Из-за небольшой площади комнатушки край кровати, на котором мы спали, примыкал вплотную к стене, а шило оказалось острым и длинным, как раз для того, чтобы попасть ровно мне в затылок, если бы я лежал на кровати. От подобной картины я нервно дёрнул глазом. Если бы я до сих пор спал, наверняка уже попрощался бы с жизнью.
Оказавшись внутри, шило дёрнулось назад, но, наверное, по причине отсутствия крови на нем, еще несколько раз ткнулось в отверстие в стене. В конце концов, не добившись желаемого, убийца наконец отступился и окончательно убрал шило.
Все звуки стихли, и шепотом спросил:
— Оно ушло?
Евгений хмуро ответил:
— Возможно, но лучше еще подождать немного.
— Дай взглянуть, — я подумал кое о чём, наклонился и заглянул в дыру, пробитую шилом. От увиденного у меня едва не вылетела душа от испуга — сквозь дыру я увидел чёрный глаз, белок которого испещряли кровавые прожилки, добавляя и без того жуткой картине безумия.
Глаз тоже увидел меня, поняв, что меня ему не достать, в следующий же миг исчез в темноте снаружи.
От страха я весь покрылся холодным потом и тихо выругался:
— Твою мать… это был человек или призрак?
Евгений так же спокойным голосом ответил:
— Не знаю. Но пока не будем выходить. Дождёмся рассвета, а там посмотрим.
Я, стирая со лба холодный пот, согласился с ним.
Ситуация вышла точь-в-точь как в фильме ужасов, мужчина никак не предполагал, что увидит там глаз, да ещё и обменяется с ним недолгим взглядом.
— И почему тебя так легко разбудить? — спросил Евгений. — Стук ведь был не такой уж громкий.
— У меня очень хороший слух.
— По всей видимости, так и есть. Ты каждый раз просыпаешься первым.
Я вздохнул и бросил взгляд на отверстие в стене.
— Хорошо, что я проснулся.
Иначе вполне возможно, что в моей голове сейчас красовалась бы точно такая же дырка.
Но стоило мне расслабиться, как стук раздался снова, на этот раз подальше. Видимо, злоумышленник отправился дырявить стену чужой комнаты.
— Чтоб его! Он никак не успокоится! Ну и что нам делать? Предупредить их?
Евгений глянул на меня:
— Жди здесь, я пойду, посмотрю, что там за тварь.
— Идём вместе. — Ответил я. — Сможем прикрыть друг друга в случае чего.
Евгений с ухмылкой спросил:
— Тебе не страшно?
— Но ведь ты будешь со мной.
Евгений расплылся в улыбке:
Мы подошли к железной двери, чуть приоткрыв её, металлические петли противно скрипнули, и вместе с этим скрипом стук снаружи мгновенно стих. Евгений вышел в коридор первым, я последовал за ним. В коридоре не горели лампы, вокруг стояла кромешная тьма, и я, чтобы хоть что-то увидеть, включил фонарик на телефоне, выставив его перед собой. К счастью, коридор был не таким длинным и просматривался почти весь. Вспомнив, что звук шёл справа, я сделал два шага в ту сторону.
— Стой, — Женя вдруг остановил меня, — там кто-то есть.
Я посмотрел в направлении, которое указал Евгений, и действительно заметил человека, который сидел на корточках в самом углу. Приглядевшись внимательнее, я растерянно произнёс:
— Это разве не одна из тройняшек?
— И правда, — подтвердил Женя. — Малышка, что ты там делаешь?
Забившаяся в угол фигурка медленно выпрямилась. На ней было надето симпатичное платьице, заплетены милые косички с двух сторон. Она без всякого выражения посмотрела на нас.
— Я не могу уснуть, — сказала девочка немного капризным голосом, затем подошла ко мне и подняла на меня взгляд: — Я не могу уснуть.
— Иди домой, — ответил я ей. — Уже слишком поздно, тут небезопасно.
После моих слов девочка только посмотрела в сторону квартиры, где жила, но в конце концов так ничего и не сказала, а развернулась и направилась туда, куда было велено.
Мы с Евгением глядели ей вслед, пока фигурка вновь не скрылась в темноте.
— Это её рук дело? — усомнившись, произнес я. — Но для чего ей так поступать?
