— Татьяна… — Ксения остолбенела от страха, глазами, полными ужаса, уставившись на девушку. — Что это у тебя на коже?
Татьяна, услышав вопрос, в замешательстве опустила взгляд и увидела, что происходит с её телом, теперь почти весь её кожный покров стал невыносимо красным, будто в следующий миг кровь начнёт сочиться сквозь него.
— А-а-а-а-а-а-а!!! — издав душераздирающий визг, Татьяна словно безумная принялась растираться, однако с каждым её движением краснота распространялась всё быстрее, вскоре охватив девушку целиком.
— А-а-а-а-а-а-а!.. Помогите, помогите!.. — Татьяна неудержимо кричала, а с её телом тем временем происходили изменения другого рода — кожа стала грубеть и твердеть, и вскоре девушка, будто деревянная, так и повалилась на пол.
Это случилось в считанные мгновения, никто и глазом не успел моргнуть, как всё уже закончилось. Татьяна с широко распахнутыми глазами лежала на полу, уже не дыша, а всё её тело стало ярко-красным, даже белки глаз окрасились в сумасшедший алый цвет.
Ксения, перепуганная увиденным, громко разрыдалась, а я почувствовал горечь во рту, от которой слова никак не хотели выговариваться.
Семен отупело выдохнул:
— Ещё одна смерть. Мы точно сможем продержаться?
Никто ему не ответил, все погрузились в гробовое молчание.
Окоченевший труп Татьяны так и остался лежать на полу. Я не решился внимательно его осматривать, но всё же заметил кое-что неладное. По сравнению с предыдущими смертями, у девушки все части тела остались на месте, она просто умерла на месте прямо у нас на глазах.
Пока мы приходили в себя от увиденного, не в силах пошевелиться, в гостиной снова показалась хозяйка, которая обычно любила проводить время на кухне. Она стояла в дверном проёме и улыбалась нам, вытирая руки о фартук:
— Я приготовила вам вкусненького, хотите попробовать?
Конечно, никто не отозвался.
— Ай-яй-яй, — засмеялась женщина, — ну что же вы такие смурные? Празднование Дня рождения совсем скоро, и тогда вы точно порадуетесь. — Женщина захихикала, и эти звуки показались всем чересчур пугающими. Договорив, она снова отправилась на кухню, продолжив заниматься неизвестно чем.
— Подождём, — Евгений нарушил тишину после затянувшегося молчания. В его голосе не слышалось ни ужаса, ни волнения, а, в основном, ровное спокойствие. — Думаю, больше никто не умрёт.
— Почему? — спросила Ксения.
— Интуиция, — усмехнулся Евгений. — Она никогда меня не подводит.
Семен присоединился к разговору:
— Надеюсь, что ты права. Ведь женская интуиция действительно очень точная, особенно у красивых женщин.
Евгений ухмыльнулся на сказанное.
Однако, невзирая на тот факт, что Евгений не являлся женщиной, его интуиция в самом деле работала прекрасно: в последующие два дня действительно никто не умер. Мы ели безвкусный хлеб и ожидали Дня рождения, как арестанты приговора.
Вечером за день до торжества мы с Евгением ещё раз поднялись на крышу. На этот раз в каморке, обитой железными листами, мы обнаружили кое-что иное, нежели чем в прошлый раз.
— Что это такое? — увидев «это», я не сразу понял, что передо мной. Несколько больших тарелок, в некоторых из которых находилась белая жидкость, а в других — что-то красное, похожее на мясной фарш. Но потом я увидел кое-что ещё, и меня осенило. Рядом с тарелками стояла стеклянная банка, в которой плавали кругленькие штуки, оказавшиеся при ближайшем рассмотрении человеческими глазами!
Глядя на эти глаза, я моментально вспомнил убитого мужчину с четвёртого этажа. А по такой логике нетрудно было догадаться, что всё, чем наполнены тарелки, когда-то принадлежало членам нашей команды.
Мозги Геннадия Ивановича, плоть Вячеслава, кости Татьяны, окрасившиеся в кроваво-красный…
— Это ведь не может быть… — я бросил взгляд на Евгения.
