Уже с первого дня в Хогвартсе стало ясно, что пятый курс станет самым напряженным. И дело не в том, что в конце года пятикурсники должны были сдать СОВ, хотя и они были немаловажны. Северусу вскоре должно было исполниться шестнадцать, а значит, близилось время Инициации. И хотя он уже проходил ее в прошлой жизни, напряжение его не отпускало, ведь в этот раз он должен был подготовить не только себя, но и своих товарищей.
Если с заклинаниями и фехтованием особых проблем не было, то со стрельбой и верховой ездой все было практически по нулям.
— Нужно уметь вести бой на любой дистанции. Клинок на ближней, палочка на средней. Для дальней дистанции подойдут пистолет, лук и, как ни странно, посох, — заявил на первом собрании в Выручай-комнате Северус. — Как раздобыть огнестрел, я пока не знаю. Для овладения луком нужно обладать недюжинной силой, — он вспомнил своего прадеда, последнего настоящего драконьего всадника, и его лук, который он даже не смог натянуть. — А вот научиться использовать посох гораздо легче.
— Сейчас немногие пользуются посохами, — заметил Регулус, — а мастеров, что могут его изготовить, и того меньше. В Лондоне две лавки с палочками и ни одной с посохами.
— Мощность и дальность не способствуют сохранению Статута, — пожал плечами Барти, — мне отец объяснял.
Слизеринцы стали обсуждать, что может заменить посох. Был предложен вариант использовать трость. Бывало, данный инструмент использовался в качестве ножен для клинка или палочки.
— А что, если использовать трость не как ножны, а как усилитель? — предложил Уилкис. — Трость станет продолжением палочки, и будет полноценный посох.
— В этом что-то есть, — хмыкнул Блэк. — Подобрать аналогичную древесину не так уж трудно, а вот с сердцевиной придется повозиться. Если трость будет полая, то можно попробовать пропитать дерево изнутри драконьей кровью. А вот что делать с волосом единорога и пером феникса…
— Из волос можно сделать пряжу, — высказалась молчавшая доселе Одли, — Можно параллельно приклеить несколько нитей, будто струны. Или же пустить одну нить, но по спирали. Не знаю, как будет лучше.
— Перья феникса — самая редкая сердцевина из всех, ведь они способны на самую высшую магию.
— А с чего мы решили, что материалы трости и палочки должны совпадать? — нахмурился Уилкис. — Есть же, например, композитные луки, а мечи делаются из сплавов различных металлов. Можно поэкспериментировать с материалами, чтобы добиться наибольшей эффективности.
— Прямо оружие-перевертыш, — усмехнулся Северус. Однако ребята прежде с таким не сталкивались, поэтому Снейпу пришлось объяснять: — Оружие с двойной природой. Трость-хлыст, молот-меч, меч-лук.
Эта идея захватила Уилкиса, и он стал пытать друга, требуя рассказать как можно больше про чужеземное оружие.
Вопрос с дальнобойным оружием пока повис в воздухе, тогда как с верховой ездой решение вскоре было найдено.
Профессор УЗМС, мистер Кеттлберн, был энтузиастом, а иногда и безрассудным человеком, большая любовь которого к — как правило — опасным существам, которых он изучал и о которых заботился, приводила к серьёзным травмам. Не только собственным, но иногда и других людей. Впрочем, Кеттлберна любили, несмотря на эксцентричность, и его продолжительная работа в школе свидетельствовала о большой симпатии к нему со стороны преподавателей и студентов.
Поэтому уговорить профессора разрешить им периодически кататься на фестралах не составило труда. Однако Кеттлберн поставил пару условий: они будут помогать ему в кормежке и уходе за крылатыми конями. Впрочем, это условие было вполне справедливым.
Но была одна небольшая проблема, которая могла помешать обучению. Из всей компании только Одли и Снейп видели фестралов.
— Я же даже не вижу, где у него морда, а где хвост, — сетовал Уилкис. — А вдруг он на дыбы встанет, а я не увижу! Мы же не можем только в дождь кататься!
Тогда Пандора, как представительница факультета умников, предложила блестящую идею: использовать попону.