Евгений поджав губы произнёс:
— Ни на плече, ни на голове не было блёсток. — Тем самым он хотел сказать, что повстречавшаяся им девочка — не Вера и не Любовь, а их мёртвая сестра, разделанная на куски, Надежда.
— …А может, они просто переоделись после ванной?
Евгений саркастично усмехнулся:
— Будем надеяться, что так.
Из-за случившегося я за оставшуюся ночь больше не смог уснуть.
Евгений, впрочем, проявил привычное бесстрашие лег на кровать и спустя пару минут засопел, и даже утром, когда пришла пора вставать, ещё немного лениво повалялся в постели.
С утра пораньше на завтрак нас снова ждал безвкусный пересохший хлеб. Однако после вчерашних мучений он показался всем не таким уж противным, даже наоборот… По крайней мере, ясно, что в него никаких странных ингредиентов не добавляли.
— Я должна вам кое-что сообщить, — тихо заговорила Татьяна. — Перед тем, как сесть за стол, я пробралась на кухню и заглянула в холодильник. Труп исчез.
— Исчез? — Ксения округлила глаза. — Что значит — исчез?.. Неужели на обед нас опять ждёт мясо?
Стоило ей произнести слово «мясо», и все ощутили, как желудок начинает переворачиваться внутри.
— Может быть, мы всё же ошиблись? — предположила Татьяна. — Ведь вчера мы осмотрели труп, и вроде бы все части тела были на месте.
— Откуда ты знаешь? — спросил её Женя. — Неужели ты бы заметила, если от него отрезали пару маленьких кусочков?
Пока они разговаривали, из спальни вышли «двойняшки».
Я кое о чём вспомнил, встал из-за стола и, сделав вид, что хочу взять пульт от телевизора, прошёл мимо девочек, чтобы рассмотреть их получше.
И всё же меня ожидало невероятное открытие — у одной из девочек блёстки обнаружились на плече, у другой на голове… В таком случае, кого же вчера ночью мы встретили? И кто вбивал в стену шило? Неужели погибшая Надя?
Вспомнив о расчленённом трупе из холодильника, я нервно сглотнул.
Женя обратил на меня вопросительный взгляд, и я чуть качнул головой, отвечая на его немой вопрос. Впрочем, Евгений вовсе не выглядел удивлённым, только спокойно улыбнулся и сказал:
— А сегодня хлеб ничего, вкусный.
— Неужели он чем-то отличается от вчерашнего? — безрадостно спросила Татьяна.
— Разумеется, отличается, — ответил Евгений — Последняя трапеза перед смертью всегда намного вкуснее, чем обычная.
Фраза, произнесённая Женей, заставила остальных притихнуть. Судя по тону, он вроде бы шутил, но в подобной обстановке казалось, что такие шутки в любой момент могут обернуться реальностью.
Труп Надежды необъяснимым образом испарился, а мы находились здесь уже три дня, до Дня рождения оставалось четверо суток. Вчера не стало одной из девочек, однако мать, совсем недавно потерявшая человеческий облик от рыданий, всего через день оправилась от горя и, приговаривая, что нужно уже начать готовить праздничный торт, отправилась хозяйничать на кухню, где развернула бурную деятельность. Но о том, чем именно она там занималась, никто не имел ни малейшего понятия.
Все пребывали в крайне удручённом настроении, охваченные ощущением приближения чего-то неотвратимого, однако никто сразу не мог определить, откуда именно исходит это чувство опасности.
Татьяна решила, что ключевая зацепка находится на нижних этажах, в лице старушки и молодого человека, поэтому вместе с Семеном отправилась туда в попытке ещё что-то разузнать. Евгений не пошёл с ними, остался в гостиной, поскольку нам с ним нужно было обсудить кое какие вещи. С нами также сидели Ксения и Геннадий Иванович. Оба выглядели измождёнными, будто не выдержат очередного потрясения, каким бы оно ни было.
С кухни слышался шелест юбки и мелодия песенки, которую женщина напевала себе под нос.
Дверь в спальню девочек была крепко заперта, выжившие близняшки прятались в комнате, и никто не знал, чем они сейчас заняты.
Геннадий Иванович от волнения пил много воды, и теперь собрался пойти в туалет, при этом бросив на меня взгляд, полный мольбы.
— Что? — спросил я. — Что ты так на меня смотришь?