— Должно быть, так и есть, — ответил тот.
Я не смог сказать больше ни слова.
— Идём, — произнёс Женя. — Завтра мы узнаем ответ.
— Гм, — я, согласившись, кивнул.
Прошла ещё одна ночь, и звук будильника выдернул меня из сна. Я, проснувшись, решил, что ещё не рассвело, поскольку вокруг до сих пор было темно, но оказалось, что и без того тусклое солнце скрылось за плотным слоем туч.
Евгений уже проснулся и сидел на краю кровати, будто размышляя о чём-то.
— Уже утро? — я тоже поднялся и убедился, что не ошибся со временем.
— Ага, — ответил Женя. — Рассвет так и не наступил.
Раньше, пусть вокруг стояла пасмурная погода, всё-таки немного солнечного света нам доставалось, но сегодня солнце так и не показалось из-за туч, и всё вокруг погрузилось во мрак, лишь тусклые лампы кое-как давали слабое освещение.
Я оделся и вместе с Евгением вышел за дверь.
Сегодня днём должно состояться празднование Дня рождения тройняшек, и, согласно предположениям Жени, на нём непременно что-то случится. Выйдя из комнаты, мы повстречали только что проснувшихся Ксению и Семена которые топтались в коридоре, не решаясь заходить в квартиру хозяйки.
— Все на месте? — В команде осталось только четверо. Евгений продолжил: — Если все, то заходим. — Он первым переступил порог квартиры.
Внутри горел только один настенный светильник, но я, тем не менее, смог разглядеть, что обстановка в комнате существенно поменялась, будто кто-то с душой украсил помещение. На стенах разноцветные ленты, на полу красивые бумажные конфетти, на диване огромные мягкие игрушки. Атмосфера большого праздника так и бросалась в глаза.
Едва мы вошли, из спальни послышалась песня «С Днём рождения тебя!» на английском языке, только звучала она нарочито отрывисто, и потому жутковато.
Оставшаяся тройняшка в молчании сидела на уголке дивана. На ней было красное платье, в руках девочка сжимала куклу и совершенно безразличным взглядом смотрела на нас четверых.
— Кто я? — вдруг спросила девочка.
— Ты — Любочка, Любовь, — невозмутимо ответил Евгений.
— Ты видела моих сестричек? — спросила девочка. — Они ушли на День рождения, но до сих пор не вернулись.
— Видела, — ответил Женя. — Они мертвы.
Люба моргнула и спокойным взглядом ярких глаз уставилась на нас. Я подумал, что она продолжит расспрашивать, но к моей неожиданности девочка кивнула и тихо произнесла:
— Я поняла.
Пока мы говорили с девочкой, на кухне тоже раздавались шаги и голос хозяйки, хмыкающей песню. Женщина пребывала в прекрасном настроении — напевая, она принялась толкать в сторону гостиной что-то большое.
Огромный праздничный торт, на вид очень красивый, трёхъярусный, украшенный белоснежными сливками и красными ягодами, сделанными неизвестно из чего. Торт венчали три свечи, добавляющие обстановке тусклого освещения.
— С Днём рождения, — с улыбкой произнесла женщина.
Девочка поднялась с дивана, молча глядя на неё.
— Скорее спой песню, а когда допоёшь, настанет время есть торт, — женщина засмеялась. — Не забудь отнести два кусочка соседям.
Девочка, обнимая куклу, начала петь «С Днём рождения тебя!». Детский голосок, эхом разливающийся по тускло освещённой комнате, привносил жути в атмосферу вокруг.
Песня закончилась, девочка привстала на носочках и задула свечи на торте.
Женщина захихикала и протянула девочке нож:
— Умница дочка, а теперь порежь торт.
Та послушно взяла нож и с усилием начала разрезать торт. Одно движение, и за белоснежными сливками показалась красная сердцевина.
Ксения, наверное, из-за долгого отсутствия нормальной еды, увидев торт, сглотнула слюну и пробормотала:
— Вот это да, ещё и «Красный бархат»…
Из-за обнаруженного вчера, я вовсе не воспылал аппетитом при виде торта, хоть тот и выглядел очень вкусным.
