А потом Тревис свернул на травянистый склон, продираясь сквозь заросли. Ветки и колючки царапали бока грузовика, и на скорости сорок миль в час он протаранил деревянный забор.
Они врезались в задний двор кирпичного бунгало.
Лиам, сидевший спиной к движению, успел заметить, как грузовик пронесся по патио, пластиковые стулья разлетелись, сложенный зонтик ударился о капот и крышу, а затем упал на кузов грузовика и приземлился, дико взметнув ткань цвета хаки.
Секундой позже они прорвались через противоположную сторону забора, промчались по подъездной дорожке и перемахнули через бордюр на жилую улицу.
Лиам едва слышал рев ветра, его глаза напряглись в поисках желтого света фар, преследующих машину. Порыв воздуха высушил глаза, частично ослепив его.
Он моргнул, и вот они — «Хамви», выскочивший с заднего двора на дорогу позади них, когда Тревис входил в крутой девяностоградусный поворот.
— Выключи фары!
— Что? Тогда я ничего не увижу! Я разобьюсь…
— Иначе мы их не сбросим! — Лиам сорвал с себя противоударный шлем с оптикой и бросил его Эвелин. — Отдай это своему мужу!
С помощью очков ночного видения Трэвис мог избежать столкновения с препятствием, которое могло бы их убить. Уже через несколько кварталов он проносился через перекрестки с четырехсторонним движением и затемненные светофоры.
Эвелин сжимала карту белыми костяшками пальцев, выкрикивая указания. Каким-то образом она не дала им свернуть в тупик или глухой переулок.
Тревис разогнался до опасной скорости, поворачивая на каждом повороте, едва не опрокидывая грузовик, едва не врезаясь в знаки «стоп» и заглохшие машины в центре дороги.
С металлическим визгом он боком задел минивэн, потеряв боковое зеркало водителя.
На крутых поворотах, узких дорогах и скоплениях домов стрелки не могли подобраться достаточно близко для точного выстрела. Особенно без света фар грузовика, который притягивал их, как маяк.
Светящиеся огни преследующих их «Хамви» становились все дальше и дальше позади. Спустя вечность они замерцали и погасли окончательно.
— Они пропали! — воскликнула Эвелин. — Я их больше не вижу.
— Продолжай наблюдать… это не значит, что они не появятся. И не останавливайтесь.
Эвелин удавалось успокаивать ЭлДжея, одновременно направляя мужа. Тревис проехал еще несколько кварталов, прежде чем покинуть Шампейн и свернуть на проселочные дороги, которые вели их на северо-восток через мили и мили фермерских угодий в сторону Мичигана.
Лиам старался не терять бдительности на случай, если «Хамви» появятся снова. Они не появились.
За пределами машины ничего, кроме темной, пустой, бесконечной ночи.
Наконец Тревис включил фары и облегченно вздохнул.
— Ну, это было отличное приключение, правда, дорогая? Разве не ты говорила, что скучаешь по долгим поездкам за город?
Эвелин полуистерично рассмеялась.
— Мирным поездкам за город.
Пальцы Лиама ослабли на карабине. Голова закружилась. Он почувствовал, что начинает проваливаться.
— Лиам!
Борясь с бессознательным состоянием, он обмяк на заднем сиденье.
— Я думаю, я… я думаю…
— Береги силы. — Мгновенно успокоившись, Эвелин бросила карту и вытащила травматический бинт из рюкзака Лиама у его ног. — К счастью для тебя, я медсестра скорой помощи.
— Чувствую себя чертовски… везучим.
— Так и есть. — Эвелин задрала его залитую кровью одежду, чтобы хорошо рассмотреть рану. — У тебя есть кто-нибудь? Кто-то особенный в твоей жизни?
Он стиснул зубы от прилива боли.
— Есть.
— Это хорошо. Как ее зовут?
Он не сказал ни единой душе о своих истинных чувствах.
— Я…
— Ее имя Лиам. — Лицо Эвелин потемнело, ее голос отдалился. — Скажи мне ее имя.
Он не знал, что сказал, и ответил ли что-нибудь вообще. В ушах звенело, как от удара колокола, в мозгу — каша, все расплывалось и отдалялось.
Лиам дрейфовал на волнах боли, но один образ застыл в его сознании, как искра уголька в море тьмы. Одно лицо.
Перед тем, как он отключился, Эвелин произнесла:
— Оставайся в живых, Лиам. Оставайся живым ради Ханны.
Глава 21
Генерал
День восемьдесят девятый
Генерал сидел в своем мягком кожаном кресле и смотрел на спутниковый телефон, лежавший на широком кедровом столе.
Он неоднократно звонил своему контакту, но безуспешно.
Это его беспокоило.
Вздохнув, он поднял стакан с коньяком и помешал лед в темной жидкости.
На заднем плане послышалось жужжание генератора. В кабинетах губернатора не горел свет — они максимально полагались на дневное освещение, используя драгоценную электроэнергию для обогрева и холодильников.