— Юра, слушай… — Геннадий Иванович явно чувствовал себя неловко, однако стиснул зубы и всё-таки решился попросить: — Ты не мог бы сходить со мной? Мне одному немного страшно.
Туалетная комната здесь была только одна та, в которой я увидел труп младенца на душевой лейке. Но увидев озабоченное выражение лица Геннадия Ивановича, я кивнул:
— Ладно, я всё равно тоже собирался. Пойдём вместе.
Мужчина обрадованно согласился.
Стрелка часов совсем недавно перебежала за полдень и сейчас приближалась к четырем, но снаружи, тем не менее, уже спускались сумерки. Рядом с туалетной комнатой располагалось окно, выходящее на улицу, и я, перед тем как зайти в туалет, бросил взгляд наружу. Туман висел всё такой же тяжёлой завесой, как и в первый день нашего пребывания здесь.
Я быстро сделал все дела и, увидев, что Геннадий Иванович всё ещё сидит в самой дальней кабинке, сказал:
— Я подожду снаружи.
— Хорошо, — неловко протянул мужчина.
Я вышел и встал у двери, в ожидании, пока Геннадий Иванович появится из туалета. Я вынул телефон и, взглянув на экран, обнаружил на нём слабый сигнал, но всё-таки не решился никуда звонить.
Ожидая Геннадия Ивановича я, простоял почти пять минут и, когда изнутри так и не послышалось шагов, у меня возникло ощущение не предвещающее ничего хорошего. В воздухе витал запах с металлическим привкусом. Подобное мне уже приходилось чувствовать не раз, и я практически сразу пришёл к неоспоримому выводу, что это запах крови.
— Геннадий Иванович!!! — я не решился сразу врываться за дверь, только громко позвал мужчину по имени.
Ответа не последовало, в туалетной комнате стояла тишина, от которой становилось не по себе.
Я пару секунд поколебался, затем всё же решил зайти в туалет. Но едва оказавшись внутри, услышал звук, который очень сложно описать словами. Будто что-то твёрдое толкут как орех чем-то явно твёрже первого, поскольку я с каждым равномерным ударом отчётливо слышал хруст.
Я почувствовал, как спина покрылась холодным потом. Окликнув еще раз:
— Геннадий Иванович, ты ещё здесь?
По-прежнему не было ответа. Мое сердце в момент тяжело опустилось, я понял, что Геннадий Иванович наверняка уже попрощался с жизнью. А через щель между кабинками увидел, что оттуда, где сидел мужчина, медленно растекается лужа крови. Бурая жидкость ползла по швам плитки на полу и очень быстро приближалась к моим ногам, однако я среагировал на удивление быстро и тут же шагнул в сторону.
— Геннадий Иванович, ты ещё жив? — снова я позвал мужчину не оставляя надежды на благополучный исход. Кинув взгляд на пол, я заметил, что кровь у моих ног ведёт себя, словно живая, струйки начали следовать за моими шагами, поначалу медленно, затем всё быстрее. Я едва успевал отступать, чтобы не запачкать ноги в крови.
После такого я уже не решился оставаться там. Быстро выбежав из туалета, я вернулся в квартиру и обратился к остальным:
— Беда. Гена…Геннадий Иванович. С ним что-то случилось.
Евгений с Ксюшей прервали беседу и повернулись ко мне:
— Что произошло?
— Я ждал его снаружи, в итоге так и не дождался, а когда вошёл, увидел, что пол залит кровью, — я нахмурился. — Такое ощущение, что кровь целенаправленно текла за мной, я не решился больше там оставаться и побыстрее выбежал прочь.
Женя взволнованным голосом спросил:
— Кровь? Ты не испачкался, надеюсь?
Я покачал головой.
— О, тогда всё в порядке, — с облегчением выдохнул Женя. — Идём, посмотрим вместе. Мы же не можем все последующие дни не заходить в туалет.
Выражение лица Ксюши после моего рассказа снова стало до ужаса испуганным. По словам Евгения, в реальном мире она являлась знаменитостью и уже не раз попадала в мир за дверью. Я на какое-то время озадачился размышлениями о том, настоящая ли это реакция, или все же это игра.
— О чём задумался? — Евгений сразу заметил, что мои мысли витают где-то. — Ни о чём, — покачал я головой.