— Раздай гостям, — велела женщина. — Пусть попробуют, как мама умеет готовить.
Девочка, слушаясь маму, отрезала от торта несколько крупных кусков, разложила по тарелкам и стала раздавать нам.
Семен и Ксения взяли в руки по тарелке, но не решились попробовать, лишь глядя на торт перед собой, при этом у них едва ли не капали слюнки.
Но когда очередь дошла до Евгения, он даже руки не протянул, лишь прохладным взором смотрел на девочку.
— Поешь торта, — сказала именинница.
— Не хочу, — ответил Женя. — Не люблю такое.
Девочка повторила:
— Поешь торта.
— Не хочу, — он был непреклонен и совершенно не собирался идти на компромисс. Однако стоило ему отказаться, и выражение лица женщины начало становится безумным.
— Почему ты не ешь? — взвизгнула она.
— Не хочу, — повторил Евгений. — Просто без причины.
От этого у женщины лицо стало малиновым от злости.
Кажется, она хотела что-то сказать, но Евгений сразу поднялся, а следующее его действие вышло за рамки всеобщих ожиданий. Он просто взял и одной рукой перевернул стол, на котором возвышался торт.
Белоснежный торт рухнул на пол, обернувшись бесформенной кучей. Стоявшие совсем рядом и роняющие слюни Ксения и Семен не успели ощутить и тени сожаления о пропавшем угощении, как почувствовали резкий запах, напоминающий вонь от протухшего мяса. Опустив взгляд, они обнаружили, что куски торта у них на тарелках в какой-то момент стали выглядеть совершенно иначе.
Красная сердцевина превратилась в фарш, белоснежные сливки оказались мозгом, милые кругленькие украшения сверху — человеческими глазами, а три погасших свечи — тремя кроваво-красными костями.
— Твою ж! — от страха Ксения выронила тарелку.
Лицо женщины при виде такой картины мгновенно скривилось, однако она так ничего и не успела предпринять — Евгений подлетел к ней и ударил ножом в грудь.
Его действия даже меня заставили потрясённо замереть. Я вытаращил глаза, глядя, как Женя нанёс женщине несколько колотых ран неизвестно откуда взявшимся в его руках оружием. Движения его выглядели отточенными и жёсткими, без намёка на жалость.
— Хи-хи-хи-хи, — именинница нашла в этом зрелище что-то смешное. Она бросила в сторону куклу и, стоя на месте, захлопала в ладоши, со смехом восклицая: — Мама умерла! Мама умерла!!!
Евгений в считанные секунды покромсал женщину на лоскуты, из-за чего сам весь вымазался в её крови.
Ксения и Семен, решив, что он слетел с катушек, развернулись и бросились к выходу из квартиры.
— Ты как?.. — произнёс я недоумевая.
Евгений обернулся, по его лицу стекали капли крови, но он лишь невозмутимо сплюнул и с улыбкой спросил:
— Ты меня не боишься?
— С чего бы мне тебя бояться? — ответил я ему стирая капли крови со лба.
— Ещё и в крови не испугался испачкаться?
— Ну ты ведь испачкался и не побоялся этого.
Я знал о детской сказке, но также был уверен, что Евгений ни за что не станет действовать опрометчиво, не обдумав всё наперёд. Поэтому, когда первоначальное потрясение отступило, эмоции пришли в норму, я даже принялся размышлять, что же именно сподвигло Евгения на такой шаг.
— Хм, — произнёс Евгений. — Я только что понял, что ключа в торте нет.
— Как нет? Тогда что это сейчас было?
Обсуждая варианты местонахождения ключа накануне, мы посчитали, что скорее всего ключ отыщется внутри торта. И Евгений перевернул торт, очевидно, чтобы проверить наше основное предположение. Однако, когда торт разлетелся по полу, искомого внутри не оказалось.
Евгений медленно поднял руку:
— Он вот где.
На его ладони лежал бронзовый ключ тонкой работы, но сейчас он был красным от крови. Вспомнив все действия Евгения, я догадался, где он обнаружил ключ.
