.
В сказке, когда сёстры с яйцом в руке заходили в комнату, заваленную трупами, яйцо выпадало у них из рук и пачкалось в крови. Только не ясно, существует ли какая-то связь между этой кровью на пороге и сказкой.
Затем мы направились дальше вниз и обнаружили, что на первом этаже есть ещё одна квартира, в которой проживает старушка, к тому же почти совсем глухая, нам пришлось довольно долго колотить в дверь, прежде чем она открыла. Затем мы ещё дольше пытались выспросить у бабульки хоть что-то, но так ничего и не добились. Все сводилось к тому, что на вопросы вроде «Бабушка, вы не знаете, почему в этом доме никто не живёт?», она отвечала: «Я уже поела!»
Когда подобные ответы повторились из раза в раз, все беспомощно развели руками.
В доме всего девять этажей, но только две жилые квартиры, кроме самой хозяйки на четвёртом и на первом этажах. Однако поиски всё же принесли кое-какой результат. Пороги в обеих квартирах оказались замазаны кровью.
— Я думаю, это намёк для нас, — тихо обратилась Татьяна ко всем после обеда. — Может быть, тоже побрызгаем кровью на пороги?
— И где ты собралась взять кровь? — вдруг спросил Евгений.
— К примеру, можно убить какое-нибудь животное, и всё.
— И чей порог будем опрыскивать? Твой?
Под давлением Евгения девушка скоро сдалась, очевидно, что сама она не решилась бы поливать свой порог кровью, всё-таки пока что ещё никому неизвестно, что это — защита от нечисти или смертельное условие.
— Если ты несогласно с моей идеей, не надо так сразу все принимать в штыки, — Татьяна немного обиделась. — Может, у тебя есть идеи получше?
Евгений спокойным голосом ответил:
— Нет.
Татьяна от злости едва не стёрла зубы в порошок. Надо сказать, что, несмотря на властный вид Евгения в облике женщины, он удивительным образом притягивал к себе людей. И если находился среди них, остальные ощущали какое-то необыкновенное спокойствие, поэтому во время обсуждений почти все взгляды были прикованы к нему, особенно двоих мужчин. В их взглядах на Евгения даже просматривались иные желания.… Но они не могли знать, что Евгений переодетый мужчина.
— И что нам делать дальше? — скрипя зубами, спросила Татьяна.
— Ждать. — Все так же спокойно ответил Евгений
— Чего ждать? С моря погоды?
— Ждать, пока что-нибудь произойдёт, — ответил Евгений. — Разумеется, если хочешь быстрее проверить, что означает кровь на пороге, я возражать не буду.
Татьяна не ответила, молчанием лишь выразив отказ.
Ксюша, судя по виду, снова собралась заплакать, но, встретившись взглядом с Евгением, заставила себя сдержать слёзы и тихонько проговорила:
— Эти тройняшки точно люди? Они меня пугают.
— Не знаю, — ответил Женя. — Пока не ясно наверняка.
Девочки оказались легки на помине, стоило нам только заговорить о тройняшках, и девочки тут же незаметно появились за нашими спинами. Я увидел первым, что сестрички, взявшись за руки, стоят в дверном проёме, и едва не подскочил от испуга:
— А вы когда здесь оказались?
Девочки не ответили. Я спросил ещё, и тут одна из тройняшек подала голос, но не ответила на его вопрос, а, напротив, спросила сама:
— Ты меня узнал?
— Что? — спросил я девочку, не сразу поняв вопроса.
— Ты меня узнал? — спросила уже другая девочка.
В комнате мгновенно воцарилась тишина, все очень явственно почувствовали какой-то подвох. Татьяна натянула улыбку:
— Сестрички, мы обсуждаем важное дело, не нужно здесь мешаться, хорошо?
— Ты меня не узнала? — спросила последняя девочка.
— Я узнала, — голос Евгения нарушил молчание за столом. Он поднялся, подошёл к тройняшкам, присел перед ними на корточки и мягко ущипнул одну из них за щёку:
— Ты — Надежда.
Надежда моргнула.
— Ты — Вера, — Евгений указал на девочку справа.
Вера так же улыбнулась.
— Ну а ты — Любовь, — закончил Евгений. — Мы вас узнали, какая награда нас ожидает за это?
— В награду ты можешь немного поиграть с нами, — осклабилась в улыбке Надежда, обнажив за ярко-красными губами белоснежные зубы, настолько ровные и частые, что остальных отчего-то пробрало дрожью. — Сестрица, ты мне очень понравилась.
— Ты мне тоже очень понравилась, — Евгений поднялся на ноги. — Идите поиграйте где-нибудь, у сестрицы есть важные дела.
Для нас стало неожиданностью, когда после его слов тройняшки в самом деле послушно развернулись и ушли прочь.
Все стояли, замерев, открыв рот, никто не понимал, как Евгению всё-таки удалось различить, девочек.
Под нашими изумлёнными взглядами Евгений с абсолютно спокойным лицом сел обратно за стол и спокойно произнёс:
— Я угадала.
Ага, так я тебе и поверил. Я низа что бы не поверил, что Женя, в самом деле, смог так быстро дать правильный ответ, основываясь лишь на догадках. Наверняка есть какой-то способ, по которому он различает девочек, просто не собирается его раскрывать.
— Мне всё равно кажется, что с тройняшками что-то не так, — тихо произнесла Ксюша. — Они такие жуткие.
— Да уж, жутковатые, — Евгений задумался. — Но я думаю, что они всё-таки люди, по крайней мере, на ощупь тёплые. — Видимо, только что он ущипнул одну из девочек за щёчку, чтобы убедиться в этом.
— Осталось ещё шесть дней, — сказала Татьяна. — Что же должно произойти во время празднования их Дня рождения?
Ожидание длилось очень тягостно, дни буквально казались бесконечными.
Я уже познакомился со всеми членами команды — Ксенией, Татьяной, Геннадием Ивановичем, и ещё двоими мужчинами. Тот, что старше представился Семеном, помладше Вячеслав, но все его звали просто, Слава.
Первый оказался в мире за дверью в третий раз, второй — впервые. Оба отличались довольно замкнутым характером и почти не принимали участия в обсуждениях.
Мы прожили в доме два спокойных дня, и когда я уже начал задумываться, не случится ли на Дне рождения что-то по-настоящему ужасное, спокойствие нарушило одно событие.
Кое-кто умер.