Они притащили с фабрики всякую всячину — передние части посудомоечной машин, полки холодильников, внутренности плит, ноутбуки, компьютеры и телефоны, которые выгребли из офисов, — и сложили все это в огромный костер десяти футов в поперечнике. Они добавили столы, книжные шкафы и старую гниющую рождественскую елку.
Каждый раз, когда кто-то бросал в костер ноутбук, микроволновку или печатную плату, раздавалось еще больше насмешек и улюлюканья.
Они танцевали и ликовали, высоко поднимая кулаки, размахивая оружием, прыгая вокруг костра, как дикари из какого-то дурацкого фильма.
Они раздобыли где-то выпивку. Большинство напились, может быть, и под кайфом.
Квинн понятия не имела, где они это достали. Наверное, так же, как получили спальные мешки прошлой ночью — взяли все, что хотели, и убили всех, кто протестовал.
Прошлой ночью она осталась с Далией и парой девушек в одном из фургонов, которые они пригнали на огромную погрузочную площадку.
В фургоне воняло потом, травой и немытыми телами. Ее собственные волосы были жирными, одежда помятой, кожа зудящей и противной. Никто, кроме нее, этого не замечал.
Квинн не спала, уставившись в потемневший потолок, в животе у нее образовалась глыба льда, тело мерзло и дрожало, разум оцепенел. Прижав карамбит обеими руками к груди, она напрягала уши в поисках любого звука — скользящего шага, дыхания на щеке.
Отвращение бурлило в ней. Кислая тошнота когтями впилась в горло. Она не могла выбросить из головы крики того мужчины.
Какие бы чувства жалости и товарищества она ни испытывала к Ксандеру, прошлой ночью они исчезли.
Он считал себя отступником, радикальным вольнодумцем-революционером, кем-то необычным. Но это не так.
Ксандер Торн был таким же отморозком, как и все остальные. Ничтожный бандит с манией величия.
Каждая частичка ее существа стремилась убраться отсюда, вернуться домой.
Еще нет. Не раньше, чем она закончит то, что собиралась сделать.
Она провела сегодняшний день, пытаясь и не сумев подобраться к Саттеру. Ксандер держал ее при себе, неся свою культовую чушь о пороках капитализма, работающего на электричестве, и уничтожая все, что попадалось ему под руку.
Но теперь Саттер остался один. Или настолько один, насколько это вообще возможно.
Он сидел на картонной коробке напротив костра, в стороне от остальных. Он пил. Шесть или семь пустых пивных бутылок валялись у его ног.
Откинувшись назад, Саттер опирался на предплечья, ноги расставлены, глаза остекленели, на его отрешенном лице застыло потрясенное, почти зачарованное выражение. Он слишком занят разглядыванием танцующих девушек, чтобы беспокоиться об обеспечении безопасности или оглядываться назад.
Может быть, он забыл о ней. Может думал, что девочка-подросток не представляет угрозы для такого человека, как он.
Он — опытный убийца. Она же никто.
Квинн наблюдала за ним, его громадная фигура мелькала в фокусе и расплывалась между телами, толпившимися и корчившимися между ними. Пламя плясало все выше и выше. Группа кричала все громче и громче.
Все были заняты. Даже Ксандер. После того как она отказалась танцевать с ним, сославшись на боль в животе, он занялся Далией.
Квинн неуверенно поднялась на ноги и начала танцевать. Так близко к огню ее обдавало жаром, но она не решалась снять куртку, ее карамбит все еще оставался под свитером.
Покачиваясь, она кружилась вокруг костра, все ближе и ближе к Саттеру.
На нее натыкались тела. Пылающее пламя лизало одежду. Тени дрожали на дальних стенах. Она просунула руку под футболку, обхватила рукоятку и просунула пальцы в предохранительное кольцо.
Вот и все. Время покончить с ним. Время убивать.
Голова гудела, в ушах стоял жуткий рев, ярость заполняла все пространство в голове, барабанила в венах, в крови.
Страшный рёв перекрыл все звуки, все чувства, все ощущения, кроме её гнева. Темный, черный и яростный. Квинн достала карамбит, прижала его к бедру.
Всего в нескольких футах от нее. Она так близко, все, что ей нужно сделать, это…
— Какого черта? — раздался голос за ее спиной.
Кто-то схватил ее за руку. Квинн попыталась вырваться, но на нее налетел другой человек, и она зашаталась, потеряв равновесие.
Сильные руки сомкнулись на ее бицепсах и ее подняли на ноги.
Джетт и Рокко крепко держали ее по бокам. Страх застрял в горле Квинн как камень.
— Отпустите меня!
Ксандер стремительно приближался к ней, на его лице застыла ярость.
— Что происходит?
Танцы мгновенно прекратились. Как один, несколько десятков тел замерли и повернулись к ней, глаза сузились, руки потянулись к оружию.
— Я же говорила! — Далия подошла к Ксандеру. — От этой девчонки одни неприятности!
— Это правда. — Саттер поднялся, покачиваясь, на ноги, свет костра мерцал на его плоских чертах, когда он навис над ней. Он ткнул толстым пальцем ей в грудь. — Она только что пыталась меня прикончить.
— Я не пыталась! — воскликнула Квинн.
Далия скрестила руки на груди.
— Она самозванка, Ксандер!
Ксандер нахмурился, переводя взгляд с Далии на Квинн.
— Это правда?
— Нет.
— А как насчет ножа, который ты все это время прятала под свитером? — спросила Далия со сладостью, капающей ядом. — Ты чуть не зарезала им Тедди.
Все взгляды обратились к ножу в ее руке. Лицо Квинн вспыхнуло.
— Я могу объяснить…
Рокко вырвал лезвие из ее пальцев и передал его Ксандеру.