— А ты, как я посмотрю, привык, — заметил Евгений. — Отлично приспосабливаешься.
Он пошёл впереди, при этом на его лице не отражалось ни страха, ни особого удивления, словно он давно предполагал, что Геннадий Иванович умрёт. И на самом деле я в глубине души ощущал то же самое, хоть и не понимал конкретных причин, просто интуиция подсказывала мне, что именно Геннадий Иванович станет первой жертвой в нашей команде.
Евгений вошёл в туалетную комнату и направился сразу вглубь. Посмотрев на пол, он предупредил:
— Не наступите в кровь.
Но несмотря на то, что прошло всего несколько минут, бурая жижа на полу стала совершенно черной, будто бы растеклась по полу уже очень давно и теперь засохла.
Евгений перешагнул через кровавые следы, увидел труп Геннадия Ивановича, тихо цокнул языком и констатировал:
— Мёртв.
Последовав его примеру, я тоже заглянул в кабинку и удостоверился, что Геннадий Иванович действительно мёртв, причём мертвее быть уже не мог.
Мужчина лежал ничком на полу, а его череп оказался чем-то раздавлен в кашу, смешавшуюся с красной кровью. Картина вышла до крайности кровавая.
Ксения зажала рот руками — ей снова стало дурно.
Я тем временем вспомнил тот стук, который слышал, когда стоял у двери туалета. Теперь я, наконец, понял, что это были за звуки. Кто-то дробил молотком или чем-то подобным голову Геннадию Ивановичу.
— Хм… — произнёс Евгений. — Вам не кажется, что здесь чего-то не хватает?
— Чего же? — но, приглядевшись, я и сам обнаружил недостачу: — Его… его мозги?..
— Ага. Они исчезли. — Добавил Евгений.
Я погрузился в молчание.
Голову Геннадия Ивановича размозжили до такой степени, что совершенно не представлялось возможным разглядеть, как она выглядела ранее. Но всё же мозги, которые по логике должны были растечься по полу, бесследно пропали. На полу в луже крови остались лежать только осколки костей и ошмётки плоти.
— П****ц, — я ругался редко, но сейчас не сдержался, потому что наконец понял кое-что. — Неужели мы и есть «яйца»?
— Весьма вероятно. — кивнул головой Женя.
— Но зачем забрали его мозг? — я невольно содрогнулся от мысли, что кто-то припал к мёртвому телу Геннадия Ивановича, осторожно вскрыл черепную коробку, выскреб мозги, а затем раздробил тому голову к чёртовой матери. — Я не понимаю.
— Наверняка тому есть причина, — ответил Евгений, — но для чего конкретно, ещё предстоит проверить. — Затем он предложил убраться отсюда.
— А что с трупом? — спросил я Женю.
— Не трогай. Пусть остаётся здесь, — он спокойно улыбнулся. — Кто знает, может, он скоро исчезнет сам по себе.
В итоге всё вышло так, как он сказал. Когда те, кто ходил на первый и четвёртый этаж, вернулись, труп Геннадия Ивановича уже бесследно исчез.
Осталась только высохшая кровь на полу в туалете, как доказательство того, что всё увиденное нам не померещилось.
— Геннадий Иванович умер??? — Татьяна удивилась, услышав новость. — Как это произошло?
Я вкратце рассказал то, что видел и слышал.
— Ну ладно, умер так умер, — впрочем, к Татьяне вновь вернулось прежнее безразличие. Очевидно, все «старички» уже давно привыкли к смертям. Она лишь иронично усмехнулась: — Можно сказать, ему сильно повезло, обычно, если кто-то попадает в туман, тут же прощается с жизнью. А он продержался ещё вон сколько дней. Кстати, а где труп? Я хочу посмотреть, — добавила Татьяна
— В туалете, — тихонько ответил я.
Однако, отправившись вместе в туалетную комнату, мы обнаружили, что труп пропал. Туалетная кабинка пустовала, и только на полу остались следы крови.
— Он исчез? — спросила Татьяна. — Кто забрал труп?..
— Не знаю, — я покачал головой. — Мы всё это время находились в зале и не обращали внимания на туалет. К тому же, он умер явно не от руки человека, и мне думается, что этим тварям не составило бы труда забрать труп.