— Выглядит мрачновато, — резюмировал Уилкис, смотря на повисшее в воздухе покрывало, что слегка шевелилось.
— Я бы даже сказал, жутко, — добавил Регулус, наблюдая, как в пустом провале капюшона исчезает кусок сырого мяса. Совершенно бесшумно, — А ты что скажешь, Северус?
Тот пожал плечами.
— От них трудно отвести взгляд, — он улыбнулся одними уголками губ, гладя громадного вороного крылатого коня, больше похожего на скелет, по гладкой шелковистой коже. Морда фестрала напоминала драконью, а большие широко открытые глаза без зрачков светились потусторонним белым светом. Огромные крылья фестрала — мощные, кожистые и перепончатые, напоминали крылья летучей мыши, а длинный хвост скользил по земле подобно кнуту.
Так как фестралы любили темноту, Кеттлберн разрешил объезжать их только по вечерам, когда солнце уже садилось за горизонт. Ребята были только за: после ужина студенты предпочитали не выходить из замка, так что их занятиям никто не мог помешать.
Ездить на фестралах было немного непривычно. Фестралы не ходили под седлом, однако на этих лошадях достаточно комфортно было ездить и без него. Удобно разместиться верхом на спине фестрала можно, уперевшись коленями ему в основания крыльев, а также на манер женского седла. Фестралы взмывали в воздух довольно круто и резко, широко распахнув крылья, поэтому приходилось крепче держаться за загривок. Ребята в основном летали над территорией Запретного леса и Черного озера, хотя иной раз долетали до поля для квиддича, а затем неслись в сторону гор и обратно.
— Это было круто, — когда фестрал резко пошел на снижение, но приземлился совершенно незаметно и легко, Регулус буквально кубарем скатился с него, но был совершенно счастлив, — да это круче любой метлы в тысячу раз.
— Парни, время, — покачал головой профессор, — не успеете до отбоя!
— Вот черт, а можно сказать, что мы были у вас на отработке?
Кеттлберн лишь махнул рукой, и ребята стремительно понеслись в замок. Проводив Пандору до башни Когтеврана, ребята влетели в гостиную своего факультета, где напоролись на недовольного Мальсибера, который в этом году был назначен старостой Слизерина. Выслушав версию с отработкой, Адриан недоверчиво хмыкнул: все знали, что у Кеттлберна мягкий нрав, и он никогда никого не заставлял отрабатывать у себя.
Тренировки занимали все вечернее время, поэтому ребятам приходилось разбираться с домашними заданиями во время обеда. В один из таких перерывов к их компании подошел Макс Харпер, капитан сборной по квиддичу.
— Блэк, в эту субботу будут отборочные в команду, это твой шанс попасть в команду.
— Отборочные? — тот вынырнул из своего эссе по трансфигурации и задумался. — Прости, Харпер, я не приду.
— Почему, — изумился тот, — ты же предыдущие два года так рвался!
— Мне это больше не нужно, — пожал плечами Регулус.
На самом деле Блэк долго размышлял, стоит ли заниматься квиддичем или нет. С одной стороны, стань он членом команды, родители гордились бы им, да и было бы о чем поговорить с братом. Но с другой стороны, Сириус был на Гриффиндоре, а его лучший друг был охотником в команде, поэтому квиддич вполне мог еще сильнее отдалить их друг от друга; да и после тренировок Снейпа игра на метлах казалась чем-то мелким и незначительным.
Впрочем, в последнее время он все меньше думал о своем брате. Раньше он очень хотел, чтобы Сириус уделял ему больше внимания, но тот все время проводил с Поттером, а после того, как Регулус поступил в школу, и вовсе стал кривить рот, называя его не иначе как «правильный Блэк». Конечно, Вальбурга их часто сравнивала, и это сравнение было не в пользу Сириуса, отчего тот злился, а Регулус не знал, как поступить, разрываясь между мамой и братом, в итоге не делая ничего.
На первом курсе он стал приятельствовать с Краучем и Уилкисом, но такой крепкой дружбы как у старшего брата с Поттером, не сложилось. Тогда Блэк, чтобы не завидовать, с головой ушел в учебу.