— Ключ был внутри неё?.. — я указал на останки женщины.
— Верно, — Евгений поднялся с пола. — Потом объясню подробнее. Давай скорее на выход.
Я кивнул, и мы рванули прочь из квартиры.
Стоило нам переступить порог, и порубленный на куски труп женщины на полу сам собой зашевелился, а после и вовсе с неимоверной скоростью вновь собрался в целого человека — не прошло и минуты, как хозяйка квартиры стояла в центре зала, с ног до головы залитая кровью. С безумным лицом она медленно подправила собственную голову поровнее и хрипло произнесла:
— Куда же вы? Почему не попробовали моего торта? Вернитесь… — она подобрала с пола острый нож для резки торта и, жутко неестественно переставляя ноги, кинулась в коридор.
Евгений, похоже, предвидел подобное развитие событий. Он схватил меня за руку, и я вместе с ним побежал наверх, на крышу.
Ксения и Семен, хоть и не понимали, что произошло, но всё же заметили ключ в руке Жени. Ужас на их лицах сменился радостью, и они помчались следом.
— Я открою дверь, а вы задержите её, — Евгений взялся открывать железный замок на двери, ведущей на крышу.
Я утвердительно хмыкнул и встал за ним. Вскоре снизу послышались шаги, а в следующий миг на лестнице показалась женщина, которую Евгений только что расчленил. Сжимая в руке нож, она начала взбираться по лестнице с совершенно исказившимся лицом. Однако, возможно, из-за того, что части её тела только-только собрались в единое целое, у неё не слишком получалось передвигаться быстро, поэтому и по лестнице она поднималась сравнительно медленно, по какой-то кривой траектории.
В такой момент обычный человек давно бы запаниковал, но не Евгений — его руки не дрогнули, пока он управлялся с замком, мужчина только бросил:
— Дайте мне ещё десять секунд!
Я понимал, что сейчас ни в коем случае нельзя допустить, чтобы что-то отвлекало его, поэтому шагнул вперёд, вынул из кармана телефон и запустил им в голову женщине. Её голова от удара немного наклонилась, и я, воспользовавшись моментом, с высокой ступеньки отвесил твари пинок в грудь. Я вложил в удар все силы, но при этом, казалось, пнул непробиваемую стену, сам едва не повредив ногу.
Повезло, что женщина всё-таки отступила на маленький шажок, и когда снова вознамерилась ринуться вперёд, за моей спиной звякнул о пол железный замок.
— Уходим! — Евгений открыл дверь на крышу.
Семен и Ксения тотчас рванули за ним, и я тоже собрался бежать, но в последний момент женщина, понимая, что мы ускользают из её лап, бросилась за мной.
Мне удалось увернуться от броска, однако плечо всё же задело лезвием ножа в руках твари.
Тем временем чёрные мешки, которыми была завалена крыша, зашевелились, некоторые даже постепенно стали принимать форму человеческих фигур, которые посильно пытаются вырваться наружу.
Евгений шёл впереди всех, направляясь к чёрной железной двери. Когда он наконец потянул за ручку в полу, изнутри засиял свет.
— Идите первыми, — обратился он к Семену и Ксении.
Повторять не требовалось — никто не желал больше задерживаться здесь, оба без промедления прыгнули в открывшийся проход.
Евгений тем временем развернулся и крикнул:
— Скорее, сюда!
Я как раз притормаживал, чтобы не врезаться в него, но когда до Жени оставалось совсем немного, он сам схватил меня за руку, рывком притянул к себе в объятия и упал назад, спиной в открытую дверь.
Возможно, мне показалось, но как раз в момент падения я будто бы ощутил, как что-то просвистело над моей макушкой.
Мы вдвоём упали в мягкое свечение, прогоняющее темноту, и даже следы крови на теле Евгения стали постепенно бледнеть.
За дверью оказался длинный коридор, точь-в-точь такой же, как раньше. Видимо, мы уже покинули мир за дверью.