Евгений пару секунд смотрел на отверстие в напольном унитазе, потом произнёс:
— Думаю, его забрали через эту дыру.
— С чего ты взяла? — усомнилась Татьяна.
— В дыре видны останки, — ответил Женя. — И волосы.
Остальные обнаружили то, о чём говорил Евгений, лишь заглянув непосредственно в дыру. Сквозь узкое отверстие действительно виднелись плавающие внутри кусочки плоти и чёрные волосы. Если бы мы находились в реальном мире, утащить труп через дырку в унитазе казалось бы делом невозможным, но всё-таки в мире за дверью нельзя было полагаться на привычные законы реальности.
Я, уже некоторое время был знаком с Женей, да в придачу живу с ним в одной комнате, и давно заметил, что тот обладает поразительной наблюдательностью. Именно Евгений указывает остальным на многие детали, которые никто не примечает, и без него за этой дверью я наверняка оказался бы в гораздо большей опасности.
— А что у вас? Удалось обнаружить что-нибудь новое на нижних этажах? — Женя обратился к Татьяне.
— Нет, — Татьяна заметно нервничала. — Этот парень на четвёртом, увидев за дверью меня, тут же её захлопнул, придётся тебе сходить… Мы же обе женщины, почему он именно тебе открыл?
Я, услышав её вопрос, про себя произнёс: «Конечно же, потому что Евгений красивее…» И наверняка каждый присутствующий мужчина так подумал, просто никто не решился высказаться вслух, вместо этого на их лицах отразилось такое же недоумение, как у Татьяны.
— Наверное, потому что я высокая, — мимоходом бросил Женя, также решив не раскрывать девушке глаза.
— Эта старуха, она совсем впала в маразм, — продолжила Татьяна. — Я проверила, вроде бы, в её квартире нет других жильцов, она живёт там одна и совсем не понимает, о чём её спрашивают. То и дело талдычит на каждый вопрос — «я уже поела, я уже поела». Да кому вообще интересно, поела она или нет?
Евгений на миг изменился в лице после слов девушки, однако так ничего и не сказал.
— Что нам делать? Кажется, сейчас у нас совсем нет подсказок. Неужели остаётся только дожидаться их Дня рождения? — спросила Татьяна.
— Самый главный вопрос — сможем ли мы до него дожить. Такое ощущение, что смерть Геннадия Ивановича — это лишь начало, — произнёс Семен. — Обычно, стоит только кому-то умереть, стоит только запустить процесс, и всё становится намного сложнее.
Никто не сказал ни слова ему в ответ, только Ксюша снова захныкала.
Татьяна, которой уже порядком надоели её всхлипы, бросила:
— Может, хватит? Если бы слёзы помогали хоть немного, никому бы не пришлось умирать.
Ксения с несчастным видом пролепетала:
— Простите.
— Ну ладно, — вмешался Евгений. — В некоторых случаях спешка бесполезна. То, что должно случиться, рано или поздно случится.
Татьяна вздохнула:
— Иного выхода не остаётся.
Из-за гибели Геннадия Ивановича обстановка в команде заметно ухудшилась.
Впрочем, если члены команды ходили как в воду опущенные, то, в отличие от нас, мать тройняшек пребывала в отличном расположении духа. Вечером она снова приготовила несколько мясных блюд, при виде которых никто из команды к ним не притронулся.
Женщина не настаивала, у неё прекрасно получалось утолять голод в одиночку. Ксения не выдержала первой — откусив пару кусочков хлеба, вышла из-за стола.
Вячеслав, неразговорчивый новенький, тоже решил пойти к себе, но в проходе наткнулся на двойняшек. Девочки всегда появлялись неожиданно, будто бы из воздуха, и неизвестно, сколько они там уже стояли.
— Ты знаешь, кто я? — внезапно спросила одна из девочек.
Слава, услышав вопрос, раздражённо бросил:
— Уйди, с дороги. Путаются тут под ногами, — он в первый раз оказался за дверью, и жуткая обстановка, а также внезапная смерть товарища довели его до состояния, близкого к нервному срыву. Только завидев девочек, он захотел как можно скорее убраться подальше. О том, чтобы отвечать на их вопросы, не могло быть и речи.
— Ты знаешь, кто я? — но малышка в платьице никак не отставала, продолжая задавать свой вопрос.