Ему нравилось проводить время с ребятами со старших курсов, но среди них больше всего выделялся Снейп. Несмотря на то, что он был полукровкой, что-то в нем неимоверно цепляло. Может, дело было во взгляде, когда казалось, что его черные глаза, похожие на два бездонных туннеля, смотрят прямо в душу; может — в манере поведения, ведь Северус часто держался как взрослый, и это не выглядело смешно.
А когда тот показал уровень магии, коей он владел, Регулус пообещал себе, что он предпримет все, от него зависящее, чтобы стать таким же сильным.
В тот миг, когда Снейп поведал ему свою тайну, Блэк понял, что пропал. Ведь никому не дано остановить жажду окунуться в неизведанное. Подгоняемый мечтами о невиданных землях, он внимал каждому слову и выполнял все указания Северуса.
После к ним присоединились Крауч и Уилкис, но Блэк не ревновал: Снейп, как старший товарищ, успевал всем уделять время и внимание, оставаясь при этом внешне холодным. Однако он, сам того не ведая, продолжал притягивать людей.
Чтобы не вызывать особых подозрений, ребята периодически ходили в школьную библиотеку, где они могли мелькать на глазах других студентов, но даже там не прекращали свои занятия.
— Запретный лес близ Хогвартса и Запретный лес близ Бюргенверта разнятся как небо и земля. Если рядом со школой вам еще могут встретиться нейтральные или дружелюбные существа, то около института вас попытается убить абсолютно любая тварь: дикие собаки, зверолюди, вороны, сгнившие трупы, плотоядные черви, змеиные клубки и паразиты, огромные вепри и посланники небес. Например, носитель змей…
Северус быстро сделал набросок и показал его своим товарищам.
— При первой встрече выглядит как обычный зараженный. Но стоит к нему приблизиться на достаточное расстояние, и капюшон разрывается, а голова становится похожей на гнездо со змеями разных размеров. Противник очень опасен из-за большого радиуса атак и сложности в понимании его действий, по крайней мере, в первых битвах с ним. Змеи могут наносить удары вокруг Хозяина на триста шестьдесят градусов, выплевывать вперед облако яда и выполнять непредсказуемые серии атак. Также этот паразит умеет призывать клубки змей, что усложнит бой с ним в разы.
— Простите, а у нас в лесу действительно водятся такие создания? — Снейп повернул голову и увидел студента в синем галстуке, их ровесника. К груди он прижимал стопку тетрадей, во все глаза уставившись на рисунок. — Просто я думал, что маледиктусы редко встречаются.
Ребята не стали прогонять случайно подслушавшего их разговор когтевранца, а наоборот, заинтересовавшись новым термином, втянули его в обсуждение. Северус стал подробно расспрашивать Квиррелла о таком явлении, как маледикт, и это навело его на новые размышления о проблеме в Ярнаме.
— Тот, чья кровь проклята от рождения… Наследуемое проклятие… Мать Кос обратила свою ярость против Бюргенверта, а птумерианская королева, — Снейп тяжело вздохнул.
Про птумериан было известно крайне мало, чтобы делать какие-либо выводы. И как в мире, который был создан не так уж давно, могли быть найдены осколки цивилизации, история которой исчислялась тысячелетиями. На подобные вопросы у молодого Охотника не было ответов.
Зато появились ответы на другие. Еще в начале года Северус отдал Пандоре найденную в недрах Выручай-комнаты диадему, и та наконец-то завершила ее изучение.
— Без сомнений, это древний артефакт, принадлежавший когда-то одной из основательниц Хогвартса Кандиде Когтевран. Долгие века диадема считалась утерянной. Я рада, что ты ее нашел, но полагаю, ее содержимое заинтересует тебя гораздо больше. Полюбуйся.
Одли провела пальцами по зубцам инсигнии, и, что-то зацепив, вытянула наружу огненный черный сгусток. Северус внимательно вгляделся в него и хмыкнул.