Евгений, сжимая мою руку, шёл вперёд. Мы, не сговариваясь, весьма гармонично молчали, пока не почувствовали уже знакомое головокружение.
Я увидел дверь своего дома и стены вокруг.
Евгений стоял рядом, изучая меня внимательным взглядом.
— Мы выбрались? — тяжело дыша, спросил я.
— Ага, — Евгений не глядя что-то положил в карман, — идём, пока что в квартиру.
Я хотел сделать шаг, но едва поднял ногу, как почувствовал, что верх и низ меняются местами. Я уж было решил, что сейчас окажется на полу, но вместо этого упал на руки Евгения.
— Тебя ранило там, за дверью? — спросил он.
Я чувствовал, что силы меня покидают, и в ответ лишь коротко хмыкнул.
Евгений промолчал, сразу поднял меня на руки, занес в квартиру и уложил на диван.
— Поспи пока. — Тихонько произнес Евгений
Я уже не мог шевелить губами, лишь закрыл глаза и провалился в глубокий сон, близкий к состоянию комы.
Я не знал, сколько времени проспал, но когда очнулся, то в глаза бросился белый свет, а в нос ударил запах дезинфицирующего средства. Мне снилось множество странных снов; чего там только не было: временами слышались жуткие рыдания, временами казалось, будто меня преследуют, чтобы убить. Из-за этих снов мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, что я уже выбрался из мира за дверью и теперь лежу в больничной палате под капельницей.
Рядом сидел молодой паренёк, тот самый Александр, с которым я познакомился тогда в машине. Увидев, что я очнулся, тот сразу подсел ближе и позвал:
— Денис! Ты проснулся! Как себя чувствуешь?
Я чувствовал себя, как в тумане.
— Сколько я спал…
— Не так уж долго. А что, у тебя какие-то срочные дела?
— У меня кот…
Александр усмехнулся:
— Не волнуйся, ты проспал только полдня, — ответил Саша. — И с котом твоим всё замечательно.
— Что со мной было?
— Приболел малям, — ответил Александр. — Была высокая температура, ничего серьёзного. Ты получил там ранение?
— Гм, — кивнул я. — Задело плечо ножом.
— Ну это ещё ничего, обошлось простым жаром. Запомни, за дверью — если есть возможность не раниться, лучше не раниться. Даже самые незначительные ранки могут стать очень серьёзными для человека в реальном мире.
Я понимающе кивнул.
— А Женя?..
— Женя немного занят, уехал по делам. Оставил меня за тобой приглядеть. Ну, как ощущения от второго раза за дверью?
Я честно ответил:
— Более-менее, — я помолчал пару секунд. — Чуть не остался там.
При воспоминании о женщине с ножом у меня волосы шевелились на голове.
— Ой, какое может быть «чуть не остался», выбрался и ладно, — ответил Александр. — К тому же, с тобой ведь был Женя, а значит, ничего серьёзного случиться не должно. Хочешь яблоко? Я тебе почищу.
Я кивнул, принимая сердечный жест Саши.
Надо сказать, что после каждого возвращения из мира за дверью действительно возникало ощущение перемен и новой жизни. И не важно — солнце ли, тепло ли, шум людских голосов… всё это наполняло ощущением счастья.
Я хрустел сладким яблоком и думал, что от счастья готов воспарить, даже обычно такая ненавистная больничная обстановка перестала казаться неприятной.
Александр сидел у моей кровати и играл в игрушки на телефоне, время от времени болтая со мной.
Постепенно за разговорами меня вновь начало клонить в сон, но когда уже почти сомкнул веки, вдруг послышались шаги, я инстинктивно открыл глаза, увидев перед собой Евгения.
Тот стоял спиной к свету, и я не мог разглядеть выражения его лица, но голос всё же звучал тепло. Он спросил:
— Проснулся?
— Ага
— Отдыхай, мы вышли оттуда.
Услышав его голос и сказанные им слова, я чудесным образом успокоился, закрыл глаза и снова погрузился в глубокий сон. На этот раз странные сновидения не посещали мне, лишь покой и тишина были моими спутниками.
Больше книг на сайте - Knigoed.net