Я уже хотел подойти, чтобы помочь мужчине ответить, но тот вдруг оттолкнул девочку в сторону, грязно выругался и в гневе потопал прочь.
Девочка тяжело ударилась о стену, но после медленно выпрямилась и взглядом чёрных глаз проводила уходящего Вячеслава.
Стоящая сестра рядом с ней чуть поджала губки, как будто собиралась что-то сказать, и на лице несправедливо обиженной девочки появилась странная улыбка.
Я остановился и посмотрел на Евгения.
Тот покачал головой.
— Обычно такой молчаливый, а характер, оказывается, буйный, — Татьяна тоже не очень понравилось поведение Славы. — Даже этих странноватых девочек не побоялся обидеть… — Она откусила засохшего хлеба и без энтузиазма вздохнула: — Когда выйду отсюда, непременно наемся до отвала.
Кто же не хотел выйти отсюда и вернуться в реальность, наполненную простыми радостями жизни? Вот только действительность никогда не изменится от одной только человеческой мысли, и нам придётся провести здесь ещё несколько нелёгких дней.
С наступлением ночи опускалась темнота, каждый раз приносящая ощущение беспокойства и страха.
Я вспомнил, о чём предупреждал Женя, и предположил, что после конфликта, который случился между Вячеславом и двойняшками, сегодня ночью что-то произойдёт.
— Возможно, я неверно истолковал условия смерти, — Женя знал, о чём я размышлял, и, лёжа рядом на кровати, пытался меня утешить: — Ты слишком жалостливый. В этом мире необходимо отбросить всё лишнее.
Я ничего не ответил, только тихо вздохнул:
— Я ведь мог предотвратить…
— Ты не должен нести ответственность за их жизни.
Я лишь печально усмехнулся:
— Да где же мне поднять такую ношу? Я просто думаю, что было бы хорошо, если в живых осталось побольше людей. — Я и сам во всём полагался на Евгения, который не раз спасал мне жизнь.
— Хм, — вздохнул Женя. — Жизнь и смерть предопределены судьбой.
Однако если бы я совершенно не заботился о чужих жизнях и, подобно трусливому зайцу, думал лишь о себе, Евгений не стал бы относиться ко мне иначе, нежели к другим.
В некоторых случаях противоречия неизбежны по природе.
В нашей маленькой комнатке горела тусклая лампа. Я нажал на выключатель, и пространство вокруг погрузилось во тьму.
Из-за событий вчерашней ночи мы переложили подушки на другой край кровати, не решаясь вновь ложиться головой к стене.
— Ночью я весь полагаюсь на тебя, — без обиняков сказал мне Евгений, перед тем как уснуть. — Я каждый раз сплю как свинка, не слышу совсем ничего, только если кто-то меня разбудит.
В первый раз мне показалось, что хороший слух, это достоинство, которое дорогого стоит. Но смотря на уже сопящего Женю, внутри пробежала зависть, вот бы тоже уснуть, как он, ничего не слыша сквозь сон, чтобы разом проспать до самого рассвета…
Мы оба были уверены, что сегодня ночью Вячеслав умрёт. Но в итоге ночь прошла спокойно, ничего не случилось, и когда на следующий день Слава как ни в чём не бывало, появился за завтраком и сел за стол, остальные наградили его слегка странными взглядами.
— Чего вы на меня так смотрите? — удивлённо спросил мужчина.
Никто ему не ответил, все опустили головы и продолжили поедать свой завтрак.
Сегодня на завтрак была жидкая каша и уже привычный хлеб. За несколько дней такой диеты я по-настоящему терял аппетит от одного только взгляда на еду, и всё же есть приходилось.
Вячеслав сел за стол, взял тарелку с кашей и начал ее хлебать. Поскольку каша была настолько жидкая, что некоторые ее просто выпили, не прибегая к ложке.
Но не успел мужчина сделать и пары глотков, как внезапно застыл, резко переменился в лице и, прикрывая рот рукой, зашёлся сильным кашлем.
— Что с тобой? — сидящая с ним рядом Татьяна подскочила от испуга.
— Кха-кха-кха, кха-кха-кха-кха, что это такое… — Вячеслав выплюнул всю кашу на пол, и все увидели, что жижа окрасилась в кроваво-красный. Мужчина пошарил рукой во рту и вынул что-то длинное и тонкое.