Издревле в Лондоре существовала традиция преобразовывать души врагов в силу. Искусные мастера могли превратить любую квинтэссенцию в уникальное оружие или заклинание, главное, чтобы был подходящий инструмент. В старинных рукописях еще сохранились описания различных душ: у кого-то сердце было похоже на желтый огонек свечи, у другого — на красное пламя факела, у третьего — на черный огонь как при горении серы.
— Сильная душа.
— Всего лишь фрагмент.
— Фрагмент? — Снейп нахмурился.
Он вспомнил, как читал древние рукописи, относящиеся еще к эпохе королевства Дранглик, и среди описания уникальных артефактов ему попалась дескрипция Души Надалии, пепельной невесты, отрекшейся от плоти и скитающейся по Мглистой башне.
<i>«Когда Надалия явилась в эти края, того короля, которого она искала, уже не было здесь. В отчаянии она отреклась от собственной души и слилась с наследием старого короля. Душа пророчицы одиночества была разбита на двенадцать осколков. Одиннадцать она доверила пепельным идолам, что имели для нее огромное значение, а последний осколок взял Дымный рыцарь Рейме, влюбленный в пепельную невесту, которая окутала свои земли дымом и туманом»</i>
— Неужели придется искать другие? Но где?
— Может, стоит поискать остальные артефакты Основателей? — предложила Одли.
Подобная идея была воспринята благосклонно, и Северус решил переговорить с Горбином.
— Реликвии Основателей, говоришь? — продавец в задумчивости почесал отросшие бакенбарды. — Да их не видели уже века три. Хотя нет, один проходил через нашу лавку, много лет назад, — Горбин обратился к воспоминаниям. — Карактак, старый дурак, продал его за такую смехотворную цену! А такие вещи нужно выставлять на аукцион.
Найттанд стал расспрашивать подробности той сделки, но было видно, что этот разговор вызывает досаду у мага.
— Медальон ушел в руки Хепзибы Смит, я хотел его выкупить, но эта ведьма не желала со мной разговаривать. Пришлось послать помощника, что был у меня на тот момент, твой ровесник, наверное. С его дьявольским очарованием, Риддл бы точно уговорил ее продать нужные мне вещи…
— Но?
— Даже ему не удалось уломать эту каргу. А через пару дней ее нашли мертвой. В убийстве обвинили домового эльфа, но когда я попросил знакомого аврора поделиться описью имущества, медальона среди вещей не оказалось. И какое совпадение: в это же время мой помощник уволился. Поганец! — Горбин стукнул кулаком по столу, и Рейвен мысленно вздохнул: все было ясно без слов.
— А давно это было?
— Лет тридцать назад.
Рейвен хмыкнул. За столько лет с этим Риддлом могло случиться что угодно, и медальон мог вновь затеряться. Значит, придется попотеть.
К Горбину он отправился вечером, поэтому впереди была еще целая ночь. Стоило заглянуть к Лоскутику. Он дошел до нужного магазина, где над дверью висела потертая табличка, на которую он ранее не обращал внимания.
<center><i>«Добро пожаловать в лавку сокровищ Верного Лоскутика!</i>
<i>Мы скидываем цены, а не людей в пропасть!»</i></center>
Рейвен качнул головой.
«Интересно, сколько людей в Лютном о него уже сломало зубы?»
— Кого я вижу, — стоило звякнуть дверному колокольчику, как Пейт выскочил как черт из табакерки, — а я буквально на днях раздобыл то, что ты хотел.
Лысый на мгновение нырнул под стойку и достал оттуда толстый фолиант. Обложка из белой кожи пожелтела со временем, да и золотое тиснение потускнело.
— Справочник святой Элизабет. Лекарства и зелья по ее рецептам всегда высоко ценились, но здешним магам недоступен язык Дранглика, хотя многие пытались расшифровать записи. Но это же тебя не остановит?
Найттанд протянул руку, но мародер подтянул книгу ближе к себе.
— Сколько? — спросил Рейвен.
— Какой ты нетерпеливый, мой друг, — ухмыльнулся хозяин лавки, — но деньги меня не интересуют. Есть для тебя одна работка…