— Я просто…
— Ни в коем случае. Тебе нельзя вставать, по крайней мере, еще сутки. Тебя нужно наблюдать на предмет шока, потери крови и гемодинамической нестабильности.
Лицо Лиама поникло, но он не стал спорить. С пораженным вздохом он опустился обратно на койку.
— Ханна, познакомься с Эвелин Брукс.
— Мы познакомились, когда ты лежал без сознания, — сообщила Эвелин, взглянув на Ханну.
— Было очень приятно, — отозвалась Ханна.
— Мне тоже это доставило удовольствие. — Эвелин жестом указала на Лиама. — Он спас нас.
Ханна улыбнулась.
— Он умеет это делать.
Эвелин была привлекательной женщиной лет пятидесяти, хорошо одетая, несмотря на усталость на лице. Даже в грязной, помятой одежде она излучала элегантность и изящество.
Ее муж, Тревис, шел следом за ней. На руках он держал племянника Лиама, который старше Шарлотты на несколько недель, но выглядел меньше, худее и слабее.
Ханна пожимала руки и знакомила присутствующих. Молли скрывала свою обычную язвительность и демонстрировала непревзойденную любезность. Квинн была вежлива, хотя и занималась Призраком. Майло так увлекся помощью ей, что не поднимал глаз.
Эвелин и Тревис держались вежливо, тепло и доброжелательно. Ханна уже поняла, что они прекрасно впишутся в Фолл-Крик.
— Чувствуйте себя как дома, — произнесла Ханна. — Мы не можем обещать, что все будет легко, но прилагаем все усилия, чтобы создать здесь общину. Место, где будет безопасно и свободно — независимо от того, что происходит снаружи.
— Спасибо, — поблагодарил Тревис, — от всего сердца.
Эвелин проверила повязки Лиама.
— Я извлекла пулю. Рана чистая. Повязки нужно менять раз в день, если кровотечение остается минимальным. Если не следить за чистотой, инфекция может быстро распространиться. В пулевых ранах часто размножаются бактерии.
— Понял, — отозвался Лиам.
— И тебе нужны жидкости с электролитами. Я попрошу у Ли что-нибудь. — Эвелин поставила на койку рядом с ним маленькую белую бутылочку с синей этикеткой с изображением счастливых плавающих рыбок. — Возьми это.
— Я не рыба.
— Амоксициллин — это амоксициллин. Он действует на людей, даже на невероятно упрямых и капризных.
Лиам фыркнул.
— Намек понял.
— Ты подвергаешь свое тело огромным нагрузкам, — предупредила она его. — Ты в прекрасной форме, но тело изнашивается. Это физика. Тебе нужно поберечься. Вопреки тому, что можешь чувствовать, ты не Супермен, а сейчас еще и ранен. Я хочу, чтобы следующие несколько недель ты провел очень, очень спокойно.
Лиам хмыкнул в ответ.
— Это не «да», — заметила Молли. — Ты должна следить за этим. Он такой неугомонный.
Эвелин положила руки на бедра.
— Тогда, полагаю, мне нужно письменное соглашение, подписанное кровью.
— Удачи в этом, — пробормотала Ханна.
— Возможно, придется привязать его к кровати. — Молли оперлась на трость и одарила Лиама злобной ухмылкой. — У меня есть стяжки. Или скотч. А еще паракорд отлично работает.
— У вас есть опыт привязывания мужчин к кровати? — спросила Ханна.
Молли подмигнула.
— Конечно, есть. Один из величайших моментов в моей жизни, если уж на то пошло.
С пола Майло смотрел на них с растерянным выражением. К счастью, он ничего не понял.
Квинн не подавала никаких признаков того, что она слушает — настолько сосредоточилась на Призраке, что не слышала их. А может, дело в чем-то другом.
Эвелин ткнула пальцем в Лиама.
— Я серьезно. Пуля пробила мышцы и связки. Если ты не будешь осторожен, можешь сделать хуже. Намного хуже. У меня нет ни инструментов, ни оборудования, ни анестезии, чтобы сделать экстренную операцию, по крайней мере, такую, после которой у тебя появится приличный шанс на выздоровление. Необходимо, чтобы ты позаботился о себе, не доводя до крайностей.
— Я с первого раза тебя услышал, — проворчал Лиам, не желая встречаться с Эвелин взглядом.
Эвелин повернулась к Ханне.
— Если он не хочет слушать меня, может быть, послушает тебя?
Ханна подняла подбородок.
— Я сделаю все, что в моих силах.
Не обращая внимания на них обеих, Лиам протянул руку Шарлотте, которая ворковала и теребила его пальцы.
— Она так выросла.
— Дети растут быстро. У нее все хорошо. Счастливая и здоровая.
— Можно мне ее подержать?
Сердце Ханны сжалось.
— Конечно.
Когда Лиам взял малышку на руки, на его лице появилось выражение чистой радости. Ханна могла сказать, что ему физически больно держать ее на руках, но он не показывал этого.