Увидев эту штуковину, остальные в ужасе втянули ртом воздух. Игла, заострённая с обоих концов, длиной с большой палец, окрашенная кровью. Славе крупно повезло, что он не проглотил кашу сразу, иначе иголка попала бы прямо в пищевод, и мужчина бы точно скончался. Но даже заметив иглу во рту, он немного опоздал из раны, нанесённой иглой, уже сочилась кровь.
— Вот же б**ть! Какого х*я? — Вячеслав разом пришёл в бешенство, бросил иголку на пол и заорал: — Кто положил это в мою тарелку?!
Никто не ответил, только тишина расползалась по комнате.
— Кашу приготовила хозяйка, — сказала Татьяна. — Тарелки уже стояли на столе, когда мы пришли. И расселись мы в случайном порядке.
— Нет, — возразил Евгений. — Слава часто приходил на завтрак последним. — По этой причине остальные привычно оставляли ему самое крайнее место за столом. — Целью был именно Вячеслав.
— Значит, это сделала хозяйка? — неуверенно спросила Татьяна.
Евгений, взглянул на следы крови на полу, ответил:
— Возможно.
Вячеслава от злости всего затрясло, он помчался на кухню, чтобы потребовать от женщины объяснений.
Но та нисколько не изменилась в лице, глядя на пышущего гневом мужчину. В привычном фартуке и с половником в руке она ответила:
— Я не понимаю, о чём вы говорите.
— Это ты подбросила иголку мне в чашку??? — невнятно орал Слава, указывая на свой окровавленный рот. — Убить меня хотела сука???
Женщина смотрела на него хладнокровным взглядом, каким смотрят на мертвецов.
Мы подоспели следом и принялись уговаривать мужчину не горячиться. Семен попытался оттащить его в сторону, чтобы тот не вступал с хозяйкой в открытый конфликт.
— Вы все просто трусы! Ссыкуны! — выкрикивал взбешённый мужчина. Гнев и страх, копившиеся в нём все дни, с тех пор как он попал в этот мир, окончательно вырвались наружу. Никто не ожидал, что в следующий миг он вдруг ринется к разделочной доске и схватит тесак, которым женщина обычно резала продукты. — Какие ещё призраки, к чёртовой матери, убить их нахер всех, и дело с концом!!! — Он с силой замахнулся и рубанул тесаком, целясь прямо в женщину.
Члены команды буквально остолбенели от неожиданности, но Евгений среагировал быстрее всех, он схватил меня и Ксюшу за шиворот и резким движение одернул назад. А вот Татьяна, которая ещё ничего не успела понять, оказалась с ног до головы забрызгана кровью.
— Аааа!!! — от удара тесака женщина издала душераздирающий визг, повалилась на пол и в мгновение ока испустила дух.
— Убью! Я убью тебя тварь!!! — глаза Вячеслава налились кровью. Будто одержимый, он наносил удар за ударом, пока не изрубил тело женщины до неузнаваемости.
Когда же его силы иссякли, он уселся на пол, тяжело дыша, и бешенство в его взгляде постепенно отступило. Осталась только паника и растерянность. Ослабевшим дрожащим голосом мужчина пробормотал:
— Я… я убил человека?
— Слава, да, ты просто псих!!! — визгливо закричала на него Татьяна. — Ты хоть понимаешь, что ты сделал…
— Я убил человека? — чуть не плача повторил Вячеслав.
— Проблема не в том, что ты кого-то убил, а в том, кого именно ты убил, — Татьяна хоть и отошла подальше, но слишком поздно, её уже покрывали брызги крови. Глядя на Вячеслава, она в гневе произнесла: — Уж поверь, этой ночью она вернётся, чтобы поквитаться с тобой!
Слава медленно поднялся с пола. Судя по виду, его вот-вот накроет нервным срывом. Повторяя «я убил человека, я убил человека», мужчина выронил из рук тесак.
— Вот поэтому я терпеть не могу новичков. — И Евгений пристроил подбородок на мое плечо и тихо сказал: — Нервы тонкие, что волос. За одним не доглядишь, и он тут же натворит дел.
— А что будет, если убить неигрового персонажа? — спросил я Евгения
— Вообще-то ничего особенного, — он сделал паузу. — Всё одно, умирать, просто смерть будет чуть более мучительной.